Том

Стоило Роме выйти из подъезда, как он сразу наткнулся на Вову, виновато опустившего взгляд. - Доброе утро, - сказал тот тихо, мазнув взглядом по младшей Томашевской, которую Том крепко держал за руку. - Привет, мелкая. - Привет, Вов! - звонко ответила она, игриво пряча глаза. - Ты в школу? - Ага, - протянул он, смотря на ее брата в упор. - Вы... Это... Тоже? - Нет, мы на Байконур, видишь, даже рюкзаки взяли... - проворчал недовольно Рома, слегка потянув сестру за руку. - Естественно, в школу, болван, куда ещё? - Ты как? - спросил Вова с мягкой проникновенностью, а Том бросил на него свирепый взгляд, кивая в сторону сестры. - Нормально. Сам как? - спросил он в ответ. Вова смущённо помотал головой. - Да, это... Тоже норм... В присутствии мелкой разговор не клеился, но, стоило довести ее до ступеней и отправить в обитель знаний, чмокнув на прощание, как Рома, хмуря брови, повернулся к другу, а тот затараторил истерично: - Мы ж не знали, что Ден так! Мы так зассали, чувак, думали, ты все, кони двинул, кровищи было! Он же тебя прямо по... Том решительно подошёл к другу, схватив его за грудки. - Заткнись, понял? Было и было, свиньи вы ссыкливые, и ты в первую очередь, - сказал он жёстко. - Единственный, кто не ушел, это, блять, Ковнер! Ковнер, мать твою, из всех вас! Вова виновато повесил нос. - Мы думали... - Вы думали, как прикрыть свои задницы, а не помочь другу, вот, о чем вы думали, - отрезал Том, поморщившись. - В пизду вас. - Но, мы же с детства... - взмолился Вова, делая несчастный вид. - И что? Что ты сделал, друг? Кинул меня? - Я зассал, мужик, прости... - Вовка сник. - Больше не повторится... Том хмыкнул. - Это точно. Больше не повторится. Я не хочу иметь с "Севером" ничего общего. Вова в ужасе посмотрел на друга. - Гонишь. Ты же сам... - Я вышел, понял? В жопу вас, не хочу, - отмахнулся Том с неприязнью. - Но как же... - Вова развел руками. -Мы же хорошее дело... - Эти хорошие дела заканчиваются кидаловом, - покачал головой Том. - Сейчас Ден меня, потом ещё кто додумается. Хватит. Это уже не смешно. Вова сник. - Денчик же ради тебя старался, - сказал он с досадой. - Ты сам говорил, что тебя этот мудак достал, вот он и... - Прирезать его решил? - Том поднял бровь. - Вы там ебу дали совсем, придурки? Одно дело навалять чуваку, а вы его ножом хотели? - он посмотрел на друга с сомнением. - Вов, послушай, что ты говоришь. Это человек живой, одно дело я на него баллон качу по приколу, а совсем другое, пытаться ему кишки выпустить. Это уголовка. Сесть хотите? Вова в ужасе уставился на друга. - Ты чо, сплюнь! - замотал он головой. - Вот поэтому харэ, - сказал Том устало. - Поиграли в мушкетёров, пора заканчивать. У нас до конца учебы неделя. У тебя матика на уровне первака, а ты кулаками машешь. В шарагу тебе путь заказан, 11 класс, что делать будешь, если не поступишь? Вова скис ещё больше. - Работать пойду, - вздохнул он уныло. - Мамка говорит, листовки раздавать у метро можно, а ещё клубнику собирать. - Ага, работа мечты, - Том покачал головой. - Хоть мобилу смогу поменять, а там, кто знает, может в Макдак, - он понуро опустил голову. - Ещё лучше... - закончил за него Рома. - Короче, хватит. Давай о будущем думать, а не о Стройбане. Вова вскинул на него встревоженный взгляд: - Это мы, чо, там больше не тусим? Том покачал головой. - Вы, что хотите, то и делайте, - отозвался он угрюмо. - Охота дальше кулаками махать, вперёд, я мешать не буду. Но мне это все поперек глотки. А последняя стрела