Милка

▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭

Батареи

Нервы

Мой прокуренный голос, твои тёплые губы Нам так нравится мёрзнуть, нам не нравятся клубы Ну, конечно, уверен, забери моё сердце Его хватит надолго, чтобы согреться Недовольны прохожие, что мы ярко одеты Я бы дал им по роже, но сейчас не до этого Я такой безнадёжный, ты такая нарядная Идеальное ложе — пустое парадное

      Парень с девушкой забежали в тёплый подъезд, укрываясь от внезапно начавшегося ливня. Оба промокли до нитки. Есения старалась уложить мокрые и взъерошенные волосы, пока Антон влюблёнными глазами смотрел на неё. Он смахнул с носа каплю и подошёл к девушке.       — Замёрзла?       Еся кивнула и упала в объятия Антона, довольно прикрывая глаза.       Они сидели на подъездной площадке под закрытым старым окном, согревая друг друга. Девушка опустила голову на костлявое антоновское плечо, тут же почувствовав поцелуй на своей макушке. Антон обнял её одной рукой, а второй потушил о стену сигарету.       — Есь, — позвал её парень.       — М-м? — девушка задрала голову, чтобы посмотреть на него.       Антон мимолётно, но очень тепло улыбнулся, а после утянул Есю в долгий поцелуй. Она охотно отвечала, иногда улыбаясь ему в губы. Есения тонкими пальчиками поправила чёлку Антона и слегка склонила голову в бок.       — Придёшь на следующей неделе на старты ко мне? — она немного неловко опустила глаза.       — Конечно, куда я денусь от тебя? — на лице Антона расцвела улыбка.       — Никуда, — Еся клюнула носом его в щёку.       Антон аккуратно поймал её за подбородок, трепетно касаясь своими губами её.

Плакали, плакали батареи и трубы Я целую, целую твои нежные губы И мало ли, мало ли, что подумают люди Я такую, такую никогда не забуду

▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭

      Антон сквозь сон чувствовал, как кто-то несильно тормошил его за плечо. Он поморщился и только ещё больше зарылся под тонким одеяльцем. Вчерашний вечер, (хотя уместнее было бы сказать: ночь), Антон помнил плохо: то ли от сильной усталости, то ли от выпитого алкоголя. Этот «кто-то» аккуратно забрался рукой под покрывало и, нащупав худое плечо, заботливо обхватил его тёплыми пальцами. Парень вновь сонно промычал, но теперь в его несвязной речи, (если эти звуки вообще можно было назвать речью), Арсений мог разобрать слова: «отстань» и «никуда не хочу».       — Вот ты опиздюлишься у меня, — шепнул себе под нос Арсений и оставил парня в покое на некоторое время.       Интересная книга, горячий кофе и уютная кухня — это ли не прекрасное утро? Всё-таки, как же чудно было осознавать в семь утра, что записей до двенадцати не было, а значит, что в запасе у Арсения было ещё пол дня свободного времени, которое можно было потратить на отдых.       Арсений вздрогнул от чуть ли не дикого кашля, который раздался во всей его квартире. Ах, да, он ведь не один у себя дома. Он так увлёкся книгой в своих руках, что совсем позабыл о том, что теперь к нему прилагалось двухметровое чудо (вище). Арсений даже чуть кофе не пролил на себя и на книжку, что держал в другой руке.       Он чуть улыбнулся, услышав, как из зала донеслась вначале трель будильника, а как только утренний раздражитель затих, на всю квартиру раздалось отборное: «да твою ж сука мать!».       Милка проснулась.       Арсений прошёл в зал и остановился в дверях просторной и светлой комнаты, сложив руки на груди. Антон тем временем сидел на диванчике, поджав под себя ноги и укутавшись в одеяло, как в кокон. Антон напоминал котёнка. Только не милого и домашнего, а больше такого, дворового, от которого даже маленькие собаки бегали, а их хозяева оберегали своих любимцев, чтобы те не выцарапали им глаза.       Зелёные глаза буравили экран телефона, а мозг все никак не мог понять: с чего это вдруг эта полуубитая коробочка решила разбудить Антона в такую срань рань? Кстати, сколько сейчас было-то? Парень сонно потёр ладонью один глаз и посмотрел на цифры на разбитом экране.       — Девять утра?! — Антон тут же пожалел о том, что повысил голос, так как в горле начало першить ещё больше, от чего парня вновь накрыл приступ удушающего кашля, от которого уже раскалывалась голова. Арсений на это только чуть нахмурился. — Оу, здрасте, — Антон неловко улыбнулся, после того, как кашель сошел на нет, — а что Вы тут делаете?       — Что я делаю у себя дома в девять утра? — Арсений закусил внутреннюю сторону щеки, приняв как можно больше недовольный вид. — Занятный вопрос, Милка. Как голова, не болит после вчерашнего? — И улыбнулся так, будто готов был прямо сейчас испепелить паренька взглядом.       И чего такой злой-то? — пронеслось в голове Антона, прежде чем тот начал переваривать всё то, что только что произнес мужчина.       — Болит, — задумчиво протянул парень, а после вздрогнул: осознание пришло довольно неожиданно и окатило его, будто ледяная вода. — Погодите, а как я…       — Оказался тут? — Перебивает его психолог, не позволив Антону закончить свою очень умную мысль. — Ох, мой хороший, это ты сейчас зря спросил. — Вот. Вот именно так Антон видел надвигающийся пиздец: разъяренные голубые глаза, которыми, казалось, можно было метать молнии и посоревноваться в этом деле с самим Тором, скрещенные руки на груди и до жути при всем этом спокойный голос. — Ты, Милка моя, прям совсем ничего не помнишь? Или может хоть немного заставишь свой мозг поработать, чтобы чуть-чуть спасти себя?       Антон в панике начал рыться в своих воспоминаниях, бегая глазами по комнате — делал всё, лишь бы не встретиться с потемневшими от гнева омутами. Помнил, как ругался с собственницей квартиры, как сидел на мосту и вспоминал Есю, и как потом сидел в машине у Арсения, отогреваясь, и… И всё на этом, собственно. Дальше — пропасть.       — Помню, как, — он поднял глаза на мужчину, но встретившись со злыми голубыми омутами, желание хоть что-то говорить пропало, просто испарилось. — А знаете что, ничего я не помню! Идите Вы… — Окончание фразы он договаривать не стал от греха подальше.       Антон завалился обратно на диван, зарылся под одеяло и зажмурился. Арсений тяжело, но бесшумно вздохнул, подойдя к дивану. Он также аккуратно попытался отодвинуть край одеяла, чтобы это чудо показало свою мордочку, но в ответ на свои действия получил только такое по-детски обиженное «отстаньте».       Только вот долго парень так не продержался: новый приступ кашля заставил Антона вылезти из-под одеяла, чтобы не задохнуться там же и не попасть в топ самых глупых смертей. Арсений, конечно же, воспользовался такой возможностью. Пока парень бухыкал, тёплая рука психолога коснулась горячего лба, замерев, а после вместо руки легли губы.       