Сломленный

Сидя в кабинете школьной редакции, Вайолет, раздражённо поджав губы, стучала носком своих кед по полу, то и дело нервно поглядывая на висевшие над дверью настенные часы. Собрание началось больше двадцати минут назад, но жужжащий словно пчелиный рой гомон студентов не прекращался ни на секунду, сколько бы раз Шелби Миллер ни пыталась успокоить и призвать одноклассников к спокойствию и порядку. Вай с первых дней учёбы в новой школе, симпатизировала этой всегда улыбчивой и немного шумной активной девушке. Шелби была президентом их курса и главной активисткой школы, она всегда с радостной, лучезарной улыбкой бралась за любое школьное мероприятие и даже состояла в организационном комитете. Все праздники, танцы, книжные ярмарки и выставки были делом её кропотливого труда, и именно благодаря ей Хармон стала школьным фотокорреспондентом, что спасло её от посещения ненавистного всем сердцем драмкружка. Потому что стоило Миллер случайно узнать, что она любит фотографировать и вполне вероятно в будущем выберет для себя именно профессию фотографа, как девушка сразу же, заручившись её согласием, записала Вайолет в школьную газету, где была главным редактором. Вай иногда удивлялась, как Миллер всё успевает. Иногда она всерьёз думала, что у этой невероятно симпатичной, отзывчивой девушки есть встроенный моторчик. Она успевала отлично учиться, быть волонтёром Красного Креста, писать разносторонние статьи для газеты практически на любую тему, устраивать все школьные мероприятия, включая ежегодные хэллоуинские и рождественские танцы. Но сегодня организационные навыки определённо подводили Шелби. Сколько бы раз она ни призывала ребят успокоиться и сосредоточиться на теме новой статьи для их колонок, все её старания были тщетны. Вся школа, включая преподавательский состав, стояла на ушах, и, как поняла Вайолет, повод для этого действительно был. — Он сидел в тюрьме, точно тебе говорю, — понизив голос до злобного шёпота, уверенно заявил Амир Стэнли, нервно поправляя сползшие на кончик острого потного носа очки в толстой оправе. Вай скользнула по пареньку быстрым взглядом, и, пряча ироничную улыбку, так невовремя начавшую расползаться по губам, слегка покачала головой. Судя по громкому скрипу зубов, который услышали абсолютно все присутствующие в кабинете и суровому выражению лица Миллер, она была готова задушить неугомонного долговязого парнишку на месте. Хармон не считала это проблемой, потому что он не переставал бубнить всё то время, что она сидела в кабинете редакции, и это невероятно её нервировало. Но это было бы большой утратой для школы, ведь Амир был математическим гением и практически надеждой всего курса. Да и сама Шелби пострадала бы, потому что он вёл колонку по точным наукам и инженерии, которая, несмотря на то что её читали лишь преподаватели или такие же занудные ботаники как сам Стэнли, была столь же важна для престижа школы, как и колонка про спорт, которую вёл практически постоянно отсутствующий на собраниях Донован. — Ребята, давайте уже… — тяжело вздохнув, попыталась встрять Шелби, но и эта её попытка была заведомо провальной. — Нет, он снимался в порнухе, — проигнорировав девушку, вступила в спор Бонни Липтон и, мечтательно прикрыв глаза, томно выдохнула: — Я бы посмотрела… От этой реплики Вай не смогла сдержать раздражённого тихого хмыканья. Судя по всему, их вечно летающая в розовых облаках мечтательная Бонни была из числа «ополоумевших фанаток», как окрестил некоторых девушек её напарник по практически всем лабораторным работам — Габриэль Рамос. Они с Габриэлем были новенькими в школе, и за этот достаточно короткий учебный день, после известия о возвращении парня к занятиям, услышали столько разных теорий и сплетен про некоего Тейта Лэнгдона, что уже не понимали чему верить и сейчас просто внимательно слушали, впитывая всё новую и новую информацию как губки. Судя по тому, что Вай успела услышать и проанализировать, она поняла, что буквально