When you call me

Инид забегает в лазарет с пакетом в руках и оглядывается. Уэнсдей как раз застёгивает последнюю пуговицу своей рубашки, когда она замечает оборотня. Они не подходят друг к другу. Такое чувство, будто слова сказанные Аддамс построили только очередную стену между ними, но Инид не хотела этого, поэтому она уверенно шагает прямиком к ней. — Что ты…— не успевает договорить, когда блондинка втягивает её в крепкие объятия. Уэнсдей теряется и сама не знает почему. Любой, кто сделал бы что-то подобное, был бы удостоен чем-то схожим с судьбой Стива, но вместо желания покалечить, она чувствует лишь необходимость в Инид рядом. Эта мысль так поражает её, что она резко отступает и разрывает объятия. Уэнсдей осматривает Инид так детально, как может. Девушка перед ней практически плачет, она стоит и мелко дрожит от сдерживаемых рыданий, но пытается улыбнуться. — Прости, я знаю, ты не любишь объятья. Мне не стоило. — в голосе не слышно и капли раскаяния, но Уэнсдей это игнорирует. Смотрит прямо в голубые глаза в которых столько переживаний плещется, слишком много, чтобы она могла выдержать поэтому морщится будто от пощёчины. Инид превратилась и спасла её. Уэнсдей ни за что в жизни бы не признала, что нуждалась в помощи, но они вдвоём знали, что против огромного волка с ножом идти было бесполезно. Уэнсдей не отступает назад, и чтобы увеличить расстояние между ними Инид делает шаг назад, но удивлённо хмурит брови, когда Аддамс делает шаг вперёд и ахает, когда Уэнсдей затаскивает её в крепкие объятия. Инид приходится чуть нагнуться, чтобы Уэнсдей не пришлось так долго стоять на носках из-за разницы в росте (она очень хотела, чтобы объятия длились так долго, как это только возможно). Уэнсдей держит её за плечи так же сильно, как и она сама, они ничего не говорят друг другу, просто стоят и обнимаются. Прошло больше двух минут (Инид считала), когда позволила себе заговорить, почти без сожаления, если Уэнсдей её отпустит. — Я так испугалась, ты лежала там будто мёртвая. Уэнсдей только хмыкает. — Ты сказала мне это ещё в первую ночь, когда я заселилась. Инид весело смеётся в её руках и обхватывает одной рукой её затылок совершенно неосознанно, чтобы прижать ближе. — Ты спала, как мертвец, что я должна была думать? — весело спрашивает, — Но… Серьёзно, я очень испугалась. Уэнсдей ничего не говорит на это, просто чуть глубже вздыхает и чуть отстраняется, подавая знак Инид, на что она тут же расцепляет объятия и сжимает кулаки. На кончиках пальцев ещё чувствовалось тепло брюнетки. Не говоря больше ни слова, Инид передаёт пакет лекарств в руки провидицы, и они шагают по пустым коридорам на пути в общежитие. *** Когда она просыпается, Уэнсдей уже давно нет в комнате. Остаётся два дня до их поездки в поместье Аддамсов, а подарки не куплены. Инид выключает свой будильник и заходит в блог, её глаза тут же округляются от шока. К девяти утра весь Невермор знал, что Инид Синклер встречается с Уэнсдей Аддамс, которая вчера прозрачно дала понять, что всё между ними серьезно. У неё больше пятидесяти сообщений от разных учеников и более тысячи комментариев под последним постом с просьбами подтвердить, или опровергнуть заявление Аддамс. — Почему это всегда случается со мной? — стонет в отчаянии, выключает звук на телефоне и откидывает его в гору мягких игрушек. В комнате холодно, потому что они вчера забыли закрыть окно и теперь желание вылезать из кровати сводится к нулю, но подарки сами себя не купят. Последние несколько дней Инид перерыла весь интернет в поисках чего-то жуткого под стать семьи Уэнсдей, но по запросам «самые жуткие подарки» выплывали только наборы для Хэллоуина или фигурки всяких пауков и скорпионов. Она в конце концов встаёт с кровати и шлёпает ногами по холодному полу, закрывает окно и оглядывается. — Вещь? — ответа не следует. Он, вероятно, там же где сейчас и Уэнсдей. Примерно через час Инид стоит полностью закутанная в длинный белый пуховик, очень яркий розовый шарф и шапку, а на ногах не самые любимые, но самые тёплые белые ботинки. Увидь Уэнсдей отсутствие яркого взрыва на ней, может быть даже не назвала его тошнотворным, что почти было бы победой. Она мысленно благодарит Уимс за отстранение от занятий до начала каникул, потому что пришлось бы потратить последний день на покупку подарков, а так есть время хотя бы в два раза больше. Когда Инид открывает дверь, за ней стоит Уэнсдей с большим количеством черных