Кукольный дом

      Юнхо может по пальцам пересчитать, сколько раз он пользовался услугами игрушками. Интимные отношения с ними не в его вкусе, поэтому он обращался к ним лишь в очень редких случаях. Кроме того, в дороге не так уж много возможностей для такого рода общения. С момента приезда в Ночной город Юнхо пользовался услугами игрушки лишь дважды.       Один раз по просьбе Чонхо — в честь первого совместного крупного рейда. Всё прошло хорошо. Юнхо понравилось. Было весело, и игрушка, конечно, подарила ему незабываемую ночь, но у Юнхо так и не возникло желания пойти и найти ещё одного. Второго он разыскал по прихоти, и, надо сказать, Юнхо избегал тех мест, где, как он знал, работала та игрушка.       Куклы всегда казались ему некой нарядной, более причудливой версией игрушек, и они таковыми и являлись. Они выполняют одну и ту же общую функцию: доставляют удовольствие своему клиенту. Но Сан быстро показывает ему разницу между ним и любой другой игрушкой, которую он может подобрать на улице.       Кочевник откидывается на подушки, изо всех сил стараясь не раскусить окурок сигареты, когда Сан просовывает руки под рубашку блондина и задирает её ему на грудь. Юнхо подавляет желание вздрогнуть, когда прохладный воздух касается его обнажённой кожи.       Он расслабленно откидывается на простыни, попыхивая сигаретой и не сводя напряжённого взгляда с куклы. Игрушки умеют сделать так, чтобы их работа приносила удовольствие, но при этом была нацелена исключительно на то, чтобы как можно быстрее закончить работу. Дело в том, что прелюдий и времени было не так уж много, а когда они были, Юнхо часто оказывался и отталкивал их, если они делали что-то, что ему не нравилось.       Сан не делает ничего подобного. Он не двигается, словно торопится покончить с этим. На мгновение Юнхо почти думает, что он совершенно не понимает намерений куклы, но затем он скользит пальцами по соскам Юнхо и сжимает их. Губы Юнхо кривятся от этого ощущения, и он тянется вверх, чтобы отвести руки Сана от себя, но ему это не нужно, потому что Сан быстро отстраняется сам.       Юнхо вздыхает с облегчением, когда кукла убирает руки. Сигарета всё ещё горит, хотя Юнхо почти не курит её. Прохладные пальцы проходят по шее, но Юнхо остаётся напряжённым и внимательным. Сан колеблется с задумчивым выражением лица и совсем убирает руки.       Юнхо задумывается, не совершил ли он ошибку, согласившись на просьбу Сана. Конечно, ему любопытно, но он видит, как уверенность куклы колеблется от поведения Юнхо. Блондин поворачивает голову в сторону и размышляет, сказать ли ему кукле, чтобы он забыл об этом, или просто дать ему возможность закончить. Пепел на кончике сигареты грозит в любой момент рассыпаться, но Юнхо почти не волнует, что он может испачкать пеплом свои простыни.       Юнхо молчит, напряжённо осознавая, что на нём лежит Сан. Кукла так же молчит, пытаясь сообразить, что делать дальше. Наконец, он протягивает руку, чтобы вырвать сигарету из губ блондина, и Юнхо моргает от неожиданности, следя глазами за рукой Сана, когда кукла убирает сигарету на край кровати и стряхивает пепел, прежде чем поднести её обратно к губам Юнхо.       — Ты мне не доверяешь? — спрашивает Сан, наклоняя голову набок.       Юнхо втягивает в себя полные лёгкие табака, а затем выдыхает его в виде небольшой струйки дыма.       — Дело не в этом, — отрицает он. — Не пойми меня неправильно. Я просто придирчив, наверное, — ему никогда не нравилось, когда игрушки пытались играть с его сосками. Он не понимал этого. Это неприятно. И ему не нравится, когда кто-нибудь прикасается к его шее. Это заставляет его чувствовать себя слишком уязвимым.       — Тебе не нравится близость? — Сан неподвижно сидит на Юнхо, сцепив руки в кулаки на его животе.       Юнхо бросает на него быстрый взгляд и снова отворачивается.       — Наверное, да, — признаётся он.       Сан хмурит брови и медленно разгибает одну руку, которая на мгновение замирает, заметив, как глаза Юнхо сразу же фиксируются на его движении. Сан двигается медленно, словно стараясь не напугать испуганное животное. Он возвращает руку к шее Юнхо, и от его внимания не ускользает то, как напрягается челюсть блондина, но Сан не пытается дотронуться до его шеи. Вместо этого он берётся за одно из его ушей.       Кукла слегка прижимает большим и указательным пальцами мочку уха Юнхо, а остальными подстриженными ногтями проводит по его затылку. Юнхо вздрагивает от прикосновения, но, в отличие от предыдущего случая, вместо того, чтобы напрячься, Юнхо заметно расслабляется. Сан сдерживает улыбку, испытывая облегчение от того, что наконец-то сделал что-то вроде бы правильное.       Юнхо совсем не похож на старого господина Сана. Он гораздо чувствительнее к прикосновениям, ему явно не нравится, когда его трогают в определённых местах. Сан вынужден быть более осторожным в том, где и как он прикасается. Может быть, это связано с его воспитанием. Может быть, это особенность кочевников.       — Все кочевники такие или только ты? — Сан снова прижимается к тому месту за ухом Юнхо, и блондин снова вздрагивает.       — Что… — Юнхо замолкает и склоняет голову набок, когда из него вырывается тихий вздох. — Что ты имеешь в виду?       — Кочевники ненавидят близость? Или только ты?       — Мы… — Юнхо прикусывает язык, чтобы сдержать стон. — Это не так.       — Тогда что? — Сан откидывает голову в сторону, ослабляя давление на шею Юнхо, чтобы дать ему возможность перевести дыхание. Однако он продолжает играть с ухом кочевника, и, похоже, Юнхо не жалуется на это. Он даже наклоняется к нему.       Юнхо резко вдыхает, когда Сан трётся об эту чувствительную часть его шеи.       — Кочевники заботятся только о своём клане. Большой он или маленький — для нас это всё. Люди не выходят за пределы своих кланов по какой-либо причине. Мы живем и умираем в них, поэтому мы не ищем и не находим отношений вне их.       — Но ты же покинул свой клан, — замечает Сан.       — Я не уходил, — отрицает Юнхо.       Сан ненадолго прерывает свои действия.       — Тогда как же ты оказался в Ночном городе? — Юнхо перекатывает сигарету между губами, обкусывая её конец. — Тебя заставили уйти?       Блондин вздыхает, едва сомкнув губы вокруг сигареты, чтобы поймать её прежде, чем она успеет выпасть изо рта.       — Ни один другой клан не примет тебя к себе. Ты принадлежишь к клану, в котором родился, несмотря ни на что. Мне пришлось искать другое место, а Ночной город не очень-то дискриминирует, не так ли?       Сан наконец убирает руки с шеи и прижимает их к животу Юнхо.       — Ты ответишь мне, если я спрошу тебя, что случилось? — то, как Юнхо сжимает губы в тонкую линию, является достаточным ответом, и Сан улыбается ему и качает головой. — Тогда забудь, что я спрашивал.       — Вот чем отличается кукла? Ты больше говоришь?       Сан слегка смеётся над этим вопросом. Улыбка не сходит с его лица, когда он опускает руки ниже и проводит ими по поясу брюк Юнхо.       — Ты слишком много думаешь, пытаясь сравнивать кукол и игрушек, — говорит он кочевнику.       — Я не знаю, как ещё об этом думать, — признаётся Юнхо. — Я знаком только с игрушками, и всегда думал, что куклы — это просто более дорогая их версия.       — Я могу это понять, — он возится с пуговицей на брюках Юнхо, но не расстёгивает её. Вместо этого он просто проводит пальцами вниз, проводя по небольшой выпуклости в штанах блондина. Его прикосновения легки и дразнящи. Юнхо затягивается сигаретой, чтобы отвлечься и не поддаться желанию пошевелить бёдрами в поисках большего трения.       — У игрушек очень специфическая работа и цель. Им платят за то, чтобы они занимались сексом и получали удовольствие. У куклы работа похожая, но, полагаю, более широкая.       — О? — Юнхо поднимает бровь и смотрит на куклу, желая узнать больше.       — Кукла тоже оказывает услуги. Мы созданы для того, чтобы делать людей счастливыми, расслаблять и выступать в роли своего рода доверенного лица. Всё, что нужно покровителю, мы должны предоставить. Просто нас часто используют для тех же услуг, что и игрушек, так что я могу понять, почему люди так думают.       Юнхо моргает, вспомнив ту встречу с Хонджуном в закусочной и то, как Сан совершенно обескураживает фиксера некоторыми своими наблюдениями.       — О, да. Ты собирал информацию для своего старого господина, верно? — он хмурится, когда ему в голову приходит ещё одна мысль. — Ты казался ему ценным. Не просто игрушкой.       Сан слегка вздрагивает от его слов и опускает взгляд на колени Юнхо.       — Я не знаю, — шепчет он. — Хотелось бы думать, что я не просто игрушка, но я знаю, что и инструментом я никогда не был.       — Но ты всё равно был ценен. Ты был обучен. Зачем от тебя избавляться?       — Ты переоцениваешь мои способности. Нет ничего такого, что нельзя было бы переделать в новую куклу, — кукла горько улыбается своим словам. — Наверное, моих услуг уже недостаточно.       Юнхо некоторое время изучает выражение лица куклы, прежде чем решает сменить тему.       — Значит, куклы могут больше, чем игрушки?       — Мы можем предоставить секс, но мы можем предоставить и многое другое.       — Так вот почему ты просто трогаешь мой член?       Сан хихикает над вопросом Юнхо, словно считает попытку кочевника бросить вызов милой. Выражение лица Юнхо мрачнеет от его ответа на долю секунды, прежде чем он внезапно захлёбывается собственным вздохом, когда Сан сильнее надавливает на его растущую выпуклость, как будто желая доказать свою правоту. Может быть, так оно и есть, потому что потом он говорит:       — Я делаю это, потому что ты этого хочешь.       Юнхо затягивается сигаретой и приподнимает бёдра навстречу прикосновениям Сана.       — Только не говори мне, что ты умеешь читать мысли, — ворчит он, прикусывая сигарету, чтобы не подавиться ею, когда кукла сжимает ладонью его член.       — Конечно, нет, — Сан ухмыляется. — Меня учили внимательно следить за реакцией тела. Твои соски слишком чувствительны, поэтому тебе неприятно, когда кто-то прикасается к ним, — Юнхо приподнимает голову от подушки и смотрит на куклу. Вонь дыма и табака заполняет крошечную квартирку, но Сан не жалуется. Он вообще никогда не жалуется. — И тебе тоже не очень нравится, когда я трогаю твою шею, хотя ты очень чувствителен за ухом.       — Что ещё? — спрашивает Юнхо, чувствуя себя немного взволнованным, когда вспоминает, как Сан заметил в Сонхва то, что Юнхо даже не мечтал узнать. — Что ещё ты обо мне узнал?       — Не… не так уж много, — Сан качает головой. — Ты не любишь много рассказывать о себе до приезда в Ночной город, а я не очень много знаю о кочевниках. Большинство вещей, которые я заметил, я просто списал на то, что ты один из них.       — Например?       Сан обхватывает пальцами пояс штанов Юнхо и дёргает их. Кочевник приподнимает бёдра, чтобы помочь, и Сан стягивает их дальше по ногам, открывая чёрные трусы Юнхо.       — Кочевники живут кланами, верно? Значит, ты привык к тому, что рядом есть люди-семья, но здесь ты выглядишь одиноким.       — Я не одинок, — рефлекторно отрицает Юнхо.       — У тебя есть Чонхо, — признаёт Сан, — но мне кажется, тебе хочется большего. Судя по твоим словам, Хонджун тебе не очень нравится, но ты всё равно ему доверяешь. А я… ты ничего не выиграешь от того, что я буду рядом. Ты ведь тоже ничего не выиграл от того, что спас меня, но ты спас, и ты позволил мне оставаться рядом, хотя сейчас я скорее обуза.       Юнхо тянется вверх, зажимает сигарету между пальцами и делает длинную, медленную затяжку, а затем откидывает голову назад, чтобы выпустить дым в потолок.       — Я не какой-нибудь мудак, — оправдывается он.       — Нет, — соглашается Сан, снимая с Юнхо трусы, которые он тоже спустил до колен, где оставил и штаны. — Ты совсем не мудак, но я не думаю, что именно поэтому ты позволил мне остаться здесь с тобой, — он протягивает руку, чтобы обхватить основание члена Юнхо, и задерживает дыхание, когда понимает, насколько велик кочевник.       — Тогда… — Юнхо выгибает бёдра, вжимаясь в руку Сана, издавая низкий и грубый стон от этого ощущения. — Как ты думаешь, для чего я позволил тебе остаться?       Сан опускается на колени и двигает рукой в такт движениям бёдер Юнхо, дыхание перехватывает в горле каждый раз, когда блондин погружает свой член в его руку.       — Думаю, ты хочешь общения, — отвечает он.       Бёдра Юнхо замирают, и из его уст вырывается смешок, хриплый от сухости и раздражения в горле из-за сигареты.       — Общение? — он смотрит в потолок над собой и думает о том, насколько нелепо это предложение.       — Я не знаю, что я обязательно тебе нравлюсь, но я могу дать тебе хотя бы это, — рассуждает Сан. Юнхо медленно моргает и смотрит вниз, на Сана, который перемещается ещё ниже, чтобы накрыть своей грудью ноги Юнхо. Он продолжает лениво поглаживать член блондина, приникая ртом к бедру кочевника, пока Юнхо расслабленно откидывается на простыни.       — Эй, — Юнхо отнимает сигарету от губ, чтобы говорить свободнее. — Не пойми меня неправильно, но даже если бы это было правдой, с чего ты взял, что я буду искать у тебя общения?       На этот вопрос Сан прекращает всякое движение. Юнхо отмечает, как тепло прижимаются его губы к бедру, внимательно разглядывая потолок, и пытается прогнать чувство вины, зарождающееся внутри него. Почему он спросил об этом? Не то чтобы ему неприятен Сан или его присутствие. Его просто возмущает мысль о том, что он как-то отчаянно хочет не быть таким одиноким. Но он сказал это. Он сказал это, и он не мог просто взять свои слова обратно.       Кукла сидит у него на коленях. Его глаза опущены вниз, хотя он по-прежнему крепко держит в руке эрекцию Юнхо, и кочевнику это кажется странным.       — Тебе нравится, когда кто-то рядом. Это очевидно. Но я задавался вопросом, почему тебя устраивало, что это был я, — он надавливает большим пальцем на головку члена Юнхо и поглаживает чувствительную точку, зная, что Юнхо это нравится, по тому, как напрягаются его бёдра, хотя он и молчит. — Чонхо, наверное, твой самый близкий друг, но ты всё равно держишь его на расстоянии. Я думаю, что на самом деле Хонджун нравится тебе гораздо больше, чем ты это себе позволяешь…       — Это неправда, — отрицает Юнхо.       