Юноша замер и даже кашлять перестал, выпучив глаза и ощутив на своем лбу что-то вроде поцелуя. Весь гнев за секунду испарился. На его место пришло смятение. Ну что за человек был? И уже два раза его из бара выпинывал, и платил за него, и «Милку» покупал, и с набережной промокшего и замёршего забрал домой. Антон в жизни не расплатится за всё это.       Во-первых, — смущение Антона внутри него стало разрастаться, — градусники придумали ещё в шестнадцатом веке. А во-вторых… Это что, блять, было вообще?!       Антон настолько был шокирован, что даже не заметил, как психолог успел сходить за этим самым градусником, что придумали ещё в шестнадцатом веке. Очнулся он только когда почувствовал, как Арсений чуть тыкал этим самым градусником ему в руку.       — Подмышку? — на автомате задал вопрос Антон, посмотрев на выходящего из комнаты Арсения.       — Ну, хочешь в жопу засунь. Мне без разницы. Только помой потом, — он пожал плечами и удалился из зала.       Антон недовольно забурчал себе под нос хриплым голосом.       Арсений вернулся в комнату, где куковала двухметровая проблема, захватив с собой кружку тёплого чая с малиной и парой таблеток. Он поставил всё на тумбочку рядом с диваном и присел на этот самый диван, заставив парня вжаться в мягкую спинку. Длинная рука тут же протянула психологу градусник с красовавшимися на нем цифрами.       — Тридцать семь и девять, молодец, Милка. Просто умница! Иди ещё походи по набережной в такой ветер и посиди на ледяном мосту.       Антон закатил глаза и вновь закашлял, за что сразу же получил в руки теплый напиток с малиной и таблетки.       — А вы знаете, что это стереотип? — Психолог только вопросительно выгнул бровь, усевшись в кресло и начав наблюдать за юношей. — Лечебные свойства чая с малиной слишком преувеличены. На самом деле организму просто нужно много жидкости во время болезни. А ещё…       Арсений закатил глаза.       — Чай пей, говорю, — он вздохнул и вновь скрылся на кухне, оставив парня одного в зале и понадеявшись, что тот допьет чай, примет таблетки и вновь уснет.       Очень наивно.       Арсений радовался тишине ровно двадцать минут. Потом ещё десять боялся этой тишины, а когда заглянул в зал и увидел спящего парня, с облегчением выдохнул, вернувшись к приготовлению легкого куриного супа.       В нём боролись два мнения.       С одной стороны, этот Дима нанимал Антону психолога, а не няньку. А потому, так сюсюкаться с Антоном ему было необязательно. Только Арсений не мог по-другому. Не таким он человеком был. Пусть психолог был и не в восторге от такого соседства, но ему бы совесть не позволила оставить парня на том мосту.       С другой же стороны, ну, не выпинывать теперь Попову его на улицу в такой ветер, да ещё и больного. К тому же, если Антон не сорвался и не побежал сам, после того, как открыл глаза, не значило ли это, что бежать ему теперь некуда? Арсений помнил то, как Антон отреагировал на его фразу.       — А… Куда Вы меня везёте?       — Домой.       — Смешная шутка. У меня его теперь нет.       Арсений прекрасно помнил, как в первый раз притащил тогда совсем уж морально разбитого юношу к себе домой, и как тот при первой же возможности покинул его квартиру. Парень не был похож на тех, кто с радостью бы остался в домах у тех, кого едва знал, а это означало только одно — Антону теперь и вправду по какой-то причине некуда было идти.       Если это действительно было так, то, Арсений решил, что пусть лучше эта бестия поживет у него: так и психологу будет спокойнее, и Дима переживать не будет, и может это чудо наконец за ум возьмётся. В последнем, кстати, Арсений очень сильно сомневался, но он ведь психолог, или кто? Арсений поможет ему собраться и жить дальше. Нормально жить, а не убиваться изо дня в день.        Арсению нужно было, чтобы парень ему открылся. Чтобы они могли говорить, как друзья или хотя бы приятели. Чтобы некоторые границы стёрлись. Он ждал момента, когда Антон сам расскажет ему про Есению. До этого им ещё предстоит через многое пройти и сблизиться, но Арсений и никуда не торопился.       Мужчина задумался о всей этой ситуации, медленно помешивая суп на плите.       — У пингвинов есть колени, — послышалось из-за спины, и Арсений вздрогнул, уронив ложку, которой помешивал суп, в кастрюлю. — А черепахи могут дышать жопой.       Арсений поджал губы и прикрыл глаза на несколько секунд, чтобы не вспылить. Что ж, возможно, ему потребуется очень много времени, ведь никто, кроме как этого парнишки, Арсения так не выводил.       — А я могу прописать тебе сейчас пизд-… Кхм, люлей. — Психолог обернулся и увидел перед собой стоящего парня, завернутого в плед. Он потупился на него и отвернулся, принявшись вылавливать ложку из супа. — Иди в кровать, Милка.       — У меня вообще-то имя есть, — фыркнул Антон, поправив одеяло, чтобы то не свалилось, и направился обратно.       — А совести нет. Давай, бегом в кровать.       Антон вернулся в зал, подхватил телефон и прошёл в спальню, устроившись на кровати. Он списался с Димой, предупредив его, что на пары его можно не ждать, потому что тот заболел.       Дима Позов, 09:34       Хорошо, поправляйся там.       Я зайду после пар.       Как раз обсудим всё по поводу психолога.       Ты не передумал ведь?

