Кукольный дом

      Они собираются вокруг журнального столика, пока Чонхо копается в пакетах в поисках всех коробок с едой на вынос. Он достаёт две пенопластовые коробки, передаёт одну из них Уёну, который радостно восклицает, а вторую протягивает через стол Сану. Кукла моргает и наклоняется, чтобы с любопытством рассмотреть коробку с едой, упираясь подбородком в столешницу журнального столика. Он не делает ни малейшего движения, чтобы прикоснуться к ней — видимо, всё ещё не уверен, что она для него.       Уён с восторгом попискивает, ставя на стол свою коробку с едой, а Сан с тонко завуалированным любопытством наблюдает за тем, как он открывает крышку и облизывает губы. Чонхо роется в другом пакете и достаёт завёрнутый сэндвич, который передаёт Юнхо. Сан поднимает голову от стола и, откинув её назад, смотрит на завёрнутый предмет.       — Я принёс тебе сэндвич на завтрак, — говорит ему Чонхо.       Блондин пожимает плечами, он не особо привередлив в еде, и смотрит на коробку с едой на вынос, лежащую перед Саном. Тот, к которой он до сих пор не притронулся.       — Что это? — спрашивает он, указывая на пенопластовый контейнер.       Чонхо достаёт свой сэндвич и садится на диван позади Уёна. Это позволяет увеличить расстояние между ним и куклой, которая всё ещё чувствует себя неловко.       — Я и ему блинчики принёс, — отвечает он.       Сан формирует губами маленькую букву «о», продолжая изучать коробку с едой на вынос со всех возможных сторон и не прикасаясь к ней.       — Это для меня? — он переводит свой любопытный взгляд на Юнхо, который моргает от такого вопроса. Кочевник вскидывает бровь и смотрит поверх головы куклы на глаза Уёна в поисках подсказки.       Выражение лица Уёна озабоченное, он смотрит на затылок Сана, а затем поднимает глаза и встречается взглядом с Юнхо. Уён протягивает руку, чтобы погладить Сана по руке, привлекая к себе внимание. И, улыбнувшись, протягивает коробку с едой и проверяет её.       — Это твоё. Ешь.       Сан опускает глаза на коробку с едой и, соблазнившись предложением, тяжело сглатывает. Уён не замечает, как кукла колеблется и явно сопротивляется порыву просто поесть. Он хмурится, уверенный, что знает причину, но не может обвинить в этом Юнхо, несмотря на вспышку раздражения в его натуре. Кочевник даже ничего не сделал, и, скорее всего, это непроизвольная реакция Сана, так сказать, инстинкт выживания, а Юнхо, возможно, и не догадывался.       Сан снова поворачивает голову к Юнхо и пытливо смотрит на него. Юнхо встречает его взгляд, бутерброд наполовину разворачивается в его руках, а затем он неловко двигается на месте. Что хочет Сан?       — Хочешь поменяться? — предполагает он, предлагая свой бутерброд. Сан ёрзает и качает головой.       — Скажи ему, что он может поесть, — говорит Уён, восполняя пробел за блондина.       Юнхо вздрагивает и смотрит на Уёна. Даже Чонхо, похоже, ошеломлён этим советом, если судить по тому, как он застывает с бутербродом на полпути ко рту.       — Что? — выпаливает Юнхо.       — Он спрашивает твоего разрешения, — Уён кивает головой на Сана. — Просто дай ему знать, что он может есть.       — Но…       — Мы обсудим это позже, — прерывает Уён. — Просто делай пока то, что я тебе говорю.       Сжав губы в тонкую линию, Юнхо встречает взгляд Сана. Кукла смотрит на него с немым вопросом во взгляде.       — Ты можешь… — запинается он, чувствуя себя как-то странно. Неужели ему нужно давать кукле разрешение? — Ты можешь поесть, — заканчивает он, задыхаясь.       Сан, оживившись, поворачивается к коробке с едой на вынос и, подражая движению Уёна, поднимает крышку. Он смотрит на содержимое внутри.       — Что это? — спрашивает Сан и снова смотрит на Юнхо.       — Блины! — Уён отвечает прежде, чем Юнхо успевает ответить, и блондин тихонько вздыхает с облегчением. Уён наклоняется через стол, чтобы помочь кукле. — Вот, я покажу тебе, как его есть. Это довольно вкусно для синтетической пищи. Твой прежний владелец был богат? Ты когда-нибудь пробовала настоящую еду? — Сан моргает и смотрит, как Уён наливает сироп на блинчики. — Я всегда шучу с Чонхо, что единственное место, где он может сделать мне предложение, — это ресторан, где подают настоящую еду. Это моя цель — хотя бы раз попробовать настоящую еду. Я хочу проверить, действительно ли она лучше, чем синтетика.       — Но эти заведения очень дорогие.       Сан открывает рот, когда Уён предлагает ему попробовать. Он запихивает в рот кукле маленький кусочек блинчика, облитого сиропом, и Сан прямо-таки светится от сладкого вкуса на языке. Он восхищённо хмыкает.       — Ох? Значит, ты уже пробовал? — спрашивает Уён. — Наверное, твой господин был богат.       — Да. Он ел настоящую пищу каждый день, и у него был личный повар, который всё это готовил. Иногда он ходил и в рестораны — ох! — но мне так и не удалось попробовать, — он яростно трясёт головой и берёт вилку, которую ему протягивает Уён. Он с опаской откусывает ещё один кусочек от блинчика. Чонхо и Юнхо молча поглощают свою еду, позволяя Уёну выудить из куклы больше информации.       — Что же ты тогда ел?       Сан откусывает ещё кусочек, задумчиво жуёт, глядя на Уёна. Затем он поворачивает голову и смотрит на Юнхо, после чего внезапно сгорбившись, защищает свою еду. Юнхо, кажется, не замечает этого, но это не ускользает от внимания Уёна. Он сужает глаза, глядя на поведение куклы.       — Даже синтетическую не ел? — догадывается он.       — Хм? — Сан моргает и смотрит на него, всё ещё крепко обнимая коробку с едой на вынос. — Ну… — он немного отстраняется, с сожалением глядя на недоеденные блины. Может быть, он сначала закончит набивать их себе в рот, прежде чем отвечать? Он встряхивает головой, чтобы прогнать эту мысль. Он знает, что это не так. Его так учили.       Уён знает, чего он боится: что у него отберут еду в пользу более дешёвого варианта, если он расскажет, что обычно ест что-то подешевле. Однако он не делает ни малейшего движения, чтобы успокоить куклу. Ещё нет. Пока не может, иначе это не поможет. Сан смотрит на свою еду, молча оплакивая её потерю, и, раздвинув губы, отвечает:       — Киббл.       Юнхо чуть не давится, когда проглатывает кусок своего сэндвича. Уён смотрит на стол, молча кипя от ярости из-за ответа, и сдержаться ему удаётся только благодаря руке Чонхо, которая ложится ему на плечо, чтобы успокоить его.       — Что? В качестве добавки? — спрашивает он, желая, чтобы кукла сказала, что он шутит. Но ему виднее. Сан — не просто кукла, его обучили тому, что не знакомо Уёну, как бывшей кукле игрового дома.       — Нет, — Сан качает головой. — Я не помню, чтобы до сегодняшнего дня ел что-то кроме киббла.       — Понятно, — Уён протягивает руку, дрожащую от ярости, чтобы подтащить еду Сана поближе к кукле. — Ну, давай быстрее ешь. Никто у тебя её не отнимет, — Сан колеблется и смотрит на Юнхо в поисках одобрения, но блондин лишь наклоняет голову вперёд, оставаясь на своём месте.       Уён вздыхает и опускается на диван, когда Сан возвращается к поглощению пищи. Чонхо успокаивающе проводит пальцами по его волосам, играя с ними так, как любит Уён, но этого недостаточно, чтобы заглушить гневный огонь, пылающий в животе.       Синтетическая пища отнюдь не дешёвая, но даже обычный человек может позволить себе питаться ею, не прожигая дыру в кошельке. Киббл нужен, чтобы пережить времена, когда денег в обрез, а синтетический корм — это самое простое, на что можно сократить расходы. Но более того, Уён в ярости из-за рассказов Сана.       Даже когда Уён работал в Эйфории, они не унижали кукол, поддерживая их на киббле. Даже готовы раскошелиться на синтетическое питание для своих сотрудников. Киббл, массово производимая питательная смесь из водорослей и соевого белка, выглядела как сухой корм для домашних животных и предназначалась только для тех дней, когда кукла была настолько занята и загружена, что настоящая еда была невозможна. Ожидать, что кукла будет жить только за счёт Киббла, не просто унизительно — это безумие.       — Не волнуйся, — уверяет он Сана, улыбаясь, — Юнхо не такой. Он будет кормить тебя как следует.       Юнхо вздрагивает при упоминании своего имени, недоумевая, почему его втягивают в это дело и говорят о нём. В любом случае Сан выглядит довольным и с удовольствием копается в еде, пока не вылижет дочиста всю коробку на вынос.       — Ну, что будем делать? — спрашивает Чонхо, когда они провожают Уёна до его квартиры. Юнхо оглядывается на свою квартиру, где они пока оставили куклу.       — Сначала отведу его к Хва. А там уже решу, что делать дальше, — он почёсывает затылок, потому что совершенно не представляет, что ему делать с куклой. В чём-то Чонхо прав. Сан оказывается просто лишним багажом, но кочевник не жалеет о своём выборе. Он бы сделал его снова, если бы пришлось.       — Юю, — Уён останавливается перед дверью и поворачивается к нему лицом. — Ты не можешь отправить его в игровой дом.       — А если он сам этого захочет? — возражает Чонхо, поднимая брови.       — Не захочет, — Уён пристально смотрит на Юнхо, даже когда он отвечает своему парню. — Ты же говорил, что в него вживили поведенческий чип? Его поведение превосходит всё, что я видел раньше. Он уже смотрит на тебя как на своего нового владельца. Или, по крайней мере, псевдо-владельца. Вот почему ты должен был сказать ему, чтобы он поел. Не бросай его, ладно? Я умоляю тебя не делать этого.       — Что? — Юнхо отступает на шаг. — Я не хочу быть ничьим владельцем. Какого хрена? Я просто не хотел, чтобы он умер.       Уён отмахивается от него.       — Не воспринимай это так слишком серьёзно. Дело не в том, что ты сделал что-то, чтобы утверждать, что это так. Он просто делает то, что, по его мнению, не приведёт к собственной смерти.       — В этом нет никакого смысла, — протестует Юнхо.       — Так и есть. Но он — брошенная кукла, проданная своим старым владельцем к Скавсу, но ты подобрал его. Логично, что теперь он принадлежит тебе, — Юнхо вздыхает, положив руки на бёдра, а Чонхо откидывает голову назад и заливисто смеётся.       — Забавно, — вытирает фальшивую слезу с глаза. — Как будто у Юна есть деньги на содержание этой куклы. Ты плаваешь в каких-то водоёмах, о которых мне не рассказываешь?       — Отвали, — огрызается Юнхо, но Чонхо только смеётся, потому что знает, что блондин только лает, но не кусается. — Чонхо прав. Я не могу позволить себе просто приютить куклу, если только он сам не будет приносить какой-то доход.       — Я же говорил, — пропевает Чонхо.       Уён скрещивает руки на груди и пристально смотрит на своего парня.       — У тебя что, нет работы, на которую тебе надо успеть?       Чонхо проверяет время на голофоне и бормочет проклятия себе под нос, но не уходит, не украв сначала поцелуй у Уёна. Старший снисходительно смотрит на него, но не двигается, чтобы обнять его. Он стоит неподвижно, сложив руки на груди.       — Прости, — бормочет Чонхо, отстраняясь.       — Просто хочу поговорить наедине, — отвечает Уён.       — Я заеду после работы, — Чонхо машет рукой своему парню, а затем Юнхо, после чего поворачивается и направляется к лифту.       Уён ждёт, пока его парень уйдёт, чтобы продолжить разговор.       — Я уверен, что мы сможем что-нибудь придумать, — умоляет он. — Я не хочу, но, по крайней мере, я мог бы заплатить ему, чтобы он сделал несколько BD или что-то в этом роде. Я просто умоляю тебя, Юю. Ты единственный, кого я знаю, кто не выкинет его на обочину или не продаст.       — Я и не собираюсь, — уверяет его Юнхо. — Я лишь хочу сказать, что не могу позволить себе помогать ему вечно, если мы не найдём способ заработать на нём.       Уён понимающе кивает. Он понимает, в каком положении находится Юнхо. Такие куклы как он — это домашние животные, а домашние животные стоят огромных денег, больше, чем Юнхо может себе позволить как уличный наёмник.       — Как долго? — спрашивает он. — Как долго, по-твоему, ты сможешь позволить себе…? — мнётся он.       — Не знаю, — Юнхо качает головой. — В ближайшие пару дней я не планирую брать никаких заказов, но после этого всё будет зависеть от потока работы и от того, сколько за неё заплатят, — он вспоминает о предложении Хонджуна. Это было бы довольно просто, хотя он так и не узнал, сколько Хонджун готов платить. Он прогоняет эту мысль так же быстро, как она появилась. Он не хочет так поступать с Сонхва.       — Хорошо, я постараюсь помочь тебе что-нибудь придумать, — говорит Уён.       — Я готов выслушать всё что угодно, — Юнхо наклоняет голову вперёд в знак согласия. — Но, Уён, есть кое-что, что меня беспокоит.       — Хм? Что именно?       — Эти… поведенческие чипы, как они работают?       Уён вздыхает, прислонившись к двери своей квартиры.       — По-разному. Каждый изготовленный чип работает немного по-своему, как кибердек и системы модернизации. А ещё их можно сделать на заказ, чтобы они соответствовали всем требованиям заказчика.       Юнхо задумчиво подпирает подбородок.       — Сонхва сказал, что не может вынуть этот, потому что он закодирован под чей-то отпечаток пальца. Наверное, его старого владельца. Что скажешь?       — Я не сомневаюсь, что он сделан на заказ, — Уён качает головой и смотрит себе под ноги, жалея куклу. — Но как он работает, я не могу сказать. Как правило, большинство из них срабатывают при активации на какую-то фразу. Это код, чтобы кукла была готова к работе. Она полностью блокирует сознание на то время, на которое он активирован, и обычно либо ставится на таймер, либо используется другое слово или фраза, чтобы прекратить воздействие, но в том-то и дело, что большинство кукол и его самого.       