~ TFTA ~
Сентябрь 1973 года... Когда Сириус садился в Хогвартс-экспресс и Лили выбежала ему навстречу, чтобы дружески обнять и поздороваться, он задумался над словами матери. «Маглы — грязь», — насмехался Орион; «Маглорожденные с их предательскими наклонностями», — огрызалась Вальбурга. Он закрыл глаза, стараясь отгородиться от звуков сердитых голосов родителей. Когда Сириус представил его Лили, глаза младшего брата сузились и он нахмурился. Регулус сидел рядом с ним в купе и когда Лили пожелала ему удачи на Распределении, он повернулся к Сириусу: — Она — грязнокровка? — Нет, она Лили, — поправил Сириус. — Мы не используем этот термин, Редж. Я же говорил тебе. Мать и отец ошибаются. Регулус лишь отвернулся, чтобы посмотреть в окно поезда. Джеймс, Римус и Питер приветствовали Регулуса и они впятером провели всю дорогу в поезде, разговаривая о Хогвартсе. Когда они прибыли в школу, Сириус заметил нервное напряжение в глазах младшего брата. — Не волнуйся, Рег, — сказал он. — Хагрид проводит тебя через озеро, а я встречу тебя в Большом зале. Помни, шляпа дает тебе право выбора. Он сжал плечо брата и последовал за своими друзьями к выходу из поезда, чтобы найти карету. Когда МакГонагалл наконец назвала имя Регулуса, а Распределяющая шляпа назвала Слизерин, Сириус почувствовал, что его сердце разрывается. На каком-то уровне подсознания он знал, что это первый шаг, который брат сделает в его сторону. Он отвлекся от своих друзей, сказав, что ему нужно в туалет, и прислонился к каменной стене у входа в Большой зал, чтобы перевести дух. Профессор МакГонагалл нашла его там через несколько минут, он растирал свои запястья и задыхался от небольшого приступа паники. Обхватив его за плечи, она втащила его в соседний пустой класс и усадила на стул. — Голову между коленями, Блэк. Дыши, — приказала она, нежно проводя рукой по его спине, возвращая его к нормальному ритму дыхания. — Мистер Блэк, это вполне нормально, что Вы расстроились из-за того, что Вашего брата поместили в другой факультет. Не все братья и сёстры живут вместе, — ласково сказала она. Сириус провел руками по своим лохматым волосам, сел и кивнул. Его лицо покраснело от смущения: — Я знаю, профессор. МакГонагалл посмотрела на отметины на его запястье: — Что это, мистер Блэк? Сириус пожал плечами, засунув руки в карманы: — Не о чем беспокоиться, профессор. Я потратил некоторое время на то, чтобы расплатиться за свои грехи этим летом, вот и все. Наказание — это то, чего я больше всего заслуживаю, не так ли? Ее ноздри гневно вспыхнули: — Запястья натерты. Вам следует пойти в больничное крыло и попросить мадам Помфри осмотреть их. Они выглядят довольно болезненно. Сириус лишь улыбнулся ей: — Со мной всё будет в порядке, но спасибо, профессор. МакГонагалл ничего не прокомментировала, заняв место рядом с ним за одним из столов. На мгновение она постучала пальцами по столу, словно не зная, как поступить: — Блэк, Вы знаете, что как глава Вашего факультета я гораздо больше, чем просто Ваш профессор по трансфигурации? — Когда он кивнул, она продолжила. — Я здесь как советник... друг и доверенное лицо, если Вам что-то понадобится. Даже если просто поговорить». — О чем поговорить, профессор? — О чем угодно. Домашние задания, уроки, Ваши родители, Ваш брат, друзья, Ваша домашняя жизнь... Я здесь для Вас. Сириус кивнул: — Мне не о чем говорить. Мой брат... он слизеринец, он теперь золотой герой семьи Блэк. А я всего лишь проигравший в схватке, которого постоянно бросают обратно и который отказывается от... toujours pur — так говорит моя мать. — И Вы не верите этим словам, мистер Блэк? Глаза Сириуса надолго задержались на ее глазах, а затем он покачал головой: — Нет, не верю. Я не знаю, куда приведет меня моя жизнь, но я знаю, что это будет не то направление, которого хочет моя семья, и иногда..., — он на мгновение