30. Эпизод, в котором Сириуса выгнали
11 сентября 2023 г. в 11:00
Июнь 1976 года...
Когда в первый день летних каникул Сириус вошел в свой дом, он глубоко вздохнул, когда за ним закрылась дверь, погрузив его в полумрак парадной. Большой портрет, который отец подарил его матери годом ранее, в натуральную величину, сразу же начал кричать при виде него.
«ТЫ МНЕ ПРОТИВЕН! НИ ОДИН МОЙ РЕБЁНОК НЕ БУДЕТ ГРИФФИНДОРЦЕМ!»
Сириус проигнорировал портрет так же, как и делал прошлое лето, когда Орион повесил его. Он вспомнил, как отец лишь подмигнул ему.
— Слушая её вопли, ты точно отпугнёшь от этого места грабителей или убийц; даже защита не понадобится.
Регулус рассмеялся:
— Отец, не дай маме услышать это от тебя!
Теперь Сириус салютовал портрету двумя пальцами, таща сундук по лестнице в свою комнату. Портрет снова взвизгнул и он услышал, как Вальбурга, Орион и Регулус болтают о том, как замечательно прошёл учебный год Регулуса, почти не обращая на него внимания. Так ему больше всего нравилось. Он задумался о том, как долго ему придётся ждать, пока он сможет увидеть Джеймса.
Он плюхнулся на кровать и уставился в потолок, ухмыляясь, глядя на блондинку-магла в джинсах, сидящую на мотоцикле Gilera 125 Strada 1973 года выпуска. Джеймс нашёл для него плакат в прошлом году, когда ездил в Нью-Йорк с Флимонтом. Сириус с удовольствием воспользовался заклинанием приклеивания и повесил плакат на свой потолок назло матери, которая возненавидела бы его не только за наготу блондинки, но и за то, что это была магл. Магл с большой грудью, подумал он, глядя на неё.
Дверь в его квартиру открылась, он лишь приподнял бровь, сложив руки за головой:
— Привет, мам, поняла, что я тоже вернулся домой?
Вальбурга Блэк стояла, сцепив руки на бедрах и скривив губы в усмешке:
— Как ты думаешь, какое СОВ ты принесешь домой?
— Не могу сказать; я ведь получу свои результаты только через несколько недель, не так ли?
— Я полагаю, что ты хорошо учишься, хотя Регулус говорит, что ты, кажется, проводишь много времени, будучи наказанным. Почему я узнаю об этом только сейчас? Твой руководитель должен писать мне, чтобы я сообщала, когда ты выходишь за рамки дозволенного. Я напишу Дамблдору об абсолютной некомпетентности МакГонагалл в вопросе информирования меня о твоем благополучии, — пожаловалась она, с отвращением оглядывая комнату. Её взгляд упал на другой магловский плакат, на котором была изображена рыжая девушка в фиолетовом бикини, опирающаяся на BSA Thunderbolt 1964 года выпуска. — И почему ты должен украшать свои стены этими ужасными магловскими машинами?
— Я думаю, что они классные, — сказал он ей. — МакГонагалл не пишет тебе, потому что знает, что тебе это безразлично. Я всегда получаю хорошие оценки и я уверен, что мои экзаменационные оценки будут такими же.
Вальбурга только уставилась на него:
— Мы с твоим отцом говорили о твоем выборе и поведении. В ноябре тебе исполнится семнадцать лет.
— О, ты помнишь о моем дне рождения? Это большая честь для меня. Конечно, сейчас только июнь.
Не успел он моргнуть, как она уже пересекла комнату и ударила его рукой по щеке. Он сел на кровати и схватил ее за руку:
— Я уже не ребенок, подумай еще раз, прежде чем бить меня.
Ее глаза на мгновение расширились от страха, но затем она скрыла это:
— В ноябре тебе исполнится семнадцать лет, и тебе, как старшему сыну и наследнику древнейшего и благороднейшего Дома Блэков, пора задуматься о своем будущем. Темный Лорд обратился ко мне и твоему отцу с предложением помочь ему построить лучший мир. Ты должен подумать о том, как ты хочешь помочь ему, Сириус. Ты принесешь честь своей семье.
— Этот так называемый Тёмный Лорд набирает приспешников, чтобы те убивали и пытали маглов и маглорождённых. Нет, спасибо.
Глаза Вальбурги потемнели:
— Он хочет построить мир, в котором чистокровного волшебника будут превозносить — ему будут поклоняться — и относиться к нему с уважением! Пришло время, чтобы ты понял, что значит быть Блэком. Мы с твоим отцом решили, что ты женишься на Алекто Кэрроу. Ей пятнадцать лет, и она член Священной 28. Вы поженитесь, когда ей исполнится шестнадцат».
