▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭
Мне нужен доктор
Тони Раут
И я бы убежал от проблем далеко Но время, как всегда, впереди по-любому Сделать бы рестарт под конец по итогу Возраст не тот, мне нужен доктор И я бы убежал от проблем далеко Но время, как всегда, впереди по-любому Сделать бы рестарт под конец по итогу Возраст не тот, мне нужен доктор
Психолог завис на месте, замешкавшись. Юноша уткнулся взглядом в экран телевизора, внимательно наблюдая за происходящим на нём. Он знал этот мультфильм наизусть, казалось, мог даже сам все реплики персонажей проговорить и почти без помощи. Антон заметил боковым зрением, как Арсений присел с ним рядом на диван, и обернулся на него. — Дизайнером интерьеров, — ляпнул Арсений первое, что пришло в голову. Юноша сразу вернулся к просмотру мультфильма, протянув хриплым из-за болезни голосом: «ясненько-о». Психолог метнул взгляд в сторону телевизора, а после чего переключил свое внимание полностью на парня, что сидел рядом, укутавшись в одеяло. Антон сидел, так счастливо улыбался и время от времени поправлял одеяло, которое скатывалось на пол, что-то проворчав себе под нос. Вид у Антона был ещё болезненный, и это трудно было не заметить: красные глаза, с которых он периодически смахивал слезы, парень часто шмыгал носом и по голосу было слышно, что у него заложен нос и болело горло. Психолог поджал губы и шумно выдохнул, постаравшись успокоиться. Выходило плохо. Почему он вообще ляпнул про этого дизайнера? Зачем? Сложно. Слишком сложно. Арсений ещё не знал, как отреагировал бы Антон, узнав, что Арсений был психологом. Сбежал бы? Попросил бы помощи? Да пойди и разбери этого мальчишку, ага! В глубине души Арсений понимал, что допустил ошибку. Нужно было сказать правду. Как вообще можно было построить доверительные отношения на лжи? Точнее, можно было, но долго бы эти отношения не протянули. Арсений тяжело вздохнул. Ему не представилось возможности поразмышлять на тему того, как было бы лучше: солгать или сказать правду? Почему вообще дизайнер интерьеров? Арсений был так далёк от всей этой темы, Боже! Он сам себя в яму и закопал только что одним ответом. Чем вообще занимались эти дизайнеры? В каких программах работали? Блять-блять-блять. Ну какой из Арсения дизайнер был? Мужчина сосредоточился. Раз спизданул уже, то нужно было врать до конца. Если это враньё поможет ему справиться с депрессией Антона, то Арсений был не против попробовать поразбираться в программах для дизайна. Наверное. Он пока не был уверен в этом. Вряд ли там было всё слишком просто. Правда волновало сейчас Арсения несколько другое. Ему нужно было поговорить с Антоном на тему его кошмаров, однозначно нужно было. Только не сейчас. Сейчас парень был в очень даже хорошем расположении духа. Впервые за последние несколько недель. Так себе, получалось, он психолог-то: не мог даже поговорить с человеком на не такую уж и щепетильную тему. Хотя с другой стороны, всем же кошмары снились, и ничего слишком критичного тут не было. Арсению просто хотелось бы так думать, но внутри что-то скреблось и подсказывало, что это не такой случай. Психолог на столько глубоко ушёл в свои мысли, что не заметил, как на экране уже красовались титры, а светлая макушка опустилась на его колени, и её обладатель уже успел уснуть. Похоже, что парень даже мультик не осилил. Как давно он вообще лежал у Арсения на коленях? Сам Попов упустил этот момент. Он слышал, как парень хрипел и дышал, видимо, через рот. Арсений вздохнул и аккуратно запустил руку в пшеничные волосы, мягко почёсывая кожу головы подушечками пальцев. Начинать нужно постепенно, с малого. Хотя бы прогулки на свежем воздухе. Затем уже — разговоры. Ох, если бы Антон с ним разговаривал нормально, было бы всё намного проще. Арсений поджал губы, смотря на сопящего парня на своих коленях. Обычно, если пациент шёл на контакт с врачом, то справлялся с заболеванием быстрее. А как быть, если твой пациент не знает, что он твой пациент, и что ему стараются помочь? Видимо, Арсению только предстояло это