Годжо Сатору
Сатору считал хорошей идеей отведать мороженое одним зимним днём, вам было вкусно, да и после вы провели хорошо время. Но на утро ты заболела. Температура, кашель и ужасный насморк. Тебя знобило и даже было такое чувство, что вот-вот наступит конец твоей жизни. Сатору сперва растерялся, когда он в последний раз болел, даже не вспомнит уже, кажется, ещё в детстве, но он быстро взял себя в руки. Годжо купил для тебя самые лучшие лекарства, чтобы ты как можно скорее пришла в норму, и тщательно следил за тем, чтобы ты принимала все препараты. Тебе было очень плохо, порой даже с кровати встать не могла, так что Сатору делал всё сам по дому. Приносил тебе горячий суп, чтобы ты поела, поил чаем, кутал в одеяло, чтобы тебе было теплее, он старался всегда быть рядом, так как считал своё присутствие целебным. Тебе определенно быстрее станет лучше от его объятий. — Ты совсем ничего не съела, а я ведь так старался. Готовил для тебя со всей своей любовью, — Годжо расстраивался, когда ты отказывалась от еды. Он понимал, что тебе плохо и не хочется есть, но также знал, что это необходимо, чтобы организм мог бороться с вирусом. — Прости, совсем ничего не хочется. — Знаю, но нужно. Покушаешь — и тебе станет легче. Хочешь я тебя покормлю? — тихо засмеявшись, ты отрицательно помотала головой. Ты совсем не ожидала от него такой заботы, он носится с тобой, как мамочка с ребёнком. Сейчас вы будто поменялись местами. Даже забавно. — Я совсем не хочу есть. Может, только чай выпью. — Ты меня расстраиваешь, — заставить тебя он не сможет, поэтому отставил поднос с едой в сторону. — Давай хотя бы маленькое пирожное съешь с чаем. Оно вкусное. Клубничное. — Сатору… — Не отказывайся так сразу, сначала попробуй, — взяв блюдце с тем самым клубничным пирожным, Годжо отломил кусочек вилкой и протянул тебе. Вздохнув, ты нехотя раскрыла рот. Вкусно. Мужчина всегда выбирает только самые вкусные десерты, ещё не было ни одного, которое бы тебе не понравилось. — Правда же вкусно. Я уверен, что ты сразу поправишься, десерт ведь волшебный. Вот увидишь, завтра тебе уже будет лучше, — присев рядом, Сатору легко приобнял тебя за плечи, целуя в лоб. Ты всё ещё горячая, он безумно переживает, но старается подбадривать тебя, тем самым подбадривая и себя. Ему больше нравится, когда ты веселая и здоровая. — Я надеюсь. Надоело уже болеть, — закашлявшись, ты взяла вилку, отламывая ещё кусочек десерта. — Давай больше не есть мороженое на морозе. — Больше никогда. Теперь только чай и сладости. Больше сладостей. И без шарфа больше на улицу не выйдешь. А если не будешь слушаться — я буду тебя наказывать. — Я люблю твои наказания. — всегда изощрённые и… приятные. Годжо наказывает всегда одинаково. — Тогда скорее поправляйся, чтобы я наконец-то наказал тебя за мои потраченные нервы, и за недооцененность тобой моих кулинарных способностей. Я всю душу вложил в этот суп, а ты его не съела.Фушигуро Мегуми
Мегуми всегда ругал тебя, когда ты забывала закрыть окно на ночь, всё-таки уже не лето, простыть можно. Всё было хорошо, ты думала, что пронесёт, но одним утром, снова забыв закрыть окно, ты проснулась с температурой и ужасным кашлем. Горло буквально раздирало от боли. Когда Мегуми узнал о том, что ты заболела, первым делом отчитал тебя за несерьёзное отношение к своему здоровью, запретил вообще на ночь открывать окно, а затем уже впал в панику, ведь понятия не имел, что ему теперь делать. Что тебе нужно, чтобы поправиться, какие лекарства? Узнавал об этом парень уже в аптеке. Первые дни твоей болезни были кошмарными, ты вообще говорить не