21. Эпизод с волком
2 сентября 2023 г. в 11:00
23 ноября 1972 года...
Римус сидел в библиотеке с Лили, когда к нему подошел Питер. Он был слишком сосредоточен на своей работе и едва заметил друга, пока тот не позвал его по имени во второй раз.
— Рим? Мы можем поговорить с тобой минутку? — спросил Питер, усаживаясь за большой стол в библиотеке, за которым сидел его друг с разбросанными вокруг него книгами.
Рядом с ним сидела Лили. Она подняла глаза на Питера, на мгновение расфокусировав взгляд, как будто она все еще была очень погружена в текст «Истории магии», который она безуспешно пыталась выучить наизусть.
— Привет, Питер.
— Привет, Лили, — и, обернувшись к Римусу, — так мы можем поговорить?
— Конечно, Пит, что случилось?
Питер покачал головой:
— Нет, наедине.
Римус поднял глаза от своего домашнего задания по Трансфигурации:
— У меня еще есть тридцать минут до комендантского часа, Пит, это не может подождать?
— Пожалуйста, Римус.
Римус вздохнул и начал собирать свои вещи:
— Извини, Лили.
Она помахала ему рукой и зевнула, уставившись на страницы.
— Пока.
Римус усмехнулся, глядя на то, как Лили сопротивляется сну, и последовал за своим другом из библиотеки. К своему удивлению, он привел его не в гостиную, а за зеркало на четвертом этаже. Римус с удивлением обнаружил, что оказался в большой пещере, которая словно выходила за пределы школы, и с усмешкой посмотрел на Джеймса и Сириуса.
— Вы, ребята, нашли это?
— Я нашел, — с улыбкой ответил Питер, опуская на пол свою сумку с учебниками, — она ведет в Хогсмид.
— Блестяще, — сказал Римус, улыбаясь своим друзьям. — Так вот для чего вы меня сюда пригласили?
Джеймс вздохнул, проводя пальцами по волосам:
— Отчасти. Мы хотели показать тебе новое открытие Пита, но также мы хотели поговорить с тобой. Рим, мы хотели поговорить с тобой о том, как ты себя чувствуешь в последнее время.
— Я в порядке, — настаивал он, почесывая нос. — Немного устал, наверное. В последнее время я очень много занимался.
— Чтобы наверстать пропущенное в школе, — уточнил Джеймс, — да, мы поняли. Именно об этом мы и хотим с тобой поговорить — о пропущенной школе.
Римус неловко поерзал:
— Послушайте, моим родителям нужно, чтобы я часто был дома. Бабушка у меня очень хлопотливая, и у нее начались сильные провалы в памяти.
— Твоя бабушка умерла в прошлом году, Римус, — заметил Сириус, — это то, что ты нам сам говорил.
— Нет, это моя другая бабушка, — сказал Римус.
Сириус закатил глаза:
— Она умерла летом.
Римус открыл рот, чтобы заговорить, но из него не вырвалось ни звука. Он и не подозревал, что использовал ту же ложь, но, очевидно, его друзья были внимательнее, чем он предполагал.
— Мы знаем, что шрамы на спине Сириуса от его безумных матери и отца. Но ты, похоже, сам регулярно собираешь новые шрамы, — сказал Джеймс, жестом показав Римусу бровь, шею, а затем обведя пальцем его грудь и спину.
— Не говоря уже о том, что ты постоянно набираешь и теряешь вес с невероятной частотой, которая, похоже, всегда совпадает с тем временем, когда тебе приходится таинственным образом покидать замок, — добавил Сириус, прислонившись спиной к стене пещеры, скрестив руки перед собой и поставив одну ногу на стену.
— Кроме того, я видел, как мадам Помфри однажды ночью спрятала тебя в плаще и торопила через территорию замка, — сказал Питер. — Мой отец работает в Департаменте магического транспорта, Римус. Если бы тебе нужно было вернуться домой, ты бы добрался туда не иначе как этим способом.
Джеймс уставился в большие, слегка запаниковавшие глаза своего друга:
— Новый шрам на твоей шее всё ещё выглядит свежим, как будто тебя поцарапал дикий зверь.
— Еще только конец ноября, приятель, а ты уже проболел девять дней! — воскликнул Сириус. — И каждый месяц это были почти одни и те же дни!
