Том

Всем казалось, что утро должно быть поздним, когда хоть один подросток, по доброй воле, проснется раньше полудня? Любой родитель скажет, что, не в жизни, однако, если в крови бурлят гормоны, а за окном шумит в новых осинках игривый ветер, тут не только рано встанешь, а подпрыгнешь, лишь бы не пропустить жизнь. Сквозь резные старые занавески у открытого окна били, нещадно, солнечные лучи, игривыми горячими зверюшками прыгая по лицам парней: Том растянулся, как шпала, поперек кровати, а Макс, наоборот, свернулся калачиком, крепко обнимая любимого во сне, отчего над верхней губой у него выступила испарина, и на носу блестел пот. Том лениво приоткрыл глаз, слыша, как народ внизу начинает просыпаться: глухо щебетал где-то на улице Вовка, басил на первом этаже Димон. Он перевел прищуренный голубоглазый взгляд на парня рядом, невольно любуясь его темными прямыми бровями, чуть нахмуренным лицом, блестящим в носу кольцом и длинными черными ресницами, отбрасывающими тень на бледную кожу. Несколько мгновений Том сражался с совестью, после чего приблизился, мягко прикасаясь кончиком языка к его губам. - М-м-м... - ресницы затрепетали, а Макс медленно улыбнулся, не открывая глаз. Том усмехнулся самодовольно, прижимаясь к его рту, втягивая с силой нижнюю губу, лаская ее языком. Утренняя эрекция грозила превратиться в позорный оргазм в штаны, но он никак не мог отказать себе в удовольствии лишний раз коснуться Макса в поцелуе и услышать грудные стоны, которые тот совершенно бесхитростно выдавал каждый раз, когда его трогали. - Если не встанем сейчас, нас разбудят силой, - заметил Том с лёгкой досадой, выпуская любовника из поцелуя. - Уже встал, - сказал хрипло Макс, чуть подаваясь навстречу и вжимаясь очевидным возбуждением в бедро парня. - Чтоб тебя... - покраснел Рома и помотал головой. Макс решительно подтянул на них покрывало, а его длинные проворные пальцы ловко сняли с Томашевского штаны, вытаскивая член. - Макс, какого... - только и успел выдавить Том, когда Ковнер схватил свое и его достоинство в ладонь, принимаясь с силой водить по ним рукой. - Сука... - прошипел в подушку Рома, снова краснея и начиная невольно подмахивать ему бедрами. - Черт, как же хорошо... - Мгу-гу, - промычал ему в шею Макс, то ускоряя ладонь, а то задерживая ее на самом пике, пробегая пальцами по головке. Том зажмурился, сунув руку вниз и обхватывая ей руку парня, отчего тот глухо всхлипнул, а Рома почувствовал, как его член сжался и затвердел ещё сильнее. Он улыбнулся сам себе, самодовольно, потянулся губами к уху Ковнера, обводя его горячим языком. - Хочу твое лицо видеть, когда ты кончишь, - прошептал он, заливаясь краской от дерзости своего желания, после чего отстранился, заглядывая в мутные синие глаза. - Ром... - простонал Макс, наморщив лоб, жмурясь, кусая неистово губы, когда их руки, в унисон, начали двигаться быстрее. - Ещё... - жарко выдохнул он. - Ещё, пожалуйста... Том всматривался в идеальное лицо любовника, в крошечную тату, в ресницы, в нос со шрамом и серебристым колечком, в брови, в глаза, черные от страсти, и в покусанные губы, думая о том, что никогда ещё ни одна девушка не вызывала в нем такого жгучего желания. Ему хотелось целовать его до потери собственного сознания, хотелось облизывать все его тело, как бы мерзко это не звучало, хотелось языком, губами, пальцами быть там, где он ни за что бы не подумал быть вовсе. Дыхание Макса нервно сбилось, он распахнул глаза, смотря на Тома в упор, черные глубины зрачков обрамляли такие пронзительно синие кольца, что, казалось, в них застрял весь ультрамарин вселенной, на бледных скулах выступил нежный румянец, а рот приоткрылся, выпуская горячее дыхание. - Ром, я... Я... Том чувствовал, как он застыл меж его пальцев, как запульсировали на нем вены, сжал сильнее ладонь, не отрывая от парня взгляда, когда его, казалось, и без того огромные зрачки увеличились ещё сильнее, дыхание участилось, окончившись глухим стоном, вырвавшимся из повлажневших от слюны губ с обжигающим вздохом. Том кончил следом, но, заворожённый зрелищем, почти не заметил этого, с силой продолжая ласкать член любовника и свой собственный, содрагаясь всем телом, чувствуя, как Макс вибрирует в ответ. - Доброе утро, - проскрипел Том со смущенной кривой улыбкой, а Макс улыбнулся в ответ, так ласково, что у Ромы сердце заныло. - Люблю тебя, - сказал он мягко, словно из самой груди своей достал эти слова, а Том провел рукой по его лицу. - Айда вставать, а то нас не только целоваться заставят... - сказал он, с неохотой вылезая из-под покрывала. - Вот, бля, все штаны обкончали... Они, хихикая, как полные придурки, отчаянно влюбленные, переоделись, смущённо толкая друг друга на лестнице и спускаясь вниз: на улице