Кукольный дом

      В течение следующих двух недель всё возвращается на круги своя. После последнего задания Иден не связывался с Юнхо и Чонхо, что, по мнению блондина, только к лучшему. Зарплата, которую они получили от фиксера, конечно, заманчива, но лично для него она недостаточный стимул. Этого недостаточно, чтобы компенсировать его дерьмовый характер и общее презрение и недоверие к Юнхо. Чонхо всё ещё находится в процессе восстановления. Он уже на ногах, но его бок всё ещё болит, и Юнхо не хочет, чтобы он участвовал в рейдах до тех пор, пока не станет полностью подвижным.       В это время Юнхо продолжает работать на мелких работах, стараясь брать менее рискованные задания, с которыми он может справиться сам. Много всяких разведок и прочей ерунды. Хонджун поручает ему разыскать кибернетическую собаку для потерявшегося ребёнка какого-то тупого корпоративного директора. Кочевник только усмехается, когда находит собаку и отправляет её обратно. По крайней мере, у него есть настоящий питомец.       Юнхо и Сан за это время тоже осваиваются, хотя кочевник продолжает бороться с тем, что за последние пару недель становится для них привычным и обыденным. Что-то в этом есть такое, что кажется слишком сюрреалистичным, зная, с каким желанием и готовностью Сан это делает.       Юнхо возвращается домой с работы поздно вечером и видит, что Сан с любопытством смотрит на него с дивана. Он слышит, как Китти громко мурлычет на коленях у куклы. Юнхо уже чувствует под кожей зуд желания от одного только взгляда на куклу, и ему достаточно лишь дёрнуть головой в сторону своей кровати, чтобы Сан тут же ответил ему.       Кукла осторожно берёт Китти и опускает её на пол у своих ног. О своём недовольстве она даёт знать одним очень громким мяуканьем, после чего убегает по своим делам. Ни Сан, ни Юнхо не обращают на её жалобы никакого внимания: кукла встаёт с дивана и тут же стягивает с себя рубашку.       У Юнхо пересыхает во рту, когда он видит, как кукла сантиметр за сантиметром оголяет свою безупречную кожу.       Сняв брюки и трусы, кукла направляется к кровати и усаживается на её край. Юнхо облизывает потрескавшиеся губы и подходит к кровати. Как только он оказывается достаточно близко, Сан тянется к нему, хватаясь за подол рубашки.       — Как ты хочешь меня сегодня? — Сан поднимает глаза и встречает взгляд Юнхо, а другой рукой тянется к пуговице его джинсов.       Юнхо отталкивает руки куклы от своей одежды.       — Вот так, — говорит он Сану.       Положив одну руку на плечо куклы, он толкает его на кровать, а другой рукой берётся за пуговицу джинсов и расстегивает её. Сан не сопротивляется, он становится податливым и позволяет Юнхо расположить его на кровати по своему усмотрению.       — Раздвинь ноги, — командует Юнхо, расстёгивая джинсы и спуская их настолько, чтобы можно было вытащить член.       Кукла послушно раздвигает ноги, освобождая место для Юнхо, и затаивает дыхание, когда чувствует грубую ткань джинсов кочевника на своих голых бёдрах. Юнхо тихонько стонет, подрагивая. Он быстро становится твёрдым. Это несложно, учитывая, что перед ним лежит обнажённая кожа.       Всё так, как и говорил Юнхо. Сан красив. Сколько в нём природного, а сколько — результат биоскульптуры и имплантатов, он сказать не может, но он красив. Это зажигает в животе Юнхо огонь, которого он не чувствовал уже, кажется, несколько лет.       Другой рукой он тянется вниз, чтобы пощупать дырочку куклы, и пальцы остаются слегка скользкими.       — Ты не такой уж и мокрый, — замечает он.       — Дай мне секундочку, — стонет Сан, доставая свой член. Он проводит пальцем по своей щели, а затем проводит большим пальцем по головке.       Это то, что Юнхо узнал о Сане за то время, когда они начали спать вместе. Юнхо был слегка встревожен, когда в первый раз прикоснулся к кукле и обнаружил, что у него скользкие пальцы, но Сан быстро всё объяснил. Его модифицировали так, чтобы он сам вырабатывал смазку при возбуждении, и Юнхо продолжал испытывать некоторый ужас от тех специфических изменений, которые произвёл старый владелец куклы, даже когда он с удовольствием пользовался их плодами.       Теперь это просто горячо. Юнхо проводит пальцами по его ободку, распределяя слизь Сана по входу и до яиц. Сан стонет и отдёргивает руку от члена, положив её на кровать рядом со своей головой, и смотрит на Юнхо. Он выгибает спину, когда Юнхо дразняще погружает средний палец в его вход, а затем снова вынимает.       — Вот так, — подбадривает он. Он снова вводит палец в Сана, изгибая его так, чтобы при вытаскивании он зацепился за ободок куклы. — Теперь ты для меня мокрый и красивый, — Сан хнычет от его слов.       На этот раз он прижимает к дырочке Сана два пальца, на мгновение задерживаясь, прежде чем ввести их внутрь. В ответ на это бёдра Сана подергиваются, и из его губ вырывается ещё больше слабых звуков.       — Знаешь, тебе не обязательно так меня готовить, — говорит ему Сан.       — Я прекрасно это знаю, — Юнхо вводит третий палец. Он наклоняется к кукле, упираясь предплечьем в кровать прямо над головой Сана, чтобы подстраховать себя. — Но тебе нравится, когда я это делаю.       Он подкрепляет свои слова резким движением пальцев, загибая их так, что они прижимаются к его простате. Сан вздрагивает, из него вырывается слабый стон. Его пальцы впиваются в простыни, натягивая их, когда Юнхо продолжает тереться об эту точку внутри него.       — Правда? — подначивает его блондин.       — Да, — скулит Сан, его ноги дрожат от приятного возбуждения. — Да, мне очень нравится. Я ахм! — он задыхается и опускает бёдра на пальцы Юнхо, чувствуя себя так, словно в его крови зажгли огонь. Это одна из первых вещей, которую Юнхо узнал после того, как они впервые как следует переспали друг с другом. Юнхо тщательно прощупывал Сана, готовясь к вводу своего члена, и голос куклы зазвучал так, что Юнхо даже не представлял, как это возможно, и он практически превратился в податливый материал в руках блондина.       По опыту Юнхо, пальцы — всегда лишь средство достижения цели. Подготовить кого-то перед настоящим трахом. Однако Сан получает от этого гораздо больше удовольствия, чем кто-либо другой, с кем Юнхо когда-либо спал.       — Почему тебе это так нравится?       — Мгха? — Сан издаёт бессвязный звук и моргает. — Мне приятно, — бормочет он.       — Это, очевидно, — смеётся Юнхо, проводя пальцами по промежности Сана, продолжая надавливать на его простату. — Я просто имею в виду… — он не знает, как выразить своё любопытство, но ему это и не нужно, потому что Сан всё равно отвечает ему.       — Моё удовольствие никогда не волновало моего господина, — Сан со вздохом опускает руку к тазу, надавливая на него, и стонет, когда это только усиливает давление на его сладкую точку. — Мне везло, если мне вообще позволили кончить. Он никогда бы не сделал со мной ничего подобного. Вот почему мне… мне это нравится, — он задыхается, щёки уже окрашены в румяный цвет, а волосы спадают на лоб. — Мне нравится, когда ты вот так проводишь по мне пальцами. Чувствуется, что ты хочешь, чтобы мне было хорошо.       — Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — Юнхо снова вводит пальцы в Сана и останавливается, издавая громкий хлюпающий звук, от которого кукла краснеет от стыда. Кочевник ухмыляется, разминая большим пальцем яйца Сана. — Ты издаёшь самые красивые звуки, когда тебе хорошо.       Сан краснеет от похвалы, а Юнхо извлекает из него громкое мычание, когда кочевник снова начинает трахать его. Ещё больше влажных звуков и стонов наполняют тихую квартиру — только низкая какофония, доносящаяся с улицы.       Юнхо трахает куклу пальцами до тех пор, пока его тело не начинает биться в конвульсиях. Тогда Сан выгибает спину и надавливает бёдрами на пальцы Юнхо, застывая в таком положении, а его рот приоткрывается в беззвучном стоне. Юнхо уже достаточно поиграл с ним, чтобы понять, что кукла вот-вот кончит. Юнхо вынимает пальцы из куклы и проводит пальцами по пухлой дырочке Сана, чтобы успокоить его, пока кукла плачет от нахлынувшего оргазма.       — Ш-ш, — хрипит Юнхо, переводя руку с дырочки Сана на свой член. Его дыхание сбивается, когда он захватывает себя скользкими пальцами, надрачивая свой ствол, чтобы привести себя в готовность и одновременно дать Сану немного времени, чтобы прийти в себя. Кукла глубоко, содрогаясь, вдыхает, когда потребность в оргазме быстро отступает. И тут же его дыхание сбивается, когда Юнхо прижимает кончик своего члена к его дырочке. Он даже не пытается проникнуть в него, просто трется кончиком о его вход.       — Пожалуйста, — умоляет кукла, закидывая бёдра вниз, но не может насадиться на член Юнхо.       — Я тебя держу, — уверяет его Юнхо и стонет, вжимаясь в куклу. Сан такой тугой и теплый, что не кончить сразу, по мнению Юнхо, всегда очень сложно. Но ему удаётся сдерживаться, и он тихонько стонет, медленно погружая свой член в Сана.       Кукла издаёт в ответ громкое мычание и тут же пытается насадиться на член Юнхо. Кочевник быстро задаёт темп. Он трахает куклу с полной отдачей. Темп жестокий, он с такой силой раздвигает бёдра, что все придыхательные стоны, срывающиеся с губ Сана, почти полностью заглушаются звуком ударов кожи о кожу.       Оргазм, в котором Сан был ранее лишён, быстро нарастает. Его ноги вздрагивают от напряжения при каждом ударе Юнхо по простате. Долго он не продержится. Он не может.       — Юнхо, — заикаясь, произносит Сан, потому что толчки Юнхо сотрясают кровать и его самого. Он задыхается, когда Юнхо вколачивается в него ещё быстрее. — Я сейчас кончу, — кричит он.       Юнхо просовывает руки под плечи Сана и наклоняется, словно желая обнять его. Так он прижимает куклу к себе, давая себе больше рычагов для большего обладания. Это и становится последней неудачей Сана. Он выгибает спину и с громким криком кончает себе на живот, всё его тело сотрясается от удовольствия, которое проникает из мозга в остальные части тела.       Юнхо всё ещё вжимается бёдрами в Сана, прижимая к себе дрожащую куклу, пока тот отходит от кайфа. Сан снова может начать возбуждаться. Они уже делали это раньше, когда кукла кончала гораздо раньше Юнхо, и он настаивал, чтобы кочевник продолжал. Он знает, что перевозбуждение может причинить кукле некоторую боль, поэтому Юнхо любезно подождал, пока он немного придёт в себя, прежде чем снова начать трахать его.       Дрожь Сана утихает, и через мгновение он снова расслабляется на простынях. Прилив удовольствия медленно вытекает из его нервов, пока, наконец, не исчезает совсем. Грудь Сана вздымается, он задыхается, а волосы прилипли ко лбу от пота. Юнхо не может не восхищаться его далёким взглядом. Он выглядит совершенно обалдевшим, его живот покрыт спермой. Кукла слегка кивает головой в знак готовности, и Юнхо не нужно больше ничего объяснять.       Он отступает назад, пока только кончик его члена не оказывается в дырочке куклы, а затем подаёт бёдра вперёд с такой силой, что тело Сана подпрыгивает на кровати. Кукла стонет, откидывая голову назад и расслабляя тело, готовясь к очередному траху. В его заднице возникает тупая боль, и каждый раз, когда член Юнхо касается его простаты, становится очень больно.       Юнхо только начал набирать темп, как в тихой квартире раздался звук голофона, испугавший обоих. Они застывают на месте, обмениваясь растерянными взглядами, пока Сан пытается понять, откуда идут звонки.       — Это твой, — говорит Сан кочевнику, когда понимает, что звонок исходит от голофона кочевника.       — Мне всё равно, — Юнхо проводит губами по шее Сана, облизывая и посасывая кожу на ней.       — А если это важн… — вопрос Сана обрывается стоном, когда Юнхо снова начинает двигаться в нём.       — Скорее всего, это просто Чонхо, — бормочет Юнхо, прижимаясь к его коже. — Просто не обращай внимания.       Сан не успевает ответить, потому что Юнхо начинает трахать его всерьёз, пока с губ куклы не срываются только милые икающие звуки. Тем не менее Сан обхватывает руками бёдра блондина, перемещая их вниз, к его заднице, и нащупывает карманы, где, как он знает, Юнхо обычно хранит свой голофон. Нащупав голофон, он суёт руку в карман и достает его, чтобы проверить определитель номера.       Посмотрев на него, он отталкивает Юнхо от своей шеи и показывает ему идентификатор на голофоне.       — Это не Чонхо, — говорит кукла.       Иден.       На короткую секунду сознание Юнхо полностью отключается, пока голофон не звонит снова и не выводит его из задумчивости.       — Чёрт, — ругается он и выхватывает голофон из рук куклы, откидываясь на пятки. Сан хнычет и скулит, когда Юнхо вынимает из него член, перекидывая длинные ноги через край кровати, чтобы сесть на неё. Кукла чувствует себя такой болезненно пустой, когда переворачивается на бок и смотрит на Юнхо, который проводит рукой по своим беспорядочным волосам, прежде чем ответить на голофон.       — Прекрасно, если это не мой любимый «кочевник». Ты долго не отвечал, — говорит мужчина на другом конце провода.       — Извини. Я был занят, — бормочет Юнхо.       Сан озабоченно хмурит брови, внимательно следя за выражением лица кочевника. Очевидно, что он раздражён, если судить по его прищуренному выражению лица. Без всяких подсказок Сан обходит Юнхо и сползает с кровати, стараясь не попасть в кадр. Он бесшумно пробирается к столу, где лежит портсигар Юнхо. Он достаёт одну сигарету и берёт зажигалку кочевника, после чего поворачивается к Юнхо, наполовину прислушиваясь к разговору.       — Надеюсь, ты считаешь меня более важным, чем «что-то», — Сан видит, что человек на голограмме улыбается, но выражение его лица кажется необычайно ядовитым.       — Чего ты хочешь? — Юнхо спрашивает прямо, желая поскорее закончить этот разговор.       Сан встаёт рядом с ним и кладет сигарету между губами, чтобы прикурить её для кочевника. Он подавляет небольшой кашель, который грозит вырваться наружу, когда вдыхаемый им дым щекочет горло. Затем он отрывает сигарету от губ и протягивает её кочевнику. Юнхо опускает взгляд на сигарету, а затем очень медленно и целенаправленно проводит глазами по обнаженному и измученному телу Сана. Он молча принимает предложенную сигарету, подносит её к губам и делает глубокую затяжку, ожидая реакции Идена.       — Я же сказал, что буду на связи, не так ли? — улыбка фиксера остается на месте.       Сан медленно опускается на колени перед кочевником, протягивает руку и обхватывает одно из колен Юнхо, разминая большими пальцами боковую поверхность его колена. Юнхо упорно старается не обращать на него внимания, не отрывая взгляда от фиксера.       — Это насчет работы?       — Ты её получишь.       Сан не сводит взгляда с лица блондина, внимательно следя за выражением его лица во время их разговора.       — Честно говоря, я думал, что ты просто позвонишь Чонхо, — Юнхо затягивается сигаретой и изо всех сил старается не замечать прикосновения Сана к своему колену.       — Уже позвонил, — говорит ему Иден, — но я решил позвонить и тебе в знак того, что теперь я тебе доверяю, — Сан наблюдает за тем, как напрягается челюсть Юнхо при этих словах фиксера, и в знак утешения прижимается поцелуем к колену Юнхо. — У меня для вас двоих есть новая работа. Встречаемся на том же месте, в то же время. Через неделю.       Сан замечает, что за время разговора член Юнхо постепенно становится вялым, и протягивает руку, желая исправить ситуацию. Как только он обхватывает рукой член Юнхо, кочевник свободной рукой хватает его за запястье, не давая больше ничего сделать. Сан смотрит на кочевника, думая, не сделал ли он что-то не так, но блондин не отводит взгляда от его голофона.       — Ты собираешься рассказать мне что-нибудь о работе? — Сан отводит руку назад, чтобы она легла на бедро Юнхо. Он терпеливо ждёт, пока они продолжат разговор.       — Ничего сложного. Очередное задание по поиску, но обещаю, что на этот раз тебе не придется проникать в убежище целой банды, — Иден смеётся, как будто рассказал отличную шутку, а Юнхо едва сдерживает рычание. — Клиент — хорошо оплачиваемая корпорация. Предлагает много за эту штуку. Вроде бы не опасно, но может быть неприятно.       — В каком смысле? — Сан впивается пальцами в бёдра Юнхо, продолжая целовать его колено раскрытыми губами.       — Ты поймёшь, когда увидишь подробности, — уверяет его Иден. — Значит, я могу рассчитывать на встречу с тобой через неделю?       Сан внезапно находит в себе смелость стать дерзким. Без всякого предупреждения он наклоняется вперёд и обхватывает губами кончик члена Юнхо. Кочевник делает резкий вдох, втягивая в себя хорошую порцию дыма, и смотрит на Сана, но кроме этого он никак не реагирует. Он не может смотреть на фиксера на другом конце голофона.       Кукла облизывает и посасывает головку его члена, возвращая эрекцию кочевника к полной твердости.       — Я приду, — хрипит Юнхо, затягиваясь сигаретой. Он протягивает свободную руку, чтобы запустить руку в шелковистые чёрные волосы Сана, но не отстраняет его. Вместо этого он крепко держит куклу, слегка покачивая бёдрами, чтобы глубже вогнать свой член в рот куклы.       — Хорошо, — ухмылка Идена, кажется, только расширяется. — Тогда я позволю тебе вернуться к тому, чем ты занимался.       Юнхо замирает от его слов, но выражение его лица ничего не выдает.       — Что? — ему удаётся вымолвить это без запинки.       Иден просто смеётся над ним.       — Видно, что ты занят. Я здесь не для того, чтобы тратить твоё время. Просто предлагаю тебе работу. Увидимся через три дня, — и, не дожидаясь ответа, вешает трубку.       Голофон падает из рук Юнхо на кровать, и он секунду тупо смотрит перед собой. Знал ли Иден? Или он просто подозревал, что Юнхо что-то делал до этого? Но долго размышлять об этом ему не удается, потому что Сан засасывает его до самого основания, издавая влажный рвотный звук, когда член Юнхо упирается ему в горло, и кочевник рывком возвращается к реальности.       — Блять. Ты гораздо более капризный, чем я думал, — Юнхо отстраняет куклу от своего члена рукой, которая всё ещё зажата в его волосах, и наклоняется, чтобы поймать губы Сана в поцелуе. Он лижет рот куклы. Юнхо чувствует во рту Сана горечь своей спермы, но ему всё равно, он проводит языком по языку Сана и по нёбу его рта, прежде чем отстраниться от него.       — Просто хочу помочь, — вздыхает Сан, поднимаясь на колени, чтобы последовать за Юнхо, когда тот встаёт.       Юнхо почти смеётся над этими словами, но смех застревает у него в горле, когда Сан наклоняется, чтобы снова взять его член в рот. Дыхание кочевника сбивается, и ему приходится сознательно ослабить хватку на волосах Сана, чтобы не вырвать несколько прядей из его головы.       — Чёрт, куколка. Хороший мальчик. Ты такой хороший мальчик.       От похвалы кожа Сана вспыхивает от гордости, и он сильнее присасывается к члену Юнхо. Юнхо стонет и, вцепившись в волосы Сана, направляет его вверх и вниз, а с его губ срываются бессвязные похвалы. Юнхо не сразу достигает оргазма, и одновременно с этим он опускает Сана вниз, толкаясь бёдрами вперёд. Сан не издаёт ни звука, ни движения протеста, когда Юнхо кончает ему в горло.       Его пальцы всё ещё нежно разминают бёдра Юнхо, пока он глотает сперму блондина. Он оттягивает назад, пока во рту не остается только кончик члена Юнхо, посасывает его и облизывает щель, словно желая убедиться, что выдоил Юнхо досуха. Только когда Юнхо хрипит от избытка чувств и отстраняется, Сан отстраняется, слегка задыхаясь. Слюна стекает по его подбородку, и Юнхо всё ещё видит следы своей спермы на языке куклы.       — Котёнок, — это прозвище сорвалось с губ Юнхо ещё до того, как он успел его осознать. Его щёки краснеют от смущения, когда он осознаёт, что только что сказал, и он запинается, произнося извинения, которые прерываются, когда Сан резко реагирует на кличку. Сдерживая гордость, Юнхо продолжает хвалить куклу: — Ты так хорош для меня, — Сан, всё ещё превозмогая похвалу, перебирается на колени к блондину и целует его в бедро. — Такой хороший котёнок. Ты мой хороший котёнок.       Сан вздрагивает всем телом и замирает у него на коленях. Юнхо сначала не замечает, что с ним что-то не так. Он думает, что Сан просто застыл на его коленях, наслаждаясь собственным счастьем и удовлетворением. И только когда он чувствует движение губ Сана на своих бёдрах и понимает, что кукла заговорила, он впервые понимает, что что-то не так.       — Хм? Что это было? — он подставляет одну руку под подбородок куклы и приподнимает голову, чтобы лучше слышать её. Когда их глаза встречаются, Юнхо хмурит брови: обычно голубые имплантаты Кироши Сана становятся тёмно-фиолетовыми, а кукла выглядит ошеломлённой и расфокусированной. Юнхо не сразу же задаёт вопрос, решив, что это может быть просто частью имплантатов.       Но тут Сан заговорил.       — Я могу быть таким хорошим для тебя. Я не оставлю тебя одного, как другие. Я останусь с тобой.       Юнхо замирает, его рука падает с подбородка куклы, когда эти слова звучат в его ушах. Не то чтобы его слова сами по себе вызывали тревогу. Эти слова Сан уже высказывал ранее. Но именно слова «не такой, как все» вызывают тревогу в голове кочевника. Для чего, чёрт возьми, он это сказал?       — О чём ты говоришь? — только и успевает вымолвить он, как только находит слова для разговора. — Не уйдёт, как кто?       — Твой клан, — говорит Сан, как будто это очевидный ответ.       — Что? — Юнхо резко огрызается. — Мой клан не бросил меня. Это я их бросил.       Сан смотрит на него своими потусторонними глазами и, кажется, на мгновение задумывается над его словами. Затем он хмурится, брови сходятся в недоумении.       — Как ты можешь покинуть клан, которого больше не существует? — спрашивает он.       Желудок Юнхо скручивается в узел, а горло сжимается.       — Что за чушь ты несёшь?       — Твой клан…       — Не говори о моём клане, — предупреждает его Юнхо.       — Но почему? — кочевник сужает глаза, глядя на Сана. Тон и манера речи куклы звучат как-то не так — совсем не похоже на него самого, но Юнхо не может понять, что с ним не так. — Ты хочешь поговорить об этом, верно? Тебе так давно это было нужно.       — Сан, — резко произносит Юнхо его имя. Он отрывает руки куклы от своих бёдер и отталкивает его, не настолько сильно, чтобы выдать свой кипящий гнев, но всё же с достаточной силой, чтобы Сан отшатнулся от кочевника, когда тот встаёт с кровати.       — Ты ничего не знаешь ни о моей семье, ни обо мне. Не делай вид, что знаешь, — он осторожно засовывает свой обмякший член обратно в штаны и застегивает их.       Сан остаётся на коленях и следит глазами за Юнхо, когда кочевник направляется в ванную. Он опускается на четвереньки и ползёт вперёд вслед за Юнхо.       — Я знаю, что они все ушли, — говорит кукла, присаживаясь прямо у порога ванной комнаты и выглядывая из-за угла, чтобы проследить за кочевником.       Юнхо застывает, повернувшись к нему спиной, рубашка наполовину задрана, потому что он был застигнут врасплох, когда снимал её.       — Я знаю, что ты очень скучаешь по ним. Вот почему ты не хочешь возвращаться к жизни кочевника, потому что думаешь, что не сможешь вернуть это, но ты можешь. Я могу тебе помочь.       Юнхо медленно опускает рубашку и поворачивается, чтобы посмотреть на куклу. Выражение его лица странно пустое, но он кипит от ярости. Ярость и растерянность, потому что откуда, чёрт возьми, Сан знает эти вещи? Его наблюдательность выходит за рамки нормы. Юнхо это знает. Но не может быть, чтобы он знал эти вещи, просто наблюдая за Юнхо. Кочевник отказывается в это верить.       — Да что ты вообще обо всем этом знаешь? — он угрожающе делает шаг к кукле, ожидая, что Сан отшатнется и начнёт извиняться, как он это обычно делает.       Но Сан не делает этого. Он просто продолжает смотреть на Юнхо пустыми фиолетовыми глазами. Он отвечает:       — Я знаю, что они все мертвы.       У Юнхо от шока перехватывает дыхание.       — Откуда? — шепчет он. — Откуда, чёрт возьми, ты это знаешь?       — Ты мне сказал, — кукла наклоняет голову набок.       Юнхо подбегает к Сану и смотрит на куклу, всё ещё стоящую на коленях.       — Ни хрена я тебе не говорил, — рычит он.       — Не словами, — соглашается Сан. — Но ты всё равно сказал.       Руки Юнхо сжимаются в кулаки, и он изо всех сил борется с желанием выместить свою злость на кукле.       — Объясни, — требует он сквозь стиснутые зубы.       Сан аккуратно складывает руки на коленях и делает глубокий вдох.       — Ты продолжаешь придерживаться своих культурных норм кочевника. Ты используешь их для объяснения своего поведения и идеологии. Ты формируешь близкие и лояльные отношения с теми, кого считаешь частью своего круга, и с подозрением относишься к тем, кого не считаешь своим.       Кукла смотрит на свои колени, сжимая губы в тонкую линию, обдумывая свои дальнейшие слова.       — Если ты покинул свой клан из-за разногласий, почему ты решил прийти в Ночной город, а не присоединиться к другому клану, который больше соответствует твоей идеологии? Очевидно, что ты всё ещё тоскуешь по такому, а значит, не можешь вернуться. Почему ты не можешь вернуться? Потому что твоего клана больше нет. Мёртв.       Юнхо практически дрожит от ярости.       — Ты не можешь знать всего этого, просто догадываясь.       — Это не просто догадки, но да. Это правда. Но я могу подтвердить истину. Я всё вижу, — говорит Сан.       Его фиолетовые глаза словно вспыхивают, светятся тем, что похоже на компьютерный код, а затем снова тускнеют. Юнхо хмурится, недоумевая, что, чёрт возьми, имеет в виду кукла. Но прежде чем он успевает спросить, Сан говорит:       — Ты всё равно хочешь этого. Но люди в Ночном городе не такие. Каждый служит своей цели. Каждый знакомый — это инструмент. В этом городе даже кровные узы не связывают семьи. Но я могу тебе помочь. Я могу…       — Ты ни черта не можешь сделать, и я вообще не понимаю, о чём ты говоришь, — оборвал его Юнхо. — Мне ничего не нужно. Я просто выживаю.       Сан медленно моргает.       — Ты хочешь вернуть свою семью, — ноздри Юнхо раздуваются от обвинения, он уже готов отчитать куклу, но та продолжает: — Ты потерял их. Ржавые стилеты…       Сана прерывает разговор звонким ударом, который эхом разносится по всей квартире. Юнхо задыхается, пытаясь сдержать свой гнев. Он ударил куклу. Сильно. Настолько сильно, что его голова дёрнулась в сторону, а на щеке появился заметный красный след, но, когда Сан снова поднял на него глаза, он не выглядел расстроенным.       — Я… я не хотел этого, — заикается Юнхо, когда видит красную щеку куклы. Гнев быстро сменяется чувством вины, и он опускается на колени перед Саном. Он протягивает пальцы, чтобы погладить куклу по щеке, но, подумав, отстраняется.       — Всё в порядке, — кочевник абсолютно уверен, что говорит не с Саном, но он даже не может понять, с кем или с чем он говорит. — У тебя ведь не было возможности поговорить с ним о ком-то? Вполне разумно злиться из-за этого.       — Кто Сан, это действительно ты?       Кукла делает паузу, словно буквально впитывая и переваривая вопрос Юнхо, прежде чем ответить:       — Возможно. Тебе очень нравится его общество.       Юнхо резко вдыхает, прежде чем его осеняет ответ. Этот дурацкий чип. Чонхо и Сонхва уже упоминали о нём. Чонхо рассказывал ему о том, на что он способен и каким становился Уён, когда находится под его воздействием. Неужели это чип Сана заговорил?       — Уён, — произносит он про себя имя своего соседа, поднимаясь на ноги. — Оставайся здесь. Мне нужно позвать Уёна, — он протягивает руку, чтобы попросить Сана подождать, полагая, что кукла всё равно никуда не денется, и направляется к входной двери. Уён — его лучший помощник в таких делах. Возможно, он знает, что за чертовщина происходит и что с этим делать.       Он стучит в дверь соседей и зовёт бывшую куклу, пока дверь наконец не открывается. Перед ним предстает очень растрепанный и ворчливый сосед, который, прищурившись, смотрит на него.       — Какого чёрта ты стучишь в мою дверь? Ты хоть знаешь, который час?       — Не так уж и поздно? — Уён не из тех, кто рано ложится спать. Он гораздо больший полуночник, чем все, кого Юнхо знал раньше, но всё равно раздражённо хмыкает. — Что-то странное с Саном.       Это привлекает внимание Уёна, и он быстро перестаёт изображать раздражение, чтобы уделить кочевнику всё своё внимание.       — Что-то случилось? — спрашивает он.       — Не знаю, — Юнхо качает головой. Затем он ненадолго задумывается, прежде чем добавить: — Я думаю, это может быть его чип.       Уён хмурится, чувствуя себя гораздо более трезвым.       — Дай-ка я посмотрю, — говорит он.       Кивнув, Юнхо приглашает своего соседа следовать за ним. Кочевник заглядывает в квартиру Уёна, прежде чем дверь захлопывается, и наполовину ожидает, что Чонхо выскочит вслед за ними, но красноволосый не появляется.       — Чонхо не с тобой?       Уён смотрит на него.       — Нет. Ему ещё нужно восстановиться, поэтому я сказал, чтобы он спал у себя. Бок всё ещё болит, хотя рана уже почти зажила. Ему там так скучно, что ему ничего не остается делать, кроме как спать, — Юнхо облизывает губы и задумывается, стоит ли сообщать Уёну о том, что они только что получили новую работу. От того же фиксера, который дал им работу, из-за которой он ранен. К счастью, ему не приходится этого делать, потому что Уён возвращает их разговор к текущей теме. — Так что там с Саном?       Юнхо сглатывает, когда они подходят к его двери.       — Он не похож на себя, — пытается объяснить он, но ему трудно выразить свои опасения нужными словами. Как именно он может это объяснить? Что Сан просто говорит не так, как обычно? Что он знает о Юнхо то, что не должен знать никто другой? — Не знаю. Просто думаю, что это как-то связано с тем чипом. Он вдруг начал вести себя неадекватно, и я вспомнил, что ты говорил про эти кукольные чипы. Подумал, что если кто-то может помочь, то ты сможешь, — он прижимает руку к клавиатуре, и дверь открывается, но Юнхо не решается войти внутрь.       Уён первым заходит внутрь и быстро осматривает квартиру, прежде чем его взгляд останавливается на совершенно голом Сане, всё ещё сидящим на полу у двери в ванную. Юнхо замирает на месте, когда понимает, какое зрелище предстало перед Уёном.       — Я могу объяснить, — говорит Юнхо.       Уён вскидывает бровь, прослеживая взглядом обнаженную фигуру куклы.       — Теперь ты пользуешься своей куклой, да?       Юнхо прикусывает нижнюю губу. По тону соседа непонятно, осуждает он кочевника или просто признаёт правду.       — Всё не так… — пытается объяснить он, но на самом деле у него нет оправдания. То, что они делали, ясно как день.       — Я ему нужен, — вклинивается Сан.       Это привлекает внимание Уёна, который опускается на колени так, что они оказываются на одном уровне. Он изучает лицо куклы, сужая глаза, когда замечает, что одна щека краснее другой.       — Это ты его ударил? — требует он.       Юнхо проводит руками по волосам, но уже не находит слов для объяснения.       — Он не виноват. Я его слишком сильно расстроил, — оправдывается Сан. — В любом случае, было не очень больно.       — Твоя щека говорит об обратном, — фыркает Уён. Затем он вздыхает, и его гнев рассеивается. Он протягивает руку под подбородок Сана, чтобы наклонить его голову вверх. — Чип твоей куклы активирован, — замечает он.       — Да, — подтверждает Сан.       — Как это произошло? — Уён задаёт этот вопрос скорее самому себе, чем кому-либо ещё, но Сан всё равно отвечает ему.       — Я не знаю точно, но я здесь нужен.       Уён качает головой.       — Конечно. Все куклы так думают, но…       — Нет, — перебивает его Сан. — Дело не только во мне. Ты ему тоже нужен. И другим тоже, — Юнхо прикусывает язык, чтобы не дать себе повода влезть в разговор и усугубить подозрения Уёна.       — Что ты имеешь в виду?       Сан пристально смотрит на Уёна, а затем переводит взгляд на Юнхо. Блондин напряжен, хотя его взгляд отстранен.       — Я не могу сказать, — он снова смотрит на Уёна. — Я просто знаю, что нужно.       Уён протягивает руку, чтобы нежно прикоснуться к щеке куклы. Сан не вздрагивает.       — Не знаю, что он сказал, чтобы тебя расстроить, но ты не должен был его бить, — ругает его Уён, хотя в его словах уже не так много остроты. Юнхо стыдливо отворачивает голову. — Он не такой крепкий, как вы, наёмники. Ты мог причинить ему боль.       — Я знаю, — признаёт Юнхо. — Мне жаль. Я не должен был этого делать.       — Но ты прав, — он тянется к щекам Сана обеими руками, наклоняя голову назад, чтобы рассмотреть черты лица куклы. — Чип активен, но почему? Как ты его активировал?       — Чёрт его знает, — Юнхо вскидывает руки вверх, качая головой. — Мы просто… — он приостанавливается, снова увидев обнажённого Сана, и тут же спотыкается о собственные слова. — Разговаривали, — выдавливает он из себя ложь, — потом он просто… начал говорить вот так, и его глаза…       — Да, — Уён сжимает губы в тонкую линию. — Ты, должно быть, случайно произнес его пусковое слово или фразу.       Юнхо приостанавливается, чтобы подумать об этом. Что, чёрт возьми, он сказал прямо перед тем, как Сан изменился? Его щёки краснеют от воспоминаний, и он выплёскивает очередной вопрос:       — Как вернуть его в нормальное состояние?»       Уён проводит большим пальцем по не пострадавшей щеке Сана и спрашивает:       — Ты знаешь своё стоп-слово, милый?       Сан делает глубокий вдох, медленно моргает, пытаясь, как ему кажется, полностью переварить и обработать этот вопрос. Наконец он отвечает:       — Нет. У меня нет доступа к этой информации.       — Чёрт, — Уён цокает языком.       — Так что же нам делать? — Юнхо стоит позади них, нервно теребя пальцами подол рубашки.       — К сожалению, мы мало что можем сделать, — вздохнув, Уён убирает руки от лица Сана и, обернувшись через плечо, смотрит на Юнхо.       — Лучше всего было бы узнать, есть ли временные рамки. К утру он может прийти в норму. Если нет, лучше отвезти его к Хва и посмотреть, сможет ли он как-то вручную отключить чип.       — Это часто бывает? Просто отключается через некоторое время?       Уён встаёт и пожимает плечами.       — Всё зависит от программы чипа, а кто его знает, эту хрень? — Уён упирает руки в бока и хмурится. — Дай ему время до утра. Если к тому времени он не придёт в норму, отвези его к Хва.       — Хорошо, — соглашается Юнхо. — Хорошо, — но в его голосе нет уверенности.       На мгновение воцаряется тишина, прежде чем Уён снова заговорил.       — С вами двумя всё будет в порядке? Я могу забрать Сана к себе, если тебе сейчас некомфортно с ним.       Юнхо резко вдыхает и бормочет что-то бессвязное. Уён приподнимает бровь, но Сан отвечает за него раньше, чем Юнхо это нужно. Да и вообще не успевает.       — Нет необходимости, — говорит Сан. — Я всё ещё нужен здесь, так что я останусь здесь, — Уён поворачивается и смотрит на него сверху вниз, сжав губы в тонкую линию. Кажется, он не хочет этого делать. — Он не виноват, — настаивает Сан, когда Уён не решается уйти. — Он не ожидал этого, а я перешёл черту.       — Я не злюсь на него, — отрицает Уён. — Я просто думаю, что так будет безопаснее для вас обоих. Я знаю, как работает программа куклы. Ты даже не вспомнишь об этом.       — Дело не в этом, — Сан качает головой.       — А ты? — Уён обращает внимание на Юнхо, который заметно вздрагивает, когда к нему обращаются. Уён не может не моргнуть, глядя на его реакцию. Он никогда не видел кочевника таким. Нервным. Неспокойным.       Юнхо вертит головой из стороны в сторону в поисках чего-то, но потом всё-таки берёт с кровати одеяло и несколько раз взмахивает им, после чего подходит к кукле и аккуратно накидывает его на плечи, наконец-то приведя Сана в приличный вид.       — Всё будет хорошо, — говорит он.       Уён не протестует, но кивает в сторону двери и предлагает:       — Проводишь меня обратно? — Юнхо кивает головой. — Я не сержусь, — уверяет его Уён, как только за ним захлопывается дверь. — Не поймите меня неправильно. Тебе всё равно не следовало его бить, но он действительно бросается на твою защиту. Я знаю, что для некоторых людей общение с куклой может быть неприятным, но… что бы там ни было, ты можешь поговорить об этом и со мной, понимаешь? Я или Чонхо. Мы здесь для тебя.       — Это просто какая-то личная фигня, — объясняет Юнхо. — Это было глупо. Я просто расстроился, и это просто случилось. Я не горжусь этим или чем-то ещё. Мне очень жаль.       — За что ты извиняешься передо мной? — Уён фыркает и подходит к балкону, чтобы прислониться к нему спиной.       — Ну, просто потому что…       — Потому что я тоже когда-то был куклой? — заканчивает за него Уён. Юнхо молчит, размышляя, стоит ли ему вообще пытаться отрицать это. — Не волнуйся, — его сосед поднимает руки вверх, упираясь локтями в верхнюю часть балкона. — Я знаю, что этот глупый осёл тебе рассказал.       — Он сказал тебе, что проговорился?       — Чонхо? — Уён смеётся от такой перспективы. — Чёрта с два. Идиот попытался бы выкрутиться, если бы я с ним об этом заговорил. А так, не особо злился. Просто могу сказать, что ты знал.       Юнхо хмурится. Насколько же хорошо он читаемый? Он всегда думал, что это у него под контролем.       — Как?       — Потому что ты всегда приходишь ко мне, как только с Саном случается что-то неладное?       — Ты сказал, что знаешь, как работают куклы! — защищается Юнхо.       — Конечно, но это не значит, что я какой-то сраный эксперт. Только если я им не был. Или работал с ними в тесном контакте, — он отмахивается от беспокойства Юнхо, поворачивая голову, чтобы посмотреть на мегакомплекс зданий. — Это было дерьмо. Не скажу, что я скучаю, и я чертовски благодарен Чонхо за то, что он меня вытащил, но и стыда за себя я не испытываю. Можешь не ходить вокруг меня на цыпочках.       Кочевник скрещивает руки на груди и говорит:       — Я не пытался заставить тебя чувствовать себя странно из-за этого.       — Я — нет, но ты делаешь, — Уён снова обращает свой взгляд на блондина. — У тебя много вопросов, так что стреляй.       — Что? Просто так?       — Знак доброй воли. — Он ухмыляется Юнхо и предлагает ему подойти ближе. — Может быть, это покажет тебе, что ты можешь говорить со мной о том, через какое дерьмо ты проходишь. Так что давай. Спрашивай о чём угодно.       Сглотнув, Юнхо подходит к Уёну и прислоняется к балкону рядом с ним. Он ничего не спрашивает сразу, тщательно обдумывая свои слова, прежде чем заговорить.       — Кукольная программа — как именно она работает?       Уён задумчиво хмыкает и переминается с ноги на ногу.       — Никто толком не знает, — говорит он, пожимая плечами. — Обсуждается вопрос о том, не захвачена ли программа чем-то похожим на тех мошеннических ИИ, изгнанных за Чёрную стену, но это, насколько я могу судить, больше похоже на заговор.       Юнхо резко вдыхает, глядя в бездну мегаздания.       — Серьёзно? Звучит чертовски безумно.       — Разве это не так? — соглашается Уён. — Но, как я уже говорил, это всего лишь теория. Но именно поэтому некоторые люди думают, что данные с этих сеансов стираются автоматически, и куклы на самом деле ничего из этого не помнят.       В этот момент на кочевника накатывает волна облегчения.       — Значит, Сан ничего этого не вспомнит?       — Нет. Не вспомнит, — Уён ободряюще похлопал его по плечу. — Так что, что бы он тебе ни сказал, просто забудь об этом, ладно?       — Извини, — снова извиняется Юнхо. — Он просто продолжал говорить о личном. О том, о чём я пока не готов говорить, — его пальцы дёргаются, так и хочется закурить.       Уён откидывает голову назад и смотрит на ночное небо. Оно абсолютно чёрное, если не считать света луны. В Ночном городе никогда не видно звезд. Уён интересуется, видел ли их Юнхо, путешествуя в качестве кочевника.       — Ты не должен извиняться передо мной. Я не тот, кого ты пытался вырубить.       — Я знаю. Я извинюсь перед Саном. Ты, кажется, тоже расстроился из-за этого, — Юнхо бросает быстрый взгляд в сторону Уёна, после чего отворачивается.       — Навеяло старые воспоминания. Вот и всё, — его сосед отмахивается от него. — Это всё, о чем ты хотел меня спросить?       Юнхо моргает в ответ на предложение продолжить и поворачивает голову, чтобы пытливо взглянуть на Уёна. Сосед лишь улыбается ему в ответ. Кочевник медленно окидывает взглядом мегастройку, обхватив пальцами край балкона.       — Сан сказал мне однажды… — он резко обрывает себя и думает, стоит ли вообще спрашивать. Это кажется нечестным, учитывая его нежелание обсуждать что-либо о себе. Но в конце концов любопытство взяло верх. — Он сказал, что никто не выбирает, как стать куклой. Это правда?       — Хех, — Уён улыбается ему и склоняет голову набок. — Ты спрашиваешь меня, как я стал куклой?       — Нет. Наверное, да. Не знаю. Просто я много думал об этом, — Юнхо потирает затылок, чувствуя неловкость за свой вопрос. — Я имею в виду, ты и другие люди, понимаешь? Как ты это делаешь?       — Все люди разные. Если я чему-то и научился у других кукол, которых я встречал, так это тому, что все мы из разных слоев общества, но, наверное, в этом есть смысл. Никогда не знал никого, кто бы охотно вставлял себе в голову этот чип, но некоторые… более охотно, чем другие.       Уён роется в кармане и достает смятую пачку сигарет. Он достаёт одну сигарету и протягивает пачку Юнхо. Блондин с благодарностью берёт пачку.       — Я знал много кукол, которые изначально работали на улицах в качестве игрушек JoyToy. Знал корпорации, которые втягивали в это конкурентов, просто чтобы избавиться от них. Знал одну девушку, которую её парень буквально продал моему куратору. Или бывший, я думаю, — Уён засовывает пачку обратно в карман и достает зажигалку. Они оба прикуривают сигареты, прежде чем Уён заговорит снова. — Она ему надоела, и он решил, что это просто способ вычеркнуть её из своей жизни. Чёртов ублюдок, этот парень.       Юнхо чуть наклоняет подбородок и выпускает дым в ночное небо.       — Настоящий мудак, — соглашается он. — Что с ней случилось?       — Не знаю. Она не принесла им много денег. А потом в один прекрасный день её просто не стало, — взгляд Уёна отрешенный, сигарета висит прямо перед губами, с её кончика осыпается пепел. — Мы никогда не говорили об этом. Когда один из нас исчез, я имею в виду. Думали, что это плохая примета и всё такое. Типа, если ты об этом заговоришь, значит, ты будешь следующим.       Он снова подносит сигарету к губам и переводит взгляд на Юнхо.       — Что касается меня, то я был просто тупым придурком, который думал, что принимаю хорошее деловое решение. Не знаю, значит ли это, что у меня не было выбора.       — Не надо говорить об этом, если не хочешь, — говорит ему Юнхо. — Я вообще не должен был спрашивать. Это не мое дело.       Уён затягивается сигаретой достаточно долго, чтобы кочевник решил, что их разговор окончен, но потом отрывает сигарету от губ и говорит:       — Знаешь, я из приличной семьи, — Юнхо ничего не говорит. Ему нечего сказать. — Я не был корпо или кем-то в этом роде, но у моих родителей был приличный дом в пригороде Уэстбрука. Учился в хорошей школе. Я не пропадал на улицах и всё такое.       Юнхо окидывает взглядом мегаздание Уотсон, стены которого испещрены граффити, а по дорожкам и лестницам разбросан мусор и пятна сомнительного происхождения. Он не говорит, но вопрос повисает в воздухе между ними. Очевидно.       — Как же ты здесь оказался?       — Мама занимала невысокую должность в небольшой корпорации. Просто секретарь, но платили неплохо. Отец работал в полиции, — Юнхо инстинктивно кривит нос от отвращения, а Уён смеётся над ним. — Он не обладал реальной властью или чем-то подобным. Просто патрульный. Погиб при исполнении. Поступило сообщение о киберпсихо.       — О, — Юнхо затягивается сигаретой. Киберпсихо. Люди, которые сошли с ума от всех своих имплантатов, потому что в какой момент слишком много хрома стало переломным моментом в психозе? Юнхо мало что знал о них, тем не менее, он слышал о киберпсихопатах, которые совершали безумные убийства.       — Да. Я тогда был подростком. Ещё учился в школе. Но это разорвало мою маму на части. Она впала в глубокую депрессию. Потом наркотики. Вскоре она уже не могла заботиться о себе, не говоря уже обо мне. Плюс ко всему она задолжала дилерам, — Уён на мгновение затягивается сигаретой. Юнхо не настаивает на этом, больше погружаясь в переваривание информации, о которой раньше даже не подозревал. — Пришлось научиться выживать на улицах. Заработать немного денег. Я был достаточно задиристым, но драки никогда не были моей сильной стороной. Я быстро понял, что могу использовать своё тело для многого, в том числе и для приёмов, но работать на улице без наставника было рискованно и менее прибыльно. Поэтому, когда владелец игрового дома попытался завербовать меня, я согласился. Больше денег? Безопаснее условия? Я подумал, что глупо отказываться. Может быть, я бы и согласился, если бы знал, что ценой за это дерьмо будет моя свобода.       — И вот так ты оказался здесь? — спрашивает Юнхо.       — М-м-м… — Уён пожимает плечами, на его лице появляется кривая улыбка. — Вот это падение с высоты, да?       — А как же твоя мама?       Его сосед сжимает губы в плотную линию и стряхивает пепел с сигареты.       — Не знаю. Наверное, умерла. Если не от наркотиков, то от банды, которой она была должна деньги, — он вздыхает, заметив испуганное выражение лица Юнхо. — Ты, кочевник, и твоя семья, — бормочет он, прежде чем заговорить более чётко. — Слушай, я не ненавижу свою маму. Я даже не виню её в том, что со мной случилось. Просто сейчас у меня есть другие заботы. Например, о Чонхо.       — Я… — у Юнхо сжимается горло при одной только мысли о том, чтобы рассказать Уёну правду о том, что его так расстроило, но он не может вымолвить и слова. Ему кажется, что горло горит. — Наверное, я могу это понять, — говорит он вместо этого.       Уён кладёт сигарету между губами, затем делает паузу и хмурит брови.       — Знаешь, я никогда раньше не рассказывал Чонхо обо всем этом. О том, как я стал куклой.       Это застаёт Юнхо врасплох, и он спрашивает:       — А почему ты тогда мне рассказал?       — Не знаю. Просто почувствовал, что могу, — он усмехается, глядя на Кочевника. — На самом деле, мне было очень приятно, когда я наконец-то рассказал об этом.       — Правда? — Юнхо чувствует сомнение.       — Да. По крайней мере, если ты спрашиваешь меня, то да, — он затягивается сигаретой. — Держи меня в курсе состояния Сана, хорошо? Я знаю, что с куклой может быть жутковато общаться, когда она в таком состоянии, но Сан всё равно ни черта не вспомнит, так что не держи на него зла.       Юнхо тушит сигарету о поручень.       — Да. Ладно. Спокойной ночи, Ву.       Когда Юнхо просыпается на следующий день, солнце уже высоко в небе. Когда он переворачивается на спину, то видит куклу, стоящую на коленях у его кровати с глазами, всё ещё светящимися тем жутким фиолетовым цветом. Он стонет.       — Доброе утро, — приветствует его Сан, придвигая голофон Юнхо поближе к нему. — Ты получил довольно много сообщений с вопросами о нашем местонахождении.       Юнхо проверяет свои сообщения и тихо ругается про себя, когда понимает, что у него довольно много сообщений от Сонхва, который спрашивает его, не знает ли он, где Сан, и не придёт ли он сегодня на работу.       — И ты меня не разбудил? — жалуется он, садясь и приподнимаясь на краю кровати. Он приостанавливается, когда ему удаётся посмотреть вниз на куклу, и замечает, что он всё ещё голый. Он проводит рукой по лицу. — Ты что, не оделся?       — Ты не просил, — отвечает Сан, отступая назад, чтобы дать Юнхо возможность встать. — А тебе нравится любоваться этим телом, когда оно голое.       Юнхо сжимает губы в тонкую линию, но не спорит, потому что, в общем-то, это правда.       — Вставай. Нам нужно одеть тебя и отвезти в мастерскую Хва.       Сан, к счастью, не возражает, и Юнхо удаётся одеть его и вывести за дверь в рекордное время. Поездка в мастерскую Сонхва проходит в жуткой тишине, но Юнхо предпочитает это, а не говорящую куклу прямо сейчас. Честно говоря, он боится, что Сан может сказать дальше. Он не хочет знать, как много Сан о нём знает.       Они добираются до мастерской Сонхва без происшествий, и Сан молча следует за Юнхо, когда кочевник выскальзывает из машины и практически бежит к входу. Когда они вошли в мастерскую, Сонхва разговаривал с клиентом, но тот, похоже, не проявлял ни малейшего интереса к его инструкциям, любуясь своей новой роботизированной левой рукой.       — Если в ближайшие несколько дней у вас пропадёт хоть какая-то мелкая моторика, вам следует…       — Спасибо, — прерывает его клиент, спрыгивая с операционного кресла, явно довольный своим новым имплантатом.       — Подождите минутку. Я ещё не закончил рассказывать о процедуре послеоперационного ухода, — Сонхва пытается остановить его, но тот отмахивается от него и продолжает идти к выходу, бормоча о том, что теперь он отомстит этому ублюдку.       Сан отходит в сторону, когда мужчина проносится мимо него, а Сонхва моргает, заметив, что его помощник пришёл на несколько часов позже, чем обычно.       — О, привет. Я думал, ты заболел и не придёшь сегодня, — он упирает руки в бока и приподнимает брови, когда они вдвоём приближаются.       — Прошу прощения, — говорит Сан. — Юнхо долго спал, и я не хотел его будить. У него была тяжелая ночь, и ему нужен был отдых.       — Ну, ты мог бы позвонить мне и предупредить, — ругает его Сонхва. — Я волновался, что с тобой что-то случилось.       — Что-то случилось, — говорит ему Юнхо. Он берёт куклу за запястье и тащит её к операционному креслу. Сонхва моргает и идёт следом за кочевником, чтобы встать рядом с креслом. — Вчера вечером чип куклы активировался. Думал, что за ночь он придёт в норму, но этого не произошло.       Сонхва издаёт обеспокоенный звук, быстро осматривая куклу, и наконец замечает необычный оттенок его глаз.       — Так ты привёз его сюда? — спрашивает он.       — А куда ещё я мог его отнести? — риппер вздыхает, так как полагает, что Юнхо в этом прав. — Я знаю, что мы не можем вытащить из него чип, но я подумал, может быть, ты сможешь его перезагрузить.       Сонхва задумчиво хмыкает, протягивая руки к челюсти куклы. Он осторожно поворачивает голову Сана в сторону, чтобы тот мог видеть интерфейс на затылке и чип, едва выглядывающий из него.       — Я могу просканировать его и посмотреть, но не могу обещать, что это возможно. Киберпрограммы — это не моя компетенция.       — Давай хотя бы попробуем, — настаивает Юнхо. — Эта кукольная программа меня просто пугает.       — Хорошо, — соглашается Сонхва, осторожно подталкивая Сана, чтобы тот лёг на операционный стул. Кукла следует его указаниям, поворачивая голову в сторону, чтобы Сонхва мог подключить компьютер к его интерфейсу. Он складывает руки на животе и сохраняет полную неподвижность, пока Юнхо и Сонхва парят рядом с ним.       — Ну что? — спрашивает Юнхо, делая шаг ближе к Сану, чтобы он мог взглянуть на диагностику риппера. Сонхва поднимает палец, показывая, чтобы он замолчал и подождал, пока его глаза быстро пролистают данные, появляющиеся на экране. Тем временем Сан, не отрываясь, смотрит на руку Юнхо. Он подождал ещё немного, прежде чем протянуть свою руку к руке кочевника.       Юнхо инстинктивно отстраняется от прикосновения, опускает взгляд на куклу и замирает, увидев разочарованное выражение его лица. Глубоко вздохнув и отвернув голову, Юнхо снова вкладывает свою руку в руку куклы. Сан сжимает его руку, стараясь сохранить ровное дыхание, пока Сонхва и Юнхо продолжают обсуждать его состояние.       — Что тебе нужно просканировать? — спрашивает Юнхо.       — Просто перестраховываюсь. Корпорация, разработавшая этот чип, уже установила на него функцию выброса, так что я хочу быть уверен, что ничего не случится, если я попытаюсь отключить программу, — объясняет Сонхва, продолжая радикально сканировать информацию на экране.       — Ну что, получилось? — Юнхо обхватывает пальцами руку куклы.       Сонхва плотно сжимает губы и поворачивается, чтобы посмотреть на Юнхо.       — Я не уверен. Чип повреждён. Вероятно, ещё в логове Скавса.       — Повреждён? — повторяет Юнхо, опустив взгляд на куклу. — Насколько повреждён?       Сонхва пожимает плечами и отвечает:       — Не знаю. Ясно, что не настолько, чтобы сломать его, но я не уверен, что не возникнет никаких осложнений при попытке вручную управлять им.       — И что же мне тогда делать? — выражение лица Юнхо портится, когда он проводит большим пальцем по тыльной стороне руки Сана. — Может, просто оставить его как есть?       — Нет, — риппер покачал головой. — Я всё равно могу это сделать. Я просто хочу, чтобы ты знал о возможных последствиях.       Юнхо опускает глаза и встречается взглядом с куклой, и у него сводит желудок от пустого выражения лица — совсем не похожего на легко читаемое выражение лица Сана. Юнхо на мгновение задумывается, а затем говорит:       — Попробуй, — лучше уж так, чем оставить Сана в том виде, в котором он сейчас находится. — Он совсем не в себе. Его захватила чёртова программа. Причём она захватила его без всякого участия. Может быть, и отмена её ничего не даст.       — Хорошо, — без особого протеста соглашается Сонхва и возвращается к своему компьютеру.       Сан задыхается, когда слышит, как риппер набирает текст на своём компьютере, и крепче сжимает руку Юнхо, пытаясь найти утешение. Ему становится легче, когда кочевник сжимает его руку в ответ. Признаться, он ожидал какого-то предупреждения, но услышал только «Сонхва» и ощущение теплой руки Юнхо, после чего резко отключился.