Помоги мне/Help me

После того как сердце его сестры внезапно решило не биться в третий раз, у Чонгука случилась своя маленькая, но крайне эмоциональная, жестокая и полная бессильной злобы истерика, нет, скорее даже не истерика, а вспышка неконтролируемой ярости, во время которой он едва не свернул шею медработнику из бригады срочной реанимации, и врачи категорически запретили Чонгуку не только переступать порог палаты Мэредит, но даже оставаться в больничном коридоре возле нее, без расшаркиваний и церемоний выставив альфу в приемный покой. И все просьбы и уговоры Чонгука, которые, впрочем, очень скоро сменились откровенными угрозами, никак этого решения изменить не могли. Его, Чон Чонгука, главу клана Чон, буквально выперли из палаты ЕГО сестры и наотрез отказывались туда пускать! Хотя он обязан был быть там и держать Мэредит за руку! Потому что так было надо! Так было правильно! Мэредит просто не могла проснуться, когда никого из родных и близких не было с ней рядом! Когда никто не держал ее за руку! Чонгук лучше всех знал эту вредину и ее поганый характер и то, что ему обязательно нужно быть с ней рядом! Но эти идиоты в белых халатах почему-то считали, что они тут умнее всех! Ну-ну! Чонгук уже видел, как прекрасно и, самое главное, результативно они работают. И это одни из самых лучших специалистов в мире! Просто тьфу, а не врачи! Кажется, пришла пора сменить их на кого-то получше и, конечно, попослушнее! Потому что к проснувшемуся несколько часов назад Юнги эти ублюдки их с Чимином тоже не пускали! С ним, видите ли, сначала должен был пообщаться психиатр! Чонгука вся эта ситуация ужасно раздражала, нет, уже просто откровенно бесила. С каждой минутой, проведенной в приемном покое, он всё сильнее убеждался в том, что от него скрывают что-то очень важное и страшное, и Чонгук уже на полном серьезе подумывал о том, чтобы пойти и напомнить главному врачу, а лучше — сразу напрямую министру здравоохранения и владельцу этой клиники, кто на самом деле здесь хозяин ситуации, или вообще просто взять и вызвать своих ребят, чтобы навести в этом бедламе привычные покой и порядок, но, слава богу, именно в этот самый момент, когда ярость Чонгука уже снова находилась где-то на грани между кипением и ядерным взрывом, психиатр наконец-то закончила свою мучительно долгую беседу с Юнги и их с Чимином наконец-то пустили хотя бы к нему. И, к величайшему облегчению Чонгука, все его тревоги, опасения и страхи не оправдались: с Юнги всё было в порядке. Ну, относительно. Да, он выглядел бледным, растерянным и испуганным. Но он был жив, ему не было больно, и, что самое главное, он смотрел на них с Чимином, нет, не просто смотрел, а ВИДЕЛ их, реагировал и разговаривал с ними. И даже немного улыбался. И это было невероятное счастье и облегчение. Чонгук смотрел на него, слышал его голос, обнимал, чувствовал его тепло и запах — такие родные и любимые, как будто бы уже ставшие важной частью его самого, и не мог ими насытиться. Словно они не были рядом целую вечность. Хотя… так и было. Ведь каждая секунда вдали от Юнги теперь тянулась для Чонгука невыносимо долго. Юнги как-то незаметно и совсем просто взял и стал смыслом всей его жизни. Его спасением, успокоительным и серотонином. Рядом с Юнги Чонгуку хотелось дышать и жить. Даже сейчас. Его ярость и боль рядом с этим восхитительным омегой постепенно начали затухать и успокаиваться, и Чонгук смог смотреть на происходящее… чуть более трезво. Рядом с Юнги всё как будто бы моментально приходило в норму и налаживалось. По крайней мере, Чонгук верил в это. Что рано или поздно всё вернется на круги своя. И что всё будет хорошо. Они разберутся с этими ублюдками и сделают всё, чтобы Юнги и все остальные дети и омеги этого города чувствовали себя в безопасности, Мэредит придет в себя, полностью восстановится и станет их привычной, обычной, язвительной, прозорливой и очень сильной Кровавой Мэри, Тэхён встретит того, кто будет достоин его внимания и любви, Хосок с Чимином поймут, что между ними не просто секс и ссоры, Юнги сделают успешную операцию, и… возможно, что судьба расставит всё так, что они смогут с Чонгуком вопреки всему остаться вместе. Чонгуку бы так этого хотелось. Ради такого будущего и правда стоит жить, дышать и стараться. Пусть оно еще очень и очень далеко. А сейчас… Сейчас Чонгук просто до последнего обнимал Юнги и шептал ему на вкусно пахнущее покрасневшее ушко всякие успокаивающие нежности и глупости, пока того не забрали врачи в операционную, а затем, взяв с Чимином по стаканчику отвратительного больничного эспрессо, спокойно сидел с ним в коридоре и ждал новостей. Час, два, три, четыре. В какой-то момент они с Чимином потеряли всякий счет времени и уже не ждали хороших новостей. И именно тогда, когда Чонгук уже снова начал закипать от нетерпения и ярости, ему сообщили не одну, а сразу две хорошие новости. Во-первых, операция Юнги была закончена и прошла абсолютно успешно. И, во-вторых… во-вторых, Мэредит наконец-то пришла в себя. Ее состояние стало стабильным, а сознание — ясным, она находилась в здравом уме и трезвой памяти и невероятно ждала встречи со своим старшим братом.