Кукольный дом

      В течение следующих нескольких дней между ними сохраняется напряжённая атмосфера, по крайней мере, со стороны Сана. Кукла ходит как по тонкому льду вокруг кочевника, который то ли не замечает, то ли ему всё равно. Сан спит на кровати, а Юнхо предпочитает растянуться на диване, а днём с любопытством и беспомощностью наблюдает за тем, как Юнхо опустошает маленькую кладовку рядом с его шкафом.       Они до сих пор не придумали, чем занять Сана. Кукла поглощена заботами о том, как ей расплатиться с риппером, и отвлекается от этих мыслей только тогда, когда наблюдает, как Юнхо работает над опустошением этой маленькой кладовки.       Это пытка.       С своим господином Сан знал, как угодить. Он знал, как вести себя, чтобы господин был доволен его работой и отводил взгляд, когда кукла оставалась одна, но с Юнхо всё иначе. Сан не может понять, как угодить кочевнику. В один момент он кажется терпимым, заботящимся о благополучии Сана, может быть, даже милым — это правильное слово. Но в следующий момент он начинает говорить Сану язвительные замечания и отвечать на его вопросы язвительными репликами.       Сан пока не может понять закономерности в его поведении, поэтому подстроиться под него невозможно. Кроме того, Юнхо отвергает все предложения и попытки куклы оказать ему услуги, чтобы дать Сану почувствовать, что он не бесполезен, но блондин так и не сдвигается с места. Он даже не проявляет интереса к Сану и его телу, сколько бы Сан ни пытался рассказать о своих достоинствах.       Как только Юнхо просит его что-то сделать — поднять это, отнести к двери, просто оставить за дверью — Сан тут же бросается выполнять просьбу, желая попасть в поле зрения кочевника.       Но однажды кто-то звонит Юнхо по голофону, и Сан наблюдает со своего места перед журнальным столиком, как блондин разговаривает с человеком на другом конце провода. Сан внимательно наблюдает за собеседником изображенным на голограмме и наклоняет голову от того, что тот, похоже, разговаривает с Юнхо с некоторой долей фамильярности. Чувство дружелюбия, на которое не отвечают отрывистые ответы Юнхо и его жесткий язык тела.       Когда Юнхо поворачивается, он слегка замирает, но отворачивается от куклы и направляется к кровати с аккуратными простынями, которые Сан заправляет каждое утро. На краткий миг кукла оказывается в кадре, и он не может быть уверен, но готов поклясться, что человек на голограмме бросает на него взгляд, а затем быстро возвращает внимание к Юнхо. Заметил ли он Сана или заинтересовался им, он не спрашивает, и как только их разговор заканчивается, Юнхо быстро кладёт голофон, поворачивается к шкафу и идёт к двери в маленькую кладовую.       Сан оживляется, когда Юнхо направляется к этой комнате, и думает, не может ли он чем-нибудь помочь. Дверь открывается с приглушённым шипением, и Сан медленно подползает к ней на случай, если Юнхо что-нибудь понадобится. Только вот тот появляется с длинной винтовкой, перекинутой через плечо, и Сан тут же отшатывается, когда его взгляд падает на оружие.       Юнхо останавливается рядом с куклой, и в его голове проносится мысль.       — Придётся искать новое место для хранения, — бормочет он про себя. Затем обращает внимание на Сана. — У меня работа. Я уеду на некоторое время. Ты останешься здесь, хорошо? — протягивает ладонь, чтобы взъерошить тёмные волосы, но Сан робко ловит его за руку.       — Что… что мне делать, пока тебя нет? — спрашивает он.       — Не устраивай беспорядок. И не создавай проблем, — Юнхо замечает, как Сан внезапно выпрямляется, внимательно слушая слова Юнхо. Он вспоминает слова Уёна и советы Сонхва, и ему кажется, что он наконец-то начинает понимать. Хотя бы немного. Сан, похоже, работает исключительно по приказу. — Ешь, если проголодаешься, — осторожно добавляет он. — Если что-то понадобится, через две двери отсюда, — Юнхо показывает в указанном направлении, — живёт Уён. Если что-то понадобится, иди к нему. Ни с кем больше не разговаривай. Я показал тебе, где здесь находятся торговые автоматы, но если ты захочешь спуститься за едой на улицу, то возьми с собой Уёна.       Сан охотно кивает в ответ на все указания Юнхо. Блондин некоторое время рассматривает его, думая о том, что ещё ему может понадобиться или что Юнхо может попросить его сделать, пока его не будет.       — Ох. Ключ. Тебе, наверное, нужен доступ к клавиатуре, чтобы вернуться, если ты уйдёшь. Вот, я загружу его для тебя, — глаза обоих светятся ярким голубым светом, когда Юнхо загружает доступ к своей квартире для Сана.       — Ты справишься сам? — спрашивает Юнхо, направляясь к двери.       — Да, — Сан следует за ним. — Я слышал всё твои приказы. Я буду вести себя хорошо, пока тебя нет.       Юнхо задерживает вздох. Это не совсем тот ответ, на который он рассчитывал, но он считает, что этого достаточно.       — Не знаю, когда вернусь.       — Хорошо. Я буду в порядке до твоего возвращения, — снова уверяет его Сан.       — Ладно, — Юнхо неловко кивает ему в знак прощания и выходит за дверь. Перед тем как захлопнуть дверь, он бросает последний взгляд на куклу. Сан выглядит маленьким и неуместным, кажется, что он теряется, когда Юнхо оставляет его позади. Блондин задаётся вопросом, действительно ли с Саном всё будет в порядке. Нет, больше того, он задаётся вопросом, есть ли у куклы всё необходимое, чтобы выжить в этом городе.       В конце концов Сан покидает квартиру, когда голод берёт верх над ним. В квартире есть только крошечная кухонька, которая, как быстро выясняется, досадно пуста. Есть там, собственно, нечего. К тому же Юнхо сказал ему, что он может есть, если проголодается, и что он может покинуть квартиру, если захочет поесть. Единственное условие — взять с собой Уёна, если он пойдет на улицу, и ни с кем не разговаривать. В остальном же ничего страшного, если он ненадолго покинет квартиру, верно?       Когда Сан впервые приоткрывает дверь, чтобы выглянуть, проходящий мимо грубоватый мужчина бросает на него не слишком дружелюбный взгляд. Сан возвращается в дом и трусит под столом ещё целых двадцать минут, прежде чем желудок снова заурчит, напоминая, что ему всё же нужно поесть.       Кукла медленно выползает из укрытия и с подозрением смотрит на дверь, подходя к ней на этот раз более осторожно. Он прижимает к ней ухо, пытаясь услышать хоть какие-то признаки присутствия кого-то снаружи, но, в отличие от Юнхо, у него нет слуховых имплантов. Звучит достаточно тихо, поэтому Сан осторожно приоткрывает дверь и снова высовывает голову наружу. На этот раз он видит только одну женщину, прислонившуюся к перилам балкона, в одной руке у неё голофон, в другой — пиво.       Сделав глубокий вдох, Сан выходит из квартиры и удивляется, когда дверь за ним захлопывается. Он на мгновение паникует, когда жительница бросает на него взгляд, но та быстро теряет интерес, возвращается к голофону и ведёт приглушённый разговор. Прижав руки к груди, Сан бежит в сторону торговых автоматов, которые ему показывал Юнхо.       