все расставила по местам. Хотите и дальше доказывать 1101-ой, кто хозяин, валяйте, но без меня. Новость о том, что Роман Томашевский "кинул" свой "Север" разлетелась по обеим школам уже к обеду. Сидя на дежурстве в столовой, в мягкой тишине с тёплыми запахами супа и картофельного пюре, он лениво смотрел, как Настя, Маша и Дина хлопочут, расставляя тарелки, а Вовка с унылым лицом ходит за ними, раскладывая ложки и вилки. - Ты серьезно решил выйти? - спросила, плюхнувшись рядом с ним Настя, закидывая ногу на ногу. Рома вздохнул устало. - Тебе-то что за дело? - протянул он скучающе. Настя отбросила с плеча жидкую косу, перетянутую цветастой резинкой. - Ну, Томочка, а кто же нас защищать будет? - заканючила девушка. Рома поморщился. - А на тебя кто наезжает, Насть? - спросил он, подняв бровь. Настя елейно улыбнулась, подперев щеки руками. - А если наедут? - Если бы да кабы... - усмехнулся Том. Настя надула губы, прищурила глаза, после чего сказала язвительно. - Этот Ковнер... Том навострил уши, посмотрев на нее внимательно. - А что он? - спросил парень торопливо, прикусив язык от досады, что так спалился. Глаза девушки вспыхнули, как у дикой кошки, она подалась навстречу и прошипела жарко: - Он ко мне приставал в клубе, - сказала она с азартом. - Гонишь, - отмахнулся Рома, скривившись. - Клянусь! - Настя нелепо подняла в воздух ладонь. - Мы стояли с девчонками, он подошел, мы его подцепили, а он как начал наезжать, мол, а вам что, больше всех надо? А если надо, то я дам... И к стенке меня, - она развела руками. - Я ему, отвали, а он жмет, за задницу схватил... Рома надул губы, нахмурив брови, потому что подобное описание мало походило на сдержанного и холодного обычно Ковнера. - Ты какого хрена звездишь, Насть? - спросил он строго, а девушка, как ни в чем не бывало, разразилась хохотом, хлопнув его по плечу. - А ты ему что, друг? - она подняла бровь. - С каких пор, Томочка? Рома устало посмотрел на нее. - Мы не друзья, - ответил он коротко, после чего поднялся с места. - Но и клеветать на человека не надо. Настя скривилась. - Какие словечки-то пошли, Томочка, будто бы ты сам врешь, что не друзья... - заметила она язвительно. - Срать, - отмахнулся Рома, направляясь к выходу из столовой. - Сами закончите, я курить... На улице было свежо, шумно от обезумевших от радости весны птиц, пахло сиренью и ранним жасмином. Встав за электрощитовой, Том вытянул из заднего кармана джинсов пачку сигарет, быстрым движением выуживая одну, после чего сунул ее в рот. - Ты как? - послышался позади знакомый голос, а Том вздрогнул, воровато озираясь. Макс стоял неподалеку, с видом задумчивым, неторопливо курил, зажав сигарету в зубах. Рома приосанился, выпуская в воздух дым. - Нормально, - ответил он, мотнув головой и отбрасывая с лица челку. - Сам как? Ковнер лениво улыбнулся, подставив лицо солнцу. - Да, вот, одеться не во что... - протянул он с усмешкой, а Рома, сначала, растерянно посмотрел на него, а потом понял и улыбнулся в ответ. - Помню я, - сказал он, покачав головой. - Можешь оставить, как трофей, если хочешь... - Макс выпустил несколько дымных колец в воздух, и они кривыми "о" поплыли в сторону Ромы. Тот помотал головой. - Да, задолбал, зайди сегодня, я тебе отдам после школы, - ответил он поспешно, чуть покраснев. Макс перевел на него внимательный взгляд. - К тебе домой? - спросил он с далёким недоверием. Рома нахмурился. - Нет, блять, в музей, она ж у меня там выставляется... Как трофей, - добавил он с кривой