запнулся. — Иногда мне кажется, что я не выберусь. Что я недостаточно силен, чтобы принимать собственные решения. МакГонагалл протянула руку, чтобы коснуться его руки: — Вы очень храбрый, Сириус, и это лишь одна из многих причин, по которым Распределяющая шляпа определила Вас в Гриффиндор. Вы гораздо сильнее, чем Вы сами думаете. Вы можете чувствовать себя одиноким и беспомощным, как будто Вы проиграли свою битву, но это не так. У Вас есть друзья. У Вас есть семья и все будет хорошо. Моя бабушка всегда говорила мне крепко стоять и я всегда вспоминаю это как лучший совет, который мне когда-либо давали. Он кивнул, как ни странно, тронутый ее словами. Здесь у него действительно была семья. У него были Джеймс, Питер, Римус, Лили, Марлин, Доркас и Мэри. И он начинал понимать, что если захочет, то и МакГонагалл тоже. Минерва улыбнулась ему: — Вы защищаете себя и тех, кого любите, Сириус. Ничто в мире не может быть важнее, потому что, когда дело доходит до столкновения, Вы испытываете то, из чего Вы сделаны. Вы можете гнуться до тех пор, пока не сломаетесь, потому что это все, что Вы можете вынести. Когда Вы стоите на коленях, Вы смотрите вверх и решаете, что с Вас хватит. Вы расстраиваетесь, Вы становитесь сильным, но вытираете руки, отряхиваетесь – и стоите. Вы просто стоите и продолжаете держаться. Каждый раз, когда Вы падаете, Вы снова встаете и еще одна маленькая частичка Вас начинает вставать на место. Вы стоите. Вы понимаете, что я говорю?» Он действительно понимал. Сколько бы родители ни избивали его, физически, словесно и эмоционально, он все равно вставал на ноги; он все равно выбирал свой собственный путь. — Да, профессор. — Так Вы стоите, — сказала она ему с улыбкой. — Жизнь похожа на роман, у которого вырван конец. Мы не должны знать, куда он нас приведет и что произойдет на этом пути. Но те, кто остается с нами, и те, с кем мы решили провести свою жизнь, — все это имеет значение. Семья — это не всегда кровь. — она протянула ему руку и, когда он взял ее, подняла его на ноги. — А теперь пойдёмте наслаждаться пиром, пока есть возможность. Сириус улыбнулся ей: — Спасибо, профессор. МакГонагалл только кивнула: — Моя дверь всегда открыта, Сириус. Неважно, насколько она велика или мала. Семья – это не всегда кровь, подумал он. И МакГонагалл всегда удавалось напомнить ему об этом. Он притянул её к себе и обнял, удивив её, но она ответила ему взаимностью. — Мистер Блэк, я думаю, что нам пора возвращаться на пир, не так ли? Он лишь улыбнулся: — Да. Спасибо. Минерва сжала его плечо и, когда он вышел вслед за ней в Большой зал, ему стало немного легче.22. Эпизод с братьями Блэк
3 сентября 2023 г. в 11:00
Июнь 1973 года...
Сириусу было тринадцать лет, когда их с братом разлучили.
Это был конец второго года обучения в Хогвартсе, он подрался с несколькими Слизеринцами, которые назвали его «грязнокровным хулиганом». Он разговаривал с Лили Эванс на берегу озера, а Эйвери, Розье и Снейп подошли к нему и стали дразнить Лили за то, что она маглорожденная, и Сириус сорвался. Он ударил Розье по лицу и сглазил Эйвери. Эванс умоляла его остановиться, но он не смог. А её друг Снейп ничего не сделал, чтобы остановить своих друзей, оскорбляющих её, и это привело его в ярость. Он получил наказание, а на следующее утро от мамы пришел громовещатель.
«СИРИУС ОРИОН БЛЭК, КАК ТЫ СМЕЕШЬ ПОРОЧИТЬ СВОИХ ПРЕДКОВ! КАК ТЫ СМЕЕШЬ РАЗГОВАРИВАТЬ И ПОДДЕРЖИВАТЬ ТЕХ, КТО НИЖЕ ТЕБЯ! ТЫ НАКАЗАН НА ВСЕ ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ!»
Письмо сгорело на столе и Сириус с ухмылкой посмотрел на Джеймса:
— Похоже, этим летом я больше не смогу к тебе заглянуть.
Он попытался выглядеть веселым, но грусть в его глазах заставила Джеймса обнять его за плечи.
— Не волнуйся, приятель. Если понадобится, мы тебя вытащим.
— Нет, не надо. Будет лучше, если ты ничего не будешь делать.