могла, голос так охрип, а горло болело, что любое слово произносилось сквозь мучения и боль. Ещё и эта температура. Кажется, даже лекарства слабо действовали, ведь температура не спадала. Фушигуро был в ужасе, но старался не показывать этого, незачем тебе знать, как ему страшно. Отпустило тебя только на четвертый день. Фушигуро снова приготовил для тебя лечебный, но совсем невкусный чай. Он помогал, но пить его не хотелось. — Что значит не хочешь? Я вообще-то и не спрашивал хочешь ты или нет, быстро выпей, — парень знал, какой невкусный этот чай, но это ведь не значит, что ты теперь можешь капризничать и отказываться от лечения. Уступать он не намерен. Если не выпьешь сама, он насильно зальёт его в тебя. — Он горький и невкусный. — Зато полезный и эффективный. — Меня тошнит после него, а мне только стало лучше. Не хочу его пить, — надувшись, ты сильнее укуталась в теплое одеяло, не желая даже смотреть на стакан с мерзкой жидкостью. — Ну, не пришлось бы это пить, если бы ты слушалась меня и закрывала окно на ночь. Сейчас бы вообще не болела. — Ты такой жестокий, Фушигуро, все эти дни только то и делал, что ругал меня и заставлять пить всякие гадости. Мне бы уже давно стало лучше, если бы ты просто хоть раз обнял меня. — Ничего личного, но ты ведь заразная, а я совсем не хочу болеть. Обниму, когда поправишься. — Ах вот как! Значит нужна тебе только когда здорова? А как заболею, так сторониться начинаешь. Всё понятно, Фушигуро, — отвернувшись от парня, ты легла на бок и закрыла глаза. Не дождаться от него должного сострадания и тепла. Обычно ты не такая капризная, но из-за болезни, ощущаешь такую слабость и усталость, единственное, чего хочется — это простых объятий любимого человека. Вздохнув, Мегуми отставил стакан на тумбочку и развернул тебя к себе, убирая с лица пряди волос. Твои обиды понятны, но также ты сама знаешь, что он вовсе не тот тип парня, который способен показывать свою нежность и любовь так, как, возможно, бы тебе хотелось. Но иногда всё-таки так хочется чуть больше тепла, и Мегуми понимает это. Придет ли вообще тот день, когда ему будет легко демонстрировать свои чувства? — Если выпьешь этот чай — обниму тебя, идёт? — Нет! — Тогда скажи, чего ты ещё хочешь? — ты тут же раскрыла глаза, недоверчиво глядя на парня. Сомневалась ты в том, что он сдержит слово, но попытаться ведь стоит? — Хочу, чтобы ты обнимал меня и лежал рядом, пока я не усну. И хотя бы один поцелуй в щёчку. — Ладно, — цокнув языком, парень протянул тебе стакан с чаем, который ты нехотя, но быстро выпила. — Посмотрим, как тебе на утро станет легче от объятий. Если ничего не изменится, тебя ждёт ещё парочка стаканов чая. — Это уже не имеет значения. — плевать на чай, станет ли тебе лучше или нет, сейчас ты счастлива просто потому, что можешь обнять своего парня. Этого вполне пока достаточно.Итадори Юджи
Весь день вы играли в снегу: бросались снежками, лепили снеговиков и просто валялись в сугробах, — было весело. На утро Юджи проснулся полностью здоровым, как обычно, а вот ты — заболела. Весь букет гриппа напал на тебя. Хуже всего был насморк. На удивление, Итадори совсем не растерялся. Сам парень редко болел, а вот его дедушка часто, так что он вполне знал, что делать, чтобы тебе скорее стало лучше. Юджи собирался сам позаботиться о тебе. Он делал для тебя всё: приносил воды, готовил чай, бульон и поил лекарствами, поправлял одеяло, помогал сменить одежду, которая вспотела, на чистую и сухую; делал тебе компрессы и всё время был с тобой. Лежал рядом, держал за руку, обнимал и рассказывал всякие глупости, пока ты не засыпала. Один