усмешкой, а на лице Ковнера, к его удивлению, сначала появилась растерянность, а потом робкая улыбка. - Хорошо, я зайду, - сказал он изменившимся голосом, кивая в подтверждение своих слов, а Рома невольно смутился. - Ты во сколько заканчиваешь? - спросил он, отворачиваясь. Макс шумно затянулся. - В половине четвертого, - сказал он уверенно. - Я тебя тогда подожду, - сказал Рома тихо, бросив окурок на землю и потушив его ногой. - В Аркене, - добавил он смущённо. - Хорошо, договорились, - улыбнулся задумчиво Макс, снова затягиваясь. - Ладно, бывай, - Рома неловко махнул рукой, после чего направился в сторону школы, сгорая от стыда, сам не понимая почему. Ему было одновременно волнительно и страшно приглашать Макса Ковнера к себе домой, особенно после того, что случилось с ним в тот день. Точнее, после того, что случилось в его штанах, стоило ему вдохнуть аромат чужого парфюма. - Гомик сраный, - с досадой выругался Том себе под нос, заходя в школу и простонав при виде строго скрестившей на груди руки учительницы. - О, Ольга Владимировна, а я вас искал... - он театрально улыбнулся. - Томашевский, ну, сколько можно? - чуть визгливо спросила женщина, тараща на него яростный взгляд. - Снова курил? Родителям позвонить? - Говорю же, Ольга Владимировна, вас искал! Всю школу кругом трижды обошел! - он приблизился, заискивающе улыбаясь, от чего женщина устало вздохнула, качая головой. - Ох, Томашевский, ну, что вот с тобой делать, скажи? - она подхватила его под руку. - Ну, невозможный ты, слышишь? - За то вы меня и любите, верно? - Рома заигрывающе улыбнулся, мягко, но настойчиво направяляя ее в сторону кабинета. Женщина игриво стукнула его по плечу ладонью, засмеявшись. - Ох, Томашевский, прекрати! ... Аркен светила издалека, словно портал в иной мир, лишь потому, что с одной стороны девятиэтажный дом закрывал солнце, глазея окнами на северную сторону, а другой, "светлой", на южную. В полукружье проглядывались зеленеющие молодостью деревья, утопающие в чирикающих воробьях и ярких лучах. Высокую стройную фигуру в темной футболке и черно-синей рубашке с закатанными рукавами, открывающими испещренные татуировками руки, Рома увидел издалека: Макс стоял, уперевшись спиной в стену, дымя сигаретой и смотря в сторону. - Идём? - Томашевский неловко подошёл, сунув руки в карманы. - Давай, - улыбнулся ему Ковнер, затушив бычок о подошву кед и сунув его обратно в пачку. Они шли молча, словно незнакомые друг с другом, Рома комкал подклад карманов, нервно выкручивая его наизнанку, а Макс смотрел по сторонам с таким невозмутимым видом, словно они, напротив, знали друг друга с пелёнок. - На любом? - спросил он, когда они подошли к автобусной остановке, а Рома нервно кивнул. В транспорте стало чуть легче, сесть было некуда, но народу было не много, так что они встали в конце салона, у широкого окна, схватившись каждый за свой поручень и устремляя взгляды на дорогу. Медленно ползли мимо машины, на остановках заходили и выходили люди, летела в окнах весна. - Следующая остановка станция метро... - записанный голос диспетчера со смешной интонацией произнес название, повторив его, отчего-то, в двух проекциях. Макс вскинул на Рому вопросительный взгляд, словно в подтверждение ранее сказанных слов, а тот коротко кивнул. Они вышли в открывшиеся с усталым свистом двери, спрыгнув по очереди с высокой ступеньки, так же молча отправились по лысому скверу в сторону уставших, спрятавшихся в высоких тополях, девятиэтажек. Рома шел чуть