пакетов, и так же закутанная в чёрный пуховик и шарф с шапкой. — Уэнс! Привет! — весело здоровается блондинка и даёт ей пройти внутрь, отступая. Уэнсдей только что-то бурчит и проходит в комнату, сразу же снимая шарф, — Я намерена спалить весь Невермор. — сухо заявляет брюнетка, как только освобождается от верхней одежды. — Почему? — Все знают. — О. — Инид звучит не так удивлённо, — Мой блог полон вопросов и сплетен… — видя укоризненный взгляд в конце добавляет: — Больше чем обычно. Уэнсдей выглядит задумчиво. — Мне не следовало говорить, то, что я сказала вчера? — вещь выпрыгивает из одного из пакетов и машет блондинке. — Это доставило больше неприятностей, чем я думала. — Ну… Это может показаться тебе неудобным, но не думаю, что об этом не узнали бы прямо перед нашим отъездом. — Инид неловко переминается с ноги на ногу, — Мы можем сказать, что это неправда, тебе не обязательно… — Нет. — твёрдо перебивает её Уэнсдей. — Мы расскажем это, как приедем обратно. Я виновата в том, что сказала это и виновата в том, что начала разговор с твоей матерью, так что я и разберусь. Тебе много неудобств принесли мои последние действия? Оборотень резко мотает головой. — Нет! Думаю, это, наоборот, помогло с тем, что парни в стае прекратили делать все эти гадости в сторону девушек. Ты поступила правильно. — не услышав ответа, Инид заговорщически продолжает. — Ты чувствуешь себя виноватой? Хочешь меня защитить? Ответа не следует и когда Инид хочет что-то добавить, Уэнсдей убирает все пакеты под кровать и говорит: — Прими эту победу, Инид. Но, это единственный раз, в следующий я вырву тебе язык при любом упоминании данного диалога. Она не знает, ликует от услышанного или испытывает страх, так что просто кивает, сдерживает улыбку и прощается. *** Джерико был полон людей и Инид уже жалеет, что вышла так поздно. На дорогах пробки и автобус доезжает до нужной остановки на час позже, чем она рассчитывала. На улице было так много людей. Откуда столько людей в таком маленьком Джерико? Инид оглядывается, но вокруг только очень яркие магазины со всякими игрушками, ёлками или чем-то, что точно не приветствуется в семье Аддамс. Она пробирается сквозь толпу и пытается попасть на другую улицу, проходит примерно пол часа с начала поисков, когда Синклер натыкается на какой-то жуткий магазин в готическом стиле. Внутри пахнет воском и старыми книгами, а за прилавком сидит пожилая женщина. — Здравствуйте! — женщина улыбается по-доброму и морщинки на её лице становятся виднее. — Могу ли я вам как-то помочь? Или вы ищете что-то определённое? Инид рассматривает прилавок и полки, она и не знала, что в Джерико есть такой магазин. — Мне нужно найти, четыре самых жутких подарка, которые у вас есть. — осторожно говорит оборотень и идёт поближе к женщине за стойкой. Та только кивает и усмехается всё так же по-доброму, когда просит пойти за ней вглубь магазина. — Сегодня ко мне заходила одна девушка со словами: «Мне нужно что-то самое не жуткое, что у вас есть». — она смеётся, когда отходит от одной из полок, — Выбирайте. Спустя почти час Инид идёт с пятью пакетами на остановку, они чем-то напоминают пакеты Уэнсдей, только цветные. С вечером похолодало ещё больше, а людей стало меньше. Она достаёт свой телефон, чтобы проверить телефон на наличие действительно важной информации, а не сотого вопроса, правда ли Инид Синклер встречается с ужасающей Уэнсдей Аддамс. Лицо кривится, когда в строке уведомлений светятся десять пропущенных от Эстер. *** Дверь в их комнату осторожно открывается, и Уэнсдей только на мгновение перестаёт печатать, пока не слышит, как Инид направляется на свою часть стороны. Они уже обговаривали, что оборотень не должна мешать писательскому часу и вести себя максимально тихо. Это правило соблюдалось стабильно весь семестр, пока Вещь не попытался остановить Уэнсдей и она не сделала опечатку. Брюнетка кидает отсутствующий взгляд и открывает ящик в столе. — Инид плачет. — пытается оправдаться придаток. До Уэнсдей не сразу доходит, что он сказал и взгляд меняется со злого на непонимающий, когда она слышит тихий всхлип. Медиум поворачивает голову в сторону оборотня. Она не может видеть её лица, но видит, как плечи судорожно трясутся и уже второй раз за два дня теряется, что в два раза больше, чем за последние десять лет. — Инид? Девушка не отвечает, только замирает, кажется, вообще не дышит. — Инид? — переспрашивает Уэнсдей. Стараясь как можно тише шмыгнуть