вся школа была будто разделена на два враждующих между собой лагеря: те, кто боялись и считали Лэнгдона практически психопатом с садистскими наклонностями и неконтролируемой агрессией, способного в любую секунду вытворить какую-то дикость, и те, кто откровенно его обожали и даже восхищались, считая чуть ли не лучшим, что когда-то случалось с Вестфилдом. Потому что его присутствие на занятиях означало, что этот год будет очень интересным и, несомненно, весёлым. Равнодушных к этому парню совершенно точно не было. Его или любили, или ненавидели. — Нет, в тюрьме сидел… — склонившись всем корпусом к столу, начал припираться Амир, тыкая пальцем в лежащую перед ним папку, — …может, опять избил… Вай невольно вытянула шею, чтобы разглядеть написанное на папке название, но на этом терпение Шелби, судя по всему, окончательно закончилось. — Хватит уже, наконец! — громко стукнув ладонью по столу, грозно рявкнула девушка, испепеляя присутствующих строгим взглядом. — Это всё бред! Тейт не сидел в тюрьме и в порно не снимался! Все озадаченно переглянулись. Габриэль испуганно покосился на удивлённо вскинувшую бровь Вайолет, но она лишь незаметно пожала плечами. Видимо, Миллер по каким-то причинам была в лагере «за» Тейта Лэнгдона. У Хармон были предположения, что это как-то связано с Донованом, судя по тому как он переполошился, услышав его имя. Но раньше времени она не могла делать никаких выводов, потому что до сих пор не понимала, какие именно отношения связывают этих двоих. И в каких отношениях были Митчелл и этот пока что неизвестный ей Тейт. Хармон не исключала возможности, что они могли оказаться врагами и Дон намеривается его… избить? Такой вариант был вполне возможен судя по слухам, что она слышала, но в это она всё же слабо верила. Реакция Митчелла говорила сама за себя, он определённо очень обрадовался, услышав имя парня. — Он ненормальный! — гордо выпрямив спину, настаивал на своём Амир, медленно оглядев каждого присутствующего в кабинете. Парнишка отчаянно искал в них поддержку, вот только практически никто не собирался с ним соглашаться и вступать в заведомо проигранный спор с Миллер. Вайолет было откровенно плевать, она знать не знала этого парня, про которого все говорят. Габриэль всё время, что они сидели в кабинете редакции, как глупый болванчик удивлённо моргал, не понимая, что происходит, и членом школьной газеты стал лишь для того, чтобы сблизиться с Хармон, что она сразу же поняла, но никогда не одобряла, считая его занудой. Вечно летающая в облаках Бонни, судя по всему, была фанаткой Лэнгдона. Их готическая Стефани, отвечающая за субкультуры и равноправие, с которая Вай общалась чаще всего из-за практически идентичного расписания, и, откровенно говоря, которая нравилась ей больше всех, казалось, вовсе их не слушала и, задумчиво хмурясь, рисовала что-то в своём блокноте, то и дело поглядывая в её сторону. Ещё двоих редакторов газеты: Донована, отвечающего за спортивную колонку, и Мэдисон с её колонкой про моду и новостями черлидинга — сегодня не было на собрании, что откровенно радовало Вай. Если Митчелла она считала весьма милым, пусть немного скрытным парнем, то Мэдисон Монтгомери Вайолет терпеть не могла! Эта самоуверенная выскочка, считающая себя звездной мирового масштаба и практически первым звеном эволюции, изводила её в первые дни учёбы в новой школе не меньше заносчивой лицемерки Лии и была самым неприятным человеком, которого Хармон только встречала в своей жизни. Находиться с ней в одном помещении было ещё той задачкой, потому что Вай так и подмывало начать исправлять её невнятный, каждый раз переходящий на ультразвук злобный клёкот, когда она пыталась что-то объяснить. — Нет! Тейт очень хороший, — искренне возмутилась Шелби, скользнув по Стэнли недовольным, строгим взглядом. — Что бы ты… — А что скажешь насчёт той истории, когда он воткнул ученику карандаш в ладонь? — громко щёлкнув пальцами, уверенно заявил Амир, самодовольно откидываясь на