Питер сполз на пол пещеры, вытянув перед собой ноги:
— Мы просто волнуемся за тебя, Римус.
— Не стоит, — быстро сказал он, — это не повод для волнений. Я ценю тот факт, что вы беспокоитесь обо мне, но я в порядке. Честно.
— Когда ты приехал ко мне в последнюю неделю лета, Рим, даже мама забеспокоилась. Она сказала, что ты выглядишь слишком бледным!
Римус улыбнулся Джеймсу:
— Твоя мама — самый приятный человек, которого я когда-либо встречал. Но в августе я слег с одной из этих ужасных летних простуд и как раз выкарабкивался из нее, когда мы с Питом приехали к тебе.
Сириус слегка нахмурился. Римус знал, что он все еще расстроен тем, что не смог поехать. Его родители категорически не хотели отпускать его в гости к своему другу, «предателю крови».
— Вы, ребята, зря волнуетесь.
— А как насчет того, что вчера за ужином домовые эльфы приготовили для тебя специальную тарелку с пирогом с говядиной и почками, причем стейк был полусырой? — спросил Сириус, внимательно глядя на Римуса.
Римус захихикал:
— Сири, я просто люблю полусырой стейк и спросил домовых эльфов, не будут ли они против приготовить мне такой стейк. Джейми делает это ВСЕ время, прося пирог с патокой при каждом приеме пищи, включая завтрак!
Джеймс усмехнулся:
— Наверное, это было плохо, когда мы с Сири узнали, как попасть на кухню в прошлом году.
Питер засмеялся, почесывая щеку:
— Но оно того стоит.
— Слушайте, я думаю, что вы, ребята, молодцы, что беспокоитесь обо мне, но я в порядке, правда! Может, мы просто вернемся в башню Гриффиндора? — спросил Римус, жестом приглашая их следовать за ним.
— Только если ты ответишь еще на несколько вопросов, — настаивал Сириус.
Римус вздохнул и расстегнул кардиган:
— Хорошо.
Джеймс кивнул в ответ на то, что он расстегивает свой джемпер.
— Ты редко мерзнешь.
Римус пожал плечами:
— У меня горячая кровь. Папа тоже такой; бедная мама лежит под тремя одеялами у камина, а мы с папой прекрасно обходимся одной футболкой.
Сириус скептически посмотрел на него, прежде чем заговорить:
— Две недели назад на уроке Зельеварения снадобье Бертрана Дэвиса взорвалось, и когда он в шоке отпрыгнул назад, то упал на стеллаж, и все это рухнуло вниз — пока ты не схватил его и не удержал, прижав к стене.
— И что?
— Так вот, этот стеллаж был полон ингредиентов, учебников и весит целую тонну! Нужно обладать сверхсилой, чтобы удержать ее на месте и поставить на место так, как ты это сделал.
— Вряд ли у меня есть суперсила, Сириус, — со смехом сказал Римус.
Джеймс поднял бровь:
— Ты, Люпин, удивительно силен, ты должен это признать.
Римус пожал плечами, на его лице появилась небольшая улыбка:
— Ладно, значит, я немного сильный, разве в этом есть что-то плохое?
— Нет, просто это странно, — сказал Джеймс, пробежав глазами по довольно худым рукам и длинным ногам друга, — учитывая, какой ты худой.
— И бледный! — добавил Сириус.
— Сириус, ты бледнее меня! — проворчал Римус, закатывая глаза.
— Каждый раз, когда тебе приходится уезжать по каким-то семейным делам, накануне у тебя болит голова, и ты двигаешься медленнее, как будто у тебя болят мышцы и суставы! — воскликнул Джеймс, пытаясь заставить своего друга воспринимать его всерьез.
Римус просто уставился на своих друзей. Он не мог поверить, что они так много замечают в нем.
— Просто выкладывайте, что вы пытаетесь сказать!
— Твои глаза цвета золотистого виски, но когда на них падает лунный свет, они становятся почти диким янтарем, — тихо сказал Сириус.
— Тебе всегда снятся кошмары после возвращения в школу, — добавил Джеймс.