Вы, 09:36

Дим, тут такое дело… Меня, в общем, выселили. :)

Но обсудить можем по телефону.

Нет, я не передумал. Наверное.

Ну, мне всё ещё она снится, и я не могу себя контролировать.

Мне больно.

      Дима Позов, 09:36       Чего?!       Так, и где ты сейчас?

Вы, 09:37

У знакомого одного, не переживай, со мной всё хорошо.

      Дима Позов, 09:40       У какого знакомого?       Вариант «ты его не знаешь» не прокатит, потому что ты почти не общаешься ни с кем кроме меня.       Блять! — Димка очень хорошо его знал. Настолько хорошо, что иногда это даже мешало, например, вот как сейчас. — Лучше бы вообще не писал.

Вы, 09:42

У Арсения. Я же говорю, ты его не знаешь. Всё, иди учись. ;))

      Вздохнув, парень положил телефон на тумбочку, забрался под одеяло на двуспальной кровати и в скором времени засопел, ощутив прилив слабости. Антон прижимался к чему-то теплому и улыбался во сне, лишь иногда хрипя и причмокивая.       Арсений лежал рядом, уткнувшись взглядом в телефон и листав лету соцсетей. Он периодически прикладывал тыльную сторону ладони ко лбу юноши, проверяя, не повысилась ли температура, и старался не шевелиться, чтобы не разбудить Антона. До двенадцати ещё было время, чтобы понаблюдать за Антоном. Через минут тридцать Арсений уже читал научную статью о том, как психологи проводят терапию пациентам с депрессией. Он уже не в первый раз задумывался о повышении своей квалификации. Хотя бы курсы какие-то закончить. Может, даже ряд курсов.       Арсения пугала мысль о том, что его профессионализма могло не хватить для того, чтобы помочь этому пареньку с затянувшейся депрессией. Возможно, сейчас было самое время, чтобы поискать какие-нибудь курсы по психологии. Было бы шикарно, если они были бы от врачей.       Антон вдруг в какой-то момент начал поскуливать, как маленький щенок, оставшийся один без присмотра, и прижиматься к арсовской руке, которую обнимал почти всё время, а минуты через две по щекам начали катиться слезы.       — Милка? — психолог приподнялся и попытался оторвать парня от своей руки, чтобы разбудить и успокоить. Или же просто успокоить. — Антош?       Ему удалось с горем пополам отцепить Антона от своей руки и аккуратно обнять, поглаживая по спине, но всхлипы всё никак не прекращались. Антон прижимался к Арсению, сам того не понимая.       — Тс-с, ну ты чего? Что случилось? Кошмары?       Расспрашивал так, будто парень его слышал. Он надеялся, что Антон его слышал, но…       Сколько Арсений так просидел, успокаивая парня и поглаживая того по спине и светлым волосам, он не знал. Парень более-менее успокоился: всхлипы почти что вовсе прекратились, а сам Антон отлип от мужчины, устроившись головой у него на коленях.       Он не мог это контролировать. Просто не мог заставить держать себя в руках. Антон сейчас ощущал себя самым настоящим овощем. Давно у него таких срывов не было. Парень перевёл взгляд пустых глаз на Арсения и сфокусировался на нём. Мужчина заботливо поглаживал парня по светлым волосам и молча смотрел на него. Ничего не спрашивал. Совсем. Уже за это Антон был ему благодарен. Но вслух он это, конечно же, говорить не собирался. Он сейчас вовсе разговаривать не хотел. Нос заложило, от чего Антон им шмыгнул и приподнялся.       Нарушил эту идиллию звонок в дверь. Арсений уложил парня на подушку, прикрыл одеялом и вышел из своей спальни, прикрыв двери.       Ну и кого там ещё черти принесли? — Арсений вздохнул, открыв двери, а как увидел пришедшего к нему человека, то и вовсе глаза закатил.       Антон, лёжа в спальне весь обессиленный истерикой и простудой, вновь заснул, а проснулся уже с очередной головной болью. Он приподнялся на руках на мягкой кровати, где лежал звездочкой, пока Арсения не было рядом. Парень вновь начал кашлять, да так, что он смог перебить включенный телевизор, от чего его было слышно на кухне даже через закрытую дверь.       