спинку стула. Он звучал и выглядел как хозяин положения, но Вай предполагала, что эта напускная уверенность исчезнет так же быстро, как и появилась. — Как раз перед тем, как исчезнуть. Хочешь сказать, этого не было? — Денди Мотту, — отстранённо произнесла равнодушная до этого момента к беседе Стефани, недовольно перелистывая страницу своего блокнота. Вай не смогла сдержать ехидной усмешки. Этот неизвестный парень определённо начинал ей нравиться! Потому что этот напыщенный индюк — Денди Мотт — спортивная звезда школы, капитан футбольной команды Вестфилдских Росомах, как никто другой заслуживал подобного. Однажды во время матча Хармон сняла его, как он считал, в «невыгодном» его безумно красивому лицу ракурсе, и этот избалованный бугай чуть не сломал её камеру, громко вереща и пытаясь удалить снимок, бездумно тыкая по всем кнопкам. Этот идиот даже не понял, что она использует плёночную камеру! Шелби на мгновение замешкалась, в удивлении слегка приоткрыв рот, но, быстро взяв себя в руки, хмыкнула и безразлично пожала плечами: — Такое было. Вай озадаченно уставилась на девушку, практически взглянув на неё новым взглядом. Миллер была светочем справедливости, и Хармон определённо не ожидала от неё такого равнодушного отношения к подобному действию со стороны парня. Воткнутый в ладонь карандаш определённо не походил на описание чего-то нормального, но Шелби выглядела так спокойно, словно каждый день видит, как в людей втыкают канцелярские предметы и это было в порядке вещей. Из-за этого её спокойного отношения к данной теме и даже удовлетворённому взгляду, словно воспоминания об этом инциденте её радовали, Вайолет очень захотелось, чтобы они продолжили разговор о воткнутом в ладонь карандаше, но, как только появилось это желание, вектор их разговора ушёл в менее интересное ей русло. — А парик мистера Флеминга? Послышались единогласные одобрительные смешки, Стеф даже издала что-то наподобие боевого клича, подняв вверх сжатый кулак, и Вай невольно нахмурилась. Про парик директора она тоже была не в курсе, и теперь было минимум две истории, которые она жаждала услышать и разобраться в мотивах этих поступков со стороны парня, которые тонко граничили с садизмом, но всё равно, на её взгляд, были очень весёлыми. — Тоже правда, — безрезультатно пытаясь спрятать расползающуюся по губам довольную улыбку, признала Шелби. — Но Тейт никогда не сделал бы всё это просто так, вы просто его не знаете, он очень добрый и справедливый. Амир уже открыл рот, чтобы возразить, но неожиданно послышался красивый, низкий голос с лёгкой хрипотцой, слегка лениво растягивающий слова, и все мгновенно притихли. — Ты так думаешь? Вай перевела растерянный взгляд на дверь и, невольно затаив дыхание замерла, увидев там того самого парня, которого заметила во время ланча. Видимо, это и был тот самый Тейт Лэнгдон, разговоры о котором не утихали с самого ланча. И теперь, увидев парня вблизи, она могла понять помешанных на нём фанаток. Потому что лениво прислонившийся к дверному косяку, засунувший руки в карманы потёртых голубых джинс парень, неотрывно смотревший на ошарашено прикрывшую ладошкой рот Миллер, был… красив! Действительно, чёрт возьми, очень красив! Этого не могла отрицать даже Вайолет, всю жизнь предпочитавшая оценивать человека не по его внешним критериям, а по личностным качествам. Этот же парень невольно заставлял задержать на себе взгляд чуть больше положенного приличием. Светлые, слегка взъерошенные, волнистые волосы красиво спадали на высокий лоб. Дерзкий, немного заносчивый взгляд угольно-чёрных глаз, окаймлённых длинными густыми ресницами, выгодно контрастировал на фоне мертвенно-бледной кожи. Волевой подбородок и идеально ровный нос. Выразительные ямочки на щеках, которые хотелось потрогать, чтобы убедиться, на самом ли деле они такие глубокие, появившиеся из-за его слегка скривлённых в лёгкой усмешке красиво очерченных губах. Парень был словно высечен из мрамора, и Вай невольно