Джеймс нахмурился:
— Как ты думаешь, они действительно будут держать тебя взаперти все лето?
Сириус только пожал плечами.
Честно говоря, он не удивился бы, если бы мать попыталась вправить ему мозги, чтобы он думал так же, как она. Теперь, когда он был достаточно силен, чтобы противостоять проклятию Империуса, он немного усложнил ей жизнь. Конечно, она всегда может снова посадить его на цепь в подвале, как это было прошлым летом.
Он вздрогнул при этой мысли.
Но когда он приехал домой на летние каникулы, именно это и произошло. Правда, не сразу, сначала его прогнали в спальню, но, когда он получил письмо от Лили Эванс с вопросом о летних каникулах, мать была недовольна его перепиской. После этого он почти месяц просидел прикованным к стене в котельной своего дома. Мать утверждала, что его нужно проучить, и что заточение – единственный способ усвоить урок как следует. Его запястья и лодыжки были натерты цепями.
Кикимер, семейный домовой эльф, дважды в день приносил ему еду, при этом насмехаясь над ним. Регулус пробрался к нему после второй недели.
— Сири?
— Привет, Реджи, я в порядке, — сказал он ему, пытаясь улыбнуться своему одиннадцатилетнему брату в знак ободрения.
Отец так сильно ударил его ремнем, что спина до сих пор немного кровоточила, но он скрывал это от брата. Он не хотел, чтобы его младший брат видел ту боль, которую причинили ему родители. Его задача заключалась в том, чтобы защищать его. Всегда.
— Сири, зачем ты их так злишь? Почему ты не можешь просто... сделать то, что они хотят?
Сириус попытался улыбнуться:
— Я хочу, чтобы они поняли, что я сам по себе, Редж, и я не хочу быть таким, как они. Они жестоки, они ужасно зациклены на своем, и я не собираюсь перестать дружить с людьми только из-за их крови. У нас у всех красная кровь, Регулус. У всех красная.
Регулус только уставился на него, его нижняя губа дрожала:
— А что, если... что, если меня тоже не возьмут в Слизерин?
В сентябре Регулус должен был начать обучение в Хогвартсе и Сириус одновременно радовался и боялся за своего младшего брата.
— Было бы лучше, если бы тебя не взяли. Я мог бы защитить тебя лучше. Но шляпа дает тебе право выбора, Редж. Я решил быть другим.
— Факультет Слизерина плохой?
— Нет! — настаивал Сириус, морщась от мышечных спазмов в руках и ногах, вызванных сочетанием прикованного положения и проклятия Круциатус, наложенного отцом всего два часа назад. – Ни один из факультетов не является плохим, ни один из них. Просто... вся наша семья была в Слизерине и давление в этом доме, заставляющее делать то, что требует чистая кровь, - это очень много, а мне это не нужно. Я люблю Гриффиндор не из-за самого факультета, а из-за людей в нем.
Регулус уставился на него, его глаза расширились:
— Если меня не определят в Слизерин, то следующим летом это могу стать я.
Сириус покачал головой:
— Нет, Рег, я не позволю им так с тобой поступить. Я обещаю.
Регулус на мгновение замолчал, прежде чем заговорить:
— Если бы ты молчал, мать и отец не стали бы... обижать тебя.
— Моя подруга Лили написала мне письмо, Редж. Мать перехватила его. Она утверждала, что фамилия Эванс звучит слишком обыденно и просто, чтобы я мог на нее рассчитывать. Когда я сказал ей, что она маглорожденная, она усмехнулась, как будто все это время знала.
— Ты должен был отрицать это.
Сириус пожал плечами. Он знал, что лучше не беспокоиться.
— Редж, они знают каждого чистокровного в этих гребаных священных двадцати восьми. Я не смог бы отрицать этого, даже если бы захотел. Я сказал ей, что мы друзья, и вот мы здесь. Делай, что хочешь, Редж, но я обещаю, если ты решишь, что не хочешь быть в Слизерине — не позволяй нашим родителям заставлять тебя. Я защищу тебя. Обещаю.
Регулус на мгновение уставился на него, затем повернулся и поспешил вверх по лестнице. Сириус просто повесил голову и старался не закричать от боли.
За день до отправления Хогвартс-экспресса на третий курс мать снова применила к нему проклятие Круциатус, заставив пообещать, что он перестанет дружить с грязнокровками и будет стараться быть добрее к Слизеринцам.
Он сказал, что так и будет, но только для того, чтобы боль прекратилась...