Они оба не могут удержаться и бросают взгляд в сторону квартиры Юнхо.       — Куклы, по большому счёту, существуют только для того, чтобы выполнять определённую работу. Поведенческий чип помогает им в этом, но он не останавливает и не стирает их личность. Он просто подавляет её на то время, пока он активирован, — Уён вздрагивает при этой мысли, а Юнхо задаётся вопросом, не переживает ли он заново какие-то свои собственные воспоминания. — Сан… это не та типичная кукла, к которой я привык. Он подчинён и зависим до ужаса вне прямого влияния своего чипа. Кто бы ни владел им раньше… они обучили его быть таким. Насколько чип способствовал этому или продолжает способствовать сейчас, я не знаю.       — И это то, что ты имел в виду, — замечает Юнхо, — о том, что он смотрит на меня как на своего нового владельца для выживания.       — Он беспомощен сам по себе, — подтверждает Уён. — Для него быть на твоей стороне значит больше шансов остаться в живых. Вот почему он ждёт от тебя указаний, ведь именно это и значит для него быть хорошим.       — Что мне делать? — спрашивает Юнхо. — Я не хочу, чтобы он был таким. Это чертовски странно.       — Я знаю, но пока оставь его в покое, — советует Уён. — Он просто делает то, что, по его мнению, поможет ему. И кто знает, как работает его чип? Может быть, физически невозможно вывести его из этого состояния, поможет здесь удача. Не знаю, — он смотрит на Юнхо сквозь чёлку, когда блондин вздыхает, и его сердце замирает в груди. — Пожалуйста, не сдавайся. Куклы… у них не так часто есть перспективы. Они либо умирают в этой индустрии, либо их выбрасывают. А Сан, наверное, в худшем положении, чем кто-либо другой. Он и дня не протянет на улице.       Юнхо встречает его взгляд, а затем отворачивается.       — Ты, конечно, много о них знаешь. О куклах, я имею в виду.       — Я много знаю, — Уён скрещивает руки на груди и хватается за локоть, впиваясь пальцами в кожу. — Никто не решает стать куклой. Это происходит, потому что они уже работают как игрушка, чтобы свести концы с концами, или кто-то решил, что с тобой стоит поиграть или вложить в тебя деньги. Но это ужасный путь, — он прижимает подбородок к груди, руки дрожат. — Иногда мне хочется вернуться в прошлое и сказать куклам, которых я встречал, чтобы они не делали этого, но иногда это единственный выход для них. Я мог бы сказать, что оно того не стоит, но иногда это разница между тем, чтобы умереть прямо сейчас и прожить ещё один день.       — Уён, я не собираюсь просто так отказываться от Сана. Только если придётся или если у меня не будет другого выхода.       — Спасибо. Это значит… это значит для меня гораздо больше, чем ты можешь себе представить.       — Да, — Юнхо избегает его взгляда. — Конечно.       Выманить Сана из квартиры оказывается на удивление сложно. Кукла легко ходит за ним по квартире, но когда Юнхо подводит его к двери, Сан вдруг колеблется и начинает дрожать, глядя на открытый балкон.       — Ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой? — кукла нервно горбится, с нездоровой настороженностью оглядывая открытое пространство.       — Да, — Юнхо переступает порог квартиры и приглашает куклу подойти к нему. Кукла колеблется, прежде чем встретиться с Юнхо взглядом, но потом вдруг сдаётся. Сан, шаркая, подходит к кочевнику. — Мне нужно отвести тебя к моему рипперу.       Несмотря на то, что он выполняет просьбу Юнхо, его нежелание ощущается почти буквально. Он вздрагивает при упоминании Юнхо о риппере, его конечности застывают, и он смотрит на Юнхо, который жестом приглашает его следовать за собой, ведя куклу к лифту.       Сан проводит руками по своему телу, пытаясь быстро оценить себя, составляя постоянно растущий список имплантатов и модификаций, которые он получил за эти годы. К своему стыду, он даже не может назвать всё, что у него есть. У него было множество операций, во время которых его господин обсуждал с хирургом, чего он хочет, а потом Сан быстро вырубался, чтобы очнуться с новой, неизвестной модификацией тела или имплантатом.       Тем не менее он может перечислить их достаточное количество. В частности, он может составить мысленный список имплантатов, которые можно извлечь из его тела не летальным путём, поскольку такие операции редко требуют анестезии. Самое сложное — рассчитать, сколько будут стоить эти детали. Они должны быть достаточно дорогими, чтобы привлечь внимание наёмника, но и преувеличивать их стоимость не стоит. При взгляде на блондина у Сана появилось ощущение, что он сразу же поймёт, что он пытается преувеличить свою стоимость.       Он вышагивает по лифту, пока тот спускается, и в животе у него порхают бабочки. Сан всегда боялся высоты. Если Юнхо и замечает его нервный шаг — а он наверняка замечает, — то никак не комментирует. Сан отшатывается от окна, когда открытое пространство за пределами лифта вдруг оказывается затянуто холодным серым бетоном, и они спускаются в гараж.       Сан чувствует тяжесть в ногах, когда выходит из лифта и идёт за Юнхо, пока блондин направляется к одной из машин. При виде машины, к которой направляется Юнхо, интерес куклы возрастает. Обычно в них нет ничего интересного, но эта громоздкая, жесткая машина не похожа ни на одну из тех, что Сан видел раньше. У его прежнего господина был элегантный чёрный автомобиль с такими тёмными стеклами, что они были похожи на пустоту, и тихо урчащим двигателем. Автомобиль Юнхо — полная противоположность этому.       — Это машина господина? — тихо спрашивает он, не желая, чтобы Юнхо услышал, с любопытством оглядывая автомобиль. Одно из первых правил, которые Сан усвоил, было «не разговаривай, пока к тебе не обратятся», но методом проб и ошибок он также понял, что может разговаривать сам с собой, лишь бы никто не слышал его слов.       Но Юнхо его слышит, и он с кривой ухмылкой бьёт по капоту машины, в то время как Сан приседает у багажника.       — Это точно. А разве она не прекрасна? — он подходит к водительской стороне и отпирает дверь, после чего предлагает Сану сесть на пассажирское сиденье.       Сан карабкается по заднему сиденью машины, низко опустив голову от стыда за то, что Юнхо услышал его слова не к месту. Он просто… не ожидал увидеть такой грубый и прочный автомобиль.       — Сам собрал. И, как по мне, очень хорошо поработал, — с гордостью говорит Юнхо, когда Сан неуверенно забирается на пассажирское сиденье.       — Ты умеешь собирать машины? — Сан с трепетом смотрит на него, пристёгиваясь.       — Конечно, — Юнхо пожимает плечами и заводит двигатель.       