Трилогия Кисмет. Часть первая: В первый раз/The Kismet Trilogy. Part 1: The First Time Around

Август 1977 года... Через три дня после нанесения татуировок Римус появился в Сомерсете, по его щекам катились слезы. Он постучал в дверь, пытаясь остановить их, но был не в силах их сдержать. Джеймс открыл дверь, широко улыбаясь, и Римус издал сдавленный всхлип. — Лунатик! — воскликнул Джеймс, обнимая друга и затаскивая его в дом. — Что такое? Что случилось? С твоей мамой все в порядке? Римус прижался к Джеймсу, рыдания сотрясали его тело. В подъезде появился Флимонт, приподняв бровь, прежде чем обнять сына и друга. — Все хорошо, Римус. Пойдем, присядем, ладно? — предложил Флимонт, ведя Римуса в гостиную. — Джейми, сходи за Сириусом. Джеймс только кивнул, повернувшись, и обнаружил, что Сириус уже стоит там: — Бродяга! Флимонт продолжал обнимать Римуса, пока тот не отстранился, смущенно вытирая глаза: — Мне очень жаль. — Не стоит. С твоей матерью все в порядке, сынок? Римус кивнул: — Да. Юфимия вошла в гостиную с подносом с чаем и печеньем. Она поставила его на стол, села по другую сторону от Римуса и обняла его, прижав его голову к своей груди, как ребенка. — Как поживает мой мальчик? — спросила она, нежно проводя пальцами по его волосам и наклоняясь, чтобы поцеловать новый шрам чуть ниже уха. — Всегда такой храбрый. Он покраснел и обнял ее в ответ, позволяя ей прижать его к себе, пока Джеймс и Сириус двигались к нему. — Мне жаль, что я вот так появился, — начал Римус, но Джеймс покачал головой. — Не будь глупцом! Что случилось? Сириус кивнул, садясь на пол у ног Римуса: — Хочешь, чтобы мы привели сюда Питера? Римус покачал головой, яростно вытирая глаза: — Нет, это... глупо. Я делаю большую проблему из ничего. Я не хочу беспокоить и Питера. Флимонт подвинулся так, чтобы его сын мог сесть рядом со своим другом: — Я сомневаюсь в этом. Может быть, мы оставим вас, ребята, наедине, чтобы вы могли поговорить? Римус с благодарностью сжал его руку: — Все в порядке. Я знаю, что вы... вы знаете, кто я — монстр. Сириус нахмурился, а глаза Джеймса стали жесткими. — Прекрати называть себя чудовищем, Рим! Ты самый далекий от него человек! — воскликнул Джеймс, когда Сириус кивнул головой с пола под ними. Юфимия наклонилась и поцеловала Римуса в щеку: — Ты милый мальчик — молодой человек, — поправила она, тепло улыбаясь. — Мои мальчики теперь уже все юноши. Римус покраснел от ее слов — «мои мальчики». Юфимия и Флимонт относились к Сириусу, Римусу и Питеру, как к своим собственным детям и он никогда не чувствовал себя таким счастливым, как сейчас, когда они были рядом. Он закрыл глаза и заговорил: — Я узнал... Я знаю, как я... — Как ты что, Лунатик? — спросил Джеймс, глядя на своего друга и нежно сжимая его руку. Сириус поднялся и коснулся другой руки Римуса: — Ты можешь рассказать нам. Римус медленно вздохнул: — Я знаю, почему меня укусили. Юфимия вздохнула: — Римус, знание причины не имеет значения! Это случилось очень давно. Флимонт потянулся за спиной сына и Римуса, чтобы коснуться плеча жены, и покачал головой: — Он должен знать, Фи. Как ты думаешь, почему тебя укусили, Римус? Римус медленно сглотнул, сосредоточившись на ощущениях двух своих лучших друзей, когда они коснулись его рук, подтверждая свое присутствие: — Мой отец... это был отец. Он... он сделал врагом оборотня по имени Фенрир Сивый. Глаза Сириуса расширились: — Сивый? Тот злобный ублюдок, который следует за Волан-де-Мортом и нападает на всех этих маглов? — Тот самый, — пробормотал Римус. — Откуда твой отец его знает? — спросил Джеймс, легонько похлопывая Римуса по руке. Пока он говорил, руки Ремуса сжались в кулаки: — Отец работал в Департаменте по регулированию и контролю магических существ. Иронично, что его