позднее лето горело жарой, обещая отличный день. На кухонной веранде щебетали девчонки: Настя с Наташей расставляли тарелки с нарезками, Кристина с Машей и Диной, танцуя и смеясь, хозяйничали на кухне, вокруг которой завивался игриво запах яичницы и кофе. Чуть в стороне, у потухшего мангала, стояли с важным видом парни: Димон привычно дымил, как паровоз, Вова, ярко жестикулируя, рассказывал о том, как в детстве пошел с дедом на речку купаться, а Саня, положив руку на плечо Пашки, с улыбкой кивал. - Ты расскажи ещё, обязательно, как дед потом тебя при всех выпорол за все твои подвиги! - хмыкнул Том, подходя и протягивая Диме руку. - Дай сигу, курить охота. Тот невозмутимо протянул ему пачку, бросив быстрый взгляд на Ковнера. - Ты уж не обижайся на нашего Тома, он тот ещё петушара, - сказал он с сочувствием, а Макс покачал головой, посмотрев на парня с привычным ему спокойствием. - Это игра, я понимаю, - сказал он, бросив быстрый взгляд на Рому, а тот лишь хмыкнул. - Ему только волю дай, он, под этим предлогом тебе и в штаны залезет! - закивал Саня, а все парни засмеялись. Том тоже улыбнулся, подняв бровь. - Вы лучше начните с того, что сами на меня дрочите втихаря, а потом уже про мои заслуги чешите, - сказал он насмешливо, а Вовка похлопал его по плечу. - Да, это ж понятное дело, сахарный ты наш! - Пошел ты, придурок, - отмахнулся от него Том, заломив парню руку, а тот заверещал сквозь смех: - Только не БДСМ, только не БДСМ! Том засмеялся, расслабляясь: в своей привычной компании он чувствал себя комфортно, любил искренне всех, и, присутвие Ковнера уже не было для него чем-то смущающим, тот, словно растворился в общей суетливой и шутливой обстановке, с невозмутимым видом наблюдая за ними со стороны: Рома хотел, чтобы он увидел его другим, не только краснеющим придурком со стояком в кармане, не важным предводителем "Севера", который за словом в карман не лезет, но и, вот таким, беззаботным, насмешливым, глупым. Ему казалось, что таким он больше похож на самого себя: хотя, в душе, он не мог точно сказать, было ли это правдой. Завтрак прошел в пустой болтовне: градус напряжения начал уходить с яичницей, потом расслабил кофе, а бутерброды с сыром настроили уже совершенно на другой лад. - Ну, что, погнали на озеро, пока погода? - поинтересовалась Настя, сверкая глазами. Все поддержали ее радостным: "Да!" Решено было, что Димон и Кристина доедут до места на машине, чтобы довезти пиво и закуски, а остальные пойдут пешком, благо, идти было совсем недалеко. Торопливо покидав полотенца в рюкзаки, сменив нижнее белье на плавки, а кроссовки и кеды на шлепки, процессия выдвинулась вниз по дороге, размахивая дымящими сигаретами, бутылками с пивом и бородатыми анекдотами. - Так что, Сань, вы теперь встречаетесь? - радостно подпрыгнул на месте Вовка, а Саша смущённо повел плечом, крепче сжимая в руке пальцы красной, как помидор, Дины. - Вроде того, - сказал он деловито, а Том одобряюще хлопнул его по плечу. - Вы очень красивая пара, правда! - поддакнула Настя, обняв за талию Машу. - Ещё тебе красавчика найдем, Марусь, и тогда могу спокойно жить дальше! - А я как же? - удивилась Наташа, поправляя на спортивных бедрах короткий сарафанчик. - А ты уже, считай, пристроена, правда, Томочка? - Настя решительно посмотрела на парня, подняв тонкие брови. Рома усмехнулся, рывком притянув к себе за шею Ковнера, отчего тот неловко споткнулся, обхватив его за талию, чтобы удержаться на ногах. - А я все, Насть, после вчерашнего, теперь влюблен, - сказал он насмешливо, а Макс лишь мягко отстранился, выкручивавсь из его объятий. - Дурак ты, Том, - отмахнулась Наташа, прибавляя шагу, а Настя покачала головой, цокая языком. - Ты вот дошутишься, Томочка, такую девчонку просрешь! - сказала она с осуждением. - Зато во какого парня отхвачу, - парировал настырно Том, схватив Макса за руку, а тот с лёгким разочарованием покачал головой. - Ром, не нужно так... - его голос звучал тихо, но твердо, а Том лишь обернулся, смотря на него дерзко, выпятив подбородок. - А я, может, хочу! - сказал он решительно, дернув бровями. - Максим, ну, скажи ты ему! - перекинулась на Ковнера Настя. - Наташа вон какая классная, а он все ломается... Простить, что-ли, Шипилову все не можешь? Том наморщил нос. - Говорю же, Насть, влюбился, - повторил он настырно. - Вот ты б с ним поцеловалась и тоже Вована послала бы нахер, поверь, - он задиристо усмехнулся на один бок, после чего прибавил шагу. - Влю-юбился-я! - пропел он, размахивая руками в воздухе. Настя покачала головой, идя рядом с Ковнером и бросая на него досадливый взгляд. - Вот же упрямый дебил... - проворчала она, пиная ногами камни. ... Озеро было длинным, чуть изогнутым, похожим на природную запятую: с одной