Сан вздрагивает на сиденье, когда машина оживает. Она громче, чем роскошные автомобили и аэродинамические машины, в которых он ездил раньше с господином, но её двигатель обманчиво тих, учитывая первоначальный вид машины. Впервые ему разрешили сесть на одно из сидений. Обычно его господин предпочитал, чтобы Сан лежал на полу у его ног. Впрочем, обычно у него был шофер, который возил его повсюду.       — По сути, это церемония совершеннолетия для кочевников, — Сан отрывается от своих мыслей, когда говорит Юнхо, и оживляется от новой информации, которую он узнал. — Нельзя быть настоящим кочевником, если ты не можешь собрать и поддерживать свою собственную машину.       Сан пристально смотрит на блондина, пока тот выезжает задним ходом с места парковки и двигает машину вперёд.       — Ты кочевник, господин?       Юнхо судорожно сжимает пальцы на руле, следуя указателям на выезд.       — Да. Или был им. И лучше Юнхо, пожалуйста. Зови меня Юнхо.       Сан складывает руки на коленях и смотрит на них сверху вниз.       — Конечно. Как пожелаешь, госпо… Юнхо, — блондин кивает, удовлетворенный тем, что ему пришлось отказаться от титула господина, и наступает тишина, пока Юнхо едет по знакомому маршруту в мастерскую Сонхва.       Кукла то и дело бросает взгляды на Юнхо, оценивая обесцвеченные светлые волосы, поврежденные солнцем, и предпочитаемый им наряд. Он совсем не похож на его прежнего господина, но по-своему так же пугающ. Сан считает, что этот фактор устрашения только усиливается тем, что он — кочевник.       — Никогда раньше не встречал кочевников, — бормочет он про себя.       — Не встречал?       Сан вскрикивает, подпрыгивая на месте, когда понимает, что Юнхо снова услышал его.       — У тебя есть слуховой имплант, Юнхо? — вежливо спрашивает он. Юнхо утвердительно хмыкает, и Сан решает, что впредь ему нужно быть осторожнее.       — Значит, ты никогда раньше не встречал кочевников? — повторяет Юнхо.       — Насколько я помню, нет, — отвечает Сан. — Господин их особенно не любил. Он говорил, что все кочевники — тупые варвары, — он бросает взгляд на Юнхо, опасаясь, что блондин может наказать его за слова своего господина. Юнхо ничего не отвечает, но, похоже, остаётся спокоен, сосредоточившись на дорожном движении. — Время от времени он вёл с ними дела. Думаю, поэтому он их так ненавидел.       Юнхо смеётся над замечанием Сана, похоже, его искренне забавляет мнение куклы.       — Похоже на тех, с кем я раньше заключал сделки. Ты им нужен, поэтому они вежливы с тобой, но всегда говорят гадости за спиной, — он качает головой, уголок его губ тянется в лёгкую улыбку. — Но платили хорошие деньги, поэтому мы продолжали с ними работать.       — А ты, кажется, не так уж плох, — соглашается Сан, но быстро отворачивается, когда Юнхо бросает на него взгляд.       — Так в чем же всё-таки дело? — спрашивает Юнхо, плавно переходя на другую тему.       — Что ты имеешь в виду?       — Сегодня утром ты говорил о том, что не помнишь, чтобы раньше ел что-то кроме киббла, — Юнхо протягивает руку, чтобы поиграть с регулятором температуры, увеличивая мощность кондиционера. — А только что ты сказал, что не уверен, встречал ли ты раньше кочевников. Это что, детские воспоминания, которые ты уже не можешь вспомнить? Ты ведь не мог родиться куклой, верно?       — Я не был, — Сан нахмуривает брови, как будто не уверен, что говорит правду. — Большинство людей не выбирают становиться куклой, — Юнхо старается не вздрогнуть при этих знакомых словах, — но господин дал мне лучшую жизнь, сделав меня своей куклой.       — Ты это серьёзно? — Юнхо смотрит на куклу. — Я нашёл тебя полумёртвым в мастерской Скавсов, — Сан опускает голову и замолкает. — Зачем он тогда продал тебя им?       Сан двигается на месте, поджав пальцы ног.       — Нашёл кого-то покрасивее, — стыдливо бормочет он. — Я больше не был ему нужен, но должен был отплатить ему, за то что он в меня вложил.       Юнхо вздыхает и трёт один глаз, чувствуя приближение головной боли.       — Как долго ты был с ним?       Сан колеблется, не желая отвечать, но Юнхо задал ему вопрос. Он проглатывает все чувства ущемлённой гордости — ненужные эмоции для куклы — и говорит:       — Господин выбрал меня, когда мне было семнадцать, обучал меня два года, и я обслуживал его пять лет, прежде чем…       Юнхо крепче цепляется в руль, костяшки пальцев белеют от силы хватки.       — А до этого? Где ты был до того, как тебе исполнилось семнадцать? Что ты делал? Почему ты это выбрал?       — Я не знаю, — Сан качает головой в сторону, выражение лица такое, будто он никогда раньше не задумывался над этим вопросом. — Я… одно из первых, что сделал господин, — это очистил память моего оборудования. Я мало что помню о себе до него.       Юнхо неосознанно прижимает ногу к педали газа и понимает, что едет с пугающей скоростью, только когда видит, как кукла обхватывает руками низ сиденья, словно опасаясь, что они могут разбиться.       — Это просто пиздец какой-то, — он ослабляет давление на педаль газа. — Значит, он стёр все твои воспоминания до того, как ты стал куклой?       — Да, — Сан расслабляется, когда они возвращаются к более разумной скорости. — Насколько я понял из разговоров господина с друзьями, стирание памяти куклы — довольно распространённая практика, — Юнхо хмурится и думает, что нет. Нихрена это не обычная распространённая практика. Может быть, только среди экономической элиты. — Это облегчало обучение.       — Значит, ты ничего о себе не знаешь? — спрашивает Юнхо. — Ты знаешь только как быть куклой? Единственные воспоминания, которые у тебя есть, — это воспоминания о принадлежности кому-то другому?       Сан вздрагивает от его тона, и Юнхо хотел бы извиниться, но не может. Ему противно, и на мгновение всё, что он может сделать, — это с отвращением посмотреть на куклу рядом с собой. Вот как он жил. Вот что он выбрал. Но голос Уёна укоряет его в глубине души. Никто не выбирает это. Это выбор, сделанный за них, но Юнхо не может не задаваться вопросом, насколько это верно в отношении Сана.       — Я… я кое-что помню, — тихо возражает кукла.       — Например?       — Например, что я из Пасифики.       Юнхо притормаживает машину, сворачивая в узкий переулок.       — Пасифика? — повторяет он, скептически глядя на куклу.       Сан из Пасифики? Это был самый южный район Ночного города, построенный вдоль береговой линии и созданный несколько десятилетий назад, как райский уголок для богатых жителей Ночного города. В связи с Четвёртой корпоратовской войной финансирование прекратилось, а развитие временно приостановилось, и район так и не оправился. К моменту начала восстановительных работ Пасифика пришла в полный упадок, и мегакорпорации так и не смогли здесь закрепиться.       