впереди, затылком чувствуя, как следующий за ним парень закуривает. - Дома нельзя, если что, - сказал он, не оборачиваясь. - У меня мамка строгая, не терпит такого. - У меня жвачка, не беспокойся, - ответил с понимающей улыбкой Макс, и, хотя Рома и не видел ее, но почувствовал, как она появилась на губах у парня. Они подошли к подъезду быстро, широкие шаги высоких школьников вдвое сокращали путь. Встали на ступенях, Рома, наконец, обернулся, смотря, как Макс ловко закидывает в рот две подушечки жевательной резинки. - У меня сестра мелкая, - начал было Рома, неловко почесав затылок, а Макс снисходительно улыбнулся. - Я ненадолго, не волнуйся, - сказал он почти ласково. - Да, не волнуюсь я, - буркнул недовольно Рома и слегка покраснел. - Просто сказал... - Я понял, хорошо, - в голосе Ковнера было столько скрытой иронии, что Роме даже показалось на мгновение, словно тот его передразнивает. - Лады, идём, - вытянув руку, Рома ловко набрал на панели код, открывая дверь и заходя в подъезд, а Макс зашёл следом. Два лестничных пролета, два щелчка, потом ещё два, и они оказались в просторном коридоре. Рома быстро скинул кроссовки, запихнув их носком под обувницу и махнув Максу рукой. - Ма-ам! - крикнул он, но в ответ ему была тишина, от чего Рома заметно приободрился. - Иди прямо и направо, а я сейчас приду, - сказал он, после чего резко свернул, направляясь в ванную, где на полотенцесушителе висела злополучная футболка. Выйдя оттуда и погасив за собой свет, Рома заторопился в свою комнату, запоздало подумав, что у него там невероятный бардак. Макс стоял у того самого нелепого детского комода с наклейками, задумчиво мониторя книжную полку над ним. - Ты выглядишь так, будто вообще читать не умеешь, - сказал он с лёгкой усмешкой. Рома закрыл за собой дверь, комкая футболку в руках. - Да, ты, знаешь ли, тоже не особо на гимназиста похож, - заметил он с издёвкой в ответ, а Макс хрипло засмеялся. - Верно... - сказал он мягко и, не оборачиваясь, добавил. - Это ведь не любимые, да? Рома поднял бровь. - Не любимые? - переспросил он растерянно. - Книги, - Макс повернулся, указав на полку длинным пальцем с серебрянным кольцом. - Это не твои любимые книги. - Почему же? Стоят-то на видном месте, - сказал Рома, ухмыльнувшись. Макс покачал головой. - Достоевский... Булгаков... Набоков... - он прошел взглядом по "корешкам". - Нет, это не ты. Это... - он задумчиво коснулся пальцем нижней губы, а Рому бросило в жар. - Это для других. - Для кого? - просипел Том, нервно сглатывая. Макс помолчал немного, медленно поворачиваясь и подходя к парню, отчего щеки Ромы вспыхнули, а на лбу выступила испарина. Ковнер внимательно посмотрел на него умными синими глазами, чуть наклонив голову, после чего произнес низким тихим голосом: - Для тех, ради кого ты притворяешься. Рома нервно забегал взглядом по его лицу, сглотнув вновь. - А я какой? - спросил он хрипло. Макс пристально посмотрел на него, словно медленно изучая лицо блондина, после чего сказал: - Юкио Мисима? - его ноздри задрожали, а глаза всматривались в айсберги глаз Ромы так внимательно, словно он пытался молча убедиться в правильности своего ответа. Рома смотрел на него в упор, то холодея от ужаса, а то плавясь от непонятного, жаркого предвкушения. Он несколько раз медленно моргнул, мечась взглядом от синих глаз к скульптурным губам, чувствуя знакомый сладкий аромат, перемешивающийся с запахом кожи, после чего нервно облизнулся. Словно заворожённый он отметил, как Макс воровато