Годжо Сатору
Годжо проявил себя как хороший папочка, ещё когда ты была беременна. У тебя было всё, что ты хотела, и даже то, чего не хотела. Годжо покупал всё. Любая твоя прихоть для него обязательна к выполнению. Главное, чтобы ты была счастлива. А если счастлива ты, то счастлив и ребенок, а в таком случае счастлив и сам Сатору. Когда же малыш родился, всё стало ещё хуже — ваш дом превратился в какой-то склад детских вещей и игрушек. В этом плане Сатору был куда более одержим, чем ты. Любая одежда, которая ему понравилась или показалась милой, тут же оказывалась у вас дома. То же самое с игрушками. Всё для вашего крошки сыночка. Он не жалел ничего. Сатору так же постоянно помогал тебе с малышом. Он мог сделать всё, что угодно: будь то смена памперса или же купание ребенка. Запросто, легче простого. Для него это ерунда. Он ведь хороший папа, который любит ваше чудо. Мальчик у вас чудесный, такой же светловолосый, как папа. Даже реснички такие же светлые, но глаза у него зелёные, и это, пожалуй, единственное, что досталось мальчику от тебя. Как бы Сатору не был занят, он всё равно старается проводить с ребенком как можно больше времени. Ведь он его так долго ждал не для того, чтобы ездить по командировкам, пропуская все самые важные моменты жизни сына. Сейчас он ещё маленький, только ползать начал, самое интересное ещё только впереди. Тем не менее ему хочется отдать всё своё время ему. Ну и тебе, конечно. — Не делай этого, (Имя), это ведь всё для нашего сыночка. Смотри, малыш, мама собирается выбросить твои вещи. Ах, она такая! — тиская пухлые розовые щёчки мальчика, Сатору обиженно наблюдал за тем, как ты безжалостно складывала в коробки все ненужные вещи и игрушки, расхламляя ваш дом. — Я не собираюсь это выбрасывать. Мы просто отдадим то, что нам не нужно, нуждающимся. — Но это ведь всё нам нужно. — Не говори ерунды. Ты купил даже те вещи, которые рассчитаны на трехлетнего ребёнка, а ещё я видела здесь платье для девочки. Это точно не нужно нашему мальчику. Лучше потом купим ещё, чем это всё будет лежать и пылиться. — заклеив очередную коробку с вещами, ты отставила её в сторону к остальным. Как же много нужно отдать. — Хм, это платьице просто такое крошечное и милое. Оно мне понравилось, вот я и купил его, подумал, вдруг у нас скоро будет девочка, заодно пригодится. — Извини, конечно, но нашему сыну всего пять месяцев, рано ещё даже думать о ещё одном ребёнке, не то что вещи ему покупать. Помогай мне. Ты мужчина, так что уноси коробки в грузовик. — Да, я мужчина, но у меня вообще-то руки заняты, — с этими словами он поднял мальчика повыше и, прижимая к себе, поцеловал в щёчку, вызывая у ребенка улыбку. Эта картина была до безумия милой. — Я тебе с этим помогу, — ловко забрав мальчика, ты отошла с ним в сторону, молча указывая Годжо на коробки. — Уноси. — Нам это точно не нужно? Я, конечно, не против помочь одиноким деткам, но нам точно не нужно? Здесь же столько всего красивого и милого. — Уноси! Тяжело вздохнув, Сатору нехотя поднял несколько коробок. Он со всей душой выбирал эти вещи, а в итоге даже не увидит их на вашем ребенке. Впрочем, это отличный повод потом купить ещё. Детские вещи до безобразия очаровательны. — И с этих пор я запрещаю тебе покупать детскую одежду, до тех пор, пока она нам не понадобится. — Это жестоко! Как прикажешь мне мимо проходить, когда кругом столько милых вещей? — Молча, Сатору. А теперь так же молча уноси коробки. Сделай доброе дело для сироток. Я уверена, в будущем наш мальчик будет тобой гордиться за это. Да, малыш? — в ответ мальчик мило улыбнулся тебе. — Конечно будет. Папочка потом купит тебе ещё вещей, когда ты подрастешь. — Ммм, — поджав губы, Сатору всё же решил унести вещи. И правда, купить он сможет ещё, а это, пока вам не нужно, стоит отдать. Тогда в будущем у вашего сыночка будет на один повод больше гордиться им.Фушигуро Тоджи