В связи с этим Пасифика была официально объявлена зоной боевых действий. Правительство Ночного города полностью отступило оттуда, и ни NCPD, ни её элитный отряд MaxTac не могли войти в Пасифику ни по каким причинам. Были истории о нескольких попытках мегакорпораций вернуть контроль над ней несколько лет назад, но об отправленных ими элитных боевых группах больше ничего не было слышно. Единственная известная Юнхо организация, которая всё ещё входит в Пасифику, — это Trauma Team, да и то только в том случае, если они вооружены новейшим оружием и за правильную цену. Даже самые стойкие наёмники не пойдут на это. Попасть в Пасифику означало попасть в зону боевых действий. Одно из первых, что сказал ему Чонхо, когда он приехал в Ночной город, — никогда не соглашаться на работу в Пасифике.       — Зарплата не настолько хороша, чтобы оправдать тот факт, что ты, скорее всего, не выберешься живым, — сказал он. — Любой фиксер, который попросит тебя туда поехать, — долбаный придурок, и ты его сразу же отшиваешь. Ты меня понял?       Мысль о том, что Сан не только приехал из Пасифики, но и выживал там в течение нескольких лет, кажется почти смехотворной, но, с другой стороны, Юнхо никогда не встречал уроженцев Пасифики. Возможно, именно поэтому он тоже стал куклой — билет из зоны боевых действий.       — Почему? — спрашивает он. — Это была ошибка? Неужели они забыли стереть и это воспоминание?       — Нет, — Сан смотрит в лобовое стекло, когда они останавливаются в переулке. Здесь грязно, в конце узкой дороги стоит мусорный контейнер, заваленный мусором. По бокам здания — граффити, повсюду валяется мусор и брошенные вещи. Сан жмурится, внезапно испугавшись. — Господин говорил мне, когда я обучался, что если я буду плохо себя вести, если я не буду делать то, что он говорит, он отправит меня домой, но я не хотел туда возвращаться.       Юнхо заглушает двигатель. Значит, это была угроза. Делай, что я тебе говорю, или будешь отправлен обратно в зону боевых действий. Чувство вины сжимает его, когда он упирается лбом в руль. Уён говорил чистую правду. Никто не выбирал стать куклой. Просто для некоторых людей это был лучший путь.       — Я был наркокурьером для Железного братства, — Сан смотрит на Юнхо. — Ты их знаешь?       — Я знаю, что это банда оттуда. Насколько я знаю, они не часто выезжают из Пасифики, — Юнхо барабанит пальцами по рулю, гадая, к чему клонит Сан.       — Выходят. Но очень скрытно. Они практически контролируют Пасифику, так что я бежал с ними. Для защиты. Я был наркокурьером, потому что не очень-то походил на уроженца Пасифики. Дайте мне одежду поприличнее, и я мог бы ходить по улицам некоторых хороших районов, никто бы и глазом не моргнул, — Сан вытягивает ноги и смотрит на свои пальцы. — Я был на работе, когда меня нашёл господин и забрал. Сказал, что если я стану его куклой, то смогу жить с ним в центре города, и он будет заботиться обо мне. Я просто должен был быть хорошим для него.       — И это было лучше, чем быть наркокурьером? — взгляд Юнхо практически сверлит дыры в боку куклы, и он наклоняется к нему, как будто таким образом может сбежать от него.       — «Средний возраст выживания в Пасифике — всего пятнадцать лет. Если ты член Железного Братства, то он увеличивается почти вдвое — до двадцати восьми, но такой низкоранговый наркокурьер как ты не может рассчитывать на более долгую жизнь». Так мне всегда говорил господин, — тихо отвечает Сан. — «Будь хорошим, а то я отправлю тебя обратно домой, но интересно, примет ли тебя обратно твоя старая семья после того, как ты от неё сбежал?»       Вздохнув, Юнхо стучит кулаком по рулю и отворачивается от куклы. Он зол и не хочет больше ничего слушать.       — Идём, — говорит он, открывая дверь и выскальзывая наружу. Сан спешит последовать примеру и выходит за Юнхо, пока блондин ведёт его к бетонной лестнице в подвал.       Сан заметно нервничает, наблюдая за тем, как Юнхо спускается по лестнице, но молчит. Прикусив нижнюю губу, он сжимает дрожащие руки в кулаки и молча следует за блондином.       Сонхва как раз возится с собственным имплантом захвата, закручивая отвертку в ладони, чтобы подтянуть его, когда дверь его мастерской открывается. Юнхо сначала заглядывает внутрь, а затем делает несколько шагов к входу.       — Привет, — риппер улыбается при виде друга и опускает отвёртку на стол.       — Привет, — Юнхо отвечает на приветствие натянутой улыбкой.       Сонхва поворачивается к компьютеру, чтобы поставить на паузу видео, которое он смотрел в фоновом режиме. Затем отодвигает стул, чтобы уделить блондину всё своё внимание.       — Что заставило тебя вернуться так скоро? — спрашивает он.       Юнхо смотрит на дверь и просит кого-то подойти поближе.       — Привёл тебе ещё одного пациента, чтобы ты его осмотрел, — отвечает Юнхо.       Сонхва подкатывает свой стул к операционному столу и уже протягивает руку, чтобы взять пару перчаток.       — У тебя никогда не закончатся новые пациенты, чтобы привести мне, да? — он натягивает резиновые перчатки на руки, шевеля пальцами, чтобы убедиться, что они надеты правильно. — Надеюсь, этот пациент сможет оплатить свою процедуру, а? — последнюю фразу он произносит в шутку, разворачивая свой стул лицом к кочевнику, который хмурится и выглядит смущённым.       — Не совсем, но я могу заплатить за него. Не беспокойся об этом.       Юнхо снова взмахивает рукой, и улыбка на лице Сонхва исчезает, когда он видит, как ещё один человек просовывает голову внутрь. Даже проснувшись, Сонхва без труда узнает куклу; садится прямо, когда кукла нервно суетится внутри и тут же прижимается к Юнхо. Его яркие глаза мечутся по всей мастерской риппера. Не нужно быть гением, чтобы понять, насколько кукла напугана. По дрожи тела можно догадаться, но Юнхо, как ни странно, не замечает этого.       — Он уже очнулся? — спрашивает Сонхва. Он не ожидал увидеть куклу здесь по крайней мере ещё несколько дней.       — Да, — Юнхо кладёт руку на плечо куклы и подводит его к Сонхва. Вскрикнув, Сан на мгновение паникует, а затем обмякает в руках Юнхо, позволив отнести его на операционный стол. — Ты сказал, чтобы я привёз его к тебе обратно, когда он очнётся, вот мы и приехали.       Сан хнычет, когда Юнхо разворачивает его к себе и, приподняв за бёдра, укладывает на стол. Привёз его обратно? Кукла смотрит между риппером и Юнхо, протягивая руку к блондину, когда тот отступает. Ему удаётся зацепиться за рукав куртки Юнхо, не давая ему полностью отступить. Что он имел в виду, говоря, что вернул его обратно? Что они собирались с ним сделать? Он пытается донести эти вопросы до Юнхо с помощью одного только выражения лица, но тот, похоже, не понимает.       