сравнила его с античной скульптурой Аполлона, созданной рукой умелого мастера, из книг про древнюю Грецию, что она так любила читать в детстве. Девушка сама не заметила, как затаила дыхание, бесцеремонно разглядывая не обращающего никакого внимания на окружающих юношу вблизи. Впрочем, так ошарашено на него смотрели все студенты, находящиеся сейчас в кабинете редакции, и это немного успокоило её. «Это просто шок от его внезапного появления, только и всего…» — О, боже, Тейт… — удивлённо моргнув, наконец, придя в себе, засияла счастливой улыбкой Шелби и сделала маленький шаг в его сторону. — Привет! — Привет?! Просто «привет»? — с лёгкой усмешкой вскинув бровь, спросил парень, медленно отрываясь от дверного косяка. — И это всё, что ты мне скажешь? Окружающие как зачарованные следили за его плавными, немного ленивыми движениями. Шелби уже открыла рот, чтобы что-то произнести, но не успела и слова вымолвить, как парень, успевший сократить с ней расстояние, резко подхватил её на руки, приподняв над полом, и, прижав к себе, закружил по кабинету. — Те-е-ейт… — крепко прижавшись к юноше, звонко засмеялась Миллер, доверительно уткнувшись носом в его шею. — Ты меня сейчас уронишь… — Никогда не уроню, — остановившись и поставив девушку на пол, уверенно заявил Лэнгдон и, ласковым движением руки взлохматив её светлые локоны, прижал ладонь к её щеке. — Ты же это знаешь, принцесса. Красиво уложенная причёска Шелби была безвозвратно нарушена, светлые локоны сбились в лохматый комок на затылке, но она, совершенно не обратив на это внимания, забавно наморщила маленький носик и нежно обхватила лицо Лэнгдона ладошками. Она откровенно любовалась им, и это показалось таким личным и интимным, что Вай неловко потупила взгляд, уставившись на свои слегка подрагивающие в треморе пальцы, но тут же перевела его обратно, ожидая реакции парня на эти действия. Он не был похож на того, кто позволял прикасаться к себе кому-то постороннему. — Так значит, слухи правда? Ты действительно вернулся, — игнорируя взгляды присутствующих, радостно защебетала Миллер, чуть не подпрыгивая на месте. Взгляд девушки искрился такой неподдельной радостью и счастьем, что это немного озадачило Вайолет. Она долгое время думала, что у неё какая-то любовная драма с Донованом. Но сейчас, когда она видела, каким влюблённым взглядом Шелби смотрит на Лэнгдона, ей начало казаться, что она неправильно всё понимала. Возможно, Вай действительно не понимала. Она никогда никого не любила, кроме родителей, и даже болезненную привязанность к ним она с трудом могла назвать любовью. Скорее привычка, переросшая в вынужденное соседство. Ведь боли в её жизнь они принесли не меньше, чем каких-то радостных моментов. Поэтому она вряд ли может отличить, где скрыта настоящая любовь, где влюблённость, а где страсть и похоть. Но почему-то ей казалось, что взгляды этих двоих, так без стеснения направленные только друг на друга, наполнены именно любовью! Непонятно только, какой именно… — Соскучилась, принцесса? — отстранившись, самодовольно хмыкнул в ответ юноша, небрежным движением взлохмачивая свои и без того растрёпанные волосы. — Я польщён. — Ещё спрашиваешь, — подстать его надменному тону фыркнула Шелби, гордо вздёрнув подбородок практически до потолка. Но наигранная маска надменности быстро слетела с её сияющего счастьем лица, когда она снова прижалась к груди парня щекой и, доверительно прикрыв глаза, глубоко втянула носом воздух. Словно пыталась надышаться им. — Господи, Тейт, не верю, что ты здесь… Я так скучала! — Я здесь надолго, принцесса… — ловким движением нежно поддев пальцем кончик носа девушки, выдохнул Лэнгдон. Несмотря на всю нежность во взгляде, по его раздражённому тону всем сразу стало понятно, что перспектива вернуться в школу его не очень-то обрадовала. Любопытство внутри Вайолет вспыхнуло с новой силой. — Позже расскажу, — подмигнул он девушке, мягко отстранившись от неё и перевёл взгляд на сидящих за столом. Его губы