Сан продолжает, не останавливаясь:       — Но ты также предан и защищаешь Сонхва, поэтому держишь его на расстоянии. Если бы ты его действительно так сильно ненавидел, то не стал бы с ним работать, — Юнхо затягивается сигаретой, в основном потому, что ему нечего на это ответить. Кукла права. — Вокруг тебя столько людей, но ты всё равно не позволяешь себе общения, хотя оно тебе явно нравится.       — А ты? — спрашивает Юнхо, раздражённый тем, что, возможно, кукла знает, о чём он говорит. — Почему я хочу общаться с тобой?       — Потому что, — медленно произносит Сан, — я не совсем человек. Я кукла. Может быть, поэтому ты более открыт для меня.       — Это неправда, — хриплым голосом отрицает Юнхо.       — А разве нет? — Сан поворачивает голову, чтобы избежать взгляда кочевника. — Почему ты ещё можешь терпеть меня, когда со всеми остальными даже не пытаешься?       Впервые с начала их знакомства, Юнхо протягивает руку, чтобы провести по щеке Сана, тем самым привлекая внимание куклы к себе.       — Это неправда, — повторяет он.       — Это нормально — думать так, — Сан откликается на его прикосновение, словно изголодавшись по ласке. — Я не против быть для тебя компаньоном.       — Эй, — рычит Юнхо, готовый положить этому конец, несмотря на то, что его член уже эрегирован и он откровенно жаждет быстрого оргазма, но не в том случае, если придётся выслушивать этот бред. Но он не успевает сказать Сану, чтобы он слез с него, как кукла снова опускается вниз, практически обнимая длинные ноги кочевника. Не колеблясь, он подносит член Юнхо к своим губам.       Мысли Юнхо обрываются на полуслове, когда он чувствует на себе рот Сана. Он забывает, что вообще хотел сказать кукле.       — Блять, — стонет он, когда Сан проводит языком по его члену и погружается ещё глубже. Юнхо резко вдыхает, когда кукла берёт его до самого основания, даже не вздрогнув.       Сан замирает на несколько мгновений, посасывая член Юнхо, пока из его горла не вырывается сдавленный звук. Блондин откидывает голову назад, его губы раздвигаются в беззвучном стоне, когда горло Сана судорожно сжимается вокруг его члена. Однако кукла не отстраняется от него. Напротив, он опускается всё ниже и ниже, пока его нос не упирается в таз Юнхо.       Сан издаёт ещё один придушенный звук, словно пытаясь подавить свой рвотный рефлекс. Из уголков губ вытекает слюна, но Сан, кажется, не замечает этого и не заботится об этом, сосредоточившись на том, чтобы доставить удовольствие кочевнику. Получается неплохо. В голове Юнхо удивительно пусто, кроме внезапной и непреодолимой потребности кончить.       Сан приподнимается, чтобы ослабить давление на горло, и проводит языком по длине члена во рту. Он приподнимается лишь на секунду, чтобы сделать глубокий вдох через нос, после чего снова погружает член Юнхо на всю длину.       Юнхо издаёт прерывистый вздох и рывком поднимает бёдра, вгоняя свой член в рот куклы. Сан, похоже, не возражает, даже одобрительно хмыкает, проводя руками по бёдрам Юнхо и поглаживая большими пальцами его тазобедренные кости. Кочевник проводит пальцами по волосам Сана и крепко сжимает их. На этот раз кукла вздрагивает и сильнее вдавливает большие пальцы в бёдра Юнхо.       Это совсем не похоже на то, что происходит с игрушками JoyToy. Юнхо даже редко нравилось, когда они отсасывали ему. Но это было не то чтобы неприятно. Юнхо не знает, что есть ситуация, когда кто-то может сказать, что отсасывать ему неприятно, но это тоже не совсем так. Это всегда было просто приятной, грязной формой прелюдии. Никогда не было ощущения, что кто-то пытается поклоняться его члену так, как это делает Сан.       Когда кукла надувает щёки и всасывает его, Юнхо толкает его голову вниз, вцепившись в его волосы, и удерживает Сана на месте со стоном, когда кукла задыхается.       — Блять, извини, — Юнхо отстраняет его от своего члена, извиняясь, и замирает, увидев куклу.       Глаза Сана остекленели, зрачки широко раскрыты и темнее, чем Юнхо помнит. Его губы тоже покрыты слюной, блестящие и манящие, даже когда с нижней губы капает немного слюны. Сан делает несколько задыхающихся вдохов, прежде чем покачать головой в ответ на извинения Юнхо.       — Не стоит извиняться.       — Ты задыхался, — замечает Юнхо.       — Бывало и хуже, — он пожимает плечами, а затем ухмыляется Юнхо так, что в обычной ситуации это было бы просто мило, но каким-то образом стало в несколько раз более грешным и сексуальным, учитывая его нынешнее состояние. — Но тебе ведь нравится, правда?       В животе у Юнхо неприятно урчит. Да, ему нравится. Звуки чертовски горячие, но не в этом причина его дискомфорта. Он раздвигает губы, чтобы спросить куклу, понравилось ли ей, но в последнюю секунду останавливается: чутьё подсказывает, что ответ ему, скорее всего, не очень понравится. Он зажимает губами сигарету, которая всё ещё медленно догорает, и отводит взгляд в сторону.       Сан раздвигает губы и снова берёт Юнхо в рот, а кочевник старается не думать об этом, держа куклу за затылок. Юнхо не сразу кончает от того, что Сан так работает его членом.       Кукла проводит языком по всей длине члена Юнхо, надувая щёки и и усердно посасывая. Юнхо держит его неподвижно и, приподняв бёдра, трахает в рот Сана. Он такой мокрый и теплый. В тазу разливается знакомое тепло, и Юнхо двигает бёдрами быстрее, стремясь к разрядке.       Сан впивается пальцами в бёдра Юнхо, когда кочевник кончает. И он кончает сильно. Юнхо стискивает зубы, его живот сжимается, и оргазм, кажется, пронзает всё его тело. Он кончает в рот Сана, запоздало соображая, что, наверное, надо было хотя бы спросить, можно ли ему сначала.       Оно покрывает язык куклы, густой и тягучей, но кукла проглатывает всё безропотно. Юнхо задыхается, когда Сан отстраняется от него, выпуская член блондина с чуть слышным хлопком. Сигарета, наконец, падает с его губ, но Сан быстро подхватывает её, прежде чем она успеет что-нибудь сжечь или, что ещё хуже, вызвать пожар.       — Чёрт, — грудь Юнхо вздымается, когда чувство кайфа постепенно исчезает. Сан садится к нему на колени, прежде чем соскользнуть с кровати. Он направляется к столу, где стоит пепельница, вытирает рот тыльной стороной ладони и тушит сигарету. Затем он поворачивается и направляется к Юнхо, который лежит на кровати с закрытыми глазами.       — Что ты думаешь? — Сан забирается обратно на кровать.       — Какого чёрта? Это был лучший оргазм за всю мою жизнь, — Юнхо хмурит брови, глядя, как Сан осторожно натягивает трусы и штаны, заправляя в них обмякший член. Юнхо приоткрывает один глаз, чтобы взглянуть на куклу, которая смотрит на него с таким видом, будто восприняла замечание Юнхо как личный комплимент. — А ты? — спрашивает он.       Сан подмигивает ему и натягивает рубашку Юнхо на грудь, после чего усаживается рядом с кочевником.       — А что я?       — Разве ты не хочешь… — Юнхо пробегает глазами по телу Сана и останавливается, заметив, что у куклы очень характерное отсутствие выпуклости в штанах. Он ещё секунду смотрит на промежность куклы и, наконец, поднимает глаза, чтобы встретиться взглядом с Сана. — Ты не хочешь кончить?       — Хм? Я? — Сан качает головой из стороны в сторону, словно в замешательстве, пока его не осеняет понимание. — О. Нет, я… ну, это не ожидается для куклы.       — И что? — Юнхо поднял бровь. — Я спрашиваю, хочешь ли ты этого.       — О, — Сан прижимается к Юнхо, и кочевник ненадолго напрягается, а затем снова расслабляется. Странное ощущение, когда тёплое тело так близко к нему. Юнхо не может вспомнить, когда такое было в последний раз. Может быть, с тех пор, как они с Ёсаном отправились в семидесятидвухчасовое дальнее путешествие, и в единственном мотеле, который был поблизости, не было ничего, кроме одной кровати, которую им пришлось делить. Юнхо вздохнул с содроганием при этом воспоминании. Как давно это было? Он не хотел об этом думать.       Сан перекидывает руку через тело Юнхо, и блондин совершенно искренне подпрыгивает от прикосновения, прежде чем снова успокоиться.       — Может быть, в следующий раз, — бормочет Сан после некоторого молчания. — Когда тебе будет удобнее.       — Что это было? — спрашивает Юнхо.       — Ничего. Не волнуйся об этом, — заверяет его Сан.                     Уён сразу же понимает, что что-то не так, когда слышит, как открывается входная дверь, но Чонхо не сообщает о своем присутствии так, как он обычно это делает. Уён прикусывает большой палец и даёт своему парню целых десять секунд, чтобы подать хоть какой-то знак, что всё в порядке, но в квартире, несмотря на присутствие Чонхо, по-прежнему странно тихо.       Вырвав наушники из ушей, Уён вскакивает со стула и бежит к двери из своей маленькой студии. Дверь с грохотом распахивается, и его взгляд сразу же падает на Чонхо, который, похоже, пытается проскользнуть внутрь ванной комнаты, не подавая шума. Красноволосый застыл на месте, повернувшись, чтобы моргнуть на Уёна.       — Привет, — приветствует он с ухмылкой, словно и не пытался скрыть, что вернулся.       Старший сужает глаза и тут же пробегает взглядом по фигуре Чонхо.       — Что такое? — спрашивает Уён. — Что-то случилось? — он подходит к своему парню, который пытается отстраниться от него, что только подтверждает подозрения Уёна.       — Ничего не случилось. Это была обычная работа, — Чонхо поднимает руку, пытаясь остановить Уёна, но его парень не обращает на него внимания и обходит красноволосого, словно осматривая кусок мяса. — Что? — кричит младший, когда Уён в конце концов останавливается перед ним.       — Почему ты пробираешься сюда? — спрашивает Уён.       — Я не хотел тебя беспокоить, — Чонхо пренебрежительно машет рукой и пытается обойти своего парня. Ему не следовало приходить сюда. Он не хотел и не нуждался в том, чтобы Уён суетился вокруг него. Наверное, ему следовало просто вернуться к себе домой. Юнхо даже предложил подвезти его туда, хотя ему тоже не терпелось попасть домой.       Уён молчит достаточно долго, чтобы Чонхо поверил в это, но, конечно, старший видит его насквозь.       — Чушь собачья, — кричит он младшему. — Если бы это было правдой, какого чёрта ты крутишься вокруг и держишься за бок, как… О, чёрт! — он протягивает руку, чтобы ткнуть Чонхо в бок, где его рука в защитном жесте обхватывает живот, но Чонхо издаёт болезненный вопль, достаточно громкий, чтобы это напугало и Уёна.       — Да что с тобой такое? — Уён делает паузу, как только задаёт вопрос, и обращает внимание на то, как лицо Чонхо кривится, словно ему очень больно. Как он выгибается, чтобы защитить свой бок.       — Булочка? — он протягивает руку, чтобы оттолкнуть Чонхо от бока, но тот, покачав головой, отступает назад.       — Ой, не называй меня так. Это неудобно, — жалуется он.       — Булочка, — Уён не обращает на него внимания и снова тянется к его боку. — Ты ранен? Тебе больно?       — Почему? Ты собираешься лечить меня или что-то ещё? Ты же не доктор, Ву, — он проходит мимо старшего, впившись зубами в язык, чтобы не дать ни одному хныканью сорваться с губ. Ему действительно следовало просто пойти домой.       — Ну, ты ходил к врачу? Что случилось? — Уён идёт следом за ним.       — Конечно, я ходил к врачу. Хва меня отлично вылечил. Я в порядке.       Он замирает, почувствовав руку Уёна на своём локте, и поворачивается лицом к своему парню.       — Чонхо, — выражение лица Уёна выражает полную беспомощность, и Чонхо вынужден отвести от него взгляд. — Булочка, я просто хочу знать, что с тобой всё в порядке.       Чонхо колеблется, но потом решает, что врать уже бесполезно. Уён так или иначе узнает об этом.       — Я в порядке, — повторяет он. — Работа просто… не прошла так гладко, как могла бы, но со мной всё будет в порядке. Я клянусь. Просто не хотел, чтобы ты волновалась по пустякам.       Уён закатывает глаза на ответ Чонхо и осторожно тянет его к кровати.       — Не будь дураком, — ругает он Чонхо, уговаривая его сесть, а затем лечь. — Ты — наёмник. Я только и делаю, что беспокоюсь о тебе. Это всё, что я могу сделать.       — Уён, я в порядке.       — Я знаю, — на мгновение взгляд Уёна опускается на пол, после чего он отбегает в сторону и берёт бутылку с водой для младшего. Он протягивает её Чонхо, который с благодарностью берет её, откидываясь на подушки. Уён присаживается на край кровати. — Я знаю, что ты хорош в своём деле, и верю в твои способности наёмника. Но Чонхо, — он колеблется, ненадолго встречаясь взглядом с красноволосым, но потом отводит глаза. — Каждый раз, когда ты уходишь, я боюсь, что ты вернёшься в мешке для трупов. Или вообще не вернешься.       Чонхо, конечно, может понять его страх. Он не считает, что это страх, который должен поглотить Уёна. Любая работа в этом проклятом городе сопряжена с определенными профессиональными рисками, и Чонхо более чем знает, как быть наёмником.       — Я не собираюсь этого делать, Ву.       — Надеюсь, — Уён ковыряется в одеяле, пытаясь изобразить на губах улыбку. Ему это не удаётся. — Просто так случилось с большинством людей, которых я когда-либо знал.       Чонхо чуть не проливает воду.       — Что? Ты имеешь в виду других кукол? — молчание Уёна — достаточный ответ. Чонхо вздыхает: — Уён, я не буду говорить тебе, что в моей работе нет ничего опасного, потому что мы оба знаем, что это было бы чёртовой ложью, но я знаю, что делаю. А это? Это был всего лишь разовый случай. Больше не повторится.       Уён, наконец, смотрит на него, его челюсть напряжена из-за стиснутых зубов. Кажется, что он хочет накричать на Чонхо, но в итоге сдерживается. Вместо этого он разворачивается и ложится рядом с красноволосым, стараясь не раздражать его рану, когда прижимается к младшему.       Чонхо поворачивает голову, чтобы посмотреть на него, и издаёт удивлённый звук, когда Уён наклоняется и прижимается губами к губам Чонхо. Это сладко, но коротко. Уён отстраняется, прежде чем Чонхо успевает включить свой мозг, чтобы ответить.       — Просто постарайся быть в безопасности, — Уён отходит к краю кровати и сползает с неё.       — И ты вот так просто уйдёшь? — Чонхо хнычет, протягивая одну руку, чтобы попытаться вернуть Уёна к себе.       — Мне ещё нужно закончить кое-какие правки. Чего ты ещё хочешь?       — Я ранен. Разве я не заслуживаю того, чтобы обо мне позаботились?       Уён усмехается, глядя на своего парня и его тонко завуалированную попытку попросить секса.       — Да. Ты ранен, и о тебе нужно позаботиться, поэтому ты останешься здесь и отдохнешь.       — Но… — старший наклоняется, чтобы снова поцеловать своего парня, прерывая его прежде, чем он успевает закончить.       — Когда тебе станет лучше, — обещает он, прошептав эти слова в губы Чонхо. Красноволосый надувается, но не сопротивляется, когда Уён отстраняется.                     До конца недели всё идет относительно нормально, если, конечно, в норму входит то, что Юнхо каждую ночь затаскивает к себе в постель своего соседа-куклу. Это уже становится частью их рутины. К тому же, защищаясь, Юнхо думает, что инициатором чаще всего выступает Сан.       После последнего рейда от Идена нет никаких вестей, что, наверное, даже к лучшему. Чонхо уже почти поправляется, но всё равно ещё жалуется на то, что у него немного побаливает бок. Он также жалуется на то, что Уён не разрешает ему выходить из квартиры, что, по мнению Юнхо, является абсолютной чушью. Он знает, что красноволосый может просто уйти, если очень захочет. Возможно, ему нравится, что Уён душит его вниманием.       Всё это говорит о том, что всё относительно нормально, поэтому, когда Юнхо заглушает двигатель и выпрыгивает из машины в пятницу утром, когда он отвозит Сана на работу, кукла на мгновение замирает, потому что это довольно ненормально. Однако кукла не комментирует это, следуя за кочевником, пока тот спускается по лестнице в мастерскую Сонхва.       Они тихонько входят в мастерскую и видят, что Сонхва сгорбился над своим столом, положив голову на руки. Сан хмурится, но не успевает и слова вымолвить, чтобы спросить, всё ли в порядке с Сонхва, как риппер внезапно вскакивает со стула и выдает очень громкое и резкое:       — Чёрт! — Сан вздрагивает от его тона и громкости, в то время как Сонхва вцепляется пальцами в свои волосы и начинает вышагивать. Даже Юнхо не может не моргнуть, удивленный нехарактерной агрессией Сонхва.       Только когда риппер поворачивается, чтобы направиться в их сторону, он наконец понимает, что не один в своей мастерской, и замирает, увидев их двоих у входа.       — Чёрт. Вы меня напугали, — он вцепляется в свою рубашку и вздыхает. — Как долго вы здесь стоите?       — Только что пришли, — отвечает Юнхо, переводя взгляд на компьютер Сонхва, перед которым он сидел, и поднимая бровь на риппера.       Риппер прочищает горло, но не ныряет к компьютеру. Он небрежно подходит к нему, протягивает руку, чтобы выключить монитор, а затем направляется в заднюю часть мастерской.       — Прошлой ночью мы получили несколько грузов. Не мог бы ты позаботиться об этом? — он обращается к Сану, который быстро кивает головой и проскакивает мимо риппера к месту, где лежат коробки. Кукла тоже бросает взгляд на компьютер, затем опускает голову и бросается к коробкам.       Юнхо засовывает руки в карман пальто и наблюдает за тем, как Сонхва, сцепляет руки за шеей, продолжая ходить маленькими кругами перед своим компьютером.       — Всё в порядке? — спрашивает он, когда Сонхва умолкает.       Старший смотрит на него и кивает головой.       — Да, всё в порядке. Просто есть плохие новости.       — О чём?       Сонхва качает головой, пытаясь развеять любопытство кочевника.       — Просто… дела. Скучные дела. Вот и всё.       — Ну, я могу чем-то помочь? — Юнхо перемещает свой вес в сторону, выпятив бедро.       Сонхва смотрит на него и, кажется, на мгновение задумывается над предложением, прежде чем снова покачать головой.       — Нет. Нет, это не то, в чём может помочь наёмник.       — Я имею в виду, это связано с арендой или чем-то ещё? Я могу пойти к твоему домовладельцу и…       — Всё в порядке! — Сонхва громко прерывает его. — Всё в порядке, Юнхо. Я клянусь, — он хмурится и натянуто улыбается, но блондин не настаивает. Что бы там ни было, Сонхва явно не хочет это обсуждать. Вздохнув, риппер поднимает с пола свой стул и осторожно усаживается на него. — А как у тебя с Саном? — спрашивает он, чтобы сменить тему.       — Что ты имеешь в виду?       Сонхва улыбается ему.       — Теперь у тебя с ним всё хорошо? В последнее время у него, кажется, улучшилось настроение, так что я подумал, что вы, ребята, могли бы сейчас ладить.       Юнхо абсолютно уверен, что его лицо краснеет от того, как ему жарко, когда Сонхва упомянает, что кукла в последнее время в лучшем настроении. Затем он переводит внимание на остальную часть высказывания Сонхва и хмурится от невысказанного обвинения.       — Мы что, раньше не ладили или что?       — Не ладили? — спрашивает Сонхва. — Я тебя спрашиваю.       — У нас всегда всё было хорошо.       Юнхо смотрит в сторону задней части мастерской, куда исчез Сан. Он не видит куклу, но слышит, как он там шаркает, и говорит достаточно тихо, чтобы кукла его не услышала.       — Мы просто… стали лучше понимать друг друга, я думаю, — Юнхо хочет дать себе пощечину за это, он сокрушается по поводу собственной полуправды. Он не собирается говорить, что теперь, когда они регулярно трахаются, всё хорошо и замечательно.       Ни в коем случае.       — Хм. Приятно слышать, наверное. Я рад, — на этот раз его улыбка мягче, и у Юнхо появляется ощущение, что его хвалят. Его сердце слегка вздрагивает при этой мысли. — Я знаю, что брать куклу в дом не входило в твои планы.       Юнхо пожимает плечами.       — Всё получилось как получилось, так что я не могу на это сердиться.       Сонхва хмыкает в знак согласия, на мгновение уставившись в пустой экран компьютера. Его глаза туманятся, и в них появляется какой-то далёкий взгляд. Юнхо с беспокойством наблюдает за ним. Юнхо думает спросить, всё ли с ним в порядке, как вдруг риппер резко отстраняется и смотрит на кочевника так, словно видит Юнхо впервые за сегодняшний день.       — Могу я что-нибудь для тебя сделать? Что тебе нужно на этот раз?       Юнхо облизывает губы, гадая, что же такое должно было произойти, чтобы Сонхва был настолько не в себе.       — Я не пришёл не за тем. Я просто пришёл поговорить, — говорит ему Юнхо.       Сонхва наклоняет голову в сторону.       — Поговорить? — повторяет он.       Юнхо мнётся.       — Да. Я хотел просто спросить, как… — он мешкает, чувствуя себя идиотом из-за того, что вообще заговорил об этом, но слова Сана задели его за живое. Кукла, возможно, не имела в виду этого, но у него есть свойство замечать вещи, которые приводят кочевника в ужас. — Слушай, мы же вроде как друзья, разве нет?       Сонхва растерянно моргает, но тут же фыркает и прикрывает рот кулаком. Юнхо краснеет от смущения.       — Что? Откуда это взялось?       — Это просто вопрос, — защищается кочевник.       — Что ж, — Сонхва решает сжалиться над ним и действительно пытается придумать ответ, — пожалуй, ты мне нравишься больше, чем просто знакомый.       Юнхо фыркает на его слова, выглядя искренне оскорбленным ими.       — Я просто лучше, чем знакомый?       Сонхва усмехается.       — Слушай, не пойми меня неправильно, ты мне очень нравишься, Юнхо. Ты неплохой парень, а это уже о многом говорит для тех, кто живет в этом поганом городе. К тому же ты лояльный клиент. Но я всегда считал, что ты тот, кто не хочет дружить.       — Я? — Юнхо подбегает к рипперу, присаживается на угол его стола, и Сонхва приходится немного отодвигать стул, чтобы посмотреть на него. — Почему?       — Сонхва? — спрашивает Сан, прежде чем риппер успевает ответить. Он поворачивает за угол, держа в каждой руке по бутылке с имплантами Кироши, плавающие глазные яблоки видны в прозрачном стекле. — Они новые. Куда мне их положить? — он поднимает глаза от имплантов и удивляется, увидев, что Юнхо всё ещё там. Его взгляд на мгновение скользит между двумя мужчинами, прежде чем он спрашивает: — О чём вы, ребята, говорите?       — О, Юнхо просто хотел узнать…       — Ничего! — вмешивается кочевник. — Разве у тебя нет работы?       — Ну, да, но… — Сан показывает на бутылки в своих руках. Что он должен с ними делать?       — Положи их так, как считаешь нужным, — безропотно предлагает Сонхва. — Я уверен, что смогу найти их, когда понадобится. Только не забудь записать их в инвентарную ведомость.       — Понял, — Сан кивает головой и бросает ещё один любопытный взгляд на Юнхо, после чего снова скрывается в подсобке, чтобы закончить работу с новыми грузами.       Риппер выжидает несколько секунд, прежде чем снова посмотреть на Юнхо с язвительной улыбкой.       — Ты обращаешься ко мне, когда тебе нужно что-то для работы или услуга. Я полагал, что это всё, на что способна любая дружба. Почему ты вдруг спрашиваешь?       — Ну, я просто… не знаю, — в конце концов вздыхает Юнхо. Он не знает, почему он спрашивает. Он не знает, почему его так разочаровали слова Сонхва, и почему замечания Сана так сильно задели его за живое.       Сонхва вздыхает, и улыбка исчезает с его лица. Он поворачивается и смотрит на свой монитор, у него так и тянет включить его снова, но он сопротивляется.       — Ты рос не так, как большинство людей, родившихся в этом городе, — замечает Сонхва. — Кочевники, конечно, отличаются от обычных уличных детей Ночного города, — он встречает взгляд Юнхо с выражением, полным жалости и беспокойства. — Ты когда-нибудь думал о том, чтобы вернуться?       — Снова стать кочевником?       — Вернуться в свой клан. Ты сказал, что ушёл.       — Я действительно ушёл, — отрывисто соглашается Юнхо.       — Почему бы не вернуться? Для кочевников клан — это семья, нет? Даже если раньше у вас были разногласия…       — Я не могу, — прерывает его Юнхо. — Некоторой вражде нет конца.       — Почему бы тогда не присоединиться к другому клану? Альдекальдос разбили лагерь неподалеку отсюда.       Юнхо отмахивается от этой идеи, хотя и знает, что Сонхва просто пытается помочь.       — Клан — это семья, верно? Кланы не принимают чужаков. Я для них как отброс.       — Это неправда, — возражает Сонхва. — Сейчас множество кланов поглощают другие, более мелкие. Некоторые из самых крупных наций кочевников, по сути, являются просто объединением более мелких кланов, и Альдекальдос — один из них.       — И всё-таки нет, — Юнхо качает головой, ему уже хочется закурить. — Я не собираюсь возвращаться в Пустоши. Единственное, что меня там ждёт, — это смерть, — последнюю фразу он произносит тихо, чтобы Сонхва не услышал, и риппер хмурится, услышав нечленораздельное бормотание. — К тому же, — говорит блондин уже громче, — что будет с Саном, если я просто возьму и снова уйду в кочевники?       Сонхва щёлкает языком, решив, что Юнхо прав.       — Тогда, может, выпьем как-нибудь после работы? — предлагает он. — Ты, я и Сан. Мы сможем узнать друг друга получше, понимаешь? Как и положено друзьям.       Юнхо смотрит на риппера из-за плеча, и его передёргивает от этой идеи. Его основной инстинкт — отказать Сонхва, но он не хочет этого делать. Обвинения Сана всколыхнули в Юнхо чувство одиночества, которое, как ему казалось, он крепко сжимал с того самого дня, как отправился в Ночной город, но оно постепенно ослабевает, и он отчаянно пытается либо закрыть его наглухо, либо облегчить каким-то другим способом.       — Я бы хотел этого, — говорит он после некоторого колебания.       — Круто. Тогда договорились, — Сонхва встаёт со стула и вытягивает руки над головой. — А сейчас, если позволишь, скоро придёт клиент. Пора приступать к работе.       Юнхо кивает головой, поднимает руку, чтобы помахать рипперу на прощание, а затем поворачивается и выходит за дверь. Вздохнув, Сонхва возвращается к компьютеру, размышляя, как ему справиться с этой новой головной болью, когда сзади неожиданно раздается голос Сана:       — Что он имел в виду?       — Боже…! — Сонхва дёргается в кресле и затаивает дыхание, когда понимает, что это всего лишь Сан.       — Ты в порядке? — спрашивает его кукла. — Ты сегодня какой-то… нервный.       — Извини. Просто случилось что-то неприятное, — Сонхва улыбается ему, и Сан наклоняет голову в сторону, не зная, искренняя это улыбка или нет. — В общем, что ты хотел узнать?       — Юнхо, — уточняет Сан, — что он имел в виду, говоря о бесконечной вражде и уходе из клана?       — А, это? Почему он покинул свой клан. Видимо, не сошлись во взглядах с главой клана, вот он и ушёл, — рассказывает Сонхва.       Сан кивает головой, как будто понимает, хотя на самом деле он ничего не понимает, ведь Юнхо сказал ему, что не покидал свой клан. Он размышляет, стоит ли говорить об этом Сонхва. Какая версия верна?       — В чём они разошлись во мнениях?       — Не могу сказать, — Сонхва пожимает плечами и качает головой, слегка нахмурив губы. — Юнхо не часто говорит об этом. Я знаю только, что он ушёл из-за каких-то разногласий.       — О, — кукла несколько секунд молча смотрит на своего босса, а затем спрашивает: — Могу ли я что-нибудь сделать для тебя? Я имею в виду, кроме работы.       — Нет, — Сонхва качает головой. — Мне ничего не нужно, но если понадобится, я дам тебе знать.       Сан улыбается, довольный тем, что Сонхва, похоже, готов прийти к нему, если понадобится.       — Хорошо. Просто дай мне знать. Я здесь, чтобы помочь, — он машет рукой в сторону подсобки. — Тогда я вернусь к работе. Я почти закончил с поставками.       — Спасибо, Сан, — Сонхва ждёт, пока Сан скроется из виду, и только после этого протягивает руку, чтобы снова включить монитор.       Сонхва так и не говорит, что именно его так расстроило в тот день, да Сан и не спрашивает. Что бы это ни было, Сонхва явно не хочет говорить об этом, и, несмотря на свою озабоченность, Сан не уверен, что это поможет.       Сонхва упомянул, что причиной такого странного поведения является бизнес. Сан то и дело бросает любопытные взгляды на компьютер риппера и гадает, не получил ли тот какое-нибудь письмо о своих делах. Его подозрения подтверждаются лишь наполовину, когда кукла возвращается с обеда через несколько дней после первой вспышки Сонхва, и риппер заводит с ним разговор, спрашивая:       — Что ты думаешь о переезде?       Сан замирает на месте, обдумывая неожиданный вопрос.       — Что ты имеешь в виду?       — Бизнес, — поясняет Сонхва. Он стоит спиной к кукле, раскладывая инструменты на рабочем столе, и разговаривает с помощником, ни разу не повернувшись к нему лицом. — Что ты думаешь о том, чтобы перенести мастерскую в другое место?       Сан моргает от такого предложения. Оно кажется неожиданным. Зачем Сонхва понадобилось переносить мастерскую, если у него и так всё хорошо? Им нужно помещение? Связано ли это с бизнесом?       — Ты хочешь переехать?       Сонхва откладывает скальпель и наконец поворачивается лицом к своему помощнику.       — Я думаю об этом, — признаётся он, скрещивая руки на груди. — А что ты думаешь по этому поводу?       Кукла на мгновение окидывает взглядом пространство мастерской, размышляя об этом.       — Тебе нужно больше места?       Сонхва пожимает плечами.       — Больше места ещё никому не вредило, — возражает он.       Неожиданно вспоминаются слова Хонджуна.       — Ты хочешь переехать куда-нибудь, где больше будет больше потока? — догадывается Сан. — Это было бы лучше для бизнеса, верно?       Риппер вздрагивает, словно потрясенный тем, что Сан вообще предложил нечто подобное.       — Да, — нерешительно соглашается он. — Да, это правда, я думаю.       Сан прикусывает нижнюю губу и думает, не сказал ли он что-то не то.       — Ну, это же твоя мастерская. Думаю, решение за тобой, — говорит он в конце концов. — Если ты хочешь её перенести, я готов помочь.       Сонхва сжимает губы в тонкую линию и внимательно обдумывает слова куклы. Сан неподвижно стоит у входа в мастерскую, практически статуя, ожидая, что скажет его начальник. В вопросе риппера есть какой-то странный подтекст, который щекочет заднюю часть его сознания, но он не может понять, почему это его так беспокоит.       — Значит, тебе не очень нравится эта идея, — заключает он.       — Я не знаю, что это совершенно необходимо, — уточняет Сан, покачивая головой. — Сейчас у тебя отличный бизнес, не так ли? Ты занят почти весь день, — на самом деле Сонхва сейчас должен сделать перерыв на обед, потому что сразу после него придёт ещё один клиент. — Конечно, мы могли бы, если ты действительно считаешь, что так будет лучше. Просто мне интересно, почему ты решил перенести магазин в другое место.       Сонхва вздыхает, плечи слегка опускаются, и он сжимает переносицу.       — Просто мысль, — бормочет он. — Я не знаю. Я не знаю, что делать.       Сан облизывает губы и делает неуверенный шаг в сторону риппера.       — Сонхва, это… — он мешкает. — Это по поводу того бизнеса, о котором ты говорил раньше? — он вцепляется пальцами в рубашку, когда Сонхва смеряет его жестким взглядом. Может быть, ему не стоило об этом говорить.       — Это связано, — медленно произносит Сонхва, неохотно признавая, что Сан прав.       Кукла продвигается вперёд, получив эту информацию.       — Я знаю, что моя специализация не всегда связана с бизнесом, но, возможно, если ты расскажешь мне, что происходит, я смогу помочь.       — Спасибо, но, — Сонхва отводит взгляд, чтобы вернуться к своим инструментам, — у меня всё под контролем, — он слегка улыбается Сану через плечо. — В любом случае я бы не хотел втягивать тебя в это.       Сан хмурится, но не успевает спросить, как Сонхва объявляет, что идёт на обеденный перерыв, и мчится мимо куклы, прежде чем он успевает задать рипперу ещё какие-нибудь вопросы. Кукла прикусывает внутреннюю сторону щек, наблюдая за тем, как открывается и закрывается дверь мастерской.       Что-то определённо не так. Сан знает, что что-то не так, но не знает, что именно. Вздохнув, кукла оглядывается по сторонам, пытаясь найти себе занятие, чтобы хоть как-то отвлечься. Он понимает, что, скорее всего, ему придётся рассказать Хонджуну. И даже хочет этого. Может быть, у фиксера есть какие-то сведения о том, что может беспокоить Сонхва. Отойдя в угол комнаты, Сан нагибается, чтобы взять коробку, которую он отложил в сторону ещё утром. Он решил пока оставить её при себе. По крайней мере, до тех пор, пока он не выяснит, что беспокоит риппера.       — Вот.       Сан прищуривается на Хонджуна — солнечные блики на спине фиксера обжигают его глазные имплантаты — и протягивает руку, чтобы взять шампур с мясом, который предлагает ему фиксер. Хонджун опускается рядом с ним на скамейку, которую Сан сумел найти незанятой, и с любопытством рассматривает свой шампур. Кукла смотрит на него целую минуту, а затем опускает взгляд на свои колени. Аппетит внезапно пропал.       — Тебе не кажется, что ты идёшь против своего слова? — критикует он.       — Как? — Хонджун откусывает небольшой кусочек от шампура и восхищенно хмыкает, понимая, что на самом деле это очень вкусно.       — Ты сказал, что хочешь дать Сонхва свободу, но мы находимся буквально в двух кварталах от его мастерской. Ты совсем не держишь слово, — Сан корчит рожицу фиксеру, который откусывает очередной кусок от шампура и изо всех сил старается выглядеть невинным.       — Что ты говоришь? — жалуется Хонджун, встретив неодобрительный взгляд Сана. — Конечно, говорю. Я сказал, что стараюсь, и я стараюсь. Это ты у нас трудный.       — Как?!       Хонджун ухмыляется.       — Ты не хочешь со мной разговаривать, пока я не приду к тебе, — он надувает губы, откусывая кусочек, и вынужден подавить смех, когда Сан с недоверием смотрит на его обвинение.       — Это неправда!       — Ну… по крайней мере, ты не хочешь, — Хонджун откусывает ещё один кусок от шампура и медленно жуёт его, упираясь подбородком в ладонь свободной руки. Сан не отвечает на его обвинения, потому что не может их отрицать. По крайней мере, он сдержал своё обещание. Время от времени он звонит Хонджуну, чтобы сообщить ему небольшие новости о Сонхва, но по большей части старается этого избегать. Хонджун стал встречаться с ним за обедом.       — Что-то случилось, — Сан вздрагивает от слов фиксера и поднимает на него глаза. Уголок губ Хонджуна приподнимается в небольшой ухмылке, после чего он замечает: — У тебя запор.       Сан хмурится от его замечания и вдруг чувствует потребность посмотреть, как на самом деле выглядит его выражение лица в данный момент.       — Дело не в этом, — отрицает кукла, поглаживая лицо. — Я думал сказать тебе, но я даже не знаю, что это такое.       Хонджун наклоняется к нему поближе.       — Расскажи мне об этом, — просит он.       Сан пожимает плечами и наконец откусывает первый кусочек шашлыка.       — Я даже не знаю, что это такое, — повторяет он с большим ударением. — Сонхва не хочет об этом говорить.       — Да ладно тебе, — ругает его Хонджун. — Ты же не думаешь, что я поверю в это. Тем более от тебя, — Сан облизывает губы и избегает взгляда фиксера, решительно уставившись на свой наполовину съеденный шашлык. — Ты не обязан говорить мне, что это такое. Ты просто должен сказать мне, что ты видел.       Сан откусывает ещё один кусок мяса и использует это время, чтобы всё обдумать. Не то чтобы он планировал держать всё в себе. Он полагал, что так или иначе расскажет Хонджуну, но не хотел говорить много, потому что знал, что это, вероятно, не будет маленьким фактом, который Хонджун примет и сохранит для своего личного пользования. Сан уверен, что тот захочет провести расследование, потому что Сан тоже хочет знать, но кукла не уверена, что у него хватит уверенности, желания или даже средств, чтобы выяснить, что именно происходит с риппером.       — Несколько дней назад, когда я пришёл на работу, Сонхва был чем-то сильно раздражен. Я никогда раньше его таким не видел, — Сан возится с шампуром в руке.       — Почему?       Кукла качает головой.       — Нет, я же сказал, что не знаю, в чем проблема, — напоминает он фиксатору.       