Юнхо смотрит на руку, вцепившуюся в рукав его куртки, и тянется к ней, чтобы оторвать от себя, прежде чем отпрянуть назад и оказаться вне досягаемости куклы. Он ничего не говорит. Сан в панике сжимает пальцами край стола, напрягаясь в ожидании следующего шага риппера.       — Он очнулся сегодня рано утром, — объясняет Юнхо. Сонхва встаёт с места и обходит стол, чтобы встать перед Саном. Кукла вздрагивает и отшатывается от риппера.       Испугавшись такого поведения, Сонхва поднимает руки вверх, чтобы не испугать её снова. Кукла бросает на него нервные взгляды, крепко вцепившись в края стола. Сонхва замечает, как он смотрит через плечо на Юнхо, словно ища у него совета или утешения. Риппер, честно говоря, не может этого понять.       — Эй, — мягко окликает он. — Я Сонхва. Я тот самый риппер, который заботился о тебе раньше. Как тебя зовут? — кукла снова заглядывает через плечо Сонхва, продолжая искать Юнхо. Он кивает, молчаливым жестом давая ответ на вопрос.       — Меня зовут Сан, — застенчиво говорит он.       — Сан? Хорошее имя, — риппер обезоруживающе улыбается. Сан горбит плечи, продолжая время от времени бросать на риппера подозрительные взгляды. — Могу я взглянуть на твою руку? Я бы хотел проверить твой биомонитор, — он протягивает руки ладонями вверх.       Кукла моргает и неподвижно смотрит на протянутые руки.       — У меня нет биомонитора, — поднимает глаза и встречается взглядом с Сонхва. — Господин сказал, что биомониторы нужны людям, а не куклам вроде меня. Мне незачем его иметь.       Юнхо сжимает руки в кулаки и смотрит в один из углов мастерской, а улыбка на лице Сонхва исчезает. Они обмениваются взглядами, после чего Сонхва снова поворачивается к Сану. Положив руки на колени, он наклоняется, чтобы оказаться на уровне глаз.       — Теперь у тебя есть биоимплант. Я установил его, когда ты только оказался здесь.       Губы Сана раздвигаются, но из них не вырывается ни слова, ни звука, пока он переворачивает руку и смотрит на неё.       — Я… я был здесь раньше?       — Да, — Сонхва снова протягивает Сану руку, и на этот раз кукла поднимает её. — Юнхо привёл тебя сюда, чтобы тебя подлечили и осмотрели. Когда я видел тебя в последний раз, ты лежал на операционном столе полумёртвым. И, честно говоря, я думал, что ты, скорее всего, так и умрёшь, — он бережно берёт Сана за руку и подключается к его биомонитору, чтобы проверить жизненные показатели. — К счастью, ты выкарабкался. Я попросил Юнхо привезти тебя на дообследование, как только ты очнёшься.       — О, — Сан моргает от неожиданного ответа риппера и сбрасывает напряжение в теле. — Так вот почему я здесь?       — Да, — Сонхва отходит назад, отключаясь от биомонитора Сана. — Физически всё вроде бы в порядке, — говорит он, поворачиваясь лицом к Юнхо. — Но…       — Не надо, — прерывает его кочевник, не дав договорить. — Я знаю. Поверь мне. Он странный.       У Сана резко учащается дыхание, глаза наполняются паникой, когда он смотрит на профиль Юнхо.       — Я не… я не странный, — тихо протестует он, боясь, что блондин может так подумать. А если он странный, что тогда? Выбросит ли он его? Продаст кому-нибудь другому?       — Не обращай на него внимания! — вмешивается Сонхва, внезапно закрыв обзор на Юнхо, снова подойдя ближе. — Он ничего не имеет в виду. Просто он никогда раньше не сталкивался с куклами.       — Но, — Сан поднимает глаза на риппера и шепчет, — я не странный. Я всё ещё хорош. Я могу… всё ещё быть полезным. Пригодиться.       — Я знаю. Никто и не говорит, что ты такой, — успокаивает его Сонхва. Он поднимает руки и, не прикасаясь к лицу куклы, проводит ими. — Не возражаешь, если я спрошу тебя о твоём чипе? — спрашивает он.       Сан колеблется и поворачивает голову в сторону, чтобы обнажить интерфейсный разъём. Край маленького фиолетового чипа выглядывает из его интерфейса.       — А что с ним? — спрашивает он.       — Боюсь, я мало что могу узнать, не удалив его, но он заблокирован. В качестве ключа используется биометрический отпечаток пальца, — он вдавливает пальцы в челюсть Сана и осторожно поворачивает его голову из стороны в сторону, внимательно изучая куклу на предмет визуальных признаков того, что чип активен. — Полагаю, ты не знаешь, как он работает.       — Эм, не… не совсем, — заикается Сан. — Я даже не знал, что на ней есть биометрический замок. Он был у меня столько, сколько я себя помню, — Юнхо за спиной Сонхва фыркает, заставив опуститься на землю и заикаясь оправдываться. — У меня никогда не было причин знать об этом. Его ни разу не удаляли.       — Всё хорошо. Всё хорошо, — Сонхва хлопает его по плечу. — Я просто хочу узнать, что ты знаешь об этом. Ты знаешь, как это работает?       Сан молчит, обдумывая вопрос, и ещё больше сжимается, когда Юнхо смотрит на него.       — Я… я не уверен, что это такое, потому что я теряю сознание, когда это происходит, но я знаю, что это фраза, которая активируется и деактивируется. У него также… есть несколько других специальных функций.       — Например? — спрашивает Сонхва.       — Встроенная функция обучения послушанию, — Сан сгибает и разгибает лодыжку, глядя на свои ноги. — А ещё там была добавлена программа стимуляции. Для повышения либидо, выносливости и общей чувствительности.       Сонхва облизывает губы, потому что, конечно, такая программа должна быть встроена.       — Дрессировка на послушание, о которой ты говорил. Как это работает? Я лично с этим не сталкивался.       — Это функция корректировки поведения. Если я сделаю что-то, что не понравится господину, это поможет автокоррекции.       Сонхва гримасничает, пытаясь сохранить самообладание, а Юнхо дёргает за прядь светлых волос. Что за хрень творится с владельцем этой куклы?       — Ты не знаешь, может ли что-нибудь активироваться само по себе, если мы не будем осторожны? Что если кто-то на тебя обидится? Это активирует программу послушания?       — Я так не думаю, — Сан качает головой, пытаясь вспомнить, как работает его кукольный имплантат. Он никогда не задумывался об этом. Да и не нужно было. Просто нужно было вести себя хорошо, и его бы кормили, укрывали и купали. Может быть, ему следовало бы больше внимания уделять своим различным имплантатам. — Эта программа была активирована через смарт-линк, если я правильно помню.       — А другая? Настоящая кукольная программа?       — Я не знаю, — Сан качает головой. — Как я уже говорил, я теряю сознание на это время. Я не знаю, что происходит, — его тон приобретает оттенок паники, но Сонхва быстро успокаивает его.       — Хорошо. Я понимаю. Всё в порядке. Просто мне нужно было получить как можно больше информации, чтобы попытаться помочь тебе.       — Ты сможешь чем-нибудь помочь? — вмешивается Юнхо, подходя к ним двоим. И тут же Сан снова тянется к нему, зажав рукав его куртки между большим и указательным пальцами. На этот раз Юнхо не пытается отстраниться или убрать его прикосновение, и Сан с облегчением опускает руки.       — Мне не нравится, что в нём есть этот чип.       — Я тебя не виню, — Сонхва скрещивает руки, задумавшись. — Я имею в виду, что самым простым способом было бы просто снять биометрический отпечаток пальца, но это может быть не так просто, если он богатый человек.       — Ты хочешь сказать, что есть и другой вариант?       — Я не знаю. Может быть, — Сонхва качает головой и отталкивает Юнхо, когда кочевник пристаёт к нему с расспросами. — Дай мне подумать. Сейчас это просто теоретический вариант, но если он осуществим, я дам тебе знать, — он снова садится на свой стул и поворачивается лицом к Юнхо. — А пока нам нужно обсудить другие вопросы.       Сонхва готовит всем по чашке кофе и переносит их в маленькую кухоньку. Сан делает глоток горького напитка и тут же морщится, отталкивая его в сторону Юнхо. Сонхва хихикает над его поведением. Юнхо говорит кукле, чтобы он просто выпил кофе. Надув губы, Сан забирает чашку с кофе и заставляет себя выпить его.       — Ты должен быть с ним поосторожнее, — бормочет Сонхва. — Приказы для куклы значат больше, чем для наёмника.       Юнхо смотрит на риппера, а затем переводит взгляд на Сана. Он с несчастным видом смотрит на полупустую чашку кофе, и блондин в отчаянии вздыхает.       — Не пей, если не нравится, — говорит он. Сан возится с кофе, не зная, что делать с таким горьким напитком. Сонхва наконец сжаливается над ним и просит куклу передать ему кофе. Он без протеста выпивает остатки кофе Сана.       Сан смотрит на стол, решительно избегая взгляда Юнхо, когда блондин смотрит на него.       — Слишком горький? — спрашивает его кочевник.       Сан поднимает голову и кивает. Да, он такой горький. Это напоминает ему все те лекарства, которые давал ему господин, когда он болел, или странные чаи и другие смеси, которые он заваривал для Сана, чтобы поддержать его здоровье и выносливость.       — Да. Очень горько, — говорит он.       — С синтоловым сахаром может быть вкуснее, но у Хва его никогда нет, — замечает Юнхо, улыбаясь рипперу.       — Добавлять сахар в кофе — это для слабаков, — Сонхва делает большой глоток своего кофе и хмурится от горького привкуса, который остаётся на языке. Не стоит забывать, что в те времена, когда Хонджун часто бывал у него в гостях, у него всегда был синтетический сахар, потому что он любил, чтобы его кофе был чуть-чуть подслащён. Он встряхивает головой, чтобы поскорее избавиться от этих воспоминаний. К чёрту синтетический сахар. Это для слабаков.       — В общем, я подумал, что мы должны обсудить стоимость его лечения, — говорит Сонхва, бросая быстрый взгляд на Сана, прежде чем встретиться взглядом с Юнхо.       — Сколько? — хмуро спрашивает блондин.       — Что? Ты собираешься заплатить вот так просто? — Сонхва по понятным причинам удивлён благотворительностью Юнхо. Кочевник, конечно, мил, если сравнивать его с обычными наёмниками или уличными курьерами вроде Чонхо, но он ещё и умён. Он знает, как правильно разыграть свои карты, и почти всегда готов обменять услугу на услугу. Однако открытая оплата лечения куклы противоречит этой философии, и все знают, что это решение не окупится для Юнхо.       — Неужели ты думаешь, что у этого парня есть хоть один евродоллар? — Юнхо наклоняет голову в сторону Сана, и взгляд куклы опускается к его коленям, потому что у него нет денег. — Так что просто скажи мне сколько.       — Ну, за такую доброту я чувствую, что должен отплатить тебе добром, — шутит Сонхва. Он складывает руки на столе и облокачивается на них. — Тебе не нужно платить мне, Юнхо. Я не буду просить тебя платить, если ты поступил правильно. У меня и так много хороших дел между тобой и другими людьми, которые приходят ко мне. Я могу оплатить расходы.       — Нет. Я не собираюсь быть обязанным тебе за то, что могу оплатить. Просто назови мне свою цену, — Юнхо качает головой, решительно отказываясь от предложения Сонхва.       Риппер вздыхает и садится на место, переводя взгляд с кочевника на куклу. Он понимает Юнхо, даже если блондин ведёт себя как лицемер. Он не примет благотворительность, которую ему предлагают, потому что на улицах Ночного города так не поступают. Он не хочет чувствовать, что впоследствии будет чем-то обязан Сонхва, хотя риппер никогда не будет держать это в голове.       Сан же, напротив, выглядит виноватым, словно у него есть чёткое ощущение, что он — обуза, но он не может понять, как это исправить. Если верить Сонхва, то кукла — обуза для такого человека как Юнхо. Но это не совсем его вина. Он просто делает то, чему его научили. Он не виноват, что это не помогает Юнхо.       — Я предполагал, что ты будешь таким, так что, думаю, мы должны пойти на компромисс, — он откидывает голову назад, чтобы сделать ещё один глоток кофе.       — Называй, — Юнхо барабанит пальцами по столешнице, ожидая, когда Сонхва продолжит.       Риппер задумчиво смотрит на дно своей кружки, а затем поднимает глаза и смотрит на Юнхо.       — Я не собираюсь принимать от тебя ни одного евродоллара, — Юнхо раздвигает губы, уже готовый протестовать, потому что это определённо не похоже на компромисс, но Сонхва продолжает, прежде чем блондин успевает сделать попытку. — Однако я возьму у него деньги, — он показывает на Сана, который поднимает голову и краснеет, когда понимает, что риппер имеет в виду его.       — У меня? — спрашивает Сан. — Но… но у меня нет денег!       — Я знаю, — Сонхва улыбается ему. — Но ведь тебе придётся найти работу и зарабатывать на жизнь, верно? Так что расплатись со мной, когда у тебя будут деньги. Две тысячи евродоллара за твоё лечение и биоимплант, который я тебе поставил.       — Две-три тысячи? — Сан опускается на стул и закусывает нижнюю губу. Откуда он собирался взять две тысячи евродолларов? — А когда у тебя крайний срок? — спрашивает он.       — Никаких сроков, — Сонхва сочувственно улыбается. — Не напрягайся по этому поводу. Я не требую возврата денег сразу же и не буду начислять на них проценты. Просто верни мне деньги, когда у тебя они появятся.       — И тебя это устраивает? Просто съедает стоимость двух тысяч евродолларов, пока хрен знает, когда он получит эти деньги, — Юнхо поднимает брови на риппера, не понимая его безразличного отношения ко всей этой ситуации. Лично для него это было бы неприятно, но Юнхо мог бы заплатить Сонхва эти две тысячи.       — Да, — Сонхва ставит кружку и улыбается. — У меня много хороших дел, и, хотите верьте, хотите нет, но я не очень-то нуждаюсь в деньгах. Кроме того, считай, что у него есть стимул найти какую-нибудь работу, — они оба смотрят на Сана, который всё ещё жуёт нижнюю губу, отчаянно думая о том, как попытаться заработать две тысячи евродолларов. — Я думаю, это будет полезно для него. А тебе нужно придумать, как поставить его на ноги, нет?       — Думаю, да, — Юнхо засовывает руки в карман куртки и расслабляется на стуле, откинув голову назад и уставившись в потолок. Это почему-то всё ещё не даёт ему покоя, но он знает, что Сонхва просто так не возьмёт деньги и не оставит этот вопрос. — Кстати, у тебя есть идеи по поводу работы для него?       — Не могу сказать, что есть, — Сонхва качает головой. — Во всяком случае ничего такого, что я хотел бы предложить, — Юнхо встречает его взгляд через стол, но они оба понимают, что Сонхва имеет в виду.       — Ладно. Что ж, думаю, нам пора идти и разобраться с этой работой, — Юнхо отодвигает стул, чтобы встать, и Сан вскакивает вслед за ним. — Я попрошу его выплачивать тебе деньги частями, как только у него появится хоть какой-то доход. Тебе это устроит?       — Меня устраивает, — Сонхва перекидывает руку через спинку стула и машет им обоим, когда они собираются покинуть кухню. — Ты знаешь, где меня найти.       Юнхо останавливается на выходе из кухни так неожиданно, что Сан с грохотом налетает на него.       — Сонхва, — окликает Юнхо, поворачиваясь к нему лицом. Напевая, Сонхва откидывает голову назад, чтобы посмотреть на него. Поколебавшись, Юнхо опускает взгляд на куклу, рядом с собой, и роется в кармане в поисках ключей от машины. — Подожди меня в машине, ладно? Мне нужно поговорить с Хва, — Сан неуверенно берёт ключи у Юнхо, после чего отрывисто кивает головой и отправляется в путь.       — В чём дело? — спрашивает Сонхва.       — Хонджун, — Юнхо достаточно произнести имя фиксера, чтобы риппер замер на месте. — Ты уверен, что он не положил на тебя глаз?       Вздохнув, Сонхва садится прямо, а затем наклоняется через стол, чтобы собрать все брошенные кофейные чашки.       — Я знаю, что он на меня положил глаз. Я не дурак, — он встаёт и несёт чашки к раковине. — Просто я зря трачу время, пытаясь выяснить, кому принадлежат эти глаза. Хотел бы я знать, какого чёрта ему надо, — он поворачивается, чтобы опереться о стойку, и смотрит на друга. — Почему? Что это вдруг произошло?       Юнхо немного колеблется, прежде чем ответить:       — Он связался со мной.       Сонхва вздрагивает от такого признания.       — Он связался с тобой? Насчет меня?       — Предложил мне работу, чтобы присматривать за тобой. Я отказался, но подумал, что ты должен знать.       Риппер скрещивает руки на груди и берёт паузу, чтобы обработать новую информацию.       — Он сказал что-нибудь более конкретное? Что именно он хотел?       Юнхо качает головой и отвечает:       — Не совсем. Он просто сказал, что будет регулярно платить за информацию о тебе.       — Хм. И как он отреагировал, когда ты отказался? — Сонхва с любопытством смотрит на блондина.       — Не знаю, — Юнхо чешет за ухом. — Кажется, он не был сильно разочарован.       Сейчас, вспоминая это, Юнхо вспоминает, что Хонджун улыбался, как будто был чем-то доволен. Сонхва кивает.       — Хорошо. Спасибо, что рассказал мне.       Юнхо прикуривает сигарету и выглядывает из окна, наблюдая за закатом. Зрелище, конечно, отвратительное, но всё равно расслабляет. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь облака и другие высокие здания, согревают лицо. Кажется, что день был таким длинным. Сан проснулся так рано утром, что даже трудно было подумать, что это один и тот же день. Он долго и медленно затягивается сигаретой, на мгновение задерживает её, а затем спокойно выпускает дым.       Рядом с ним на полу стоит на коленях Сан, держа голову на руках. Кукла трясётся, явно напрягаясь, несмотря на заверения Сонхва. Юнхо смотрит на него снизу вверх, сигарета по-прежнему зажата между губами. Он вопросительно хмыкает, побуждая куклу заговорить.       — Две тысячи… господин, как мне получить две тысячи евродолларов?       Юнхо вынимает сигарету из губ и выдувает дым в сторону Сана.       — Как ты меня назвал? — спрашивает он.       — Господин… Юнхо, — быстро поправляет Сан. — Юнхо. Юнхо, прости меня. Я просто не знаю, как я могу… как я могу достать две тысячи евродолларов, чтобы оплатить своё лечение?       Вздохнув, Юнхо опускается на пол и садится рядом с куклой.       — Не знаю. Что ты можешь делать? Кроме как быть куклой, я имею в виду. Работу в этом городе найти нелегко, — он снова подносит сигарету к губам, а Сан ломает голову в поисках ответа на вопрос Юнхо.       — А как насчёт игрушки? Сколько они зарабатывают?       — Нет, — Юнхо тут же сбивается, бормоча свой ответ вокруг сигареты. — Ты не будешь работать игрушкой.       — Но ведь это не так уж сильно отличается от куклы, верно? И разве я не могу зарабатывать деньги таким образом?       Юнхо откидывает голову назад, чтобы сделать вдох, дым падает с его губ и вьётся вокруг линии челюсти и чёлки.       — Не обращая внимания на то, что ты едва ли сможешь заработать на жизнь в качестве игрушки, ты действительно хочешь этого? Продавать себя незнакомым людям неизвестно сколько времени, пока не расплатишься с Сонхва, а потом что? Тебе всё равно придётся зарабатывать на жизнь самостоятельно. И как ты собираешься это делать?       — Ну… — Сан мнётся. Даже если не принимать во внимание тот факт, что возвращение туда было бы не самым лучшим вариантом для Сана, существует вполне реальная вероятность того, что Уён очень много раз убьёт его, если узнает, что Сан сидит на углу улицы и пытается продать себя за деньги. — Нет. Наверное, нет, но что ещё я могу сделать?       — Не думай об этом слишком много. Просто нужно найти то, что ты умеешь делать, за что кто-то будет готов заплатить.       — Но что я могу сделать? — упорствует Сан.       Рассмеявшись над вопросом куклы, Юнхо откидывает голову к стене и делает ещё одну затяжку.       — Разве это не вопрос на миллион евродолларов? — он снова задыхается от смеха, и дым вырывается из его губ.       — Юнхо, — Сан толкает его за руку, шепча его имя. — Я не хочу быть обузой. Я не хочу быть бесполезным для тебя.       Юнхо наклоняет голову в сторону, чтобы посмотреть на Сана. Сигарета почти дотлела, но всё ещё горит. В квартире стоит густой и резкий запах табака, который не так-то легко выветрить из крошечной квартирки. Сан сопротивляется желанию сморщить нос от этого запаха.       — Ты можешь хотеть этих вещей, но это не значит, что ты можешь сделать.       Выражение лица куклы поражено его словами, но Юнхо, похоже, не замечает этого, поскольку тушит сигарету об пол.