расползлись в ироничной усмешке: — Вы глядите-ка, кажется, я попал в «Клуб выходного дня!» Вайолет сразу же поняла, что парень имеет в виду одноименный фильм и нахмурилась, ведь отчасти он был прав. В редакции школы собрались все типажи личностей и характеров. От богатенькой избалованной принцессы и спортсмена до занудного умника, психопатки и хулигана. Стефани — психопатка. Донован — спортсмен. Мэдисон — богатенькая принцесса. Амир — умник. Не хватало только хулигана, которым, несомненно, можно было назвать самого Лэнгдона, судя по историям, что Вайолет о нём слышала, и даже оставалось ещё трое. Она, Габриэль и Шелби. Вай стало интересно, какие роли парень дал бы им? Девственница, недоумок и зазнайка? Но, судя по его нежному взгляду на Миллер, Хармон предполагала, что бы ни связывало этих двоих, её он никогда не обзовёт и не обидит даже злым словом, поэтому все остроты и оскорбления достанутся именно им с Габриэлем, если только он этого захочет. И почему-то девушка была уверена: он захочет обозвать их. Когда взгляд парня медленно переместился с ехидно ухмыльнувшейся ему Стефани на Вайолет, она успела заметить, как на его лице что-то промелькнуло, какая-то странная удивлённая эмоция, но она быстро исчезла, словно на нём защёлкнулась гранитная маска. Он быстро перевёл взгляд на тихонько запыхтевшего себе под нос привычные причитания Амира. — О-о-о… Ами-и-ир, привет, дружище, — зловеще улыбнувшись, просиял юноша, слегка склонив голову набок. — Безумно рад, что ты здесь! Амир от этих слов побледнел, испуганно втянув голову в шею, и Вайолет внезапно стало очень неуютно. Лэнгдон смотрел на парня как хищный удав на безобидного кролика. У неё появилось неконтролируемое желание загородить Стэнли собой от этого хищного взгляда. — Тебя здесь не должно быть, — внезапно заявил Габриэль, и Вай, выпустив из лёгких воздух, напряглась. Что-то в самоуверенном поведении Лэнгдона подсказывало ей, что злить его или хотя бы вступать в конфликт было заведомо плохой идеей. Всё равно что собственноручно рыть себе могилу или играть с чертовски опасным огнём. Судя по тихонько ударивший себя ладонью по лбу Стефани, слегка покачавшей головой, она полностью разделяла мнение Хармон. — Это ш-школьная ред-дакция, — запинаясь продолжил свою речь Рамос, нервно сглотнув, когда Тейт, скептически приподняв бровь, перевёл на него скучающий взгляд. — Ты вообще, чёрт возьми, кто, мальчик? Лэнгдон смерил Габриэля таким красноречивым взглядом, что не оставалось сомнений: если бы он не открыл рот и не встрял в их разговор, вряд ли его бы вообще заметили. — Я Габриэль Рамос, — гордо поднявшись со своего места, представился парень, протягивая руку для приветствия. — Перешёл в Вестфилд… — Ага, да, похер, — закатив глаза, даже не думая пожать руку в ответ, фыркнул Лэнгдон, полностью обращая своё внимание на прикусившую губу с трудом сдерживающую смех Миллер. — Шел, что это за ходячий набор девственника? Шелби наконец взяв свои эмоции под контроль, слегка покачала головой и уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но её прервал практически снёсший с петель дверь Донован, со звонким смехом запрыгнувший на спину Лэнгдона, взъерошивая его и без того растрёпанные волосы. Скулы парня заметно обострились из-за со всей силы сжатой челюсти, но скидывать друга со своих плеч он не стал. А ведь он мог, в этом Вайолет была уверена. — Ты уже всё, или ещё раздаёшь указания? — спрыгнув со спины друга, весело поинтересовался Митчелл, игриво подмигнув мгновенно напрягшейся из-за его внезапного появления Миллер. Обстановка в кабинете сразу же накалилась… Так происходило каждый раз, когда Митчелл изъявлял желание присутствовать на собраниях, что, к общему счастью всех участников редакции, было редкостью из-за его тренировок, даже несмотря на то что парень не вызывал никакого негатива и всегда был очень милым и приветливым. Но рядом с ним Шелби становилась очень нервозной и рассеянной, она словно терялась, начинала