Когда приступ кашля вроде сошёл на нет, Антон поднялся с кровати, пройдя на кухню, куда дверь была закрыта, а за ней слышались голоса. Юноша заткнул себе рот ладонью, чтобы приглушить в случае чего свой кашель, и прислушался. Он почти сразу же узнал голос Арсения, а потом прислушался ко второму. Этот тоже принадлежал какому-то мужчине, и Антон точно был уверен, что голос ему до ужаса знакомый, но кто был его обладателям, вспомнить не мог.       — Ага, ну я тебя понял, Арс, — с очень довольной интонацией произнес кто-то, пока Антон старался вспомнить, где он мог слышать этот голос. — Нашёл себе очередную проблему и будешь сейчас с ним нянчиться. Санитар леса, блять.       — Я хочу помочь, вот и всё, — После этой фразы Арсений замолчал, видимо обдумывал всё сказанное другом.       Антон закусил губу и завис, опустив глаза в пол. В один момент стало ну прям до ужаса стыдно: вот кто, кто, а Арсений точно не должен был видеть парня в таком состоянии. В истеричном. Только была одна заминка: Антон не мог это контролировать, как бы не старался. Просто не мог.       Все эти кошмары, гибель Еси и придурочные однокурсники, которых хлебом не корми — дай поиздеваться над кем-нибудь. Антон устал.       Он глубоко вздохнул и уже потянулся к дверной, изогнутой ручке, чтобы открыть двери и зайти так, будто ничего не слышал, но тут Арсений вновь подал свой голос.       — Мне его ужасно жаль. Ты даже не поверишь, как! Этому парню так достается в жизни… Хочется просто взять и уберечь его от всего на свете, — Арсений, судя по звукам, поднялся из-за стола и начал греметь посудой. — Будешь чай или кофе?       Антон вновь завис ненадолго. Хотелось бы подумать над фразой Арсения, но голова трещала по швам. Он аккуратно опустил ручку и приоткрыл двери, пройдя на кухню. Вид у него сейчас был прямо как у кота, который спал весь день и под вечер решил поесть. Впрочем, так оно и было, только пока Антон не орал и не просил поесть, потому что чувствовал, что ничего в него не пролезло бы сейчас: горло сильно болело, так, что аж блевать тянуло. Он подошел к раковине, взяв кружку, и начал набирать воды.       Ледяной.       У Арсения едва ли глаз не задёргался.       — Милка моя, ты совсем ёбнулся? — Антон тут же получил по рукам, от чего, кстати, вздрогнул. — Садись, сейчас есть будешь.       — Не буду… — Очень-очень тихо прохрипел парень и присел на мягкий уголок за стол, вспомнив о том, что не так давно спал прямо тут. Антоновское внимание переключилось на худощавого мужчину, и парень тут же понял, кто это был. Лучше бы вообще остался в спальне. Умер бы от жажды, но не было бы так стыдно перед своим преподавателем русского в институте. — Здрасте, Павел Алексеевич… Не ожидал Вас тут увидеть, — промямлил Антон и опустил глаза вниз, разглядывая свои босые ноги.       — Шасту-у-ун, — улыбчиво протянул преподаватель, похлопав парня по плечу, от чего тот поморщился. — Я, знаешь ли, тоже. Ты мне в универе нервы треплешь, так теперь еще и тут? — И вновь улыбка.       Арсений смотрел на них, сложив руки на груди и чуть шире обычного распахнув глаза. Нет, ну это уже не в какие рамки не лезло. Питер — довольно крупный город, так какого хрена тогда столько совпадений? Он вздохнул, поставил перед парнем пиалу с супом и сел рядом с ним.       — Ешь, — рука Арсения пододвинула красную пиалу в белый горошек с супом ближе к Антону, а тот только поморщился. — Паш, не лезь к нему, не трепи зря нервы. Мне с ним еще поговорить надо сегодня. — Юноша тут же обернулся на Арсения, выгнув бровь, а тот лишь поправил светлую антоновскую челку, от чего парень немного смутился. — Ешь давай, Милка.       