Рот Сириуса открылся в ужасе:
— Или нет.
— Нет, женишься. Я устал видеть, как мой старший сын делает ужасный выбор. Плохо, что ты попал в Гриффиндор, а не в Слизерин,ещие и водишься с Поттерами – предателями крови, которыми вся семья была на протяжении веков, — но видеть тебя с этим полукровкой Люпином и Регулусом — это говорит нам о том, что рыжая, с которой ты обнимался на прощание на вокзале, — грязнокровка! Тебе должно быть стыдно!
— Не называй её так! — воскликнул Сириус, его гнев нарастал. — Она замечательная девушка и я в любой день предпочту ее тебе.
Глаза Вальбурги сузились:
— Ты женишься на Алекто Кэрроу.
— Нет, не женюсь.
— Ты женишься на ней или я передам Темному Лорду сообщение о том, где живет эта твоя рыжая грязнокровка и мы посмотрим, как быстро ты передумаешь.
Сириус встал, возвышаясь над ней, и направил свою палочку ей в сердце. Ему было всё равно, что он несовершеннолетний; если понадобится, он воспользуется ею:
— Если ты дотронешься до неё, я убью тебя.
Губы Вальбурги скривились в жестокой улыбке:
— В тебе есть черная кровь, мой дорогой мальчик. Toujours Pur.
Сириус опустил палочку, испытывая чувство отвращения. Он не был похож на свою семью. Он не позволял себе этого:
— Я не такой, как ты.
— Круцио!
Сириус рухнул на землю, прикусив губу, чтобы не закричать, когда проклятие поставило его на колени. Когда она подняла палочку, он с облегчением вздохнул, переводя дыхание.
— Ты женишься на Алекто Кэрроу. Вы произведете на свет не менее двух чистокровных наследников, желательно мужского пола. Ты с отличием окончишь школу и вступишь в ряды Тёмного Лорда в качестве гордого члена древнейшего и благороднейшего Дома Блэков, — потребовала она, направив на него свою палочку. — И ты раз и навсегда порвёшь все связи с этим мальчишкой Поттером и его родителями-предателями. Я ясно выразилась?
Сириус вытер кровь с губ и сплюнул на землю перед ней:
— Пошла ты!
Проклятие ударило его во второй раз и он закричал, когда оно пронеслось сквозь него. Он чувствовал себя так, словно его внутренности горели, словно кто-то держал их посреди пылающего пламени и в то же время раздавливал камнями. Его глаза уловили движение в дверном проеме и он встретился взглядом с братом, который с широко раскрытыми глазами наблюдал за происходящим, спрятавшись в стороне. Когда она наконец позволила ему вздохнуть, он задыхался и перевернулся на бок.
— Пора бы тебе начать проявлять уважение к нашей семье, — потребовала она, глядя на него с ненавистью и презрением. — Ты позорище!
Сириус поднялся на ноги, ухватившись за каркас кровати, чтобы устоять на дрожащих ногах:
— Лучше быть позором, чем таким же, как ты, — когда она подняла свою палочку, он схватил её и вырвал из её рук. — Я больше не ребенок, которым ты можешь управлять. Империус перестал действовать на меня, когда мне исполнилось двенадцать, и это последний раз, когда ты применяешь ко мне Круциатус, так что я надеюсь, что тебе это чертовски понравилось! В ноябре мне исполнится семнадцать лет и я буду сам распоряжаться своим будущим и своей судьбой. Я не стану жениться на чистокровной сучке только для того, чтобы размножаться с ней. И я не откажусь от дружбы с предателем крови Поттером, так как это было бы несколько лицемерно с моей стороны, ведь я дружу и с маглорождёнными, и с чистокровными».
— Это твое последнее предупреждение, Сириус! Если ты хочешь быть частью этой семьи, ты будешь делать то, что я прикажу!
Сириус уставился на нее:
— Тогда я не хочу быть частью этой семьи. Я не был ее частью уже очень давно. То, что ты пытаешься заставить меня сейчас, — это чертова трата нашего обоюдного времени.
— Ты мне противен!
Сириус лишь пожал плечами:
— Так мне сказал твой ворчливый портрет, когда я вошел в дверь.
— Убирайся! Забирай свои вещи и убирайся из моего дома! Тебе здесь больше не рады!