Римус побледнел. Он вспомнил, как прошлой ночью ему приснилось, что он трансформировался посреди урока Защиты от темных искусств и профессор Кинкейд приказал всему классу убить его. Проснувшись в холодном поту, он увидел Джеймса, который стоял над ним с обеспокоенным видом. Он вспомнил, как Джеймс просто забрался к нему в постель и начал рассказывать какой-то безумный сон, в котором его метлу украл кентавр. Они всегда втроем занимались подобными вещами, подумал Римус.
Каждый раз, когда ему снился плохой сон, они как будто сменяли друг друга. Джеймс, Сириус, Питер... кто-то из них просто оказывался рядом.
Они никогда не просили его рассказать об этом.
Они никогда раньше не задавали вопросов.
Сейчас был ноябрь второго курса — и они задают их.
Он закрыл глаза и медленно вздохнул:
— Всем снятся кошмары. Сириусу кошмары снятся почти так же часто, как и мне.
— Гм, грубо! — сказал Сириус, заставив Джеймса рассмеяться.
Затем заговорил Питер:
— И Сириус сказал на днях, что действительно заставило нас волноваться. Рим, те дни, когда ты уходишь, всегда соответствуют лунному циклу. Это было полнолуние.
Кулаки Римуса сжались и он схватил свою сумку, собираясь уходить. Сириус схватил его за руку и отпихнул назад, при этом в нём забурлила сила. Сириус споткнулся, и Джеймс схватил его.
— Я в порядке! — воскликнул Римус.
Джеймс схватил его за руку, но, к удивлению Римуса, просто обнял его. Сириус обхватил руками друзей, а Питер обнял Римуса сзади.
— Ты не в порядке, Рим. Ты не в порядке. И врать нам все время — это нелегко, — сказал Джеймс, его голос звучал совсем рядом с его ухом. — Ты наш лучший друг, и мы тебя любим!
— Это действительно так, приятель. Не говоря уже о том, что ты – истинный наш гений! — Сириус улыбнулся, а Римус хихикнул ему в плечо.
— И нам все равно, что ты воешь на луну, — добавил сзади Питер.
Римус застыл в их объятиях, и все трое прижались к нему еще крепче.
— Мы знаем, Рим, — прошептал Джеймс.
Римус покачал головой:
— Вы... не можете!
Сириус отстранился и схватил лицо Римуса своими руками, удерживая его в неподвижном состоянии.
— Мы знаем об этом с конца прошлого года. Ну, мы подозревали в конце прошлого года, но подтвердили это в текущем году.
Римус вырвался из рук Сириуса, но тут руки Джеймса сменили хватку на его лице.
— Отпусти меня!
— Нет, — сказал Джеймс. — Ты наш лучший друг и нам все равно, что ты оборотень.
Слезы полились по лицу Римуса, прежде чем он смог их остановить, а вырвавшийся всхлип был настолько громким, что он сам испугался. Три друга снова обняли его и он прижался к ним в слезах. Когда ему наконец удалось взять себя в руки, он оттолкнул их.
— Как вы узнали?
— По всем признакам, перечисленным выше, Рим, — сказал Джеймс.
Он опустил Римуса на пол пещеры и они втроем уселись вокруг него и обняли, как единое целое: Джеймс держал его за левую руку, Питер — за правую, а Сириус — за лодыжки.
— Сразу после экзаменов в прошлом году Сириус сказал, что это как-то странно, что тебе всегда приходится внезапно уезжать в полнолуние. А после экзаменов наступило полнолуние и ты рано ушел домой. Летом, по словам моей мамы, ты выглядел на пределе и я вспомнил, что полнолуние было за три дня до твоего приезда, — объяснил Джеймс.
Сириус улыбнулся, осторожно сжав лодыжку Римуса:
— Мы стали присматриваться к тебе в поисках новых признаков и, конечно, в конце сентября, в полнолуние, тебе пришлось уехать домой, потому что твой папа заболел.
— Потом, когда наступил октябрьский лунный цикл, мы заметили новые шрамы и начали изучать это в библиотеке, — сказал Питер. — Джеймс сразу же сказал, что ты оборотень, но я сказал ему, что ты не можешь им быть, потому что оборотни — злобные и опасные существа, а ты... ты совсем не такой.
Слезы снова полились по его щекам и он торопливо вытер их.
— После моего дня рождения мы внимательно следили за тобой, — сказал Сириус, наблюдая за своим другом. — Мы следили за всеми признаками. Твоя сила, головная боль, медленные движения — и когда перед самым полнолунием ты отправился «домой», мы все поняли. Мы знали.