Торговые автоматы в Ночном городе продают удивительное разнообразие еды и напитков. Они не так хороши, как горячая еда, которую можно купить у уличных торговцев, но, по словам Юнхо, вполне приличные и справляются со своей задачей. Решая, что бы такое съесть, Сан обводит глазами различные автоматы, стоящие в конце балкона. В конце концов он останавливается на первом, что Юнхо показал ему, как купить в одном из этих автоматов, — корндог, потому что, по крайней мере, он уверен, что знает, как его купить.       Он уже возвращается в квартиру, откусывая от корндога, когда слышит жалобное мяуканье, сразу привлекшее внимание. Сан замирает и поворачивается в сторону шума. Он видит крошечную голодную кошку, изящно балансирующую на перилах балкона. Её чёрно-белая шерсть покрыта грязью, и она снова мяукает, когда кукла смотрит на неё.       Сан вздрагивает от шума, быстро осматривает балкон, но вокруг никого нет. Кошка снова мяукает, на этот раз громче, и его сердце сжимается от этого звука. Он осторожно подходит к кошке. Она приседает, шерсть на её спине встаёт дыбом, и она предупреждающе шипит. Сан замирает, протягивая руку для прикосновения, но кошка снова шипит на него.       Он опускает руку на бок и смотрит на существо, пытаясь понять, чего именно оно хочет. Кошка мяукает, зелёные глаза прикованы к корндогу в руке Сана.       — А. Ты голодная? — он протягивает животному корндог. Кошка вытягивает шею, принюхивается к предложенной еде и пытается откусить небольшой кусочек, но, похоже, не проявляет особого интереса, как только пробует.       Сан забирает корндог, хмуро глядя на него. Неужели проблема в его еде?       — О. Подожди здесь. Я принесу тебе что-нибудь, что понравится кошке, — говорит он ей, а затем бежит обратно к торговым автоматам. Он возвращается с банкой тунца в руках. Кошка мяукает, когда он возвращается, и поднимает лапу, чтобы протереть глаза. Сан воркует и чувствует, что тает от умиления. — Вот, — он медленно опускает банку рядом с кошкой и говорит себе, что не нарушает никаких правил Юнхо, ведь разговор с кошкой не считается, верно?       Он открывает крышку и отходит на пару шагов, чтобы дать кошке свободу. Животное медленно двигается, протягивая вперёд одну лапу, затем делает паузу, чтобы неуверенно обнюхать. Затем ещё одна лапа вперёд и ещё одно подёргивание носом. Сан с затаенным дыханием следит за тем, как кошка медленно продвигается к банке, пока не оказывается прямо перед едой. Она нюхает рыбные консервы, и Сан на мгновение задумывается, будет ли она вообще есть. Может быть, синтетический корм недостаточно хорош, но тут кошка начинает обгладывать его, и Сан чуть не прыгает от радости.       — Наверное, ты была очень голодна? — замечает Сан, наблюдая за тем, как кошка в считанные секунды съедает большую часть рыбных консервов. — Я могу дать тебе это только сегодня, хорошо? Юнхо дал мне только небольшую сумму денег на еду. И мне, наверное, придётся с ним расплачиваться, — бормочет он, надувшись, думая о постоянно растущей куче долгов.       Выйдя из своей квартиры на перекур, Уён вытягивает руки над головой. Опустив руки на бока, он залезает в задний карман, куда по дороге засунул пачку сигарет. Направляется к балкону, хватая зубами одну сигарету. Нащупывает зажигалку, которую положил в передний карман, когда что-то привлекает его внимание краем глаза.       Он поворачивается, чтобы посмотреть, поднося зажигалку поближе, и улыбается, увидев в коридоре знакомую куклу.       — Йоу, Санни! — восклицает он, вынимая сигарету изо рта и помахивая ею кукле. Сан оборачивается, чтобы посмотреть через плечо, когда его зовут, и моргает, узнав Уёна. — Эй. Что ты здесь делаешь? — подбегает к кукле, которая ёрзает на месте.       — У-ум, — Юнхо сказал ему, чтобы он обращался к Уёну, если ему что-то понадобится, так что разговор с ним не будет противоречить правилам, верно? — Я просто хотел поесть, а потом увидел… — Сан поворачивается, чтобы показать кошку, и тут же закрывает рот, увидев лишь пустую банку из-под тунца. Она вылизана дочиста, нет даже кусочка рыбы.       — И что потом? — спрашивает Уён, когда Сан не заканчивает свою мысль.       — Ничего, — Сан улыбается, оглядываясь на Уёна. — Ничего.       — Хм, — Уён кладёт сигарету обратно в рот и, наконец, прикуривает. Заметив взгляд Сана, он приостанавливается и быстро нащупывает карман. — Чёрт. Извини. Хочешь?       Сан качает головой, прежде чем Уён успевает достать сигареты.       — Нет, я не хочу, мне нельзя курить.       — Вот как? — Уён убирает руку и выпускает дым из лёгких. — Я виноват. Ты выглядел так, будто хотел закурить, а Юнхо это не волнует. Он тоже курит, знаешь ли.       — Я знаю, — Сан смотрит на пол. Юнхо много курит рядом с ним. Он ничего не имеет против. Он просто удивлён, что Уён так делает. — Я просто… в шоке, что ты куришь, ведь ты тоже кукла.       — Я не кукла, — автоматически отвечает Уён. Не кукла. Не кукла. — По крайней мере, больше нет.       — Ох, прости. Я просто думал, что мы одинаковые, — Сан чешет затылок и чувствует себя глупо из-за того, что вообще так подумал. Уён стал намного спокойнее и увереннее в себе. Сан знает, что они явно разные, но они оба были куклами. Он просто предположил.       — Конечно. В некотором смысле, — соглашается Уён, слегка усмехаясь. — А в чём-то мы совсем не похожи. Например, то, что я был куклой, никогда не мешало мне курить. Просто мне не разрешалось делать это в рабочее время, — он вынимает сигарету из губ, морщит губы, откидывает голову назад и выдыхает дым в небо. — Похоже, твой господин был очень строг. Даже не разрешал тебе закурить. Бессердечный ублюдок.       — Он боялся, что у меня испортится голос, — Сан протягивает руку к основанию горла. — Ему не нравилась эта мысль, потому что ему нравилось, как я звучал в постели.       Уён затягивается, подносит сигарету к губам.       — Всё, что он делал с тобой, было направлено на то, чтобы получить от тебя максимум удовольствия с наименьшими затратами, да?       — Я был его куклой, — слабо говорит Сан.       — Быть куклой — это работа, — Уён вздыхает в разочаровании и затягивается сигаретой. — Так и должно быть, — если бы только больше людей смотрели на это так и уважали это. Сан молчит в ответ, и Уён чувствует себя виноватым за то, что так повысил на него голос. — Эй, не хочешь зайти ко мне ненадолго? Мы можем поговорить, выпить кофе или что-нибудь ещё?       — Хм… — Сан колеблется и думает о том, чтобы отказаться от предложения Уёна. Ему не хочется быть обузой, и он кривится при мысли о кофе. Такой горький и невыносимый. Но потом он думает о том, что Юнхо явно доверяет Уёну, а значит, они друзья или что-то в этом роде, верно? Может быть, Сан сможет больше узнать о Юнхо. Может быть, Сан наконец-то сможет понять Юнхо. Поэтому он кивает и отвечает: — Да. С удовольствием.       В квартире Уёна беспорядок ещё больше, чем у Юнхо. Сан на цыпочках обходит множество пустых банок из-под напитков: кофе, энергетиков, алкоголя, — а также разбросанные по полу провода и штекеры.       — Извини за беспорядок. Уборка по плану завтра, — извиняется Уён, пиная несколько банок, чтобы освободить дорогу к дивану. — Может, тебе что-нибудь принести?       — Можно просто воды, — Сан добирается до дивана, ничего не сбивая, и с облегчением вздыхает, когда наконец садится. Через минуту присоединяется Уён с бутылкой воды для Сана и энергетическим напитком для себя.       — Ну что. Как дела? — Уён откупоривает напиток и откидывает голову назад, заглатывая половину напитка одним махом. Сан наблюдает за ним, впечатлённый. Он опускает глаза и начинает возиться с крышкой бутылки, когда Уён отстраняется и с любопытством смотрит на него.       — Не знаю. Наверное, хорошо, — бормочет он. — Я должен расплатиться с риппером, к которому меня привёл Юнхо, но я не знаю, как я это сделаю, — он подтягивает колени к груди, откручивая крышку. — Мне нужно как-то заработать две тысячи евродолларов, —бормочет он, обхватив губами бутылку, и делает глоток.       — Две тысячи евродолларов, да? — Уён подпирает подбородок рукой и делает ещё один глоток. — Полагаю, вы с Юнхо ещё не придумали, как это сделать?       — Нет, — удручённо вздыхает Сан. — Я думал о продаже своих услуг, но Юнхо эта идея не понравилась. Он сказал «нет» сразу, как только я предложил это.       Уён давится напитком и, кашляя, отнимает его ото рта, ударив кулаком по груди. Благослови сердце Юнхо.       — Да. Я определённо согласен с Юнхо в этом вопросе.       — Правда?       — Ты не заработаешь много денег, продавая себя на улице в таком виде. Не без поддержки игрового дома, но они будут забирать у тебя хорошую часть зарплаты, а контракт, который они с тобой свяжут, не сделает тебя намного лучше, чем ты был раньше. Если пойдёшь по этому пути, то ты можешь вернуться в Скавс, — Сан задыхается от этого предположения и сворачивается в клубок, чтобы подавить дрожь, вызванную страхом, которая ползёт по его позвоночнику. — А ведь работа на улицах может быть не менее опасной, если не соблюдать осторожность. Юнхо удалось вытащить тебя из всего этого, когда он забрал тебя у тех Скавс. Возвращаться назад было бы глупо.       — Но, — горбится Сан, упираясь подбородком в колени, — что же мне тогда делать?       Уён колеблется, не вполне готовый высказать своё собственное предположение, потому что съёмки порно брэйнданса не так уж далеки от того, чего Уён только что советовал ему избегать.       — Ну… наверное, я не могу ответить на этот вопрос, но поверь мне, когда я говорю, что вполне возможно найти что-то новое. Я это сделал, так что и ты сможешь.       — А, — Сан оживляется и с любопытством смотрит на Уёна. — Ты уже говорил, что раньше был куклой. Значит ли это, что ты больше ею не являешься? Ты ушёл от своего господина?       Уён улыбается кукле, забавляясь его вопросами.       — Да. Но я был куклой в игровом доме. Я покинул организацию, когда мне надоело быть ею.       Губы Сана растягиваются в благоговении от его слов.       — Ничего себе. А разве в игровых домах можно просто уйти, когда ты больше не хочешь работать куклой? — для него это такая чуждая концепция, противоречащая практически всему, что он знал или чему его учил господин. Он всегда был уверен, что умрёт в рабстве. Если бы не доброта Юнхо, он бы так и поступил, и до Сана наконец-то дошло, почему Юнхо и Уён против того, чтобы он работал куклой.       — Очень редко, — отвечает Уён. — Если им нечего терять, отпуская тебя, или если они найдут кого-то другого, кто сможет тебя заменить, то конечно, но большинство кукол либо ломаются до этого, либо им не дают шанса уйти. Я так и не узнал, что случилось с теми куклами, но у всех нас были свои теории. — Он смотрит на Сана, который несколько секунд встречает его взгляд, прежде чем понять, на что намекает Уён.       — Как же ты тогда это сделал? — Сан раздвигает ноги, чтобы перекинуть их через диван, и придвигается ближе к Уёну. — А что ты делаешь сейчас?       Уён ласково улыбается, покручивая запястье, двигая консервированный напиток маленькими кружочками.       — Мне помогли выбраться, как и тебе, и теперь я работаю монтажёром в брэйндансе.       Сан загорается от его ответа.       — Монтажёром? — он снова придвигается ближе к Уёну. — Ты когда-нибудь работал над одним из этих знаменитых фильмов? Или со знаменитостями? Каково это — быть монтажёром брэйнданса?       — О, ничего интересного, — Уён отмахивается от него и смеётся над вопросом Сана. — А я занимаюсь только монтажом, поэтому редко общаюсь с актёрами. Мне это и не нужно. Но я также не работаю ни на одну известную студию, так что не хочу разочаровывать, но я никогда не встречал знаменитостей.       — А, — Сан немного сдувается, явно разочарованный ответом Уёна. — Не знаю, смогу ли я стать монтажёром брэйнданса. Я не силён в таких вещах.       — Ничего страшного, — успокаивает его Уён. — Уверен, мы найдём для тебя занятие по душе.       Сан низко опускает голову.       — Я не знаю. Быть куклой — единственное, что я умею делать, и я начинаю понимать, что для Юнхо я как кукла совершенно бесполезен, — он самозабвенно играет со складками на брюках. — Я не знаю, что делать. Я не знаю, как сделать Юнхо счастливым.       Уён хихикает в кулак, напугав вздрогнувшего Сана.       — Ты такой милый, — щебечет он, глядя на куклу. — Ты так хочешь порадовать Юнхо. Это восхитительно.       Вероятно, это тоже выработанная реакция. Лицо Сана пылает от смущения, но он не может отрицать, что Уён его подловил.       — Ты ведь с ними дружишь, да? — неуверенно спрашивает Сан. — Чонхо и Юнхо. Они меня спасли.       — Хм… — Уён допивает остатки энергетического напитка и небрежно бросает его на пол вместе с остальными пустыми банками. — Да. Можно сказать, что я дружу с Юнхо. Я знаю его с тех пор, как он переехал в Ночной город, — Сан раздражённо надувает щёки: в его груди бурно и мощно вспыхивает ревность. Уён снова хихикает, потому что его ревность так очевидна. Это написано на его лице. Он решает проявить милосердие к кукле. — Но Чонхо… Я знаю его гораздо дольше, и он, наверное, убьёт меня, если я скажу, что он просто мой друг, — Уён усмехается, глядя на Сана, который загорается, вспомнив что-то.       — Он же твой жених! — восклицает кукла.       Уён давится и задыхается от обвинения.       — Откуда… откуда ты взял эту идею?       — В прошлый раз, когда мы разговаривали, ты что-то говорил о предложении, — замечает Сан.       Уён моргает, а затем разражается бурным смехом, откидывая голову назад и прижимая руку к животу. Он удивлён, что Сан запомнил и ухватился за такую деталь.       — Ну, надеюсь, когда-нибудь, — признаётся он с лёгкой улыбкой, когда смех немного утихает. — Может быть, когда у нас наконец появятся деньги и мне не придётся каждый день беспокоиться о том, вернётся ли он домой. А пока он просто мой парень, — на этот раз улыбка Уёна натянутая и с оттенком грусти.       Сан протягивает ладонь, чтобы положить её на его руку в знак утешения. Это больше всего похоже на его тренировки. Уён знает это, легко распознаёт, но тем не менее ценит этот жест и накрывает руку Сана своей.       — Когда-нибудь, — говорит ему кукла, — надеюсь, тебе не придётся беспокоиться о таких вещах.       — Спасибо, — Уён улыбается. — Я верю, что Чонхо однажды добьётся успеха в этом городе. А потом… потом… — вздыхает он.       Словно почувствовав необходимость сменить тему, Сан спрашивает:       — А как насчёт Юнхо? Что ты о нём знаешь?       