Сириус лишь на мгновение уставился на неё, а затем просто схватил сундук, который он тащил вверх по лестнице, и потащил его за собой, пока мать кричала на него всю дорогу вниз. Он бросил палочку у подножия портрета и последнее, что он услышал, было то, как его мать выжгла его имя на фамильном гобелене. Он вышел обратно на лондонскую улицу и больше не оглядывался.
Он взобрался на борт автобуса «Ночной рыцарь» и вскоре снова вышел на лужайку перед Клеведон Корт, как раз в тот момент, когда небо затянулось тучами. Его губа все еще кровоточила, а тело все еще содрогалось от ударов Круциатуса. Он стоял на лужайке перед домом, небо плакало над ним, пропитывая его до костей, и смотрел на дом. Его пальцы сжимали ручку чемодана, когда он тащил его за собой под дождем.
Входная дверь открылась и Флимонт вышел на ступеньки. Он долго смотрел на Сириуса. Его взгляд переместился на багаж подростка, затем встретился с тёмными, полными непролитых слёз глазами, после чего он сделал жест головой.
— Ты собираешься стоять там весь день, сынок? Думаю, тебе пора возвращаться домой
Сириус затащил за собой чемодан и поднялся на ступеньку перед домом. Флимонт просто притянул его к себе и крепко обхватил руками, целуя в затылок, а пальцы Сириуса впились в спину голубой хлопчатобумажной рубашки, в которую он был одет, и начал плакать.
Флимонт не стал говорить, а просто прижал его к себе, успокаивающе поглаживая по спине, пока слезы не утихли, а затем поцеловал Сириуса в лоб и улыбнулся:
— Забирай свой сундук, сынок.
Сириус смахнул слезы, затаскивая чемодан в дом, и тут из гостиной вышла Юфимия.
Она тут же бросилась к нему, крепко обняла и расцеловала в щеки.
— О, добро пожаловать домой, любимый!
Сириус на мгновение закрыл глаза, вдыхая ее теплый запах, когда она прижимала его к себе:
— Я... они выгнали меня.
Флимонт положил руку на плечо Сириуса, слегка сжав его:
— Они не могли. Здесь всегда был твой настоящий дом, сын, — он наложил на Сириуса согревающие и осушающие чары, так как дождь промочил его до нитки. — Так-то лучше.
На глаза Сириуса снова навернулись слёзы, и Флимонт тепло улыбнулся ему, а затем обратился к появившемуся домовому эльфу:
— Роза, отнеси сундук мистера Сириуса в комнату Джейми. Сириус, я принесу тебе обезболивающее зелье, чтобы справиться с последствиями этого заклятия.
Глаза Сириуса встретились с глазами Флимонта:
— Заклятия?
— Сколько раз ты был под Круциатусом?
Сириус медленно сглотнул, его нижняя губа дрожала под пристальным взглядом Флимонта, он знал, что лучше не лгать:
— Два.
Юфимия снова поцеловала его в щеку:
— Принеси зелье, дорогой. — она улыбнулась, когда Джеймс спустился по лестнице. — Джейми, любимый, Сириус теперь будет жить здесь.
Джеймс улыбнулся:
— Отлично! Добро пожаловать домой, приятель.
Сириус изумленно уставился на них троих:
— Вы... я могу просто... переехать?
Джеймс рассмеялся:
— Ну, да, уверен, что мама все равно любит тебя больше, чем меня.
— Джеймс, я люблю всех своих мальчиков одинаково!
Джеймс ухмыльнулся:
— Видишь? Всех ее мальчиков, включая Рима и Пита. Я даже больше не ее любимчик!
Не обращая внимания на его протесты, Юфимия заключила Джеймса в объятия и покрыла его лицо поцелуями:
— Ты всегда будешь моим малышом, Джейми, сколько бы красивых сыновей у меня ни было.
Джеймс усмехнулся, вырываясь из ее объятий:
— Я тоже тебя люблю, мама.
Юфимия притянула Сириуса к себе и снова потянулась к Джеймсу, обняла обоих мальчиков и поочередно поцеловала их в щеку:
— Я очень люблю вас обоих. А теперь, Сириус, сходи к Монти и принеси обезболивающее зелье. Джеймс, твоя комната должна быть безупречной, чтобы Сириус мог освободить место для своих вещей, пока я не обустрою для него спальню.
Сириус усмехнулся:
— Фи, я не против жить с Джеймсом, это не проблема.
Юфимия громко поцеловала его в щеку:
— Мои мальчики — лучше с вами.
Сириус нежно поцеловал ее в щеку, заставив ее улыбнуться, а затем последовал за Джеймсом вверх по лестнице с мягкой улыбкой на лице.
Он был дома.