— Мы пробрались под мою мантию-невидимку и последовали за тобой в больничное крыло. Мы шли и смотрели, как мадам Помфри укутала тебя в большую мантию и повела через всю территорию к Гремучей Иве. Она обездвижила дерево своей палочкой, ударила чем-то по стволу и вы оба исчезли под ним. Через пятнадцать минут она вышла одна, — пояснил Джеймс.
Слёзы уже текли по щекам Римуса и он попытался вырваться из рук друзей, но те схватили его, навалившись сверху, чтобы удержать на месте:
— Простите, что я вас обманул! — воскликнул он, вырываясь из их рук. — Я чудовище! Дамблдор знает. Он посадил дерево для меня, чтобы я мог скрыться от людей, чтобы уберечь их! Я... я попробую найти новую комнату. Отстаньте от меня!
— Новую комнату? — спросил Сириус в замешательстве. — Зачем тебе новая комната? Это то, что находится под Ивой? Опасно!
Джеймс бросил взгляд на Сириуса и снова повернулся к Римусу:
— Мы все равно хотим, чтобы ты жил в нашей гостиной, Рим.
Римус пристально посмотрел в ореховые глаза Джеймса:
— Что? Ты хочешь жить с отвратительным, злобным чудовищем?
Джеймс выглядел потрясенным:
— Как ты смеешь так грубо отзываться о Пите! Ты же знаешь, как он чувствителен к своим проблемам с гневом!
Питер, естественно, пожал плечами:
— Не заставляй меня злиться. Я превращусь в большую зеленую машину для убийства.
Сириус засмеялся:
— Отсылка на Халка, мило, — сказал он, ухмыляясь Питеру, — о котором мы бы никогда не узнали, если бы ты не показал нам свою коллекцию магловских комиксов, Рим.
Римус уставился на них троих. Они просто шутили, как обычно. Как будто только что не была сброшена огромная бомба.
— Да что с вами тремя такое? — взорвался Римус, отталкивая их и поднимаясь на ноги, его глаза вспыхнули от гнева. — Вы только что узнали, что я чертов оборотень! Вы хоть понимаете, насколько я опасен? Я чертов монстр!
— Ты просто похож на Рима, — просто сказал Сириус.
Гнев Римуса мгновенно утих:
— Тебе... тебе все равно?
Джеймс ухмыльнулся:
— Мы уже знаем, какой ты замечательный, веселый и умный, и, серьезно, приятель, настоящий гений в розыгрышах, но теперь мы знаем и твой секрет. Так что иногда ты можешь быть опасен. Ты оборотень. И что, черт возьми?
— Но... но я же болен! — прорычал он.
Сириус закатил глаза:
— Ты собираешься укусить кого-нибудь из нас во сне?
— Что? — в замешательстве сказал Римус. — Нет, зачем мне...
— Вот именно, — сказал Сириус, ухмыляясь Питеру, — разве Джейми только что не сказал, что он умный?
Питер пожал плечами:
— Может быть, он потерял несколько мозговых клеток, когда мы повалили его на землю.
Джеймс потянул Римуса обратно на пол пещеры, и они вчетвером прижались друг к другу:
— И для сведения, Рим, мы не считаем тебя чудовищем. Ты просто Римус. Наш лучший друг.
Сириус вдруг захихикал, прикрыв рот рукой от удивления:
— Мерлин! Рим, я только что понял!
— Что понял? — осторожно спросил Римус. Он все еще находился в полном шоке от того, что эти трое просто приняли его как нормального.
— Твое имя... приятель, ты должен был стать волком.
— Что?
— Римус Люпин, оборотень! Дружище, твое имя практически означает «Волк Джон Волк»! — сказал он, смеясь.
Питер ухмыльнулся, и смех вырвался из его уст:
— Мерлин! Сириус, ты прав!
Римус просто смотрел на них, пока все они разражались хохотом:
— Меня зовут Волк Джон Волк, и я вою на луну, — повторил он, широко ухмыляясь.
— Сукин сын.
—Извините, это мой псевдоним, — поправил Сириус, заставив всех рассмеяться.
Глаза Джеймса стали серьезными и он обнял своего друга за плечи:
— Эй, Рим, а ты, ну, когда превращаешься и все такое, ты всегда один?