проследил за этим движением, дыхание его сбилось на мгновение, после чего синие глаза вновь пронзили его собственный взгляд. - "Исповедь маски"? - добавил Ковнер тихо, с еле заметной дрожью в голосе. Рома покраснел. Воздух вокруг него стал густым, а запах, исходящий не то от сжимаемой в руках футболки, не то от стоящего совсем рядом Макса был таким мучительно сладким, что Томашевскому захотелось откусить от него кусок, словно от пирога. - Я... Не читал, - просипел он сдавленно, уголки его губ чуть дернулись, а ноздри раздулись, жадно вдыхая аромат вокруг. Макс сделал ещё шаг ему навстречу, оказываясь совсем близко, отчего Рома мог рассмотреть не только все оттенки синевы в глазах парня, но и его черные пушистые ресницы, белоснежную кожу на щеках и тот самый крошечный крестик у глаза, краска у которого, как оказалось, немного растеклась. - Могу одолжить... - его голос вылетел навстречу Томашевскому лёгким ментоловым звуком, от чего Рома нервно сглотнул, приоткрыв рот, но не в силах произнести ни слова. Макс застыл напротив, смущённый, неуверенный, настолько притягательный, что Рома невольно втянул носом воздух, понимая, что сладкий аромат смешивается с мятой, сворачиваясь внизу его живота в причудливый тугой узел, а сердце колотится в висках, мешая думать. Он снова облизнулся, жадно увляжняя пересохшие губы, сделав еле заметный шаг назад и упираясь спиной в дверь. Макс чуть наклонил голову, нахмурив брови и сжав с силой губы: Рома видел, как бьётся жилка на его шее. - Можно, - сказал Томашевский хрипло, чуть пожав одним плечом, а Ковнер тут же сделал решительный шаг ему навстречу, практически вжимая горячим напряжённым телом в дверь. - Я... Почитаю, - он прочистил горло, распахнув голубые глаза и добавил нервно. - С удовольствием. Зрачки Макса расширились, отчего синева осталась обнимать их лишь тонким ультрамариновым кольцом, дыхание участилось, верхняя губа нервно дернулась, от чего Рома был готов лишиться чувств в тот же момент. Он только сейчас понял, что в штанах у него член стал таким каменным, что им можно было расколоть орех, а сердце настолько сильно стучало в висках, что он почти не слышал ничего вокруг. - С удовольствием? - хрипло повторил Макс, подняв удивлённо брови, словно они говорили о чем-то совершенно другом. Рома вздрогнул и неуверенно кивнул, не отрывая от парня взгляда. Макс наморщил лоб, на лице его отражалось такое напряжённое, испуганное сомнение, от которого Роме стало его искренне жаль, он уже хотел было похлопать парня по плечу и заверить, что все хорошо, когда тот шумно втянул носом воздух, приближая свое лицо к его. Томашевский разом ослеп и оглох, в нос ударил дурманящий запах возбуждения, перед глазами все поплыло, желание в джинсах стало таким нестерпимым, что, казалось, сейчас разорвет его изнутри, а теплое рваное мятное дыхание коснулось его губ. Макс был очень близко. Так близко, что Рома его совсем не видел, но, зато, чувствовал каждой клеткой своего тела, каждой частичкой своей души. Черные от желания глаза Ковнера буравили его губы, щеки Ромы горели огнем, когда он понял, что, ещё миг, и Макс его поцелует. Внизу живота все сжалось от предвкушения, сердце пропустило удар, Рома уже был готов со стоном окунуться в поцелуй, когда, где-то на периферии сознания, он услышал щелчок входного замка и далёкий девичий голосок. Макс решительно сделал несколько стремительных шагов назад, а Рома увидел, как дрожали его пальцы, прежде, чем он спрятал их в карманах. - Ромка, ты