стороны они прошли по автомобильному мосту, где, по четырем бетонным трубам в него впадала хилая речка, а, с другой, где-то вдали, за поворотом, виднелась старая дамба. Берег ближе к мосту был весь усыпан отдыхающими: родители с детьми предпочитали его тому, что был дальше, в небольшом лесочке с соснами, потому что он был песчаным, пологим и с хорошим дном. Напротив, в возвышающемся к горизонту лугу, виднелась недостроенная церковь, а позади, на сколько хватало взгляда, тянулись поля, упираясь в густой лес, аж до самой Калуги. Пройдя насквозь общественный пляж, ребята погрузились в лысый лесок, засыпанный мусором, прошли чуть вперёд, сворачивая налево, к воде, выбирая место на крутом берегу, где, у самой кромки, была вытоптана узкая глинистая тропка. Девочки разложили старые дачные покрывала на солнышке, Саня с Пашкой и Максом тут же стали разбирать переносной мангал и доставать угли, а Том с Вовкой пошли вешать на тонких сосенках гамак. Народу вокруг было никого, зато, Димонова машина легко проехала по ухабистой колее почти впритык к их лагерю, и, водитель, с довольным видом зажав в зубах сигарету, выгружал из багажника ящик пива, пока его девушка распахнула передние дверцы, делая музыку погромче. Часть бутылок молодежь сразу сунула в пакет и окунула в прохладную воду, а часть раздали всем желающим. С одной стороны берег зарос водяной травой, зато, потом, вода была чистая, синеватая и до того свежая, что, в лучах разгорающегося солнца захотелось поскорее в неё окунуться. Вовка, визжа, как дикий поросенок, скинул на ходу футболку и шлепки, со всего размаху полетев в озеро, вздымая в воздух испуганные брызги. Димон, закатав длинные шорты, аккуратно зашёл в воду по колено, стоя в траве слева, как заправский рыбак, наблюдая искоса за тем, как медленно, словно в эротическом кино, его девушка стянула с себя крошечные джинсовые шорты и маечку, оставшись в раздельном, ярко-малиновом купальнике на тонких бретелях, который выигрышно подчеркивал ее пышную грудь и подтянутый живот. Она отбросила волосы за спину, модельно растянувшись на покрывале и подставляя тело солнцу, в то время, как Настя, нисколько не краснея, скинула футболку рядом, торопя подруг. - Пошли купаться, девчонки, - сказала она бодро, улыбаясь во все зубы и шлепнула себя ладонью по заметному животику. Ее пышные бедра еле прикрывали купальные трусы, но ни девушку, ни кого-либо ещё вокруг это не смущало. Маша и Дина, краснея, переоделись, прикрываясь полотенцами, сетуя, что не брали раздельных купальников, ведь "дожди обещали", а Наташа бодро подошла к стоящему на берегу Тому, повернувшись к нему спиной. - Не поможешь? - спросила она с улыбкой, убирая с веснусчатой шеи волосы и кивая на застёжку у сарафана. - Давай, - пожал плечами Том, едва касаясь ее горячей кожи пальцами, подхватывая "собачку" и потянув ее вниз. Он мельком отметил, какой загорелой была спина девушки, когда она решительно сказала: "Спасибо!" и скинула сарафан на землю, оборачиваясь к парню с заигрывающим выражением лица и кривой усмешкой, уперев руку в спортивное бедро. - Идёшь купаться? - спросила она, выпрямив спину, а Том скользнул невольно взглядом по ее поджарому загорелому телу, аккуратной груди, едва прикрытой черным лифом, сквозь который отчётливо виднелись горошины сосков, после чего качнул головой: - Ага, - и рывком стянул с себя футболку, играя в солнечных лучах мускулами на руках. - Ого! - присвистнула Наташа, дерзко коснувшись ладонью кубиков на подтянутом животе парня, а он самодовольно усмехнулся. - Качаешься? - Спортом занимаюсь, - отозвался Том, бросив быстрый вороватый взгляд на Макса, который, хоть и был занят мясом и мангалом, глаз с него не спускал. - Бег? Бокс? - Наташа подняла бровь, а Макс выпрямился, вытирая руки о полотенце, когда Том подмигнул ему, после чего насмешливо посмотрел на девушку и сказал: - Секс, - и решительно направился к воде, довольный произведенным на нее эффектом. - Дебил, - бросила недовольно Наташа, заторопившись следом и заходя в воду. - Не надоело? Том с наслаждением окунулся по шею, чувствуя, как прохлада окутывает его со всех сторон, остужая воображение. - А секс надоесть может? - спросил он с театральной невинностью. - Ой, заткнись! - Наташа с силой ударила по воде, а брызги полетели в сторону парня. Том быстро нырнул, сделав два мощных гребка к ней навстречу и хватая девушку за бедра. Наташа взвигнула, повалившись в воду, размахивая руками и отплевываясь. - Том! Том, ты совсем дебил?!? - визжала она, когда он вынырнул рядом, рукой проводя по мокрым волосам. - Козлина белобрысая! - возмущалась Наташа, вытирая руками лицо и раздувая ноздри. - Убью! - Попробуй! - хмыкнул Том самодовольно, после чего повалился на спину, уходя сначала