раз, когда тебе было слишком плохо, Итадори даже помог тебе вымыть голову. Для него не было ничего такого, что он бы не мог для тебя сделать. Всё, лишь бы ты скорее поправилась. — Спасибо, Юджи. — чай, который тебе принес парень, был очень вкусным и сладким, отказаться от такого было просто невозможно. Особый рецепт семьи Итадори. Как приятно. — Ты так заботишься обо мне. — Как же иначе? Это ведь я виноват, что ты заболела, так что и лечить тебя тоже мне — логично? — улыбаясь, парень присел с тобой рядом на кровать и приобнял. Тебе уже лучше, так что он рад. — К тому же, заботиться о тебе — это моя обязанность. — Ты всегда так говоришь, будто должен мне что-то. — иногда создаётся впечатление, что Юджи отрабатывает какой-то большой долг, заботясь о тебе. Это смущает. — Так всё выглядит? На самом деле я просто очень сильно тебя люблю, только и всего. — О, Юджи! — тебе стало так приятно, улыбнувшись, ты развернулась и крепко обняла парня. Он такой теплый, такой мягкий, и пахнет чем-то до боли родным. Как любимая подушка из родительского дома. Так уютно. — Я тоже тебя люблю. — Да, я знаю. — Мне становится намного лучше, когда ты рядом. Ты лучшее лекарство, знаешь? — Ну, если ты так говоришь, значит так оно и есть. Твои слова, объятия, ты сама, всё это грело его душу. Если он твоё лекарство от болезни, то ты его лекарство от одиночества.Оккоцу Юта
Ты просто попала в снегопад, возвращаясь домой одним днём. Погода бушевала так, будто завтра конец света настанет. А ты ещё и была легко одета, так что замело тебя снегом знатно. Ты едва дошла до дома. Холодно, пальцы замёрзли и едва шевелились, глаза слезились, уши продуло, всюду снег, даже за шиворотом. Хочется умереть. Ещё и Юты нет дома. Он должен вернуться только через пару дней. Ты надеялась, что всё обойдется, но на утро, едва открыв глаза, поняла, что заболела. Всё тело ныло и ломило, каждая косточка словно трещала в теле. Было очень плохо, ещё и таблетки не помогали. А когда ты начала видеть покемонов, скачущих в спальне вокруг тебя, стало понятно, что дела твои плохи. Пришлось вызвать скорую. Вывод неутешительный. Пневмония. Прекрасно. Когда Юта по возвращению домой узнал о том, что ты мало того, что заболела, так ещё и в больнице сейчас, чуть сердечный приступ не словил. А когда увидел в каком ты состоянии и как тебе плохо, сам чуть не оказался в больнице. Какой кошмар. Естественно, Оккоцу винил себя во всём, не доглядел. Если бы он был дома, он бы не допустил того, чтобы ты так легко оделась. Он бы сразу позаботился о тебе должным образом, сразу горячий чай, ванная, теплая одежда и под одеяло. Он бы принял все контрмеры, чтобы ты не заболела, так он делал всегда, и работало, а тут такое… Тебе очень долго не становилось лучше, такой бледной и измученной парень ни разу тебе не видел. А когда ты начинала видеть покемонов в своей палате, Юта готов был рыдать. Как же тебе плохо. Тем не менее, он приходил каждый день, приносил тебе всякие вкусности, твою любимую подушку и игрушку пингвина, которую ты очень любила. Его подарок на ваше первое свидание. Юта всегда держал тебя за руку, говорил с тобой, когда тебе делали уколы и капельницы. Он старался быть рядом как можно дольше. Ему было так спокойнее, а у тебя поднималось настроение. — Пожалуйста, не спеши так. Ты не застегнула куртку до конца и не одела перчатки. А где твой шарф? Так ты никуда не пойдешь, — остановив тебя у двери, Юта пошел искать шарф. На радостях, что едешь домой, ты зашвырнула его куда-то. — Прости, я просто очень хочу домой, больница так надоела. — ты ещё не совсем здорова, ещё