Тоджи не хотел детей и был совершенно не готов к такой ответственности. Какие дети, когда он по уши в долгах? Он о тебе не может должным образом позаботиться, а тут ребёнок. Но ты забеременела, о чём однажды и сообщила ему. Его любви к тебе не хватило, чтобы справиться с этой новостью достойно. Он дал тебе выбор, и ты, к сожалению для Тоджи, решила просто уйти от него. Он думал, что ты всё же сделала аборт, пока одним днём не увидел тебя с большим животом. Очевидно, что ты не растолстела так за время вашей разлуки. Глядя на столь очаровательную тебя с большим животиком, Тоджи почувствовал себя тварью. Он оставил тебя, потому что ничего не мог дать ребенку, а в итоге сейчас ты одна. Ты оказалась сильнее его, ведь даже не имея больших средств, возложила на себя эту ответственность. Понимая, что просить тебя вернуться глупо, он решил просто помогать тебе, раз так получилось. Вскоре у вас родилась девочка. Когда Тоджи впервые взял её на руки — заплакал. А ведь столь очаровательного ангелочка могло бы и не быть, если бы не твоя смелость. Он бесконечно будет корить себя за слабость и благодарить тебя за мужество. Тоджи старался приходить чаще и помогать тебе во всём, касающемся малышки. Его ты не простила, но с дочкой всё же разрешала видеться. С малышкой на руках он становился совсем другим человеком: улыбчивым, ласковым, аккуратным. Он готов был на всё ради дочери. Да, он оступился, совершил ошибку, но он хочет исправиться и стать лучше, достойнее. — Моя красотка, вот вырастешь и будешь разбивать мужские сердца. А все те, кто посмеет разбить твоё сердечко, окажутся в черном списке твоего папы. Я уж с ними быстро разберусь, — он улыбался, перебирая крошечные пальцы в своей огромной ладони. Такие крошечные нежные пальчики — самое ценное, что держали его руки. Детская улыбка — самое яркое, что видели его глаза. Эта малышка — жаркое солнце, растопившее айсберг в его груди. — Твой папа — мерзавец. Увы, это не изменится. Но это не помешает мне любить тебя. Для тебя всегда будет существовать лишь лучшая сторона твоего папы. Всегда, — тяжело вздыхая, Тоджи склоняется, целуя мягкую нежную щёчку. Его переполняет нежность и любовь в этот момент. В груди горит желание вечность держать её на руках. Не хочется уходить и оставлять её. Тоджи с радостью наблюдал бы всю ночь за тем, как она спит, но, к сожалению, он должен уйти. Ведь вы не вместе, а он всё ещё мерзавец, обидевший тебя. Но даже зная, что ему уже пора уходить, Тоджи продолжает укачивать девочку в своих руках, прижимая к груди крошечное тело, с улыбкой слушая, как она забавно кряхтит. Это настоящая любовь. Искренняя. — Уже поздно. Малышке пора отдыхать, — твой голос слышится позади, но Тоджи не спешит оборачиваться. — Я понимаю, что прозвучу сейчас нагло, но всё же, — вздыхая, он оборачивается, продолжая: — Может, начнём всё сначала? Я совершил ошибку, но сейчас готов исправиться. Просто позволь мне снова быть твоим мужчиной. Позволь стать лучшим отцом для нашей дочери. Клянусь, что больше не подведу тебя. Возможно, начать всё с чистого листа — лучший вариант для вас.Сугуру Гето
Сугуру испытал настоящий ужас, узнав, что ты беременна. Но вовсе не потому, что он не хотел детей или не любил тебя. Нет! Всё дело было исключительно в нём самом. Сугуру — маг особого уровня, которого ищет и желает убить всё магическое сообщество. А ты — обычный маг, по уши влюбленная в этого негодяя. Сугуру не знал, что делать в этой ситуации. Забрать тебя с собой, тем самым обрекая тебя и вашего ребенка на жизнь в бегах, он не мог и не хотел. Ты заслуживала не этого. Выбора не оставалось. Ребёнка вы, конечно же, оставили, но с этого момента стали видеться реже. Это было сложно, но лучше так, чем тебя поймают в его компании