сын превратился в опасное существо, - пробормотал он, поморщившись, когда Джеймс и Сириус легонько пнули его. – Простите. Но он... Сивый был допрошен по делу о смерти двух детей-маглов, что неудивительно, я знаю. Папа сказал, что в те времена Реестр оборотней не очень хорошо контролировался, потому что все так боялись оборотней, что не пытались выяснить, кто они такие. А пресса пыталась выяснить, кто они, потому что они хотели приложить все возможные усилия, чтобы избегать их всех вместе. Сивый утверждал, что он был всего лишь маглом и бродягой, который был шокирован тем, что вообще оказался в комнате, полной волшебников. Но мой отец... он не доверял ему и считал, что в нем проявляются определенные признаки ликантропии, особенно в его поведени. Он пытался уговорить комиссию задержать его на двадцать четыре часа, потому что приближалось полнолуние, но комиссия решила, что он невиновен, и сказала папе, что он сошел с ума. Они смеялись над ним. Юфимия нежно погладила Римуса по спине, сжав его руку: — Он был растерян. Римус кивнул, медленно сглатывая: — Он... он так разозлился и закричал, что все оборотни «бездушные, злые и не заслуживают ничего, кроме смерти». — Рим, — сказал Джеймс, обнимая друга за плечи. — Рим, он не знал. Как ты и сказал, никто не знал об оборотнях, разве что боялись их. Он не знал. Он не имел в виду то, что сказал. — Он действительно имел в виду это! — настаивал Римус, отстраняясь от друзей и вставая. Он провел руками по своим волнистым волосам, широко раскрыв глаза. — Бездушное зло! Вот что он обо мне думает!» — Нет, не думает! — воскликнул Сириус. — Твой папа любит тебя. Всякий раз, когда я приезжаю в гости, он только и делает, что хвастается тем, какой ты умный, чему ты научился в школе и продолжает рассказывать, как ты счастлив и как это радует его. Он не думает, что ты бездушный, и уж точно не думает, что ты злой. Римус ничего не ответил. Он стоял посреди комнаты, все еще зажав обе руки в волосах, пока говорил: — Отца отстранили из Министерства. Они собирались изменить память Сивого, чтобы он не помнил Министерство магии, но он одолел их с помощью двух сообщников, которые подстерегали его и он помнил, что папа сказал о нем, и… он рассказал своей стае. Он узнал, где мы живем, и за два месяца до моего пятого дня рождения пробрался в окно моей спальни и... Папа спас мне жизнь, но он опоздал... Юфимия встала и обхватила Римуса руками, не обращая внимания на его попытки освободиться: — И он понял, что все, что он когда-либо думал об оборотнях, было ложью. Ты все еще был его сыном. Его гордостью и радостью. Умным и милым ребенком, которого он знал и которым восхищался и в те ужасные периоды полнолуния, когда он был вынужден смотреть, как ты страдаешь, его сердце каждый раз разбивалось еще сильнее. — Он ненавидит меня, Фи. Я — чудовище, — пробормотал Римус ей в плечо, а затем снова начал плакать, его руки цеплялись за нее, пока она успокаивала его. Через несколько минут, когда он отстранился, вытирая слезы с глаз, Флимонт встал и обнял жену: — Римус, я знал твоего отца еще до того, как ты встретил Джейми. Я не знал, что его сына укусил оборотень, но я знал, что Лайелл Люпин проводил бесконечные исследования оборотней, ликантропии и того, как найти лекарство от этого. Он обратился ко мне по поводу зелья, которое могло бы снять боль во время трансформации. Конечно, он не сказал этого, а лишь поинтересовался, есть ли способ, чтобы оборотень проходил превращение без боли. Честно говоря, я подумал, что, может быть, он был укушен и ищет себе, но нет. Я давал ему несколько целебных и безболезненных зелий, но он всегда возвращался, утверждая, что они не подействовали. Потом, примерно за четыре года до того, как ты поступил в Хогвартс, он исчез, и я