предстоят уколы и определенный режим, но это мелочи, главное, что ты наконец-то будешь дома с Ютой. — Понимаю, но чтобы ты не оказалась здесь снова, нужно принять меры. Нашёл! — достав шарф из-за тумбочки, Юта поспешил к тебе поправить одежду. Он не допустит, чтобы ты замёрзла или, не дай бог, тебя продуло. — Твоё здоровье очень важное, тебе совсем нельзя болеть, — Юта застегнул твою куртку и накинул шарф, тебе должно быть тепло, а ему спокойно. — Тебе тоже нельзя болеть, — улыбаясь, ты тоже решила поправить одержу парня. — Конечно, иначе кто будет заботиться о тебе. — Говоришь как мой папа. — Что поделать, он сказал, что застрелит меня, если с тобой что-то случится. — ты посмеялась, но то, что отец мог сказать такое, даже не сомневалась, пусть сейчас он и полюбил Юту. — Пойдём домой. — Только сначала давай купим чего-то вкусного. — Если ты хочешь, — Юта взял тебя за руку и вы поспешили из больницы. — И кстати, за эти две ужасные недели ты так ни разу меня не поцеловал. Когда исправишься? — Давай не здесь, все же смотрят. — Хорошо-хорошо. Беспокоясь о том, чтобы твои губы не обветрились, Юта подарит поцелуй только когда вы окажетесь дома. Ты почти здорова, так что почему бы и нет.Инумаки Тоге
Когда Инумаки случайно тебя столкнул в реку во время вашей прогулки и ты вся промокла, он сразу понял, что твоей болезни не избежать. И не ошибся. Ты заболела. К счастью, ничего серьёзного, обычная простуда. Но от этого не легче. У тебя была лихорадка, ты то и дело ворочались в постели, то очень холодно, то слишком жарко, ноги крутит, ещё и тошнит. Глядя на твои страдания, Тоге страдал от вины. Пусть и случайно, он этого совсем не хотел, но ведь именно из-за него ты упала в холодную воду и, как итог, заболела. Сперва он даже подумывал на глаза тебе не попадаться, стыдно было, но в итоге быстро ушел от этой глупой затеи и понял, что его долг — вылечить тебя. Тоге носился над тобой, как мамочка над своим ребенком, старался делать всё для твоего комфорта и скорейшего выздоровления. Очень нервничал, когда температура долго не спадала, паниковал и хотел вызывать скорую, но когда тебе становилось легче и ты засыпала, немного успокаивался. Поскольку он не мог помочь тебе словами, сказать, как любит и как хочет, чтобы ты скорее поправилась, Тоге старался больше времени просто быть рядом и дарить тебе своё тепло и прикосновения. — Этот фильм очень интересный, — когда тебе стало лучше, ты даже смогла посмотреть с парнем новинку кино. Ты пила горячий чай, а Тоге так заботливо расчесывал твои длинные волосы. Инумаки всегда любил трогать твои волосы, такие мягкие, ещё и пахнут мёдом. Это успокаивало его, а тебе очень нравилось. — Давай посмотрим его в следующий раз в кинотеатре? — Лосось. — ты улыбнулась, отпивая ещё чая. — Знаешь, пусть мне и было очень плохо эти дни, но благодаря тебе, я не чувствовала себя умирающей. С тобой всегда хорошо. Замерев с расчёской в руках, парень немного нахмурился и помотал головой. Конечно, приятно слышать такое, но он совсем не хочет, чтобы ты оправдывала то, что болела именно из-за него. — Это случайность, Тоге, иногда такое происходит, ты же сам знаешь. Не вини себя, это меня расстраивает. — ответа не последовало, но расческа вновь заскользила по волосам. — Но если тебе станет от этого легче, то давай я тоже толкну тебя в воду? — снова не слыша ответа, но снова перестав чувствовать расчёску в волосах, ты поняла, что парень удивлен. Засмеявшись, ты обернулась к нему. — Шучу. Тоге, нахмурившись, поругал тебя пальцем как ребенка, после чего поцеловал в лоб. Главное, чтобы ты была счастлива.