выяснить. — Милка, — психолог немного потряс его за плечо, заглядывая в лицо, из-за чего мужчине пришлось наклониться к парню, но Антон даже ухом не повел. Арсений вздохнул и аккуратно поднялся, отодвинув парня, на что тот недовольно промычал. — Давай, вставай. — Вновь недовольное мычание. — Антон. — Парень только отвернулся от психолога и закутался в одеяло. — Ну, значит, и спи тут. — Буркнул мужчина и уже было развернулся, чтобы уйти в свою спальню, но его внимание привлекли тихие всхлипы. Арсений замер. Вот опять. Он тяжело вздохнул и присел на краешек дивана, поглаживая его по плечу, которое содрогалось от рыданий. На долго его не хватило: психолог начал чуть трясти парня за плечо, чтобы разбудить его. Антон только морщился и недовольно мычал, а на щеках уже виднелись дорожки от слёз. — Антон, проснись, — Арсений тормошил того за плечо уже чуть сильнее, — тебе нужно проснуться, Милка, давай. Психолог даже и не уловил тот самый момент, когда парень поднялся и вцепился в него руками, а носом уткнулся в грудь. Арсений продвинулся вперед, чтобы приобнять юношу, а тот вцепился в Попова как будто намертво, всхлипывая все чаще и громче, из-за чего психолог не слышал собственного шёпота. Он не помнил, сколько просидел так: чуть покачиваясь из стороны в сторону и поглаживая парня по спине и плечам. Нет, нельзя было ждать подходящего момента, чтобы разговорить Антона. Арсений твердо верил в то, что нужно было действовать здесь и сейчас. — Что тебе снилось, Милка? — Как можно аккуратнее поинтересовался Арсений, когда парень более-менее пришёл в чувство. Он будто боялся, что юноша мог прямо вот сейчас взять и исчезнуть из его объятий. Тишина давила на Арсения, но он прекрасно знал, что юноша его услышал, так что надоедать расспросами не стал. Захочет — ответит. Давить сейчас было очень плохой затеей. Минут через семь удушающей для Арсения тишины парнишка подал голос. Очень тихий. Казалось, будто Антон говорил не с Арсением, а сам с собой. Хотя, скорее всего, это так и было. — Она звала на помощь, а-а я не смог даже ш-шагу сделать, — прошептал Антон и вновь уткнулся в чужую теплую грудь, зажмурив глаза, из которых опять полились слёзы, — я ничего не сделал. Не пом-мог ей. Она погибла из-за меня… — Тише, тише, Милка, — он поглаживал его по русым волосам, бережно перебирая пряди, — расскажи, как всё было, тебе станет легче, Тош. Антон не говорил ни слова первые пару минут, а после внутри что-то обломилось, и он сорвался. Парень просто не мог уже держать все это в себе. Он понял, что сам, без помощи, это все не разгреб бы уж точно никогда. Жаль, что дошло до него это только уже когда подходила к концу третья неделя после случившегося. Три адских недели. Как он вообще держался-то? Наверное, если бы ни Димка, кто знал, где бы он сейчас валялся и в каком состоянии. Да и был бы вообще?.. — Там опять был тот же стадион… И она в этих скачках участвовала… Да будь они прокляты! — Он срывается на крик, сминает в кулаках футболку психолога, а теперь уже из-за частых всхлипов было не понятно, что говорил парень. — Ненавижу лошадей! — Тише, тише, Милка моя, — вначале он ещё как-то старался успокоить Антона, но тут уже нужно было средство посильнее, чем успокаивающий шёпот Арсения, — подожди минутку, я сейчас. Арсений старался аккуратно отцепить от себя парня, но тот будто прирос к нему. После недолгих уговоров, что он быстро сходит на кухню и вернётся, психолог освободился и быстро скрылся из зала, выискивая валерьянку, или что-нибудь похожее. Кое-как уговорив парня принять успокоительное, Арсений отвёл Антона в спальню и уложил на кровать, присев на краешек рядом. Парень вцепился в его руку своей и даже пока не думал отпускать. — Там было все, как и в тот день. Она опять стала жертвой несчастного случая… — Антон поднял на него ещё мокрые и красные глаза. — Тебе надо отпустить её, Тош, — аккуратно сообщил психолог, но вместо кивка получил в ответ озлобленный взгляд, а антоновская рука выскользнула из тёплой ладони Арсения. — Я хочу побыть один, — обиженно фыркнул Антон и отвернулся от Арсения, зарывшись в одеяло и вытерев слёзы. — Доброй ночи, Милка, — вздохнул психолог, поднявшись с кровати, и вышел из комнаты, прикрыв за собой двери.▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭
Утро оказалось не самым добрым. Хоть Арсений и старался разговаривать с Антоном, но тот будто вовсе в себя ушёл, отключившись от реального мира. Арсений понимал, что вчерашний разговор у них не задался, поэтому после пяти-шести своих фраз он сдался. Проводив парня в универ, (потому что тот уже утром чувствовал себя просто прекрасно), прямо как какого-нибудь первоклашку, Арсений стал ожидать одного из своих пациентов, с которыми работал на дому в специальном кабинете, дверь куда обычно была заперта. Антон всю дорогу до учебного заведения занимался самокопанием. Что если этот горе-дизайнер был прав? Может уже действительно стоило отпустить и забыть? Антон хмыкнул, вспомнив песню Эльзы из Диснеевского мультфильма. Только, к сожалению, он не обладал никакой магией, чтобы построить себе ледяной замок посреди снежной глади и жить там припеваючи в гордом одиночестве. Зато, он пообещал самому себе, что перестанет киснуть и прожигать жизнь в барах и клубах. Ему уже самому надоело то состояние, в котором он находился все время после несчастного случая, и лишь изредка вылазить из домика с табличкой «депрессия» над дверью. Юноша даже не успел очнуться от своих мыслей, как уже оказался перед входом в ненавистный ему университет. — Димка-а! Позов вздрогнул, стоя рядом с гардеробом и ожидая, пока ему отдадут номерок. Дима даже вначале не поверил самому себе, а правильно ли он определил по голосу своего друга. Он повернул голову и наткнулся на светлую пушистую макушку, обладатель которой обнял своего друга, уткнувшись носом в плечо. — А, ну вроде ты, — улыбнувшись, шепнул себе под нос Дима, забирая номерок, — пойдём уже, расскажешь, чего такой счастливый, учитывая, что ты хаты лишился. Сам Позов был тоже уже в приподнятом настроении. И, если честно, пока тему психолога поднимать Диме не хотелось. Он уже и забыл, когда Антон так улыбался. Весь день Антон как будто светился и говорил без умолку; такого Дима его не видел очень давно уже. Парень даже сам вызвался взять доклад по дурацкой философии, чтобы чуть-чуть исправить свое плачевное положение. Этим он поразил и самого преподавателя и в какой раз за день — Димку. На неоднократно звучавший вопрос от Димы, что же такого случилось, что его друг наконец вернулся в жизнь, Антон пожимал плечами и просто говорил, что ему надоело просто существовать. И в целом-то, не обманул, сказав это. Да, ему действительно это уже надоело до противного кома в горле. Есю он, конечно же, не забыл, да и не забудет уже уж точно — такую не забывают. Просто переключил своё внимание и перестал думать о погибшей девушке ежечасно. После пар он быстро написал Арсению, что пошёл прогуляться с другом, и сам (!) потащил Позова шататься по городу. В этот день Дима так и не заикнулся про психолога. Просто не смог. Антон был непривычно счастливым. Разговор о Есе явно всё испортил бы. Поэтому в свободное время Дима решил списаться с психологом и посоветоваться с ним, как и при каких обстоятельствах их было бы лучше познакомить. Арсений Попов, 18:02 Антон тебе не рассказывал, что его выселили? Теперь он живёт у меня, я думаю, оно и к лучшему. Будет под присмотром, и я буду ежедневно оказывать на него влияние. Не сразу, но должно помочь.Дима Позов, 18:06
Звучит неплохо.
Я надеюсь, Вы с ним хорошо обращаетесь.
Арсений Попов, 18:08 Конечно. Только есть один нюанс. Я сказал ему, что я работаю дизайнером, не психологом. Он не знает, кто я на самом деле. И… Я не знаю, хорошо это или нет.Дима Позов, 18:10
Оу…
Я тоже.
Кто из нас психолог вообще?
Арсений Попов 18:11 А кто из нас его лучший друг? Ладно, я надеюсь, у меня всё получится. Ну, и для него мы с тобой не знакомы, получается.Дима Позов, 18:14
Ок.
Пишите, если будет нужна помощь.
Арсений Попов, 18:16 Пока только почаще гулять его зови. И положительные эмоции вызывать помогай.Дима Позов, 18:17
Замётано.
