Омовение вечности

      На следующий день Бакалавр решил поговорить с Бурахом. Бурах тоже появился на работе после завтрака.       — Бурах, я тут слышал про реку вашу, — невзначай начал Бакалавр. — Охуительная штука. Я бы там рыбу ловил каждый день. А ещё лучше — с моста прыгнул бы. Ну ты сам понимаешь — кости сломать можно, больно будет. Или захлебнуться. А там метров двадцать до дна… и никто не поймает.       Бурах помолчал, осознавая, что коллега заходит издалека. Потом он ответил:       — Река хорошая. Только никто не купается.       — Интересно, почему же, — язвительно вставил Данковский. — Говорят, на дне рыбы живут, огромные такие. Сидят и греются на солнышке. На рыб насрали, что ли? На Бураха эти слова произвели неизгладимое впечатление.       — Так вы знаете? — спросил он. — Надо же, в жизни никогда не думал. А как вы всё-таки догадались? В этом была какая-то неловкость. Бакалавр пожал плечами и замолчал. Он понял, что затронул щекотливую тему. Было непонятно, как продолжить разговор. Может, попробовать дать совет?       — Вы не могли бы не мыть жопу в реке? — сказал он. — Вам не кажется, что для начала неплохо хотя бы раз в жизни подумать, что вы делаете? Простите за слова… вы можете себе представить такое, чтобы вода была зелёной, а солнце светило сквозь неё? Вот у вас река именно такая. Из-за вас. Детишки глупые пьют же из неё, блядь! Зачем это вам надо? Вы не думали об этом? Ну что вы молчите? Думали? Бурах нахмурился на визгливые возгласы коллеги и подумал о традициях своей семьи.       — А что, — проговорил он, — дело хорошее. Надо подумать. Да. Так что же, не мыть жопу?       — И не курите, — сказал Бакалавр. — И не пейте. И не трогайте рыб. Тогда всё получится. Понятно?       — Может, мне еще и не жрать? — спросил Артемий. — Может, мне ещё и не трахаться? Может, мне вообще, блядь, оставить эту землю? И поехать в эту вашу научную Столицу? А то не нравятся мне такие мысли, господин Помидор… то есть Бакалавр. Может меня запереть в одной камере с червями?       — Я, блядь, скажу Инквизитору, — ответил Бакалавр, — что вы спорите со мной! Вы понимаете, насколько серьёзен ваш проступок? У меня на вас, блядь, уже есть материалы! Я подам на вас рапорт! Сначала река, теперь…       Тогда Бурах не выдержал. Видимо, воспоминания о батюшке помогли ему, и он уже не думал о своей силе. Он ударил Бакалавра прямо в лицо. Из носа у того хлынула кровь, а сам Бакалавр свалился с кресла и осел на пол. Тогда Бурах ударил его ногой. Бакалавр полетел в угол, и Бурах некоторое время наблюдал за ним, сверкая глазами. Через несколько секунд пришло осознание того, что он натворил, и Бурах расплакался. Это были первые искренние слёзы в его жизни. Он кинулся к Данковскому и обнял его. А потом вдруг понял, что Бакалавр по-прежнему жив. Может, его еще можно спасти? Он поднял коллегу на руки и решил во что бы то ни стало спасти его.       Данковский попытался вырваться, но Бурах держал его крепко, и было ясно, что его усилия бессмысленны. Бакалавр громко застонал. Он все ещё был в сознании, но на него было страшно смотреть. Бурах посмотрел по сторонам и увидел на стене аптечку. Он отбросил её ногой, потом приоткрыл окно и швырнул Бакалавра наружу. Но тот и не думал падать, а наоборот, пролетел несколько метров по воздуху, как резиновый шар, и упал в траву. Бурах даже не знал, жив он или нет. Он хотел было выйти и снова поднять его, но тут на улице послышался шум мотора, и в дверь заглянул комиссар полиции с автоматом. За ним стоял Александр Блок.       — Что тут у вас происходит? — спросил он. — Данковский все время кричит и всё время просит, чтобы его спасли. Его кто-то пытался убить? Есть раненые? Никто не пострадал? — Он сделал шаг вперед, и Бурах отступил.       — Медленно выходите на улицу. — комиссар обвел рукой кабинет. — Там уже собрался весь город. Так что двигаться надо быстро. Вы окружены. Ясно?       Бурах побледнел и открыл было рот, но сразу его закрыл. Комиссар махнул рукой, и Бурах вышел на улицу. Следом за ним вышел Блок.       Александр огляделся и приметил встревоженных людей, собравшихся вокруг площади. Ему стало стыдно и за свое поведение, и за свой наряд — он давно не чувствовал себя так глупо. После он наконец обратил внимание на Бакалавра. Тот лежал в грязи возле фонтана и стонал, держась за голову. Увидев Александра, он приподнялся на локте, сел и уставился на него. Александр подмигнул ему. Данковский потерял сознание, а Бурах оттащил его в сторону и закрыл ему рот ладонью.       — Артемий Бурах, объяснитесь, — сказал комиссар. Бурах набычился. Александра забавляла его растерянность. Бурах все время ожидал от него чего-то и не мог поверить в то, что дело действительно дошло до этого.       — Я что, должен перед вами оправдываться? — спросил он и похлопал бледного Данковского по щеке. Тот опять приоткрыл глаза. Бурах убрал руку. — Или прикажете бежать в отдел милиции за оправдательной бумагой?       — Ради всего святого, Гаруспик, просто объясните, что произошло. Чем вызвано это нападение? Вы можете ответить? — спросил Блок. Бурах посмотрел на него с сожалением, как смотрят на безнадежно больных, задающих дурацкие вопросы.       — Уважаемый Бакалавр учил меня вещам, которым я должен был бы научиться еще в раннем детстве, но не научился. Да и не очень-то хотел.       — Блять, в кого ты такой? — просипел Данковский из последних сил и снова отрубился.       — У вас нет выбора, господин Бурах, — сказал Александр. — Пиздануть столичного Бакалавра — это как если бы вы несколько раз пукнули в камень. Или, как если бы вы откусили себе ногу. Пиздец полный.       — Что мне делать? — спросил Бурах. — Вы мне хотя бы намекнете?       — Я понимаю, почему вы это сделали, но прошу вас взять ответственность. Возьмите Данковского и вылечите его. Он любит вас, а вы даже не знаете этого. Понимаете? Он влюблен в вас, а вы даже не догадываетесь.       — Охуеть можно. Но как я его вылечу?       — Вы ведь хирург, Бурах. У вас есть лекарства, в конце концов. Делайте все, что угодно, но спасите его. Вы знаете, что нужно делать.       — Но как я его спасу? Ведь он же убьет меня. Что я сделаю, если… Ну ладно. Спасибо. Я сделаю все, что смогу. А сейчас я должен идти. Извините, что отняли у вас столько времени. До свидания.       Бурах кивнул, взял Бакалавра за ноги и потащил его по асфальту к своему дому. Данковский ничего не видел, но у него были большие сомнения, что Бурах справится.       Хотя хуйня это все. Он же без сознания. Он не думал ни о чем.