— Конечно я, черт возьми, один! — воскликнул Римус, широко раскрыв глаза от шока. — Я бы причинил кому-нибудь вред, Джейми! Я бы, наверное, убил их! Я даже... я бы даже не вспомнил об этом!
Джеймс кивнул:
— Но только людей, верно?
Римус выглядел озадаченным:
— Что? О чем ты говоришь?
На лице Сириуса появилась небольшая полуулыбка, когда он посмотрел на Джеймса:
— Джеймс, ты действительно чертов гений!
Питер смотрел на них в полном замешательстве.
Джеймс улыбнулся Римусу:
— Оборотни не кусают животных.
— О чем ты говоришь, Джейми? — в отчаянии сказал Римус. — Я превращаюсь в гребанного волка! Я могу вырвать горло любому животному, если захочу!
— Нет, — сказал он, широко ухмыляясь. — Если ты укусишь животное, например, кролика, то он не превратится в гибрид кролика и волка.
— Ну, конечно, нет, — осторожно сказал Римус, недоумевая, почему его друг задает такой глупый вопрос. — То есть, кролик, скорее всего, умрет, но оборотнем не станет.
— Животные безопасны.
Питер все еще выглядел озадаченным:
— Значит, Римус может быть рядом с другими животными, когда он превращается в оборотня, и что?
Сириус хлопнул Питера по спине, сжав его плечо:
— Именно то, что говорит Джеймс, Пит, — он ухмыльнулся Римусу. — Если бы мы все были животными, тебе бы не пришлось быть одному.
Джеймс кивнул:
— Именно!
Римус не знал, что сказать. Все трое улыбались ему с любовью и восхищением и он никогда в жизни не чувствовал себя так хорошо.
— Ты... ты хочешь быть животным, чтобы я не был одинок?
Джеймс усмехнулся:
— Да. Мы узнаем, как стать анимагами.
— Звучит здорово! Джеймс, ты не знаешь, мы можем выбрать себе животное? Думаю, я бы хотел быть чем-то чертовски фантастическим, например, долбанным драконом!
— Сириус, будь реалистом! Как бы мы могли тайно общаться с Римусом, если бы ты был драконом? — сказал Джеймс, закатив глаза. — Хотя это было бы здорово!
Питер ухмыльнулся:
— И ты не сможешь выбирать, Сириус. Мой дядя Дон — анимаг, и он ворон. Он сказал, что летать — это самое лучшее.
— Я почти уверен, что в кабинете моего отца есть старая книга о трансформациях анимагов. Я найду ее, когда вернусь домой на Йоль.
Джеймс с ухмылкой хлопнул в ладоши:
— Отлично! Не могу дождаться, когда начну.
— Ты... ты действительно сделаешь это для меня? — потрясенно спросил Римус, глядя на них широко раскрытыми глазами. — Стать анимагом должно быть невероятно трудно и больно. На это могут уйти годы! Вы не подумали об этом, — настаивал Римус. Его руки поднялись к волосам и заставили их встать дыбом, отчего он выглядел ещё более расстроенным.
Сириус и Джеймс просто улыбнулись, когда Сириус заговорил:
— Это для тебя, Рим, нам не нужно об этом думать.
Джеймс повернулся к Сириусу и ухмыльнулся:
— Может, ты станешь грифоном, они очень величественные!
Питер рассмеялся:
— А еще о них трудно умолчать на территории школы. Я бы хотел быть жирафом.
— Ты просто хочешь быть выше, карлик, — сказал Сириус, открывая мантию-невидимку Джеймса и окутывая их всех четверых. Как самый старший, в тринадцать лет, он был и самым высоким из них.
Питер вздохнул:
— Да, повыше было бы здорово.
— Нам только двенадцать, Пит, будь терпелив, — сказал Джеймс со смехом. — Ооо, как здорово было бы стать львом или огромным медведем.
— Чудно, — сказал Питер, утягивая Римуса под плащ. — Пойдем, нам пора возвращаться в гостиную, уже давно закончился комендантский час.
Римус двинулся под мантией вместе со своими друзьями.
Его друзья.
Они приняли его.
Он никогда в жизни не чувствовал себя более нормальным мальчиком.
И он не мог перестать улыбаться этому ощущению внутри себя.