больше никогда о нем не слышал. Он снова и снова скрывал твою семью, Римус, чтобы уберечь тебя, — настаивал Флимонт. Ремус покачал головой, но промолчал. Джеймс и Сириус поднялись со своих мест, взяв Римуса за руки, и потащили его к дивану, чтобы усадить между собой. — Послушай маму и папу, Лунатик, — ласково сказал Джеймс. — Почему твой отец решил рассказать тебе об этом? — Я попросил его, — просто ответил Римус. — Мама в последнее время... она говорит как-то бессвязно. Опухоль разъедает её мозг и иногда она не всегда ясно понимает, что говорит, и она сказала, что... она сказала мне, что Сивый укусил меня из-за папы. Я спросил у него, что она имела ввиду, и что ж, все это вылилось из него. — А что случилось после того, как он тебе рассказал? — спросил Сириус, слегка сжав руку друга. — Я сказал, что виню его, — признался Ремус, понизив голос. — Что у меня могла бы быть нормальная жизнь, если бы он просто держал рот на замке. Мы поссорились из-за этого. Он кричал, что отдал свою жизнь ради меня, чтобы защитить меня из-за ошибки, которую он совершил. Он сказал, что он сожалел об этом больше всего на свете, но то, что меня укусили, стало для него тревожным сигналом. Он сказал, что это доказало, что оборотни могут быть человекоподобными. Именно «человекоподобными». Глаза Джеймса расширились: — Римус, он не это имел в виду. — Он любит тебя, — настаивал Сириус. — Он любит тебя и любит твою маму. Он не думает, что ты чудовище. Он знает, что это не так. Ремус только уставился на них: — Он сказал, что любит меня, несмотря на болезнь, и что моя мама взяла с него обещание позаботиться обо мне. Он сказал, что, поскольку маме становится все хуже, я не могу оставаться там на полнолуние, и мне нужно найти где-нибудь… Дамблдор сказал, что я могу пойти в хижину. Джеймс кивнул, не сводя глаз с друга: — Мы будем там, Рим. Я обещаю! — Питер тоже, — сказал Сириус с улыбкой. — Мы с Сохатым возьмем его с собой. Он захочет быть рядом с тобой. Юфимия улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать Римуса в щеку: — А если ты еще не готов вернуться домой, мы с Монти поставим для тебя кровать в комнате Джейми на столько, насколько ты захочешь. У тебя всегда есть место здесь, с нами. — Спасибо, миссис Поттер. Флимонт фыркнул: — Римус, в сотый раз повторяю, мы Фи и Монти. — Или мама и папа, — подмигивая, добавил Джеймс. Юфимия поцеловала сына в щеку: — Джейми, иди, приготовь кровать для Римуса. Лунатик собирается написать письмо отцу, чтобы тот знал, где он находится и когда вернется домой. Я думаю, что вам обоим нужен период остывания, прежде чем вы снова заговорите. Флимонт кивнул: — Просто помни, Римус. Родители не идеальны. Но твой отец любит тебя больше, чем ты можешь себе представить. Коттедж в Рексеме — он и твоя мать переехали туда, чтобы обеспечить твою безопасность, когда тебе было семь лет. Он позаботился о том, чтобы у тебя было безопасное место для проживания, когда ты трансформировался. Не позволяй его самому большому сожалению и его ошибке повлиять на твои отношения с ним. Римус только уставился на них, его золотистые глаза расширились: — Спасибо! Юфимия улыбнулась ему: — Пока Джейми копается с раскладушкой, вы двое можете помочь мне с ужином. Сегодня у нас будет стейк. Сириус, ты можешь накрыть на стол, пока Римус помогает мне чистить картошку. Я даю выходной Дарби и Розе, так что вы, мальчики, будете помогать мне готовить. — Да, мама, — сказал Джеймс, и Римус с Сириусом согласились. Римус оглядел двух из трёх друзей, которых он считал братьями, своей семьёй, и подумал, как ему так повезло, что они есть в его жизни. Юфимия снова поцеловала его в лоб и по его телу разлилось тепло. Это была семья и он каждый день был благодарен, что ему позволили стать ее частью.