Антон обиженно фыркнул и отвернулся, уткнувшись зелёными глазами в чашку с горячим супом, от которого доносился приятный запах, только вот Антона по-прежнему тянуло блевать, а в горле ужасно саднило, так, что даже слюну было больно проглотить. Арсений с Павлом продолжили о чём-то разговаривать, а Антон вновь погрузился в себя с головой, периодически заставляя себя проглатывать бульон.       Он меня успокаивал… Боже, как же это стрёмно!       От мысли о том, что парень раскис прямо на глазах у хозяина квартиры, Антону стало только дурнее. То, что происходило с парнем по ночам, если он не пил — его личное дело, в которое никто не имел право лезть. Кроме психологов. Это его собственные тараканы, его собственные проблемы и терзания, его кошмары.       Кошмары, в которых она погибала раз за разом, оставляя Антона один на один с этим беспощадным миром, в котором с её уходом погасли все краски, потухли все огоньки, и на место голубого неба с радугой пришли серые тучи, проливные дожди, вечно недовольные люди.       Она погибала раз за разом.       Она звала его на помощь, а он в свою очередь всё время не успевал помочь ей, или же просто не мог по какой-то причине.       Парень вылез из своих мыслей, когда уже был на кухне один: Арсений отошёл проводить Павла до двери. Когда мужчина вернулся, Антон уже мыл свою чашку, уперевшись лбом в кухонный шкафчик, так как сил у него не было даже на то, чтобы ровно стоять. Антон вздрогнул, когда почувствовал, как психолог подошел сзади и положил свою руку ему на лоб, а второй немного приобнял за талию.       Очень сильно извиняюсь, блять! Но какого хера?!       Кончики ушей вспыхнули.       — Опять температура поднялась, — вздохнул Арсений, — иди в кровать, сейчас таблетки принесу.       — Я не хочу, — прохрипел парень, а сам уже был у входа на кухню: слишком много чего-то этот ваш Арсений себе позволяет, — можно я пойду посмотрю чего-нибудь? — Получив осуждающий вздох, а за ним одобрительный кивок, Антон удалился в зал.       Парень листал каналы на телевизоре, при этом лежал на полу и даже чуть улыбался. Его не вырвало, уже неплохо. Он пытался найти что-то более-менее нормальное, от чего не захочется выколоть себе глаза, но пока тут были только какие-то наркоманские мультфильмы и сериалы типажа России 1.       — Да она не может любить меня, — начал парадировать Антон, — да я люблю тебя, — он усмехнулся и прокашлялся, — бла-бла-бла. Как такое вообще смотрят?       Антон страдальчески простонал и остановился на канале, где сейчас крутили его любимый мультик. У Антона даже глаза загорелись, когда он увидел заставку «Монстров на каникулах».       — Милка, ёп твою мать, встань с пола и сядь на диван. Я его лечу, а он на полу с голой жопой сидит.       Арсений поставил кружку с терафлю на тумбочку рядом с диваном и положил туда несколько таблеток. Антон его просьбу проигнорировал и пялился в экран телевизора, где летали две летучие мышки. Психолог тяжело вздохнул и выключил телевизор, на что тут же получил вполне оправданное: «Вы охуели?».       — Нет, Милка моя. Это ты, видно, совесть потерял. Быстро поднял свою жопу и перенес её на диван. Выпил все таблетки, а потом смотри, что хочешь, — голубые глаза вновь потемнели.       Антон закатил глаза, вздохнул и молча переместился на диван.       — Вам, Арсений, — парень проглотил таблетки, — к психологу бы обратиться. А сейчас включите, пожалуйста, телек, там мой мульт любимый идёт.       Арсений хмыкнул, но телевизор всё-таки включил, присев рядом.       — Кстати, а кем Вы работаете?

▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