под воду, а потом быстрыми движениями рук и ног поплыл в сторону от берега. - Догони сначала, Наташ, а уж тогда убивай! - Придурок ты, Том! - кричала она, хлопая ладонями по воде от бессилия. Рома, смеясь, то опускался под воду, а то, снова, всплывал, довольный, будто кот в сметане. Он с детства обожал воду, часто отдыхал на море, ходил в бассейн, поэтому, в сырой прохладе чувствовал себя раскованно. Ему нравилось задирать Наташу, нравилось, как краснеют от недовольства ее веснушчатые щеки, как морщится маленький нос, но, куда больше ему нравилось краем глаза видеть, как раздражается Ковнер, как сжимает он нервно кулаки, не в силах что-то исправить, ревнуя, как сумасшедший. Несмотря на их вчерашний разговор, Том испытывал почти болезненную радость от того, что кто-то может так бешено его хотеть. С такой злобой, с таким помешательством, потому что никогда раньше таких чувств он не испытывал. Кристина слишком любила себя, чтобы ревновать его к кому-либо: вокруг принца и принцессы не было ни единой девушки, которая могла бы с ней потягаться. До нее девчонок у Тома не было, а после, он лишь яростно отбивался от поклонниц, пока не встретил Ковнера. Вот, тогда, он впервые столкнулся с этим ядовитым чувством, сначала сам, а потом и на себе, опьяненный им, словно наркотиком. Вынырнув в очередной раз, он, щуря глаза, осмотрелся, после чего решительно поплыл к берегу. Девочки, набрызгавшись вдоволь, лениво развалились загорать на покрывалах, Димон так и стоял, как цапля, в траве по колено, задумчиво смотря вдаль, на дамбу, Саня сидел на берегу рядом с Диной, сокровенно поглаживая ее руку, а Пашка, привычно матерясь, воевал с мангалом. Макс расположился чуть в стороне, под сосной, в тени, хмурил брови, курил и смотрел вникуда. Том взъерошил волосы, смахивая с них капли воды на разгоряченные девичьи тела, вырывая из их груди возмущенный визг, после чего решительным босоногим шагом направился к парню, с шумом усевшись рядом и выдернув у него из губ сигарету. - Что, опять бесишься? - спросил он насмешливо, затягиваясь и с наслаждением прикрывая глаза. Макс сжал губы. - Угу, - промычал он мрачно. - Клёво, - усмехнулся Том, коснувшись его голым мокрым плечом. - Мне нравится. Ковнер покачал головой, медленно забрав у него сигарету, и выпуская в воздух кривые кольца. - Это очень жестоко, Ром, - сказал он тихо. - Моя душа вся рваная из-за тебя. Том протянул руку, сильнее упираясь плечом в его плечо, ткнув в растворяющиеся в воздухе кольцо пальцем. - Ничего, я шить умею, - сказал он хрипло, а Макс покачал головой. - Она тебе нравится? Том хмыкнул. - Вода? Ага, обожаю плавать... - Я о Наташе, - сказал поспешно Макс, снова затягиваясь. - Она дерзкая, смелая, настырная. И красивая, - добавил он с досадой. - Не люблю таких, - отмахнулся Том. - А каких любишь? - спросил тихо Макс. Том задумчиво вздохнул, протянув руку, а Ковнер послушно вложил ему в пальцы тлеющий окурок, который Рома сразу зажал губами, сильным вдохом втягивая его до самого фильтра. - Чутких... Заботливых... Ранимых... - начал он с долгими паузами. - Лиричных... Молчаливых... Скромных, но с таким огнем внутри, что коснуться больно. Люблю темноволосых, с синими, знаешь, невозможно синими глазами, с татуировками, таких, которые сидят в теньке с сигареткой и перемалывают зубы от ревности, хотя, ещё с утра, плавились от страсти, - он хмыкнул, покосившись, наконец, на соседа и удивлённо распахнув электрические глаза, видя, что Макс сидит, зажав нижнюю губу зубами, красный, как рак. - Люблю, таких, ну... - продолжил Том, теперь внимательно следя за Максом, положив себе подбородок на предплечье. - Которые краснеют, а потом такое губами вытворяют, что краснеть уже тебе приходится... - Ковнер нервно сглотнул, смотря на озеро немигающим взглядом. - Люблю загадочных, которые молчат, но, в страсти, говорят о сокровенном. А ещё, - Том наклонился к нему ближе, зашептав жарко. - Люблю таких, которые делают вид, будто им все равно, а, в душе, уже сорок раз меня поимели всеми возможными способами. Макс медленно перевел на него напряжённый взгляд. - Я не... Том улыбнулся, наклонив голову набок. - Пошли с дамбы прыгать? - спросил он задиристо. ... До старой дамбы идти было несколько минут: это было высокое, бетонное сооружение, похожее на стену, в сторону большой воды от которой тянулась, не внушающая доверия, металлическая конструкция, перила, проходящие над широкой железной трубой, в которую стекала лишняя вода. Край этой постройки углом, как стрелой, указывал в сторону озера, а глубина в этом месте была уже приличная, метра три, не меньше, которую старательно подкопали местные любители экстрима, чтобы шею об дно не поломать. Том, прыгая босыми ногами по островкам травы, чтобы