носом, она вытирает наспех лицо рукавом яркого свитера и поднимает голову, улыбается натянуто, лицо красное, а ресницы слипаются от влаги. Уэнсдей чувствует себя отвратительно, когда видит, как соседка пытается делать вид, будто всё хорошо. — Что случилось? — она встаёт со своего стула и просит Вещь просто выкинуть тот листок и сложить остальные. Уэнсдей не слышит ответа и шагает за линию на яркую сторону, она продолжает только уже более настойчиво, — Синклер, что произошло? Инид не знает, что ответить, она открывает и закрывает рот. Её плечи снова начинают дрожать. — Я… Не… — она не может закончить, продолжает плакать, но теперь всхлипы становятся громче и Уэнсдей соврёт, если скажет, что не волнуется. — Мама… Я посмотрела…Не знаю… Брюнетка наплевав на свои принципы в который раз за последнее время, сокращает расстояние между ними и присаживается, утягивая блондинку в объятия. Совсем скоро часть её рубашки становится сырой, что на самом деле, меньше всего её беспокоит. Инид плачет так отчаянно и всё вокруг рушится от того, как она не может найти себе успокоения. Блондинка хватается за рубашку на спине Уэнсдей так, будто та испарится в любой момент, уйдёт и оставит её саму. Но Уэнсдей остаётся на месте, поглаживает её по спине и говорит что-то успокаивающе, хотя Инид ничего не слышит. Спустя несколько минут, рыдания начинают утихать и Инид немного отстраняется, но так, чтобы остаться в объятиях. Уэнсдей не против. — Мама звонила мне сегодня. — не нужно быть экстрасенсом, чтобы понять в чём проблема. — Она узнала, что я превратилась, сказала, что я могу возвращаться домой. — Значит ты... — Нет. — перебивает блондинка. — Я не буду возвращаться домой. Она сказала, что мне следует перестать глупо следовать за тобой, что у меня есть дом и, если я превратилась, тогда меня там с нетерпением ждут. — голос становится тише. — Я не хочу ехать туда, где меня не ждут. Я для них живое разочарование. Теперь, когда я превратилась, они ждут, что я вернусь и найду себе волка в стае. Хватка на ярком свитере становится чуть сильнее и Уэнсдей хмурится. Почему Инид должна искать себе волка? Яд оседает в её лёгких при этой мысли, игнорировать очевидное становится тяжелее. — Что? — оборотень слышит, насколько непривычно звучит голос Уэсндей. — Я же всё ещё могу поехать к вам на Рождество, верно? — Уэнсдей ненавидит то, насколько неуверенно звучит голос Синклер. — Инид, я скажу это один единственный раз, так что слушай внимательно. — дождавшись кивка, она продолжает. — Мы, Аддамсы, никогда не кидаем слов на ветер. Тебя в нашем доме ждут в любое время, абсолютно всегда. Неважно, будет это Рождество или каникулы весной, тебя ждут там всегда. Ты моя… подруга, что автоматически означает, что ты стала не просто гостем, ты теперь часть семьи. Прекрати звучать так неуверенно, иначе я… — Вырву тебе язык. — заканчивает за неё Инид и хихикает. После слов Уэнсдей камень с её плеч упал, она даже не знала, насколько нуждалась в поддержке именно от неё. — Спасибо. — Что ж, а теперь отпусти меня, если хочешь остаться при всех своих коготках. — медиум возвращает былую твёрдость в голосе. Инид сразу же поднимает руки в воздух и отстраняется. — Эй! Ты же первая… — но тут же замолкает. — Вижу язык тебе всё ещё нужен, правильно. Уэнсдей возвращается на свою сторону комнаты и вставляет в печатную машинку чистый лист. Придётся переделывать часть, где Вайпер даёт мужчине уйти живым, Уэнсдей в подробностях описывает его смерть и Вещь сразу же находит некое сходство с Эстер Синклер, но ничего не говорит. *** Инид просыпается от грохота в другой стороне комнаты и подрывается на ноги, вытягивает руки в кулаках вперёд и кричит: — Что случилось? Я наваляю тебе! Голова перестаёт кружиться от резкого подъёма и в глазах всё проясняется. Уэнсдей уронила чехол для виолончели, а Вещь не смог поймать его, но успевает удержать инструмент от падения сохраняя жизнь себе и инструменту. Уэнсдей хмыкает. — Попробуй. Инид хмурится ещё мгновение, а потом снова падает на кровать и стонет, когда видит время. — Мне ещё час до будильника. — Тебе лучше собраться заранее, Ларч будет тут раньше. — она оглядывает комнату в поисках забытых вещей, но всё уже сложено. — Мы не будем ждать приезда цирка уродов. — Кого? — блондинка высовывает голову из-под одеяла. Аддамс смотрит на неё непроницаемым взглядом. — Уимс сказала, что твои родители будут тут во время нашего предполагаемого отъезда.