Хонджун причмокивает губами, доедая последнюю закуску.       — Ну и что? Что предшествовало его вспышке?       — Я не уверен, — честно отвечает Сан. — Думаю, это было что-то на его компьютере. После этого он стал странно защищаться.       Фиксатор хмыкает, обдумывая слова Сана. Затем он приподнимает ногу со скамейки, чтобы засунуть руку в один из карманов, и роется там в поисках чипа, который он достаёт, чтобы продемонстрировать Сану.       — Вот, — он протягивает устройство кукле, которая с подозрением смотрит на него. Хонджун закатывает глаза на реакцию куклы. — Это не причинит тебе вреда, — он снова трясёт чипом перед лицом Сана, но кукла всё равно отказывается его брать.       — Что это? — спрашивает Сан.       — Компьютерный чип, — Хонджун берёт Сана за запястье и вставляет чип ему в руку. — Ничего страшного, хорошо? Просто вставь его в компьютер Сонхва, и он загрузит все данные с жёсткого диска для меня. Я посмотрю. Это не займёт много времени. Минута, не больше.       — Нет, — Сан качает головой и пытается отдать чип обратно Хонджуну.       — Нет? — Фиксер грызёт деревянный шампур и поднимает бровь на Сана. — Разве ты не согласился помочь мне?       — Я согласился время от времени рассказывать тебе о том, как дела у Сонхва, — возражает Сан. — Я не соглашался шпионить за своим боссом.       — Шпионить? Мы просто пытаемся помочь, — защищается Хонджун.       Сан хмурится и говорит:       — Ты просто предполагаешь, что это так. А что, если мы нарушаем его личную жизнь?       — В Ночном городе сейчас 2077 год, — насмехается Хонджун. — Частной жизни больше не существует, — он задумчиво жуёт нижнюю губу, а потом добавляет: — А что, если я заплачу тебе больше? — предлагает он.       — Нет! — Сан решительно отказывается.       — Нет?       Фиксер откидывает голову назад и смотрит на небо, поигрывая шампуром в руке. Тем временем Сан смотрит на чип в своей ладони, не зная, что с ним делать.       — Может, тогда обменяемся информацией? — спрашивает Хонджун.       Сан медленно переводит взгляд с чипа на фиксера, который его дал. Тревожное чувство овладевает им, когда он смотрит на Хонджуна, который всё ещё занят игрой со своим шампуром.       — Информация? Что за информация? — он задаётся вопросом, что, по мнению фиксера, он вообще может предложить.       Хонджун встречает взгляд куклы и ухмыляется с видом хищника.       — Знаешь, это забавно. Наёмники и прочие раздолбаи бегают по улицам в погоне за деньгами, как будто это купит им билет в хорошую жизнь, но, как по мне, информация — единственная настоящая валюта в этом городе-дыре. Вот почему корпорации занимаются секретами. Именно поэтому тебя так обучал твой господин. Имея нужную информацию, ты можешь заставить почти любого прогнуться перед тобой.       Сан отшатывается от него, когда Хонджун сгибает шампур настолько, что тот ломается пополам. Затем фиксер переключает своё внимание на Сана, который отшатывается от него.       — Твоя аппаратура была стёрта после того, как ты стал куклой, — замечает он.       Сан напрягается. Откуда Хонджун мог это знать? Он ведь раскрыл эту информацию только Юнхо.       — Удивлён? — Хонджун усмехается. — Не стоит. Не говоря уже о том, что это вполне стандартная практика для корпораций, я уже раскопал на тебя всё, что мог. Он мог стереть твой жёсткий диск, но он не смог стереть все следы о тебе в сети.       — Ты искал меня? — лопочет Сан.       Фиксер закатывает глаза на этот вопрос.       — Я фиксер и бывший бандит. Конечно, я на тебя покопался. Я это делаю со всеми. Просто в некоторых копаться легче, чем в других.       Сан, наверное, должен ужаснуться. Или обидеться. Или какую-то комбинацию этих двух чувств, но вместо этого они похоронены под откровенным любопытством, которое пробивается наружу.       — Что ты имеешь в виду? — спрашивает он.       Хонджун со вздохом отбрасывает шампур в сторону и откидывается на спинку скамейки.       — В наше время практически все оставляют цифровой след. Всё дело в том, к каким из них легче получить доступ. Например, Чонхо? При желании я могу пересказать всю историю его жизни. А вот Юнхо? Практически загадка. Все, что я могу сказать, это то, что он из какого-то клана, происходящего со Среднего Запада. А ты? Ты — нечто среднее между ними. Твой цифровой след есть, но Пасифика защищена собственными сетевиками, так что получить доступ к нему было не так-то просто.       Сан сглатывает, потому что Хонджун действительно много знает о нём. Он вообще много знает обо всех. Почти обо всех.       — Почему ты больше ничего не можешь узнать о Юнхо? — задаётся он вопросом.       — Такова природа культуры кочевников, — Хонджун качает головой и отмахивается от вопроса куклы. — Они используют ту же технологию, но по большей части живут за счёт собственной сети. И удачи тебе в том, чтобы разобраться в этом дерьме как постороннему человеку. Мне нужно гораздо больше информации, чтобы даже начать искать Юнхо в правильном направлении, и эта маленькая сучка, вероятно, тоже это знает.       — Тогда откуда ты знаешь, из какого он региона? — Сан хмурит брови.       — Я не знаю, — отрицает Хонджун. — Это всего лишь моё предположение, основанное исключительно на его акценте. Но чем больше времени он проводит здесь и с Чонхо, тем больше он становится похож на нас. Я никогда не понимал этого парня, — Хонджун откидывается на спинку скамейки и прищуривает бровь на Сан. — Но это уже не важно. Я знаю о тебе достаточно. Больше, чем даже ты сам знаешь на данный момент. Разве ты не хочешь знать?       — Что узнать? — Сан отворачивает голову и старается казаться бесстрастным. — Мне не просто так стёрли память. Что тут можно узнать? — на самом деле его гложет любопытство, но он не может дать Хонджуну это понять. Фиксер будет использовать своё преимущество до тех пор, пока Сан не сломается.       — Ты действительно так думаешь, Сан? Ты даже не знаешь, почему ты решил стать куклой, не так ли?       Нет, не знает. Он, конечно, может делать предположения, но Сан никогда не сможет восстановить память или мыслительный процесс, который непосредственно привёл его к решению согласиться стать куклой этого человека. Какая-то часть его души хочет знать, но эта же часть не хочет, чтобы Хончжун знал об этом. К тому же есть кое-что другое, что интересует его гораздо больше.       — Для меня это не имеет значения. Я стал куклой. Что ещё я могу сделать?       — Значит, ты не хочешь знать? — уточняет Хонджун.       Он хочет знать.       — Не стоит так предавать Сонхва, — заключает он.       — Хм… — Хонджун кивает головой в ответ на слова куклы и поднимается на ноги. — Когда придумаешь, что на это можно обменять, дай мне знать. Я буду ждать информации.       Сан сжимает кулак вокруг чипа после того, как Хонджун оставляет его одного у скамейки. Он должен выбросить его. Он должен избавиться от искушения. Может, он и согласился помочь Хонджуну, но не соглашался вот так шпионить за Сонхва. Он отводит руку назад, чтобы выбросить чип на оживлённую улицу. Он не стал бы вот так просто вторгаться в личную жизнь Сонхва.       Когда Сан возвращается на работу, крошечный чип почему-то тяжело лежит в его кармане.