пятки не наколоть о камни, шел чуть впереди, а Ковнер, весь в черном, позади. Остальные с ними идти отказались: Вовка посмотрел с тоской, но спорить с Настей, держащей его за руку, не стал, Димон молча покачал головой, Пашка, злясь и фыркая, как старый пёс, обматерил, сказав, что "уже задрочился с этими хуевыми шашлыками" и, если и пойдет до дамбы, то только, чтобы "утопиться нахуй", а Саня улыбнулся мягко, покраснел и кивнул в сторону Дины, заметив, что очень хочет ещё немного побыть влюбленным. Из девчонок с ними порывалась пойти Наташа, но Том, смеясь и мотая головой, сказал, что, раз так, то он тоже хочет "побыть влюбленным", из-за чего был назвал "дебилом" и послан "нахрен". Воодушевленный свиданием, он был в нетерпении, и никак не мог взять в толк, отчего Макс такой тихий. - Иди давай! - он схватил его за руку, потянув к дамбе. Они, держась за металлические перила, кое-как доползли до самого края, Том взглянул на Макса с ясной улыбкой, после чего оттолкнулся, сжимаясь в кулак и, с кучей брызг, приземляясь в холодную воду. Недолго он позволил себе побыть в давящей тишине, после чего выплыл на поверхность, отбрасывая в сторону мокрые волосы и снова улыбаясь. - Макс! Давай! Тот стоял, держась за ограждение и смотря себе под ноги, нелепый в черной футболке и длинных шортах. - Я плаваю хреново, - заметил он с тоской. - Так я тебя спасу! - лучезарно заулыбался Том, вытянув руки вверх. - Иди сюда, любовь моя! Макс нахмурился, кивнул сам себе, зажмурился и прыгнул, неуклюже приземляясь в воду рядом с парнем. Он начал неистово размахивать руками, в панике, словно пытался ухватить воду, когда Том подхватил его за талию, прижимая к себе и вытаскивая на поверхность. Закашлявшись, Макс крутил головой, фыркал, цепляясь за плечи Тома, как за спасательный круг. - Никогда больше, - выдохнул он с трудом. - Ты с шестнадцатого этажа сигануть хотел, придурок, а тут, двух метров испугался? - спросил Том насмешливо, сжимая его в объятиях и болтая ногами. - Я... Я там на эмоциях был... - Макс смешно вытягивал длинную шею, силясь не уйти под воду. - То есть, так бы не прыгнул? - Том поднял бровь, а Ковнер застыл, посмотрев на него серьезно. - За тобой бы, прыгнул, - сказал он решительно. - Ну, считай, и тут за мной, - улыбнулся Том, быстро чмокнув его в нос и решительно загребая одной рукой в сторону берега. - Давай вылезать, сил нет смотреть, как ты дрожишь. Они неуклюже выбрались по крутому берегу на тропинку, цепляясь друг за друга, когда, наверху, послышался грубый насмешливый голос: - О, гляди, Стёп, педики городские... Том разом собрался, отстранившись от Макса и выпрямляясь во весь свой немаленький рост: перед ними стояли три парня лет за двадцать, поджарые, загорелые, в мокрых плавках, один с полотенцем на шее, а двое других с бутылками пива. - А вы, видать, деревенские? - криво усмехнулся Том, раздувая ноздри. - Чо крякнул, чепушила? - разом нахмурился тот, что с полотенцем. - Видимо, у сельских пидрил со слухом не очень, - заметил Томашевский хитро, а Макс позади с опаской потянул его за руку. - Рома, не нужно, - его голос звучал напряжённо, но твердо. - А, ну, повтори, гандон! - один из загорелых вышел чуть вперёд, сверкая глазами на красном лице. - Совсем страх потерял, пиздюк? Том дёрнул из пальцев Ковнера руку, выпрямляя плечи. - Я дважды не повторяю, а то, глядишь, таким же тупым сделаюсь, - сказал он спокойно, а парень, сплюнув, размахнулся, одновременно подаваясь всем телом на Тома. Тот чуть отстранился, похвалив себя за то, что не успел выпить больше, крутанулся вокруг своей оси, отчего обидчик, запутавшись в шлепках, с воплем упал в пыль, вздымая ее в воздух. - Ты чо творишь, хуесос малолетний? - взвыл тот, что с полотенцем, скидывая его в сторону и, вместе с товарищем, двинувшись на Тома. Тот не стал ждать атаки, ринулся вперед, как дикий кот, с размаху влетая плечом в торс главного, повалив его на землю. Но, не успел он вырваться из его хватки, как получил удар кулаком в шею, ближе к плечу, дернувшись и морщась от боли. - Щас ты у меня огребешь, сука... - загорелые руки вцепились ему в волосы, оттягивая их в сторону, а рука, сжатая в разящую дубину, коснулась скулы. Боль вспыхнула, как зажженная спичка, из брови хлынула кровь, а Том отчаянно заколотил кулаками по загорелым бокам, вырывая из горла обидчика болезненные стоны: хватка его разжалась, а Рома рывком откатился в сторону, неуклюже поднимаясь на ноги. Он с трудом сфокусировал взгляд - дорожная пыль попала в глаза, когда увидел, как, чуть в стороне, Ковнер, словно безумный, бьёт лежащего на земле парня. Не успел он вытянуть руку и крикнуть, как второй, тот, что его самого приложил кулаком по голове, набросился сзади, дважды ударив Макса, а тот с