дома? - крикнула мама, а Томашевский рвано втянул носом воздух, откашлявшись и не сводя с Макса темного порочного взгляда. - Ага, мам, с другом, - они буравили друг друга глазами. - Вовка, что ли, пришел? - где-то издалека спросила мама, наверное, понесла сумки на кухню. - Вов, привет! - зазвенел рядом с дверью голосок его сестры. - Не, - сипло отозвался Рома и откашлялся. - Не Вова. Мама, вероятно, замешкалась, а сестра, стоявшая под дверью, и вовсе растерялась, смущённо постучав. Макс нервно кивнул, а Рома, словно получив добро, повернулся и открыл дверь. - Тебе чего, морковка? - спросил он хрипло, прислонившись к дверному косяку. Сестра с любопытством заглянула через него в комнату, игриво помахав рукой. - Ой, привет! Меня Карина зовут, а тебя? - она заразительно улыбнулась, сверкая голубыми, как у Ромы, глазами. Макс сделал несколько шагов ей навстречу, улыбаясь в ответ и положив руку Роме на плечо, стоя позади и смотря на девочку с приязнью. - Макс, - сказал он вежливо. - Ты из другой школы, да? - спросила она, наклонив голову, отчего белокурые волосы рассыпались по плечам. Макс кивнул. - Да, из соседней, - ответил он послушно. - М-м, - неопределенно протянула она, кивая. - Иди маме помоги, морковка, мы тут заняты немного, - поторопил ее Рома, кивнув в сторону коридора, а сестра смерила Ковнера внимательным взглядом, после чего моргнула и подмигнула. - Хорошо, Ром, а ты вечером со мной поиграешь? - она наклонила голову. - Угу, - кивнул торопливо Рома, закрывая за ней дверь и прислоняясь к ней спиной, запрокинув голову и застонав. - Бля... Макс посмотрел на него внимательно, после чего подошёл ближе, мягко взяв из рук футболку. - Я, пожалуй, пойду? - спросил он, отчего-то, виновато, а Рома вмиг выпрямился, вскинув на него хмурый взгляд. - Уже? - спросил он с такой неприкрытой надеждой, что ему самому стало за себя неловко. - Да, Ром, так будет лучше, - согласно кивнул Макс, а по спине Тома прошли мурашки от того, как тот снова назвал его по имени. - Д-да, ты прав, - торопливо согласился Рома, краснея. - Спасибо за футболку, очень выручил. Макс вздохнул, улыбнувшись грустно, после чего осторожно обошел парня стороной, выходя в коридор. Они молча прошли к входной двери, когда из кухни вышла мама, с мягкой улыбкой протянув Ковнеру руку. - Очень приятно? - сказала она с интонацией, словно ждала продолжения, а Макс послушно пожал ей руку, улыбаясь в ответ: - Максим. - Вера, - она посмотрела на него внимательно, подняв бровь и бросив быстрый взгляд на Рому. - Ромаш, проводишь друга, поможешь мне? - Конечно, - кивнул послушно Том, открывая торопливо дверь и выходя в небольшой, тускло освещенный тамбур. - Всего доброго, - попрощался Макс, выходя следом. Он бросил на Рому, стоящего у зелёной стены быстрый проницательный взгляд, после чего закинул футболку на плечо. - Спасибо за гостеприимство, - сказал он, разворачиваясь и направляясь к лестнице, когда Рома, откашлявшись, кинул ему вслед: - Книгу не забудь занести, - он сам опешил от своих дерзких слов, а Макс вскинул на него удивленный взгляд. - Хорошо, - он смущённо улыбнулся, после чего заторопился прочь, а Рома лишь со стоном закрыл за ним дверь, проклиная себя, на чем свет стоит за то, что случилось, или, почти случилось, у него в комнате. Когда с помощью маме было покончено, он заторопился к себе, почти на ходу прыгая в кресло перед компьютером и набирая в строке поиска: "Исповедь маски Юкио Мисима" и с красными щеками читая краткое содержание.