и обвинят в соучастии его преступлений. Сугуру помогал тебе тихо и незаметно, присылая всё необходимое своими подручными. Он заботился о тебе, даже если не мог быть рядом. У вас родился мальчик: крепкий, здоровый, похожий на своего отца. Очень долго Сугуру даже не имел возможности прийти и увидеть своего ребёнка, опасаясь за вашу безопасность. Но взглянуть на своего сына хотелось так сильно, что приходилось рисковать. В моменты, когда Сугуру приходил к тебе, он давал тебе возможность отдохнуть, сам, заботясь о ребёнке. Ты спала, а он делал всё по дому, помогал, как мог, понимая, что тебе нужен отдых. Всё-таки ты одна справляешься со всем. Для Сугуру нет ничего более ценного, чем забота о собственном сыне. Он делает для него всё, но больше всего любит переодевать. Маленькие носочки, костюмчики, шапочки — какие же милые эти детские вещи. Особенно в его огромных руках. Каждый раз Сугуру приносит много детской одежды. Чтобы ваш сын ни в чём не нуждался и всегда было что переодеть, если нужно. Сугуру хочет быть заботливым отцом. Не всегда получается ввиду его образа жизни, но он очень старается. Когда он не с вами и долго не может наведаться, единственное, что спасает от хандры — пара крошечных носочков и ваша фотография, не покидающие его карман ни на мгновение. Только так он может успокоить себя и своё сердце, рвущееся к своей семье. — Сугуру, может, уедем из Японии? — ты долго не решалась начать этот разговор, но всё же не выдержала. То, насколько тебе было тяжело без Сугуру, сложно описать. Ты просто тонула в своём одиночестве, и порой даже сын не спасал от подступающего к горлу отчаяния. — Я понимаю, что у тебя есть свои цели здесь, которые ты хочешь достичь, но всё же… неужели это важнее нас? Мне очень тяжело. — Я понимаю, и мне очень жаль, что тебе достался такой неправильный мужчина, как я. Я не могу даже находиться долго с тобой и сыном из-за того, что являюсь убийцей в розыске. Прости меня за это. Ему очень жаль, что у вас всё сложилось именно так. Он знает, что ты права. Никакие цели не могут быть важнее собственной семьи. Мальчик в его руках начинает хныкать, словно понимает, о чём говорят его родители. Сугуру сразу начинает его укачивать, трепетно целуя пухлые щёки. Грустно даже думать о том, что его может не быть рядом, когда ребёнок сделает первый шаг, скажет первое слово. Столь важные моменты он должен увидеть своими глазами. Но сможет ли он? Мальчик смотрит на него, его глаза блестят от слёз. Ты смотришь на него, и твои глаза также наполнена слезами и мольбой. Что-то нужно изменить. Нужно пожертвовать чем-то. Выбрать то, что важнее. Это сложно даже представить, но выбор очевиден. Дальше так продолжаться не может. Вздыхая, Сугуру подходит к тебе, садится рядом и передаёт ребёнка, после чего крепко обнимает уже вас двоих. — Куда хочешь уехать?Рёмен Сукуна
Сукуна, как ни странно, действительно ждал рождения своего наследника. Сын — это то, чего он хотел, то, чего не хватало в вашей жизни. Поэтому, узнав, что ты беременна, он подарил тебе всю свою заботу, на которую вообще был способен. Любой твой каприз для него не проблема. Ты получала всё, что хотела: от нежности своего Короля до исполненных желаний. Стоило только поныть, как он сдавался и выполнял даже то, чего бы в жизни не сделал. Например, массаж твоих ног. Это всё ради сына, — говорил он себе каждый раз. Но вас обоих ждал сюрприз. Вместо долгожданного наследника — две девочки. Ты рыдала, думая, что теперь, когда ты не смогла ему подарить сына, Сукуна просто избавится от тебя. Ты действительно так думала, ведь он неоднократно заявлял, что ещё одну женщину терпеть не станет. А тут плюс две в его копилку. — Женщины, — бурчал он, рассматривая двоих ворочающихся девочек, укутанных в одеяло. Смотрел и хмурился. Долго смотрел. Сурово смотрел, словно