СБОРНИК Jujutsu Kaisen

      Сатору не любит цветы, искренне считая их главным атрибутом всех заядлых романтиков, коим он не является. Романтика и всё, что её касается — не для него. Это скучно и не интересно.        Цветы — это бесполезная трата денег. Нельзя сказать, что для него это «дорогое удовольствие», но даже он не стал бы тратить деньги на то, что завянет спустя несколько дней. Бессмысленно. А некоторые цветы ещё и пахнут совершенно неприятно.        Он может наклониться и вдохнуть сладкий аромат цветов, растущих на клумбе в парке, полюбоваться ими издалека, но лишь на пару мгновений, затем в носу начинает щипать, и он чихает, отходя в сторону, вспоминая о главной причине нелюбви к цветам — аллергии.        Нет ничего более ужасного аллергии на цветы, причём любые, даже на некоторые комнатные. Единственное живое в горшке, что есть у него дома — огромный кактус по имени Фред, названный в честь любимого персонажа из Гарри Поттера.        Не спасают даже самые дорогостоящие лекарства, любая цветочная пыльца или навеянный аромат перед носом пробуждают неудержимые чихания, а там уже и насморк, заложенность носа и покраснения вокруг глаз и под носом. Ввиду этого он постоянно ходит в маске, даже зимой, ведь и любые цветочные духи прохожих раздражают его чувствительный нос.        Сатору не романтик, он искреннее ненавидит цветы… Но всё начало менять, когда он увидел тебя: милую девушку, работающую в цветочном магазине. Ты — самый дивный цветок в месте, куда ему вход воспрещён. Войти в магазин для него равно недели страданий под капельницами.        Полностью заворожённый твоей красотой, Сатору буквально прилип к стеклу, рассматривая тебя как самый настоящий сталкер. Казалось, что он может вечность простоять на морозе, наблюдая за тем, как ты порхаешь словно пчёлка, с одно цветка на другой, с самой яркой и тёплой улыбкой на губах, которую ему доводилось видеть.        Сатору теряется, когда ты замечаешь его, отстраняется от стекла и быстро уходит, смущённый своим немного детским поведением.        «Не вернусь туда больше», — убеждает себя он, но на следующий день почему-то вновь обнаруживает себя прилипшим к витрине магазина-смерти. И на следующий день, и днём после, — он приходит и просто стоит у окна, продолжая наблюдать, точно зная, что внутрь не войдёт.       Сатору надеялся встретить тебя где-то на улице, пока ты идёшь на работу или возвращаешься домой, но как бы не старался уличить момент — ничего не получалось. Судьба словно толкала его на совершение безрассудства.        Спустя месяц, в канун Рождества, Сатору, уже полностью изведённый своим желанием узнать твоё имя или хотя бы услышать голос, всё же решается на это безрассудство.        Внутри всё дрожит, когда пальцы сжимаются на ручке двери, которую он долго не может решиться открыть. Наверное, если бы не другие люди, желающие войти в магазин, стоящие позади него, он бы так и не решился войти.        Он задерживает дыхание, поправляет маску и входит. Голова тут же идёт кругом от изобилия различных ароматов. Ему уже плохо, но… Как же здесь красиво. Кругом всё такое яркое, разноцветное — здесь можно смело ощутить себя в некой сказке.        Цветы не интересуют его, но всё же для вида он рассматривает необычные голубые розы. «Гибриды какие-то?» — он задумывается и косит взглядом на тебя, ещё раз убеждаясь в том, что лучший цветок в этом магазине — это ты.        Сатору никогда не нервничал так, как сейчас, подходя к прилавку, где ты упаковывала букет для пожилого мужчины.        — Благодарю, вот моя старушка обрадуется, — старик улыбается, берёт букет и уходит.       «Романтик, что ли?» — Сатору провожает его взглядом, вновь размышляя о предназначении цветов. Он теряется в мыслях: цветы — это ненужная романтика или просто способ порадовать кого-то, вызвать улыбку?        — Добрый день, желаете приобрести какой-то букет?        Слыша твой голос, Сатору пораженно застывает на месте. Твой голос пронизывает его тело насквозь и дурманит сильнее витающего аромата цветов. Голова кружится, а в носу уже чешется. Он поступил глупо, когда вошёл сюда, но ведь всё не должно быть напрасно.        — Я хотел… — внезапное смущение обрывает на полуслове, лишая возможности спросить твоё имя. — Букет тех голубых роз, пожалуйста.        — Хороший выбор, — улыбаясь, ты спешишь завернуть в красивую обёртку небольшой букет. — Эти гибриды долго сохраняют свою свежесть, а ещё дивно пахнут.        — И правда, — от запаха этих роз у него начинает плыть перед глазами, а первый чих вырывается изо рта, забрызгивая маску изнутри. Как неприятно.        Понимая, что нужно скорее уходить, Сатору бросает деньги на прилавок, немного неторопливо забирая из твоих рук букет, но резко замирает, когда случайно соприкасается с твоими пальцами. Ты мило улыбаешься, а внутри него уже прямая линия — сердце остановилось. Неромантик умер.        — Бла-го-дарю, — он запинается, краснеет и спешно уходит.        Внутри всё колотится от новых ощущений; ему становится жарко. Сатору отбегает подальше от магазина, снимает маску и снова чихает. Он долго не может остановиться, уже всё болит, ему так дурно, но он совершает ещё одну глупость — подносит букет к носу, вдыхая сладкий аромат. Он любит эти цветы в равной степени, как и ненавидит.        — Чёрт! — успевает выругаться перед тем, как упасть лицом в кучу снега.        Очнулся он уже в больнице, под капельницами, выслушивая от своего врача нравоучения. Он знал, что поступил глупо, но ни о чём не жалел. Да, — он ничего о тебе не узнал, даже толком не поговорил, но одного звучания твоего голоса хватило, чтобы оправдать свое безумие.        На следующий день ему стало немного легче — так он думал, пока не увидел тебя в дверях своей палаты. Неужели галлюцинации?        — Привет, — говоришь ты, делая шаг в его палату, — прости, не хотела тревожить. Моя мама — твой лечащий врач, поэтому я, узнав тебя, решила зайти.        — Неожиданно, — уголки губ невольно дёргаются. Интересно получается: ты обитаешь в среде, вызывающей в нём приступы чиханий, а твоя мать устраняет эти последствия. Как тесен мир.        — Неожиданно то, что у тебя страшная аллергия на цветы. Это объясняет то, почему ты раньше не заходил, пусть и постоянно топтался под окном магазина. — Сатору становится неловко от осознания того, что он был замечен тобой каждый раз. — Но мне не понять, почему всё же решил зайти, учитывая то, чем всё обернулась. Мама говорит, ты тут на неделю, а сегодня ведь Рождество. Печально.        — Ну, я… — когда ты садишься на краю кровати, буквально давая ему понять, что уходить не спешишь, Сатору начинает нервничать.        Он не готов сейчас к разговору, но… что если это его шанс? Да, он лежит с красным лицом, с подключенными приборами и под капельницей, а каких-то десять минут назад ему сделали укол в задницу, но может сейчас действительно его шанс. Хотя бы надавить на жалость.        — Я… это из-за тебя, — всё же сознается.        — Из-за меня? — удивляешься ты.        — Да, я… из-за тебя я приходил к магазину, смотрел на тебя, а не на цветы, но из-за аллергии не мог войти. Надеялся встретить тебя на улице, но не вышло, так что пришлось рискнуть. Хотел хотя бы узнать твоё имя, но отчего-то смутился и… Глупо, да?        — Ты не выглядишь неловким.        — Всякое бывает, я тоже удивлён. До недавнего момента я вот не любил цветы, а теперь хотел бы купить их все, ведь они… это просто знак внимания, верно? Цветы в подарок — это улыбка в ответ.        — Верно.        — И всё же они не для меня, к сожалению, — он устало вздыхает, понимая, что не сможет радовать других цветами, при этом не навредив себе. Не сможет подарить цветы тебе — девушке — которая их обожает.        — Ты пошёл на такие жертвы, лишь бы поговорить со мной, так что мне кажется, теперь мы просто обязаны сходить на свидание. Ну конечно, когда ты поправишься. Я настаиваю. И, кстати, — ты бросаешь взгляд на его медицинскую карту, забытую на тумбе, читая его имя, — Сатору, меня зовут (Имя). Не зря ты так рисковал.        — Похоже, у меня реально галлюцинации, — он в полном шоке. Как еще объяснить реальность происходящего он не понимает.        — Всё возможно.        И всё же через неделю было ваше первое свидание, на котором он подарил тебе букет цветов, но, к счастью, искусственных. Они также вызвали у тебя улыбку, что и разбудило в нём задатки того самого романтика, коим он рискует теперь стать.