Домой Антон вернулся около восьми часов вечера уставшим, но подозрительно очень счастливым. Подозрительно, потому что Арсений ещё утром провожал его в не очень хорошем настроении, а сейчас Антон просто светился. Парень ввалился в зал и тут же упал на диван рядом с психологом, который клацал по клавиатуре ноутбука с каким-то серьезным выражением лица. — Кто грустит — тот трансвестит, Арсений, — юноша устало улыбнулся, вспомнив фразу самого Арсения, — как вас по-батюшке то? — Сергеевич, — вздохнул он, — ты опять пил, Милка? — с выраженным недоверием в голосе поинтересовался психолог, прикрыв крышку ноутбука. — Не-е, просто, подумал, что Вы были правы, — Арсений вопросительно выгнул одну бровь, — ну, что нужно переключиться, — быстро протараторил Антон, поднявшись с дивана и потянув психолога за руку, — пойдемте, я есть хочу. Попов даже застыл на какие-то секунды, задаваясь вопросом, а не подменил ли кто Антона в универе, но всё-таки поднялся и поплёлся за парнем, который по-прежнему тянул его за руку. Пока это двухметровое чудо уплетало спагетти с овощами и периодически возникало, потому что «опять эти ваши патернаки, хоть бы раз нормальное что-то приготовили», сам Арсений просто разглядывал парня, изучая его, как в первый раз. И действительно, неужели ему помогли всего-то пара слов? Верилось с трудом. Психолог понимал, что надолго Антона не хватит, что это на каких-то пару дней. Сейчас у него пройдёт маниакальная фаза, и всё начнётся по новой. Антон опять закроется в себе и будет думать только о своей утрате. Так что нужно было не упускать шанса и вправить ему мозги на место, обозначив новую цель для жизни. Кстати, об этом Арсений уже давно хотел поговорить с Антоном, но только психолог хотел открыть рот, как его опередил парень. — Спасибо, я наелся. Можно воспользоваться Вашим ноутбуком, мне нужно доклад подготовить на завтра? — А… — Арсений даже опешил на несколько секунд. — Да, конечно можно, Милка. И только он хотел добавить что-то ещё, как услышал восторженное «спасибо!», а парня и след уже простыл. Антон сидел за ноутбуком в зале на пушистом ковре и вычитывал с разных сайтов нужную для доклада информацию, что-то напевая себе под нос. — Не сиди на полу, — Арсений прошёл к дивану и уткнулся в телефон, — вчера ещё кашлял, как туберкулёзный дед. — Как Вы, что ли? — парень обернулся на мужчину и улыбнулся, а после и вовсе вытянулся на ковре, болтая ножками в воздухе, из-за чего Попов кое-как сдержал себя, чтобы не прописать этому чудо (вищу) по первое число. Вместо этого Арсений поспешил перевести взгляд обратно в экран своего телефона и открыл заметки, чтобы проверить, есть ли у него записи на завтрашний день. Таких, к счастью, не оказалось, а значит завтра психолог мог смело уделить себе и своим домашним делам. И Антону. В зале, где находились сейчас оба, горел тусклый, но теплый свет от бра, которое стояло рядом с диваном у стены, а тишину нарушали только клацанья парня по клавиатуре и периодические реплики из разряда «что это, вашу мать, такое?» и «чтоб ещё раз я взял доклад по этому злоебучему предмету». Арсений в это время стелил парню на диване и время от времени усмехался тому, как смешно, по его мнению, парень выражал своё недовольство. На предложение помочь психолог получил вежливый, но короткий отказ, поэтому, пожав плечами и посоветовав Антону не сидеть допоздна, а также напомнив завести на завтра будильник, потому что ему на работу завтра не надо, он удалился к себе в спальню. — Да, хорошо, не забуду, не волнуйтесь, — протараторил Антон, даже не постаравшись отвлечься от текста на экране, — и вам спокойной ночи. Часовая стрелка уже как минут тридцать назад перевалила за отметку «12», а в зале по-прежнему горел тусклый свет и было слышно, как юноша всё ещё набирал текст на ноутбуке. Но вот наконец работа была закончена минут через пятнадцать, и парень с усталой улыбкой сохранил документ и поднялся с дивана, чтобы отправиться на поиски флешки в доме Попова. Поиски не увенчались успехом от слова «совсем». Парень нашёл какие-то старые фото хозяина квартиры и его семьи и какие-то вещицы из разряда «это точно никогда не понадобится, но выкинуть жалко». — Да чтоб его, — тихо выругался парень, в которой раз отыскав очередное черно-белое фото вместо такой нужной флешки. В длинных тонких пальцах лежала прямоугольная карточка, размер которой едва превышал антоновскую ладонь, а оттуда на него смотрела девочка на вид лет десяти, но парень не был уверен — у него всегда туго было с определением возраста