ждал, что вот-вот проснётся от кошмара. Он, правда, не хотел иметь дочь, но, глядя на малюток с розовыми щеками, не чувствовал внутри ничего, кроме теплоты и той самой любви. Папочка в нём проснулся быстро. — Ещё две женщины, — качал он головой, поглаживая пальцами крошечные щёки. Сукуна, кажется, впервые в жизни так растерялся. Что ему делать сразу с тремя женщинами? «Любить» — подсказывало что-то внутри. Похоже, других вариантов у него нет, всё же это его плоть и кровь. — Так и быть, потерплю вас троих, а сыном займёмся позже. Твои опасения не оправдались, собственно, как и уверенность Сукуны в том, что отец для девочек из него будет хреновым. Вы оба ошиблись: Сукуна любил дочерей так, как даже и представить себе не мог. Он способен на всё. Оказывается, Сукуна может быть мягким и нежным, но он не любил демонстрировать такую свою сторону даже перед тобой. Ты не должна видеть, как мило он общается со своими малышками, выцеловывая их пальчики, животики и пяточки. Только его принцессы знают, каким добрым может быть кровожадный Король Проклятий. Все, кто посмеет тронуть его детей или просто посмотреть на них так, как ему не понравится, Сукуна отправлял на тот свет. Он заботливый папочка, который не даст в обиду своих принцесс. В основном он не помогал тебе ни с чем, разве что мог укачать ребёнка и уложить спать. Его обязанность в другом: ваша защита и благополучие. Этого достаточно. — Папа, хочу козлика! — с такими словами к нему однажды и прибежала уже подросшая девочка, забираясь на руки и дёргая его за одежду. Чистейшие детские глаза блестели от восторга, заглядывая прямо ему в лицо. — А я хочу свинку! — теперь уже и вторая карабкалась к нему на руки. — Что за желания такие? — удивлялся он. Обычно принцессы хотят пони, кота или собаку, но запросы его детей совсем не королевские. Зачем им нужен козёл и свинья? Разве ваши слуги не сгодятся за животных? — Хочу много козликов, чтобы пасти их на лугу с палочкой. — Ты принцесса, а не пастушка. Может, лучше ещё пару слуг? — в ответ недовольно поджатые губы. — Папа, хочу, чтобы свинка жила со мной в комнате, в моей кровати. — Вот и что мне с вами делать? Одна пастушкой хочет быть, а вторая спать со свиньёй в кровати. Где же ваши королевские желания? Что за скромность? Откуда? — бормотал он, пытаясь понять, где природа ошиблась, сделав девочек скромными? А где же его гены? Где жажда к величию? Можно было бы задуматься над тем, что это вовсе не его дети, если бы девочки не были точной его копией внешне. Его уменьшенные версии в женском обличии, правда, с несвойственными ему качествами вроде: честности, скромности и доброты. Неужели в тебя пошли? — Подойди, — сказал он, заметив тебя в стороне. — Что-то случилось? — спросила ты, остановившись рядом. Сукуна поманил тебя пальцем, вынуждая наклониться к нему. — Что такое? — Ты должна сказать им, что никаких козлов и свиней они не получат, — шептал он тебе на ухо. — Что? Сам и скажи. — Вот не спорь со мной! — гневался он. — Почему я? Сам не можешь, что ли? — Не хочу! — отрезал он, отворачиваясь от тебя. Не сможет он сказать им «нет». Так что ты должна взять на себя вину за детские слёзы, если не хочешь возиться с животными. А он потом, как любимый папочка, утешит своих малюток. Таковы правила: на тебя можно обижаться, а на него нет.Итадори Юджи