глухим звуком повалился на бок. Мужик протянул руку стонущему товарищу, который, поднявшись, с силой ударил лежащего Макса ногой. - Вам пиздец, гандоны, - прошипел Том, рывком отталкиваясь от земли. Он знал множество запрещенных приемов, которые редко применял на стрелках в Москве, потому что считал это подлым. Но, видя, как его Ковнера вырубили, не дав ему даже возможности обороняться, Том совершенно отключился: злость бензином залила глаза, в ноздрях стоял запах гари, а кулаки полыхали ненавистью. ... - Том! Том, хватит, Том, стой! - это был какой-то далёкий, совершенно незнакомый голос, которого Рома распознать не мог, потому что ничего вокруг себя не видел и не чувствал. - Том, блять, да, остановись же ты, ебаный в рот! - он развернулся, ударив вслепую, услышав брань и, краем сознания отмечая в ней знакомые ноты. Моргнул. Ещё раз. Красная муть перед глазами расползлась, словно кто-то вырубил свет, а Том увидел перед собой Пашку, с разбитым носом, встревоженно смотрящего на него. - Вы что устроили, хуесосы? - дрожащим голосом спросил он, выпучив глаза. Том сплюнул кровь, вскинув голову. - Где Макс? - хрипло спросил он, озираясь по сторонам. - Ты вообще с катушек слетел, Димон... - Где Макс, блять?!? - взревел не своим голосом Том, отталкивая Пашку от себя. - С девчонками уже, его, блять, в чувство привели, вроде... - обиженно пробурчал Паша, а рядом, словно чертик из табакерки, возник Вова. - Вас, блин, ни на секунду, Томыч, - сказал он, покачав головой. - Если б не Димон, вы бы уже рыб кормили, эти хуебины те ещё... - Как он? - Том никак не мог отдышаться. - Да, что ему будет, ты ж Димона знаешь... - отмахнулся Вовка, а Рома покрутил головой, снова сплюнув. - Я про Макса, - сказал он, совершенно ничего не соображая, коснувшись рукой разбитого лба. - Мы когда прибежали, думали, все, пиздец ему, хлопнули пацана... - Вова передернул плечами, а Том побледнел. - Валялся на обочине, как бабкин коврик, мы... - Вов... - прохрипел жалобно Том, смотря на друга с отчаянием, а тот поджал губы и кивнул, словно все понял. - Ладно-ладно, - замахал он руками. - Пока мы с Димоном и Пашком этих отморозков пиздили, Саня к нему дернулся, вроде, говорит, живой... - Я к нему... - прохрипел Том, сделав решительный шаг в сторону, а нога его жалобно подогнулась. Пашка и Вова еле успели подхватить парня под руки, а он, фыркая, поднялся, решительно отпихивая их в сторону. - Сам, - буркнул он грубо, а ребята лишь опасливо переглянулись, отступая. Рома не видел ничего вокруг: только залитая солнцем тропинка, по которой, ещё недавно, они шли вдвоем, улыбаясь и шутя, невозможно влюбленные, а теперь он идёт один, не чувствуя боли, не чувствуя ничего, кроме холодного, сковывающего ужаса, засевшего глубоко в сердце, окропляя горячие камни кровью. Приблизившись к их лагерю, Том сразу понял, где искать Макса: вокруг машины столпились девочки, напуганные, бледные, встревоженные. Подлетев к ним в два прыжка, Том проскрипел сквозь зубы: - Макс... - а Настя, вспыхнув, накинулась на него чуть не с кулаками. - Ты за свой язык поганый когда-нибудь поплатишься, Том! Мы отдыхать приехали, а не кулаками махать, ну, что же ты за кретин такой, везде тебе нужно устроить... - вопила она, как не своя, а Том лишь отстранил ее рукой, подходя к сидящему на переднем сидении парню, свесившему ноги на землю из распахнутой дверцы. - Макс... - голос его, вдруг, сделался жалобным, как у ребенка, отчего Настя неловко замолчала, смотря на подростка не мигая, остальные тоже затихли, а Том присел на корточки, заглядывая в любимое лицо, положив руки парню на колени. - Ты как? - Голова... Болит... - просипел он медленно. - Я, кажется, отключился... - он поднял на Тома грустный взгляд, с тревогой осматривая парня в ответ. - А ты как? Черт... У тебя все лицо в крови... - Поебать, - отмахнулся недовольно Том, морща нос. - Как бы не сотряс у тебя... Макс покачал головой. - У меня уже бывали, не похоже... - сказал он тихо. - Ром, ты, правда, в порядке? Том усмехнулся, поднявшись, выпрямляясь во весь рост и смотря на него задиристо. - Да, конечно! - сказал он, а Наташа, отчего-то, вскрикнула, в ужасе смотря на него. Том нахмурился. Лицо Кристины, некогда совершенно прекрасное, вдруг, поползло куда-то в сторону, будто ее укусила огромная оса. Маша с Диной, и вовсе, срослись в одно целое, отчего Роме захотелось засмеяться и спросить, как же у них так получается, но он не успел, услышал лишь, как визжит истерически Настя, а потом все перед глазами потухло, в ушах зашумело, а свет, который так ласково гладил его по плечам, выключился. ... - Долго там ещё? - голос Вовки был таким далёким, что Тому, вначале, показалось, будто они говорят по телефону. - А я ебу? - возмутился раздражённо