детей по их внешнему виду. Он долго вглядывался в фото, абсолютно не понимая, зачем это вообще делал, старался понять, кем этот человечек с картинки приходился тому, кто сейчас спал в соседней комнате, но ничего из этого не выходило. Возможно, если бы фото было цветным, Антон бы уловил схожесть в цвете глаз и в целом в чертах лица с Поповым, но увы. Решив не вдаваться в подробности, или же спросить об этой девочке у Арсения чуть позже, Антон продолжил искать нужный ему предмет. Ещё пятнадцать минут ему дали только чуть ли не разбитую вазу с самой верхней полки шкафа-стенки, пару уроненных папок, которые тот конечно же открыл, ведь любопытство в Антоне засыпало очень редко, но, не найдя там ничего интересного, он сложил всё обратно. Парень встал посреди комнаты и стал обводить весь шкаф глазами, периодически сдувая упавшую на глаза челку. — Почему я должен искать гребаную флешку, как будто это клад какой-то, блять? — недовольно прошипел Антон и решил проверить последний выдвигающийся нижний ящичек, а когда обнаружил, что там хранилось постельное белье, тихо и страдальчески простонал. — Ну, и пожалуйста. Я пытался! Юноша завалился на диван, ещё раз проверил, сохранил ли он документ, а после, выключив ноутбук и проверив будильник, довольно быстро уснул. Это была первая ночь за долгий промежуток времени, когда парень действительно спал спокойно и на трезвую голову. Хотя ночью психолог к нему всё-таки подходил и проверял, всё ли было в порядке. Утром Антон проснулся всё также с подозрительно хорошим настроением, сделал себе на завтрак пару бутербродов и решил ещё раз поискать нужный ему предмет. Вдруг вчера ночью он просто не заметил её из-за усталости или плохого освещения? — Не вдруг… Вот блин! И что теперь делать? Юноша тяжело вздохнул и тихо пошёл в сторону спальни. Рука дотронулась до плеча ещё спящего Арсения и немного потрясла, а Антон не очень громко позвал мужчину по имени, но тот лишь промямлил что-то непонятное и ещё больше зарылся в одеяло. — Чего-о? — Антон даже чуть нахмурился, но, так и не дождавшись нормального ответа, отправился прочь из спальни, прикрыв за собой двери. — Ну, тогда у меня остался только один вариант. Арсений проснулся около десяти утра из-за лучей солнца, которые пробивались через окно прямо в глаза. Недовольно промычав, он уселся на кровати и потёр лицо руками, чтобы прогнать сон окончательно. Голубые глаза зацепились за листочек на тумбочке рядом с кроватью, и Арсений потянулся за ним. «Не нашел флешку, поэтому забрал ноутбук, но верну сразу после пар, извини пожалуйста :)». Почему-то от такой, казалось бы, простой и не несущей особого смысла записки настроение тут же поднялось. Неужели и вправду он ему помог? Посидев минуты две в своих мыслях, Арсений поднялся и заглянул в зал, чтобы собрать вещи, которые нужно было бросить в стирку. Да, он был любителем разбрасывать одежду по дому, но даже учитывая этот факт в квартире не было беспорядка. Но, видимо, не с того момента, как тут поселилась двухметровая проблема. — Еп твою мать, Милка! Перед голубыми глазами открылся прекрасный вид на разбросанные вещи самого Антона, некоторые вещи из шкафа, а из нескольких дверей торчали то бумажки, то постельное белье. Видимо, тот всё перерыл и не смог уложить вещи, как они лежали до него, из-за чего дверцы шкафа не закрывались полностью. Среди всего этого беспорядка на не заправленном диванчике, где спал парень, лежала еще одна записка. «Извини, пожалуйста, не успел все убрать. Я пытался найти флешку :)». Психолог тяжело вздохнул. Ну, вот вам и выходной.▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭
— То есть, ты просто поставил у него всё на уши, накалялкал пару записок, взял комп и свалил в закат? — Сквозь смех уточнил Дима. — Он же тебе голову откусит. — Да уберу я потом всё, что вот ты начал, — закатил глаза Антон, толкнув друга кулаком в плечо. — А я тебя хотел сегодня позвать к себе, — с улыбкой заявил друг и направился в нужную аудиторию, — или погулять. — А хотя знаешь, — Антон сперва замер на секунды две, а после нагнал Позова и поравнялся с ним, — пусть сам убирает, а то это уже эксплуатация детского труда какая-то! — Тебе девятнадцать! — заливаясь уже диким смехом, констатировал факт Дима. — А в душе все пять. Хватит ржать, пошли уже, я буду исправлять своё плачевное положение. Если этот хрыч до чего-нибудь докопается, я ему втащу, вот серьёзно. Весь вечер с этим ебался! Держи меня ссаными тряпками, Дим.▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭▬▭