Уён хмыкает, опускает руку на бок, но остаётся неподвижным, пока Сан не отстранится по собственной воле.       — Боюсь, я знаю не так уж много. Юю не очень любит рассказывать о себе и о том, откуда он родом, — он скрещивает ноги на диване и, сидя прямо, обхватывает обе лодыжки. — Я только знаю что он кочевник, прибыл в город, потому что потерял свой клан. Он никогда не говорил, присоединились ли они к одному из этих кочевых народов или произошло что-то другое.       — Зачем он приехал в Ночной город? — Сан качнул головой в сторону.       — Заработать на жизнь, прославить своё имя. То же самое, что и все остальные, нет?       — Ты так думаешь?       Уголок губ Уёна изгибается в лукавой улыбке, и он наклоняется к Сану.       — Ты думаешь, это может быть что-то другое?       Сан яростно трясёт головой, размахивая руками в знак отрицания.       — Нет! Вовсе нет. Я вообще не знаю, о чём думает Юнхо. Иногда его очень трудно понять, и, наверное, в этом вся проблема, — он накручивает прядь чёрных волос на один из пальцев и опускает плечи. — Я не могу его понять. Я не могу понять, чего он хочет, поэтому мне нелегко быть ему полезным. Если я сейчас не могу сделать ничего другого, я хочу хотя бы предложить ему свои услуги.       Уён ухмыляется, услышав в голосе Сана решимость, какой бы ошибочной она ни была. Он качает головой в ответ на высказанные куклой желания.       — Ты такой милый, — бормочет он себе под нос. — Но ты не о том думаешь.       Сан озадаченно хмурит брови.       — Что ты имеешь в виду? Что ещё я могу сделать?       — Ты сам это сказал, помнишь? Юнхо не нужна кукла, — при этих словах у Сана перехватывает дыхание, его охватывает мгновенная паника. Он должен быть нужен. Если он не будет нужен, то его просто отбросят в сторону, как в прошлый раз. Но что он может сделать, чтобы быть нужным, если само его существование не нужно. — Ты нужен ему как личность, — мягко говорит ему Уён.       Сан моргает и смотрит на другого мужчину.       — Я не… что ты имеешь в виду?       — Я имею в виду, что если ты хочешь что-то сказать — скажи. Если тебе что-то нужно — возьми это. Если у тебя есть идея — говори, — Уён улыбается, когда Сан наклоняет голову набок. — Я знаю, что ты кукла и что у тебя, вероятно, не так много навыков, но, возможно, ты сможешь найти способы превратить эти навыки во что-то полезное. Ты просто должен подумать об этом. И, во всяком случае, ты, вероятно, понравишься Юнхо больше, если сделаешь это.       Сан так оживляется при мысли о том, что он может понравиться Юнхо, что Уён чуть не упал в приступе смеха.       — Ему… это понравится?       — Конечно. Ты просто кукла. Он не знает, что делать с куклой. Как о них заботиться. Что им нужно. Что они могут делать. Но он знает людей. Наверное, так ему будет удобнее.       — Хорошо, — с нетерпением говорит Сан. — Я могу это сделать!       — Хорошо. Рад слышать.       — Но Уён… — Сан смотрит на улыбку на лице Уёна с озабоченным выражением лица. — Как мне вести себя более человечно?       Это мучительно медленный и неловкий процесс, которому не способствует тот факт, что Уён в конце концов не даёт ему хорошего совета.       — «Ну, ты же человек, так что просто… будь более настойчивым в этом вопросе!» — Сан не знает, что это значит. Он и сейчас не знает, что это значит, но старается изо всех сил, потому что хочет понравиться Юнхо. Он отчаянно этого хочет.       Первый раз он думает, что делает что-то правильно, когда Юнхо перед уходом на работу проводит с Саном обычную рутину, напоминая ему о правилах и о том, что ему нужно поесть, если он голоден.       — Я знаю! — Сан сбивается на полуслове. — Ты… ты не должен беспокоиться обо мне. Я знаю, что мне теперь делать!       Юнхо моргает, потрясённый его вспышкой. Оно и понятно. Сан никогда не бывает таким, и Юнхо беспокоится, что если он забудет приказ, Сан может сделать какую-нибудь глупость, например, голодать целый день, потому что ему никогда не говорили, что нужно есть. К тому же Сан редко говорит первым и никогда не перебивает Юнхо.       — Значит… ты в порядке?       — Да! Я буду в порядке. Не волнуйся за меня. Я в порядке, — «Я не обуза», хочет добавить он, но не добавляет, боясь напомнить Юнхо о том, что он действительно обуза.       — Ладно, — облегчённо говорит Юнхо, поправляя ремень винтовки на плече. — Тогда увидимся позже.       — А. Будь осторожен! — говорит Сан, когда наёмник выходит из квартиры.       Когда Юнхо уходит, его всё ещё одолевает чувство одиночества, но в животе поднимается гордость за то, что он застал Юнхо врасплох. Странное чувство, которое он не пытается подавить. Ведь именно так ему посоветовал поступить Уён, и Юнхо, похоже, не рассердился на него.       Но, несмотря ни на что, Сан продолжает действовать по привычной схеме. Он говорит Юнхо, что больше не нужно напоминать ему обо всём, но по-прежнему следует этим негласным правилам. По большей части он остаётся в квартире, выходя на улицу только в поисках еды из автомата. Он даже видит кошку, заходя к ней, чтобы дать немного еды перед тем, как она неизбежно убежит. Сан не знает, куда она девается в остальное время, но она всегда ждёт его около обеда.       Ещё одно негласное правило, которого Сан придерживается, — избегать всех остальных соседей по мегастройке. Сан пригибает голову и пробегает мимо любого, если тот выходит на улицу. Единственный человек, с которым он общается, — это Уён, который время от времени приглашает его к себе, когда ему нужно отдохнуть от работы.       — А? Это кошка?       Сан вздрагивает от вопроса и случайно бьёт кошку по подбородку, который он до этого чесал. Кошка недовольно шипит, выгибает спину и смотрит на Уёна.       — Ты меня напугал, — говорит Сан.       — Извини, — Уён улыбается ему. — Я не знал, что здесь есть кошка. Это одна из новых моделей? — он наклоняет голову в сторону, его глаза приобретают теплый янтарный оттенок, когда он осматривает это существо. Животные в основном вымерли из-за постоянно растущих температур и экологического хаоса, вызванного этим. Различные глобальные войны также не способствовали этому, и многие из некогда распространенных домашних животных исчезли несколько десятилетий назад.       На их месте появились роботы, которые выглядели и вели себя так же, как их реальные собратья в те времена, когда они существовали, но такие кибер-питомцы, как правило, — удел элиты, которая могла себе их позволить. Мало кто из жителей трущоб вообще заботился о том, чтобы завести себе такого питомца, поэтому Уён удивлён, увидев, что один из них болтался поблизости, кроме…       — Ой-ёй… — он моргает, заканчивая сканирование существа. — Оно живое.       — Что ты имеешь в виду? — Сан хмурит брови в замешательстве.       Между тем, как Уён полностью осознаёт, что перед ним не кибернетическая кошка, и тем, как он понимает, что она очень даже живая, проходит какое-то время. Он отпрыгивает назад с лёгким вскриком и повторяет:       — Она, блять, живая!       Кошка снова шипит на него, словно рассматривает Уёна как одну большую досаду, после чего разворачивается и убегает. Уён визжит, когда она уходит, а Сан просто отправляет её взмахом руки.       — Чувак, что это за штука? — спрашивает Уён, когда кошка уходит.       — А? Это просто кошка.       — Это не просто кошка! — Уён решительно качает головой, всё ещё дрожа от результатов сканирования. То ли от волнения, то ли от чего-то другого — он не может сказать. — Это настоящая кошка. Не один из этих кибернетических питомцев. Это настоящая, живая кошка!       — А я думал, что все домашние животные кибернетические, — замечает Сан.       — Я тоже! Но эта не такая. Ты когда-нибудь видел её раньше? — глаза Уёна блестят от любопытства и волнения.       — Да, — Сан кивает. — Я вижу её почти каждый день. Думаю, она ищет пищу.       — В следующий раз позови меня, когда увидишь её, — Уён толкает куклу по руке, уговаривая пообещать ему это, пока Сан не соглашается. — Никогда не думал, что в жизни увижу реальное животное!       Проходит несколько дней, прежде чем Сан начинает потихоньку вводить свои привычки. Каждое утро после подъёма он заправляет постель — старая привычка, оставшаяся с тех времен, когда он жил с господином, — но он никогда не прикасается к вещам Юнхо, опасаясь наказания.       Юнхо не отличается особым беспорядком, но и не такой аккуратист, как прежний господин Сана, который нанял целый штат сотрудников, чтобы те наводили порядок в его пентхаусе. Всё было безупречно и упорядоченно. У каждой вещи было своё место, и ни пылинки не было найдено. Даже после игры господин всегда отправлял его мыться и сразу же менял постельное бельё.       По сравнению с ним, Юнхо — грязнуля. Он оставляет вещи на виду и постоянно перекладывает их с места на место. Сан замечает, насколько захламлён его стол, когда компьютер не перестаёт пищать новыми сообщениями. У него нет кода доступа к компьютеру, да он и не хочет заглядывать в него, ему неинтересно рыться в вещах Юнхо, но пиликанье постоянно привлекает его внимание к столу, и каждый раз он замечает, насколько захламлено пространство.       Поэтому Сан без лишних слов наводит порядок и реорганизовывает пространство. После этого он не трогает другие части квартиры, хотя журнальный столик и шкаф начинают его беспокоить, и когда вечером Юнхо возвращается домой, Сан ныряет в нишу с кроватью и с затаённым дыханием ждёт, когда его заметят.       Разозлится ли он на то, что Сан без разрешения трогал его вещи? Будет ли он благодарен за то, что Сан наконец-то сделал что-то полезное? Когда Юнхо ничего не говорит, он выглядывает из своего уголка и замечает, что кочевник стоит у стола, обшаривая его глазами. Он заметил. Должно быть, заметил. Не может быть, чтобы он не заметил.       — Ах… — но тут Юнхо просто протягивает руку, чтобы взять свой серебряный портсигар из угла, где Сан аккуратно прислонил его к стене, и направляется к окну. Проходя мимо, он бросает на Сана любопытный взгляд. — Всё хорошо? — спрашивает он.       Сан брезгливо морщится и быстро кивает.       — Уже что-нибудь придумал?       Сан не отвечает, низко повесив голову.                     Именно в выходной день Юнхо наконец-то завершает всё задуманное в своей маленькой комнате. Сан спокойно наблюдает с дивана, как он выносит из комнаты последние коробки и сортирует их, разделяя содержимое на полезное и ненужное.       — Хорошо, — он встаёт и берёт винтовку с места — она стояла рядом с дверью.       Сан подмигивает ему с дивана и пригибается, чтобы спрятаться за ним.       — Появилась новая работа? — с любопытством спрашивает он.       — Нет. Мы идём гулять, — Юнхо манит его за собой.       Сан колеблется, затем сползает с дивана и покорно подходит к Юнхо.       — Куда мы идём? — он небрежно смотрит на оружие, перекинутое через плечо Юнхо.       — За покупками, — отвечает Юнхо.       Сан на мгновение уставился на него. Покупки?       — Тогда зачем ты взял это? — спрашивает он, указывая на винтовку, которую несёт Юнхо.       — Это необходимо. В этом городе люди делают всякие глупости.       Сан вздрагивает от его слов, ему вдруг становится страшно выходить из квартиры и куда-либо идти. Теперь он вспоминает об этом: телохранители его последнего господина всегда были вооружены каким-нибудь оружием, незаметным или иным, в зависимости от ситуации.       — Что мы идем покупать? — спрашивает он.       — Кровать. Простыни, — он открывает дверь и выходит наружу.       — Кровать? Зачем? — Сан следит за блондином и идёт за ним к лифту.       — Я собираюсь превратить эту комнату во вторую спальню. Можешь использовать её.       От этих слов Юнхо Сан чуть не спотыкается, наткнувшись на спину.       — А? Ты собираешься сделать из неё маленькую спальню? Для меня?       Юнхо невозмутимо пожимает плечами и направляет куклу в лифт, когда двери раздвигаются.       — Ну, ты пока здесь, а мне уже надоело спать на диване. Кроме того, я подумал, что тебе нужно личное пространство, — он смотрит вниз на Сана, который быстро отворачивается, когда лифт опускается.       — Но разве это не будет дорого? — спрашивает Сан, уже чувствуя уныние при мысли о том, что его долг перед Сонхва и Юнхо продолжает расти, а он всё ещё не придумал, как заработать деньги.       — Не беспокойся об этом, — успокаивает его Юнхо, когда они выходят из гаража. Сан идёт за Юнхо к его машине и без лишних слов забирается на пассажирское сиденье. — Парень, к которому мы едем, мне кое-что должен. Это не должно стоить много, если вообще стоит.       Они едут на шумный уличный рынок Кабуки, где Сан узнаёт, что под словом «должен» Юнхо подразумевает, что тот когда-то обманул кочевника, и Юнхо хочет получить взамен какую-то компенсацию.       — Значит, ты продал мне тот бракованный имплантат, — Сан съёживается за спиной кочевника, когда он направляет винтовку в сторону мужчины.       — Послушай, — заикается хозяин магазина, поднимая руки вверх в знак капитуляции. — Это было недопонимание!       — Непонимание? — насмехается Юнхо. — Мой риппер поймал вирус на этом чипе. Если бы я установил это дерьмо, то оно испортило бы всё моё оборудование. Ты должен был это знать. И так хотел, чтобы мне его установил риппер, с которым ты тоже дружишь? Интересно, почему?       Юнхо ухмыляется, оскалив зубы, причём выглядит это скорее как оскал, чем что-либо другое. Сан вздрагивает от поведения кочевника, но остаётся спокойным и молчит, размышляя, действительно ли эта вылазка закончится перестрелкой. Сможет ли он выжить? Он окидывает беглым взглядом небольшую лавку, в которой расположился торговец. Здесь не так много хороших мест для укрытия.       — Давай будем благоразумны, — рассуждает мужчина. Он берёт стоящую рядом кастрюлю и держит её так, словно она может защитить его от пули. — Я всего лишь продавец хлама. Ты это знаешь. Я продаю всё, что попадётся под руку. Конечно… — испуганно пищит он, когда Юнхо давит на спусковой крючок. — Конечно, я знал, что продаю бракованный товар! Я приношу свои искренние извинения. Может быть, я смогу предложить тебе что-нибудь взамен, и мы забудем обо всем, что произошло, а? Что скажешь?       Ухмыльнувшись, Юнхо опускает винтовку и делает шаг назад.       — Ну вот, наконец-то ты всё понял. Я рад, что мы смогли разобраться, как взрослые разумные люди, — хозяин лавки хмурится от слов Юнхо, а Сан смотрит на кочевника со смесью растерянности и благоговения. Так вот как разумные люди приходят к соглашению?       — Что я могу предложить тебе, чтобы всё это исчезло, а? — мужчина сцепляет руки и подносит их к щеке.       — Кровать, простыни, подушки и одеяло, — перечисляет Юнхо на пальцах. — Всё остальное, что подойдёт для маленькой спальни. Я хочу, чтобы это доставили ко мне домой.       — И всё это из-за небольшого недоразумения? — жалуется торговец. — Это нечестно!       Юнхо угрожающе поднимает винтовку, и тот быстро отступает.       — Я так и думал. Больше никаких претензий, верно?       — Никаких! Абсолютно никаких! К концу дня я всё это доставлю. Не волнуйся.       К вечеру они полностью переоборудовали эту комнату в маленькую личную спальню для Сана, который укрылся новым одеялом и уставился на промышленную лампу, стоящую на тумбочке, которую торговец прислал вместе со всем остальным.       — Что скажешь? — Юнхо осматривает комнату, выглядя довольным собой.       Сан прижимает к груди подушку.       — Мне нравится, — тихо говорит он. — Прости, — он встречается взглядом с Юнхо, когда блондин опускает глаза, услышав его извинения. — Прости, что занимал твоё место до этого момента.       — Не нужно извиняться, — Юнхо пожимает плечами. — В конце концов, тебе нужно было своё собственное место. В любом случае, я позволю тебе устроиться. Я уже устал от всего этого.       — А! Юнхо, — Сан хватает кочевника за рукав рубашки, чтобы не дать ему уйти. Юнхо выжидающе смотрит на него. — Спасибо, — Сан тепло улыбается ему. — Мне это очень нравится, так что спасибо. Когда-нибудь я отплачу тебе за всё, что ты для меня сделал.       — Эй. Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить. Как будто ты когда-нибудь сможешь отплатить мне за всё, — несмотря на грубые слова, Юнхо говорит легко и улыбается ему. Сан смотрит в ответ, ещё больше смущённый диссонансом между его тоном и словами. Юнхо хихикает и ласково ерошит волосы куклы. — Я говорю, что не стоит об этом беспокоиться. Нам просто нужно кое-что для тебя придумать, так что пока сосредоточься на этом.       А вот и тот случай, когда Юнхо возвращается после особенно длинного дня. Уже темно, а Сан сидит на кровати, подтянув колени к груди, и с тревогой следит за дверью. Юнхо как наёмник не работает по какому-то определённому графику. Иногда он возвращается домой раньше, если работа закончена, иногда — намного позже, но к его возвращению редко бывает так темно.       Он вспоминает желание Уёна о том дне, когда он не будет беспокоиться о том, придёт ли Чонхо домой в этот день, и Сан задаётся вопросом, не это ли он имел в виду. Он ещё минуту покачивается на кровати, а затем решает отправиться к Уёну и проверить, как там дела. Если Юнхо ещё нет дома, то и Чонхо, скорее всего, тоже, и, может быть, им стоит составить друг другу компанию до тех пор, пока они не вернуться, но дверь открывается в ту же секунду, как только ноги Сана касаются пола, и кукла сразу же оживляется, когда Юнхо входит внутрь.       — Юнхо! — он спрыгивает с кровати и спешит к блондину.       Юнхо с громким вздохом снимает винтовку с плеча и кладет её на спинку дивана — теперь это его фактическое место, — после чего берёт со стола свой серебряный портсигар и направляется к окну. Сан, спотыкаясь, отступает на несколько шагов, когда он проходит мимо. Для Сана это уже привычная рутина, но он следует за кочевником к окну, когда тот прикуривает сигарету, прежде чем отбросить портсигар в сторону.       Сан смотрит на диван, где лежит портсигар, бросив короткий взгляд на спину Юнхо, прежде чем подбежать, чтобы взять портсигар с дивана.       — Юнхо, — тихо обращается он к блондину. Кочевник выдыхает дым и поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. — Можно мне одну? — он протягивает портсигар Юнхо, и блондин поднимает бровь, вынимая сигарету из губ.       — Ты куришь? — скептически спрашивает он.       — Н-нет, — признаётся Сан и опускает глаза. «Если ты чего-то хочешь, скажи», раздаётся в голове голос Уёна. — Но я хочу. Я хочу попробовать.       Ухмыльнувшись его реакции, Юнхо укоризненно показывает пальцем на Сана, подзывая его к себе, и кукла следует безмолвной команде.       — Вот, — говорит блондин, беря из рук Сана портсигар и протягивая ему сигарету, которую тот курил.       Сан непонимающе смотрит на него.       — Что? — спрашивает он, поднимая глаза на Юнхо.       — Тебе это может не понравиться. Не хотелось бы, чтобы у тебя была целая, если она тебе не понравится, так что помоги мне с этим, — рассуждает он.       — Но… она же твоя, — бормочет Сан.       — Это проблема? — Юнхо поднимает брови, глядя на куклу.       Сан качает головой и нерешительно берёт предложенную сигарету. Это просто сюрприз. Его старый хозяин никогда бы не поделился с куклой ничем своим, даже если бы это означало получение совершенно новой вещи. Мысль о том, чтобы разделить сигарету с Юнхо, для него почти немыслима. На мгновение он просто неуверенно смотрит на неё, потому что сам не курит, и не совсем понимает, что делать.       Юнхо с вызовом вскидывает бровь, и, прочистив горло, Сан пытается подражать тому, что он постоянно видел у Юнхо. Он подносит окурок сигареты ко рту и обхватывает его губами. Затем он делает глубокий вдох и тут же начинает кашлять, когда дым щекочет горло. Он отводит сигарету ото рта, пытаясь сдержать кашель.       Юнхо с лёгкой усмешкой забирает сигарету у куклы и замечает:       — Да. Ты действительно никогда раньше не курил, да?       — Нет, — хрипит Сан, сжимая пальцами горло.       — Ну и что ты думаешь? Ненавидишь это?       — Н-нет, — Сан снова кашляет, глаза слезятся от непролитых слёз. Выглядит он совсем не убедительно. — Я просто… есть ли более лёгкий способ сделать это?       Ухмылка Юнхо становится откровенно хищной, его глаза прикрываются, и он вторгается в личное пространство Сана.       — Ты хочешь дробовик?       — Что? — спрашивает Сан.       — Дробовик. Никогда не слышал, чтобы кто-то делал это только ради сигареты, но всё бывает в первый раз, да?       — Это легче?       — М-м. Я сделаю всю работу. Только не держи губы плотно сомкнутыми, — он подносит сигарету ко рту и вдыхает изо всех сил. Сан с нескрываемым любопытством наблюдает, как Юнхо отрывает сигарету от губ, но не выдыхает. Тогда Юнхо наклоняется к нему вплотную, ожидая, что кукла отпрянет или испугается, но этого не происходит. Он совершенно спокоен, когда Юнхо слегка прижимается губами к губам Сана, а затем раздвигает губы, чтобы дым прошёл между ними, и часть его закручивается в маленькие завитки.       Первая мысль, которая приходит в голову Юнхо, — губы куклы невероятно мягкие, и он не ожидал этого, хотя и не удивлён. Сан — кукла, специально созданная для того, чтобы быть привлекательной. Конечно, его губы будут мягкими и тёплыми. Возможно, это также объясняет отсутствие реакции. Если бы Юнхо был таким застенчивым и неуверенным в себе человеком, как Сан, он бы, честно говоря, подумал, что Сан отшатнётся, слегка вскрикнув. Юнхо не ожидал, что Сан прильнёт к нему или будет идеально двигаться вместе с ним, когда он раздвинет губы, чтобы дым рассеялся между ними.       