Димон. - Я там не был ни разу... - Рядом совсем, - сипло ответила Наташа. - Максим, как он там? Том наморщил лоб, с усилием открывая глаза, веки были такими тяжёлыми, словно на них положили бетонную плиту. - Вроде... - начал было Макс, но прерывисто вздохнул, совсем рядом. - Ром? Рома, ты меня слышишь? - его голос звучал с тревогой, отчего Том заставил себя посмотреть перед собой: вначале, он увидел потолок, удивившись, откуда он на озере, а потом над ним возникло бледное лицо Ковнера, такое испуганное, что Томашевский, невольно, и сам заволновался. - Что за... - проскрипел он, чувствуя, как пересохло во рту. - Тихо, помолчи лучше, - заметил мягко Макс, а Рома, наконец, понял, что лежит головой у парня на коленях. - Какого ху... - снова попытался возмутиться Том, а Ковнер лишь покачал головой. - Мы в травму едем, в город, - сказал он ласково и так печально, что Том занервничал. - С тобой что... - просипел он, а Макс покачал головой. - Тебе досталось, - сказал он с досадой. - Ты сознание потерял, мы все очень перепугались. - По ходу, ты пока этих говномесов пиздил, и не заметил, как тебе прилетело, - хмыкнул за рулём Димон. - Какие же вы идиоты... - покачала головой Наташа, с осуждением посмотрев на них. - Мы отдохнуть приехали, а, в итоге... Вот. - Они сами... На нас погнали, - проворчал Том, морщась от того, что зажгло бок, а Макс тут же с тревогой всмотрелся в его лицо. - Болит? - спросил он взволнованно. - Так, немного... - буркнул Том, посмотрев на него внимательно. - Не ссы ты, просто бочину отбили... - Ага, как же, держи карман шире! - крякнул с досадой Вовка. - Если б просто было, погнали бы мы в больницу? ... - Семнадцать швов, - Том с кривой усмешкой задрал футболку, стоя на кухонной веранде в вечерней темноте, а сидящие за столом девочки завизжали, пряча глаза в ладонях. - Томочка, ну, прекрати! - запротестовала Настя. - Ужас какой! - Кошмар! - побледнела Маша, жмурясь от страха, Дина и вовсе позеленела, а Кристина отвела глаза. - Том, ну, убери, ей Богу... - простонала она, качая головой. - Он ещё и гордится, - буркнула недовольно подошедшая сзади Наташа, с силой стукнув его по плечу. - Дебил! Том засмеялся. - Зато, показали этим придуркам, что умеем! - гордо выпрямил он спину и сразу поморщился. - Чего они вообще к вам прицепились? - спросил с недоумением Саня, присаживаясь на скамейку рядом с девочками. - Педиками нас назвали, - пожал плечами Том, бросив быстрый взгляд на стоящего позади Макса. - Так, вы они и есть, - хмыкнул басом Димон, вставая у перил и закуривая, а Том засмеялся. - Завидуешь, завидуй молча! - сказал он, притянув Макса к себе за шею. - Мы не педики, мы любовники! - он кожей почувствовал, как парень рядом покраснел, а сам выглядел так самодовольно, что почти светился изнутри. - И, с каких же пор? - протянула задумчиво Кристина, посмотрев на него с поднятой бровью. - Да, вот, как сравнил, с кем целоваться приятнее, Крис, с тех и вот, - сказал он, быстро увернувшись от подзатыльника Димона и зашипев от боли. Кристина покачала головой. - Блять, больно-то как, дайте, что ли, водки... - протянул Том, рыская взглядом по столу, а Макс, вывернувшись из его объятий, посмотрел на него строго. - Ты в своем уме, какая водка? Это запрещено, категорически, - его голос звучал спокойно, но твердо. Том закатил глаза, устало выдохнув и покосившись на Кристину. - Вот, видишь, только объявили себя парой, а он уже командует... - сказал он насмешливо. - Том, какой же ты, все таки, дебил... - протянула Наташа, обиженно надув губы. - Шел бы ты спать, всю кровь уже нам свернул. Том подцепил у Димы из рук сигарету, криво усмехнувшись. - А ты уложишь? - спросил он, подняв бровь, а Наташа тут же собралась, уперев руки в бока. - А твой любовник против не будет? - спросила она в ответ. Макс помрачнел, но покачал головой. - Мы не любовники, - сказал он сухо. - Значит, могу? - Наташа посмотрела на него задиристо, а Ковнер повел плечом. - Вряд-ли этот вопрос нужно задавать мне... - сказал он с досадой. Том усмехнулся, схватив его за руку и потянув прочь с веранды. - Прости, Наташ, но, ты его лицо видишь? А мне с ним ещё спать! - он махнул рукой, бодро шагая в сторону дома и таща Макса за собой. Наташа засопела раздражённо, посмотрев на Кристину. - Они реально трахаются, вот скажи? - спросила она недовольно, а та лишь загадочно пожала плечами. - Да, какие они педики, ты что! - возмутился Вовка. - Наш Том тот ещё кобель, просто видит, что ты бесишься, вот и дуркует. - А ты попробуй не к нему, а к Максиму подкатить! - предложила Настя, но Наташа покачала головой. - Мутный он какой-то, - сказала она задумчиво. - Да, и не в моем вкусе. Я блондинов люблю, - она улыбнулась подруге. - Так вон, Пашок тоже