Юджи чувствовал себя самым счастливым человеком во всём мире, когда узнал, что у вас будет ребёнок. Улыбка до ушей, бешеный стук сердца и непрекращающаяся дрожь во всём теле. Его словно всё время кто-то щекочет изнутри — так радостно. Конечно, он волновался, ведь ребенок — это ответственность — но это не отнимало ни доли радости. Юджи уверен, что вы справитесь со всем, что бы не происходило. Пока вы есть друг у друга, то всё сложится наилучшим образом. Юджи буквально сдувал с тебя пылинки, пока ты была беременна. После того как доктор сказал о возможных рисках, он старался сделать всё, чтобы избежать худшего, и пусть вёл себя временами немного навязчиво, знал, что лучше потерпеть твои возмущения, чем потом вытирать горькие слезы. Пусть большого достатка у вас и не было, Юджи всё же старался достойно заботиться о тебе и о будущем ребёнке. Выворачивал себя наизнанку, чтобы заработать деньги и купить всё, что необходимо для ребёнка. Уставал он сильно. Домой возвращался, как выжатый лимон, не хотелось даже говорить. Но, видя тебя с круглым животиком, невольно улыбался, спеша нежно обнять. Он не зря так себя изматывает. У вас родилась девочка, которую так хотел Юджи. Он именно из тех мужчин, которые хотят именно дочку. Итадори рыдал, когда впервые взял девочку на руки. Какой же красивой она была. Маленький кусочек безграничного счастья. Ваша история любви. Юджи неловкий, но очень заботливый папочка. Есть у него навязчивая мысль о том, что он делает всё неправильно: неправильно держит ребёнка, одевает, купает и даже смотрит не так. Нервничает каждый раз, но всё же делает всё так, как чувствует. Он не знает, как нужно правильно и стоит ли доверять всем советам в Интернете, им движет что-то трепещущее внутри. Юджи не нервничает, лишь когда вы выходите на прогулку. Свежий воздух его бодрит на равне со взглядами прохожих. Видя в их глазах умиления, а на губах улыбку, он и сам улыбался. Вас видят как милую пару, а значит, всё хорошо. Со временем, набравшись опыта, он стал более уверенным. Правильно он всё делает или нет — не важно. Если девочка улыбается — он хороший папа. Если ты улыбаешься и хвалишь его — он большой молодец. С каждым днём он растёт вместе с вашей дочерью. — А когда у неё начнут расти волосы? Она, конечно, и такая лысенькая хорошенькая, но я уже хочу делать ей разные прически, — Юджи улыбался, перебирая пальцами мягкие пушистые волосы на голове девочки, лежавшей у него на груди. — Чтобы делать прически? — ты задумалась на мгновение, делая глоток горячего чая. Продолжила: — Наверное, ближе к двум годам. — Ещё так долго, — вздыхает, удобнее устраиваясь на диване. — Время быстро летит. Заметить не успеешь, как она уже в школу пойдет. — И точно, — бормочет он, — кажется, только вчера она родилась, а на самом деле прошло уже столько месяцев. Ты уже такая большая, — улыбка умиления расплывается на губах. Юджи тянется, целуя лоб и щёку девочки. Она улыбается ему в ответ, обхватывая крошечными руками его палец. Внутри парня разливается целая цистерна ванильной эссенции — он в любви. — Я и хочу, чтобы она скорее выросла, и в то же время нет. Каждый родитель думает так же? — Возможно, — ты смеёшься, продолжая наблюдать за милейшим взаимодействием своих любимых. Юджи — очаровательный папа. А ваша девочка — самая настоящая папина дочка. Если плачет, то чаще всего успокаивается лишь на руках Итадори. Когда девочка улыбается и тянется к его лицу, Юджи подаётся ей навстречу, позволяя прикасаться к губам и щекам. Пальчики щекочут кожу, словно пёрышки — очень приятно. — Папа тебя любит, знаешь? — говорит он, целуя её пальцы, но тут же замирает, не ожидая услышать что-то в ответ. — Па-па… Слово звучит неуверенно, но четко можно разобрать каждую букву. Всё предельно ясно. Это было первое слово вашей дочери. Юджи не смог сдержать эмоции внутри себя — заплакал, прижимая девочку сильнее к себе. Какие-то четыре буквы сделали его самым счастливым человеком. Ты даже не удивилась, что первое слово девочки было именно: «папа». Это было ожидаемо. — Ты слышала? — сквозь слёзы спрашивает он. — Слышала. — Кажется, я сейчас взорвусь от радости. Юджи не взорвался, но рыдал ещё долго. Он стал таким впечатлительным и чувствительным. Но это лучше, чем его неуверенность на первых этапах новой жизни с ребёнком.