Когда Юнхо наконец отрывается от куклы и смотрит на него, глаза Сана полуприкрыты, а щёки красные до приятного розового цвета. Он снова подносит сигарету к губам, чтобы сделать очередную затяжку, при этом откровенно любуясь внешним видом куклы. На мгновение он задаётся вопросом, имеет ли его реакция какое-то отношение к имплантированной в него кукле или что-то вроде дыма действительно оказывает на него такое воздействие.       — Ну, и что ты думаешь? — с любопытством спрашивает Юнхо.       Голова Сана склоняется набок, прежде чем он поднимает на Юнхо свой прищуренный взгляд.       — Ничего особенного, — заключает он.       Юнхо смеётся, искренне забавляясь реакцией Сана.       — Не удивительно. Такое дерьмо — дело наживное, — он бережно держит сигарету между пальцами, наблюдая за тем, как тонкая дорожка дыма поднимается вверх и вьётся вокруг горящего конца сигареты. — А вот куклу я поцеловал впервые.       Сан внезапно настораживается, услышав замечание Юнхо.       — И что? — спрашивает он с нетерпением. — И что ты думаешь?       — Эх… — Юнхо пожимает плечами и с ухмылкой смотрит на куклу. — Ничего особенного.       Сан ошеломлён и теряет дар речи. Дразнящий тон в голосе блондина не уловил того факта, что его навыки в качестве куклы не только отсутствуют, но и разочаровывают.       — Я… ничего особенного? — повторяет Сан, не в силах осмыслить сказанное. Он уже много лет не разочаровывал своего старого господина, а когда разочаровывал, то это всегда заканчивалось каким-нибудь неприятным наказанием.       — Не воспринимай это слишком серьёзно. Я просто пошутил, — Юнхо протягивает руку, чтобы убрать чёлку Сана с глаз. Он приостанавливается, когда голубые глаза утыкаются на него в ответ. Глазные имплантаты Сана бесспорно красивы, но странно смотреть на них и думать о чём-то подобном, когда Сан, скорее всего, не имел права голоса при их установке. Хотел ли он их? Что он о них думает? Юнхо вдруг становится стыдно за то, что он так его дразнит. — Не то чтобы мы действительно целовались, — он снова подносит сигарету к губам и делает глубокий вдох.       — Тогда попробуй по-настоящему, — Сан настойчиво дёргает Юнхо за рукав.       — Что? Зачем мне это делать? — Юнхо приподнимает бровь, глядя на куклу, и без особого энтузиазма пытается отодрать руку Сана.       — Затем! — Сан вжимается в бок Юнхо. — Я кукла. Это то, для чего я был создан. Я должен быть уверен, что всё ещё могу правильно выполнять свою работу…       — Ты больше не кукла, помнишь? — Юнхо резко обрывает его. — Мне всё равно, есть ли в тебе этот чёртов кукольный имплант или нет. Ты больше не кукла.       Сан вздрагивает от жёсткого голоса Юнхо и в страхе делает шаг назад. Юнхо отрывает от своих губ оставшийся окурок и небрежно выбрасывает его в окно. Решив, что разговор окончен, Юнхо отходит от окна и направляется в ванную, желая смыть с себя пот и запах города, прилипший к коже. Но тут Сан снова вцепляется в его руку.       — Что…       — Пожалуйста! — перебивает его Сан. — На этот раз ты должен попробовать со мной как следует. Хотя бы один раз!       — Ха? Почему? Мы же только что это обсуждали, — он пытается оторвать руку от куклы, но Сан только крепче держит её. По правде говоря, для Юнхо не составило бы особого труда просто вырвать его, но он этого не делает, отчасти потому, что не хочет прибегать к такой силе против такого человека, как Сан, а отчасти потому что ему просто интересно, что кукла скажет на этот раз.       — Потому что, — Сан впивается пальцами в одежду Юнхо и застенчиво отводит взгляд, — я хочу этого.       — Хм? — Юнхо наклоняется ближе к кукле, не совсем понимая, что он ему ответил.       Сан вздрагивает, когда блондин приближается к нему, и почти теряет решимость, готовый просто бросить это дело и укрыться в своей комнате до конца ночи. Но тут он вспоминает совет Уёна. Он берёт Юнхо за руку, когда тот снова пытается отстраниться, и расправляет плечи, чтобы придать себе уверенности.       — Я сказал, потому что хочу этого! — повторяет он на этот раз громче.       Юнхо молчит, глаза его расширены, пока он медленно переваривает слова Сана.       — Ты хочешь… подожди, правда? — смотрит сверху вниз на Сана, чьё лицо краснеет и разгорается от румянца. Затем Сан упирается головой в плечо Юнхо и кивает. Губы блондина растягиваются в ухмылке, и он ухватывается за эту возможность. Как он может не воспользоваться такой прекрасной и золотой возможностью? — А? Это потому что ты действительно хочешь, чтобы я тебя поцеловал? Или ты просто ищешь повод, чтобы поцеловать меня ещё раз? — поддразнивает он.       Лицо Сана вспыхивает так сильно, что он начинает терять сознание.       — Конечно, первое! — восклицает он, одновременно пытаясь спрятать лицо в плече Юнхо. — Я просто хочу, чтобы ты признал мой потенциал как куклы! Даже если я больше не могу быть ею, в техническом смысле это не означает, что мои тренировки и аугментации не могут больше нравиться. В этом смысле меня всё ещё можно очень хорошо использовать! — Сан прижимает руку к груди, пытаясь, по сути, продать себя Юнхо.       — Хм? — Юнхо подпирает подбородок и делает вид, что наблюдает. — Ты пытаешься продать мне себя как куклу?       — Н-ну да, — Сан неловко прочищает горло. — Даже если ты скажешь, что я больше не кукла, это всё, что я когда-либо знал, и я уже многим тебе обязан.       — Я не хочу и мне не нужно, чтобы ты расплачивался со мной своим телом, — отрывисто говорит ему Юнхо.       — Я делаю это не потому, что должен, — возражает Сан. — Правда, сейчас это единственное, что я могу тебе предложить, но я бы не стал поднимать эту тему, если бы не хотел! Ясно, что тебе не очень хочется прикасаться ко мне. Неужели ты думаешь, что я не воспользовался бы этим, если бы тоже не хотел, чтобы ты ко мне прикасался?       — Итак? — Юнхо кладёт руку на бедро и, закончив говорить, опускает взгляд на куклу. — Чего ты на самом деле хочешь от меня? Говори ясно, чтобы я мог понять.       Сан жуёт нижнюю губу и отстраняется от Юнхо.       — Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, — говорит он в пол, заикаясь, когда Юнхо приподнимает его подбородок, держа двумя пальцами. Кукла делает глубокий вдох и поднимает глаза, чтобы встретиться с Юнхо взглядом, после чего продолжает. — Я хочу, чтобы ты сделал это и искренне подумал о том, каково это. Я хочу, чтобы ты подумал, может ли тебе понравиться общество такой куклы как я.       Юнхо молчит, обдумывая требования Сан. Сан затаивает дыхание, ожидая, что кочевник сделает свой ход. Юнхо убирает руку с подбородка Сана и проводит ею по щеке. Он думает, стоит ли ему это делать. Сан озвучил свои желания, и Юнхо должен это уважать. Теперь ему нужно решить, хочет ли он удовлетворить эту просьбу.       Он проводит большим пальцем по щеке Сана, восхищаясь гладкой, чистой кожей куклы и красивым изгибом губ — вероятно, кожные имплантаты. Юнхо почти задаётся вопросом, насколько сильно кукла была изменена и как он выглядел до всех этих модификаций? Должно быть, он был очень даже ничего, чтобы корпорат подобрал его на улице в таком виде, а потом создал из него свою версию совершенства.       Юнхо на мгновение мешкает, всё ещё разрываясь между тем, чтобы оттолкнуть Сана и сказать ему, чтобы он забыл об этом, и тем, чтобы притянуть его ближе. В конце концов, он решает, что это всего лишь поцелуй. Это не причинит вреда, а Сан, похоже, не против, поэтому он притягивает Сана ближе, разворачивая их, чтобы отвести куклу к своей кровати.       Как и раньше, Сан не жалуется. Он позволяет повалить себя на кровать и остаётся неподвижным, пока Юнхо переползает через него. Кочевник не может не прокомментировать это.       — Ты совсем другой, — говорит он, прикасаясь к щеке куклы и наклоняясь, чтобы их лбы соприкоснулись.       — Я? — с любопытством спрашивает Сан.       — Обычно ты такой робкий и застенчивый, — замечает Юнхо, пробегая глазами по чертам лица Сана и останавливаясь на его губах. — Даже сейчас я не могу сказать, что ты уверен в себе, но, по крайней мере, ты чувствуешь себя комфортно.       — Это потому что мне так удобно, — взгляд Юнхо перемещается вверх и снова встречается с глазами Сана. — Это то, что я умею делать. И я хочу это делать.       — Почему? Разве тебе это не нравилось? Быть куклой? Не иметь выбора, кроме как обслуживать корпо, когда ему вздумается? — Юнхо сужает глаза на Сана, который в кои-то веки не отводит взгляд.       — Нет.       Ответ настолько шокирует Юнхо, что он садится и смотрит на Сана с выражением ужаса, но кукла остаётся непоколебимой в своей убежденности.       — Нет? — повторяет Юнхо. — Но…       — Не пойми меня неправильно, Юнхо, — перебивает Сан, прежде чем блондин успевает возразить или обругать его за ответ. — Я не говорю, что это было самое лучшее, что когда-либо случалось. Во многих отношениях можно сказать, что это был просто смертный приговор, но для меня это была отсрочка в камере смертников. Не знаю, как для других кукол. Я… — Сан думает о Уёне и о своей личной неприязни к индустрии. — Я понял, что мы не все одинаковые, но я хочу спросить, почему быть куклой так плохо? Что плохого в том, чтобы быть ею?       — Ты издеваешься? — Юнхо запускает руки в волосы. — Ты сказал мне, что он стёр твои воспоминания. Он напичкал тебя хрен знает каким количеством имплантов. А когда он закончил? Что он сделал? Он продал тебя Скавсу! Чтобы они могли разобрать эти дорогие импланты и продать их по всему городу! Ты был для него всего лишь игрушкой.       — А до этого я был всего лишь инструментом, — возражает Сан. — Может быть, я не помню большую часть своей жизни до того, как стал куклой, но я помню достаточно. Я никогда не был чем-то большим, чем просто телом для кого-то другого.       — Но теперь так быть не должно.       — Как? — Сан смотрит на кочевника. — Мы ещё не придумали, что я могу сделать. Мое тело — единственная вещь, которая раньше имела хоть какую-то ценность. Я хочу, чтобы ты это понял.       О.       О.       До Юнхо наконец-то доходит, в чём дело.       — Извини, — извиняется. Он проводит взглядом по телу куклы, словно пытаясь оценить ценность его тела. — Прости. Я не пытался заставить тебя чувствовать себя никчемным. Я не знал, что ты не против быть куклой. Я думал, что ты будешь… счастлив быть свободным.       Сан фыркает, что свидетельствует о том, что Юнхо попадает точно в цель.       — Я счастлив, — говорит он. — Я не чувствую… что мне грозит опасность быть отосланным в Скавс или ещё куда-нибудь вместе с тобой, но я также чувствую себя ужасно, потому что не знаю, что я могу сделать для тебя. Уён говорит, что тебе не нужна кукла. Ты не сможешь её содержать. А я знаю, что в своем нынешнем виде я для тебя обуза, поэтому, даже если мне нечего тебе предложить, у меня есть моё тело.       Юнхо отворачивается от куклы, и у него сводит живот. Он не знает, что это за чувство, но знает, что оно ему не нравится. Ему жалко куклу, но он также думает, что понимает, к чему клонит Сан. Он не знал другой жизни, и, несмотря ни на что, возможно, быть куклой было пиком его жизни. И обучение, и киббл, и импланты, и продажа падальщикам, когда всё закончилось, но Юнхо отвлекается.       — Юнхо, просто попробуй меня, — просит Сан, привлекая внимание к себе.       Он сглатывает. Просто попробуй, да? Юнхо не знает, хочет ли он этого. Он не смотрит на Сана и не видит в нём игрушку, и он не хочет воспринимать его таким образом. Но он легко поддаётся Сану, и в животе у него бурлит от отвращения к собственному поведению. Он наклоняется, упираясь руками по обе стороны от головы Сана, и прижимается губами к его губам.       Ощущения почти такие же, как и в первый раз. Губы Сана восхитительно мягкие и теплые, но теперь, когда есть цель, а не просто прикосновение губ для передачи дыма между ними, это ощущается бесконечно лучше. Он чувствует жар во всём теле, и опускает руки вниз, чтобы обнять Сана за плечи, потому что внезапное желание обнять куклу овладевает им.       Сан прижимается губами к губам Юнхо, как будто он точно знает, что делает, и, вероятно, так оно и есть. Юнхо отнюдь не считает себя неопытным. У него дома была девушка, с которой Юнхо связался ещё в подростковом возрасте, и он был не прочь оценить компанию и услуги игрушки время от времени, когда желание трахаться становится слишком трудно игнорировать, но Сан двигается с ним так, что Юнхо не думает, что когда-нибудь сможет этого достичь.       Когда он раздвигает губы, Сан следует его примеру и облегчает ему задачу, просовывая язык внутрь и облизывая рот. Сан издает лёгкий звук удовольствия и встречает Юнхо на полпути. Кочевник отстраняется с лёгким вздохом. Его глаза опускаются вниз, на куклу под ним, и его член дёргается от интереса, когда он видит, как губы Сана краснеют и блестят от слюны.       — Ну и что ты думаешь? — Сан делает несколько вдохов, и его язык высовывается, чтобы облизать губы. Юнхо чувствует, как при виде розового язычка в его нутре зашевелилось возбуждение, и он сползает с Сана на кровать. Сан поднимается вместе с ним и садится на край кровати.       — Это было хорошо, — признаётся Юнхо, поднимая руку и прижимая пальцы к губам. Их словно покалывает от ощущения поцелуя. Юнхо чувствует, как в этом поцелуе проявляется тренировка куклы. Это, конечно, усиливает его любопытство, но также усиливает и чувство стыда и отвращения к самому себе.       Тем не менее Сан светлеет от его комплимента.       — Это было? Я могу сделать не только это, — Сан тянется к руке, но Юнхо отстраняется от него прежде, чем он успевает схватить его.       — Конечно, но пока я вынужден отказаться.       Сан моргает, и выражение его лица опускается от слов Юнхо.       — Что? — хрипит он.       — Ты потрясающий. Я уверен, что ты это знаешь, — Юнхо смотрит на него и пытается улыбнуться. — Но, как я уже сказал, я не хочу, чтобы ты расплачивался со мной своим телом. Спроси меня ещё раз, когда почувствуешь, что ничего мне не должен, и, может быть, мы сможем что-нибудь придумать, — на этот раз улыбка даётся легче, хотя Сан смотрит в ответ с растерянным выражением лица.       Сан замирает, когда Юнхо отходит от него и направляется в ванную. Он хочет что-то сказать в ответ блондину, но не может ничего придумать. Поэтому он молча наблюдает за тем, как Юнхо уходит, как за ним захлопывается дверь ванной, и Сан быстро убегает в свою комнату, прижимая руку к груди, пытаясь успокоить колотящееся сердце.