блондин! - закивал с охотой Вовка, а Димон дал ему подзатыльник. - Ай! Их голоса эхом звучали в ночной тишине, где слышался лишь стрекот сверчков и шелест напуганной листвы. Том с такой уверенностью и улыбкой на губах тащил Макса по лестнице наверх, что, стоило последнему закрыть за ними дверь, как он набросился на него с горячими поцелуями. - Ром... - запротестовал слабо Ковнер, обнимая его за плечи и мягко отстраняя. - Ром, тебе бы отдохнуть... - Заткнись, - запротестовал Том, лаская его шею. - Мне какую-то херь вкололи, у меня башка кружится, пиздец... Макс с тревогой заглянул ему в лицо. - Так, может, лечь? - спросил он с волнением. - А ты со мной ляжешь? - от того, как наивно прозвучал этот вопрос, Макс невольно застонал, кивая головой и подталкивая Тома к софе. Неуклюже завозившись с покрывалом, они, наконец, улеглись: Рома ближе к стене, вытянувшись в струну, отчего ноги смешно свисали с кровати, а Макс рядом, облокотившись на согнутую руку и смотря на парня внимательно. Позади, в углу, скромно мерцала тусклая настольная лампа, ночной прохладный ветер шевелил занавески, а Том устало прикрыл глаза. - Почему ты все время играешь нашими отношениями? - спросил тихо Макс. В его голосе не было досады, лишь лёгкое огорчение. - В смысле? - Том приоткрыл один глаз, покосившись на парня. - Обнимаешь меня при всех, называешь любовником, шутишь... - он вздохнул. - Это выглядит, как насмешка... Рома закусил губу, снова закрыв глаза, чувствуя, как нестерпимо кружится голова и краснеют щеки. - Тебе правду? - спросил он медленно, а Макс кивнул, после чего прошептал: - Да, пожалуйста. Том вздохнул обреченно, покачав головой и открыв глаза, упираясь взглядом в потолок. - Мне всему миру охота проорать, что я тебя люблю. Но, я знаю, что нас не поймут, что хуями обложат, а так, сквозь шутку, я могу, зато, тебя обнять при всех, могу поцеловать даже, и никто ничего не скажет. Макс затаил дыхание, а Том, цокнув языком, продолжил: - Я не знаю, как там дальше будет, в универе и все такое... Но... Не хочу я больше скрываться, не такой я человек, Макс. Я хочу любить тебя на глазах у всех. И не стесняться этого, - он повернулся, чтобы посмотреть на парня, однако, наткнулся лишь на его яростный, полный страсти поцелуй. Живот тут же скрутило, желание растеклось по телу, щеки вспыхнули, и Том протяжно застонал. - Бля, под колесами ты ещё восхитительнее... - прошептал он Максу в губы, облизывая их языком. - Почему? - спросил тот хрипло. - Не знаю, все ярче, - сказал Том ему в рот, касаясь кончиком носа его носа. - Ты, как будто мое сердце в кулаке сжимаешь, так больно, но так хорошо... - Хочешь, будет ещё лучше? - горячий голос Макса зазвучал жарко, у самого его уха, а уверенная рука опустилась по животу к шортам, мягко огибая перевязанный бок и ныряя пальцами в трусы. - Ты сегодня был очень смелым и заслужил награду, верно, рыцарь? Том застонал, когда рука Макса обхватила решительно его член, медленно проводя по всей его длине широким движением ладони, высвобождая его из шортов. Кровь разом вскипела от его слов, Том опять застонал, медленно шевелясь в его руках и сдавленно вскрикивая. - Какой я, блять, рыцарь, если не смог защитить тебя от этих уродов? - спросил он жалобно, а Макс коснулся губами его шеи, оставляя на ней собственнический засос. - Что ты творишь, Ковнер, твою же мать... - Сам же сказал, что мы теперь любовники, - тихо заметил Макс. - Я хочу этими метками все твое тело покрыть, чтобы все знали, что ты только мой. Его рука двигалась, не переставая, Том заметался в сладких, тянущих во все стороны ощущениях, стонал без остановки как сумасшедший, совершенно позабыв про стыд. Оргазм, как гроза, начал сверкать где-то далеко, горячим заревом, отчего голова у Тома закружилась, а сладкие поцелуи на шее переместились на губы. - Ты такой шумный... - прошептал в них Макс, лаская его рот языком. - Мне нравится... - Остановишься, я тебя убью... - прохрипел в ответ Том, цепляясь за его губы своими рваным поцелуем. Рука Макса садистски замедлилась, а Том протяжно застонал. - Бля, Макс, пожалуйста... - Что "пожалуйста", Ром? - спросил он с мягкой улыбкой. Том с трудом разлепил глаза, смотря на него таким темным, порочным взглядом, что Макс, невольно, задержал дыхание. - Пожалуйста, не останавливайся, - попросил он хрипло. Ковнер наклонился к его губам, сцеловывая с них просьбу, а ладонь его принялась неистово ходить туда-сюда на члене парня, отчего он глухо замычал в поцелуй, подмахивая ему бедрами. В воздухе вокруг медленно начали взрываться первые фейерверки, белыми вспышками мерцая перед глазами, когда, сквозь эротический экстаз пробился полный возмущения, удивления и, кажется, отвращения, девичий голос: - Том? Что за... Вы что тут...