***
— Я это сделаю, — сказал Дин, откусывая от абсурдно большого чизбургера. — Я скажу «да». Кастиэль долго непонимающе на него смотрел, но решимость в глазах Дина была безошибочной. — Значит, ты передумал. — Сэмми пропал… — Дин съёжился, голос его дрогнул. — И Люцифера мы не видели. Я не могу… — Дин, — беспомощно произнёс Кастиэль, не зная, что ещё сказать. Дин отложил еду и глубоко вздохнул. — Мы всегда знали, что всё к этому идёт.***
— Что это за место? — спрашивает Михаил, садясь за стол напротив Кастиэля. Он с подозрением осматривает закусочную. — Зачем ты привёл меня в это… заведение? Дин и Кастиэль сидели именно в этой закусочной меньше двух недель назад, в этой же самой кабинке. Воспоминания о прошлом, связанные с Дином, смешиваются с физической реальностью его тела, сидящего за столом и одержимого другим. От ответа Кастиэля избавила официантка средних лет, подошедшая к кабинке. Она улыбается Михаилу — тот надменно смотрит в ответ, словно обиженный тем, что она вообще смеет на него смотреть, — а затем обращается к Кастиэлю. — Что тебе принести, дорогой? — Воды и чизбургеры нам обоим, пожалуйста, — говорит Кастиэль, и Михаил поднимает бровь, когда та уходит; такое выражение лица мог бы принять Дин, но оно совсем на него не похоже. — Я не нуждаюсь в еде, Кастиэль. — Это всего лишь способ, чтобы помочь тебе лучше понимать людей, — терпеливо поясняет Кастиэль. — Еда — это важный фактор, который влияет на их поведение и является способом получения необходимых питательных веществ для восстановления физического здоровья. — Неудивительно, что они так зависят от такого зависят, — Михал держит тело Дина неподвижно, спина прямая, подбородок высоко поднят в воздух. Дин не стал бы так сидеть — он бы удобно откинулся назад, максимально расслабившись, насколько это возможно в такой привычной обстановке. — Есть люди, которые наслаждаются приёмами пищи, — подумал Кастиэль, вспоминая лицо Дина, когда тот откусил первый кусочек чизбургера и сказал: «Как думаешь, зачем я проделал весь этот путь? Лучшие, мать их за ногу, гамбургеры в стране!» Михаил с отвращением наблюдал за парой, которая обедала в нескольких шагах от них. — Невероятно, как они могут наслаждаться этим гротескным актом перемалывания мёртвых животных и растительности. Кастиэль вспомнил мгновение, когда Дин закончил есть и на его лице расплылась улыбка, вспомнил его довольный вздох и опущенные веки. — Люди находят радость во многих сферах жизни. Неужели это так ужасно? Михаил вновь взглянул на Кастиэля, и во взгляде его не было отличной для Дина доброты — лишь холодная суровость. — Они такие, какими их создал Бог, и поэтому достойны защиты, независимо от их качеств. И я буду охранять их до тех пор, пока Он не вернётся и не прикажет нам поступить иначе. Кастиэль качает головой. — Ты не считаешь так же, как остальные? Что он мёртв или покинул нас навсегда? — Наш отец — вот почему я сражаюсь, Кастиэль, — твёрдо говорит Михаил, и глаза его внезапно вспыхивают. — Это правда, что Люцифер ослушался, но не за это я поверг его. Я сделал это потому, что он пытался отменить приказ Бога и возглавить крестовый поход, чтобы уничтожить Его творения — людей. И теперь, — покачал он головой, — теперь он на грани успеха. Официантка несёт их чизбургеры, и Кастиэль откусывает от своего, наблюдая за тем, как Михаил с сомнением берёт свой. — Твой сосуд предпочитает именно эту еду, — говорит Кастиэль, но как только слова покидают его рот, он понимает, что это была ошибка. — Мой сосуд? — Михаил сужает глаза, глядя на Кастиэля. — И кем же был для тебя мой сосуд? — Праведником, которого я спас от вечных мук, чтобы остановить апокалипсис, — быстро говорит Кастиэль. — Моим подопечным. Глаза Михаила сужаются ещё больше, но он, похоже, принимает ответ, подносит бургер к губам и откусывает. Кастиэль ждёт, надеясь увидеть в его глазах какую-то знакомую искру, хоть что-то… …но надежда быстро исчезает, когда Михаил с отвращением выплёвывает еду.***
— Даже не знаю, зачем мне эта комната, — сказал Дин, бросая сумку на стол. — Но спать где-то надо. Кастиэль молча наблюдал, как Дин подпрыгивал на краю двуспальной кровати, занимавшей всю середину комнаты. — Но на пути к судьбе экономить не стоит. — Скорее всего, ты никуда не поедешь, — сказал Кастиэль. — Михаил придёт за тобой, где бы ты ни был. Дин удобнее устроился на кровати. — Да, я так и думал. Долгое молчание настигло их, прежде чем Дин медленно поднял голову с таким выражением, которое Кастиэль не мог разгадать. — Знаешь, если бы ты был кем-то другим, я бы столько рассказал о последнем дне на Земле, — Дин опустил взгляд на зелёное покрывало. -Но ты — это ты. Поэтому не буду.***
— Снова? — спрашивает Михаил, появляясь рядом с Кастиэлем в комнате мотеля. — Разве не хватит? Я уже наверняка хорошо понимаю людей. Кастиэль осматривает комнату в поисках следов, оставленных Дином, но ничего нет — даже морщинки на покрывале. — Если ты уже чувствуешь себя готовым к противостоянию с Люцифером и его армией, то, возможно, нам стоит прекратить это упражнение, — мягко предлагает Кастиэль. Когда Михаил ничего не отвечает, Кастиэль продолжает. — Людям необходим сон, чтобы восстановить силы и работать в полную силу. Полагаю, что даже когда в них вселяется один из нас, тело всё равно требует отдыха, хотя и не в такой степени, как раньше. — Они проводят почти треть своей жизни без сознания, — говорит Михаил, беспокойно расхаживая по комнате. — Довольно неэффективно, да? Кастиэль проводит кончиками пальцев по тому месту, где когда-то сидел Дин. — Возможно. Но это позволяет им видеть сны, что может быть очень показательным.***
— У тебя было время погулять по снам, Кастиэль? Кастиэль поднимает взгляд и успевает заметить профиль Михаила на фоне окна, и на секунду архангел словно отступает перед красивыми человеческими чертами Дина. — Может мне стоило гулять во снах чаще.***
— Ты ведь позаботишься о ней, правда? — спросил Дин, любовно похлопывая по рулю Импалы. — Проследи, чтобы с ней ничего не случилось после того, как я… ну, ты знаешь. — Я защищу её, — торжественно поклялся Кастиэль. — Хорошо, — ответил Дин. — Потому что ты… ты — всё, что у неё сейчас осталось.***
— Здесь очень мало места, — говорит Михаил, ёрзая на водительском сиденье и пытаясь обхватить руками руль, не касаясь его. — Зачем мы здесь? Кастиэль наблюдает за его попытками и отводит взгляд. — Не знаю.***
Когда Михаил и Кастиэль появляются перед входом в «Читака», их уже ждут Чак и Бобби. — Привет, ребята, — говорит Чак и нервно сглатывает, когда встречается взглядом с Михаилом. — Вы, видимо, Михаил. — А ты — Пророк, — отвечает Михаил низким и благоговейным тоном. — Ты говоришь и пишешь Святое Слово. — Да, это я, — Чак почесал затылок. — Но нам, наверное, пока стоит держать все эти штуки про пророков и ангелов Господних в секрете. От других охотников, — Чак переводит взгляд на Кастиэля, затем на Михаила. — Они не знают, что ты не Дин. — Дин им не сказал? — спрашивает Кастиэль. — Ты знаешь Дина, — хрипло говорит Бобби. — Однажды он ушёл, не оставив ничего, кроме проклятой записки. