Молния ночью во тьме.
Озера гладь водяная
Искрами вспыхнула вдруг.
По озеру волны бегут.
Одни о жаре сожалеют
Закатные облака.
Уходит земля из-под ног.
За лёгкий колос хватаюсь…
Разлуки миг наступил…
[Басё]
Искорёженная диадема с треснувшим по середине сапфиром упала к её ногам. Металл местами почернел, но она узнала её — диадема Кандиды Когтевран. Она подняла глаза на Малфоя, и на её лицо легла тень ужаса. Чёрная мантия Пожирателя на его левом плече и видимой части спины уже почти полностью разложилась и срослась с разъедаемой ядом кожей. — Не о чем переживать, моя маленькая фурия. Меня лишь немного задело… — Малфой слабо улыбнулся, опираясь на подставленное ею плечо, и серебряная резная маска выпала из здоровой руки. Его голос был полон боли с уже привычной крупицей ласковой горечи. От его тела исходил жар. Она помогла сделать Малфою несколько шагов и сесть на стул, прислонившись грудной клеткой к покосившейся спинке. — Агуаменти не поможет. Просто смыть эту дрянь не получается, — он поймал её ладонь и легонько сжал в своей. — Руны тоже. Я уже пробовал. Она осматривала повреждения, применяя все доступные её мозгу диагностические заклинания. Руна Иса на его плече запечатала распространение нанесённых ядом Василиска язв на коже, но клетки его тела продолжали умирать изнутри. Отравление на руке почти дошло до локтя, а на спине уже подбиралось к позвоночнику. — Он не должен отравлять, просто попадая на кожу, — прошептала она маленькими кусочками снимая с него остатки мантии и рубашки. — Скажи «спасибо» ублюдку-Уизли и пущенной им мне в спину Сектумсемпре. Я увернулся, и лишь поэтому получил только парочку царапин, — он криво ухмыльнулся через боль, а потом дёрнул головой, пытаясь вернуть ясность последних крупиц сознания. — Сегодня тебе повезёт, Грейнджер, и ты избавишься не только от последнего крестража, но и от меня. Останется убить только Его. — Может заткнёшься?! — раздражённо прошипела она. — Я пытаюсь придумать, как спасти твой зад. — С моей задницей всё в порядке, Грейнджер. Ты сама признала, что это одно из немногих мест на моём теле, где ты не успела оставить шрамов, — он сквозь силу рассмеялся и закашлялся, после чего сплюнул кровяной сгусток. — Хотя после прошлой нашей встречи я уже не так уверен, что ты не оставила на ней своих отметин. Грейнджер ничего не ответила, лишь чуть менее аккуратно взмахнула палочкой, когда убирала последний клочок одежды. Малфой не возражал. Он опустил голову на правую руку. С мокрых волос на пол упала капля пота. Она склонилась над его спиной, изучая, как яд расползался по алебастру кожи, спотыкаясь о старые боевые шрамы. Грейнджер различила два очага, подобных чёрным солнцам. Их лучи исходили из двух резаных глубоких ран. — На приготовление нужного противоядия у нас нет времени, и я сомневаюсь, что у тебя в кармане завалялся флакончик со слезами феникса. — Грейнджер… — его голос скрежетом отразился от стен их маленького укрытия. — Пообещай мне, что она в тебе не угаснет… — Малфой, прекрати! Я не дам тебе сдохнуть! — резко прервала его она. — Просто пообещай мне, что не потеряешь нашу надежду на мир, моя фурия, — в нём было столько мольбы и блядской нежности, что она забыла, как дышать. Малфой ассоциировался у неё со всем чем угодно, кроме нежности. Они сражались, трахались, уничтожали крестражи, строили планы, рассчитывали стратегии и тактики, просчитывали реакции, вновь и вновь сражались и трахались уже два грёбанных года. Но, блядь, он никогда не был нежен. В бою он всегда бил в полную силу, в сексе брал её как в последний раз. Они почти никогда не доходили до постели. Первый раз он даже не удосужился её раздеть, просто разрезал джинсы по шву и разорвал трусы, резко и болезненно врываясь в неё прямо на этом стуле, на котором сейчас умирал у неё на глазах. Она схватила его за подбородок, подняла голову к своему лицу и прорычала в губы Малфоя: — Я не дам тебе сдохнуть. Слышал меня?! Ты мой, блядь! Последние слова она почти прокричала. Малфой улавливал их каким-то отдалённым эхом. Ему стало холодно. Сознание дрейфовало на кромке полудрёмы. Мысли отказывались держать разум. — Твой… — прошептал он, прежде чем начал тонуть. Перед глазами стало темно, несмотря на то, что он не помнил, чтобы закрывал их. Последнее, что он почувствовал, прежде чем отключиться, это то, как магическая игла вошла в его вену на правой руке, и из его левого плеча Грейнджер магией высасывала кровь, смешанную с ядом. — Тебе нужно продержаться ещё немного. Надеюсь, наша кровь совместима, — шептала Грейнджер одними губами. На мгновение прервалась и отправила патронуса единственному человеку, который мог ей помочь. А пока им всего лишь нужно продержаться…