запинаться, и выбор темы для статьи затягивался на добрых сорок минут. Иногда, даже дольше. Что бы ни связывало этих двоих, отношения у них были очень… напряжённые! — Что значит «указания»? — уперев руки в бока, строго спросила Миллер, судя по взгляду, нацеленному точно на чересчур идеальную переносицу Лэнгдона, намерено игнорируя раскланивающегося перед остальными в шутовских приветствиях Донована. — Не беспокойся, Шел… — наигранно-испуганно подняв руки в примирительном жесте, начал Тейт, — …твоё место главного редактора школьной газеты я не отбираю, но теперь я с вами. В кабинете повисла звенящая тишина. Казалось, все затаили дыхание и, пролети сейчас муха, они услышат, как трепещут её маленькие крылышки. — …а вот насчёт места в школьном совете я ещё подумаю, — с усмешкой продолжил парень, озорно подмигнув грозно запыхтевшей девушке. — Возможно, там я тебя всё-таки захочу подсидеть, принцесса. — Что значит ты «с нами», — нервно кашлянув, прочищая горло, снова подал голос Габриэль, выставив вперёд руку и начиная перечисления: — В редакции школы не нужны новые участники. Амир отвечает за научные статьи… Вай была готова стукнуть парня по голове чем-нибудь очень тяжёлым! Чтобы наверняка… «Какого чёрта он нарывается?!» По Лэнгдону же невооружённым глазом видно, что он с лёгкостью уничтожит любого, кто начнёт ему дерзить и перечить. Это ощущалось практически на физическом уровне. Что-то первобытное. Опасность и сила! И судя по тому, что Вайолет о нём слышала, уничтожить он способен как в моральном, так и в физическом плане… — …Бонни за драмкружок… — Блять, да кто этот мальчик? — проигнорировав нудный бубнёж Рамоса, негодующе фыркнув и нахмурившись, спросил Тейт, брезгливо указывая на парня рукой. Шелби на мгновение прикрыла глаза, словно набираясь спокойствия, шумно выдохнула и, покачав головой, очевидно, пытаясь понять, что вообще тут происходит, с напором в голосе спросила: — Тейт, объясни, наконец, без привычного паясничества, пожалуйста, что ты имеешь в виду? Лэнгдон на мгновение задумался, слегка склонил голову набок и изучающе посмотрел на девушку. Со стороны казалось, что он принимал решение, издеваться дальше или выложить ей правду. Тихий смиренный вдох, еле заметная ямочка, скрывающая так и не растянувшуюся по губам улыбку, и решение было принято. — Чупакабра решил, что помимо инженерии мне необходимы занятия во внеурочное время, и сказал, что теперь я буду редактором газеты, отвечаю за колонку литературы и поэзии, если секретарша не ошиблась. — Эту колонку обещали отдать Вайолет! — неожиданно вступил в разговор покрывшийся испариной ещё на словах про инженерию Амир, резко поднимаясь. — Она лучшая на курсе по литературе и хорошо разбирается в поэзии! Вайолет неловко смотрела, как Лэнгдон сначала непонимающе нахмурился, а потом медленно перевёл на неё взгляд и пристально всмотрелся. От такого действия с его стороны ей стало очень неуютно. Кончики ушей покраснели, она чувствовала, как они горят, внезапно онемевшие ладони вспотели. Казалось, он рассматривал не её весьма заурядную на её взгляд внешность, а заглядывал прямо в душу… Парень рассматривал её всего несколько секунд, слегка склонив голову набок, но этого хватило, чтобы понять, её он воспринимает не больше, чем пыль на своих кедах. Это почему-то очень разозлило Хармон… — Что ж, цветочек, про жемчужины сладострастия, нефритовые жезлы и пленительные чресла теперь буду писать я! — Удивительно, не знала, что ты умеешь! — гордо выпрямив спину, прямым взглядом посмотрев в его невероятно тёмные глаза, хмыкнула в ответ Вайолет, мгновенно взбесившись от глупого прозвища которым он её назвал. Этот высокомерным кретин, очевидно, считает себя очень остроумным, но с ней такой номер точно не пройдёт. Она ему не по зубам! — Мы ещё посмотрим, кто из нас будет вести эту колонку! От её дерзких слов юноша удивлённо приподнял брови, но, быстро взяв себя в руки, нацепил на себя наигранно-обворожительную улыбку.

***

Тейт смотрел на гневно полыхающую девушку перед собой с едва прикрытым восхищением, пытаясь определить, что именно напоминает ему её невероятно красивый оттенок глаз? Карамель? Мёд? Янтарь? Сказочно красивую осень с яркими проблесками ещё не увядшей зелени прямо по контуру зрачка? «Плевать!» Глаза девушки были невероятно красивы, так же как и она сама, что он не мог отрицать, как бы сильно этого ни хотел. И она довольно быстро собралась, нужно было отдать ей должное, но высокомерный взгляд, которым она его одарила, не оставлял Лэнгдону сомнений: он обязательно найдёт способ вернуть ему страх и тень ужаса вчерашней ночи, в которую он по своей глупости спас её, это он мог себе пообещать. А свои обещания Тейт Лэнгдон всегда сдерживал! Хмыкнув, не удостоив гордо вздёрнувшую подбородок девушку своим ответом, он лениво перевёл взгляд на удивлённо смотревшего на него друга, как и всегда, без лишних слов заподозрившего неладное, и сразу же спросил: — Где Трис? Донован неопределенно махнул рукой, промямлив что-то про забытый на уроке рюкзак, всё время их пребывания в кабинете редакции, незаметно косясь на демонстративно игнорирующую его присутствие Миллер. Тейт невольно нахмурился, пытаясь понять, что происходит у его друзей? Когда он в спешке уезжал из города, эти двое были в самом разгаре своей логично зарождающейся влюблённости, и парень был уверен, детей они заведут раньше, чем закончат школу. А сейчас между ними был такой напряжённый накал, что он опасался, как бы его не задело предстоящим взрывом. Как бы не взорвался весь Лос-Анджелес! — Тейт, ты… — снова начала подруга, но её перебил внезапно влетевший в кабинет Тристан, со всей скорости врезавшийся и сбивший собой одну из стоящих в начале кабинета парт. Тейт не смог сдержать лёгкой усмешки. Даффи не меняется, сколько бы лет ни прошло, этот вечно влипающий в неприятности неуклюжий кретин в любой, даже самой напряжённой ситуации, найдёт куда врезаться и что сбить собой. Эта милая особенность друга всегда веселила его и сейчас была как бальзам на истерзанную в ошмётки душу. Какое бы дерьмо ни произошло в его жизни и сколько бы времени не прошло, именно эти два недоумка всегда напоминали ему, что жизнь не закончилась и ему ещё рано ставить на себе и своей жизни крест. — Эй, мудилы, я всё забрал! — неловко передвинув стол на прежнее место, гордо продемонстрировав свой рюкзак, пропыхтел парень, галантно склонив голову в приветствии, когда Шелби практически уничтожила его взглядом. — Прости, принцесса, я завтра тебе всё расскажу, обещаю, — умоляюще посмотрев на грозно запыхтевшую подругу, заверил Лэнгдон, посылая ей дурашливый воздушный поцелуй. — Но сейчас, нас ждут приключения. И, не проронив больше ни слова, задорно подмигнув передразнившей его дурашливый жест Стефани, не попрощавшись с остальными присутствующими, до которых ему не было абсолютно никакого дела, быстро вышел из кабинета, за плечи волоча недоумевающе переглянувшихся друзей за собой. Им троим предстоит нелёгкий разговор, в котором Тейту придётся применить всё своё красноречие и актёрское мастерство, чтобы убедить парней в том, что год назад он внезапно уехал из города, бросив школу, и лишь изредка отправлял им короткие сообщения о том, что он ещё жив и не сдох в ближайшей канаве, как они много раз предполагали, потому что его всё заебало и он хотел больше свободы. Потому что втягивать практически единственных людей, которыми он действительно дорожил, в тот ад, что его окружал почти год, было очень опасно. Тристан и Донован не должны попасть в неприятности из-за него и его миссии. Только не эти двое! Это его семья, и только ему её спасать!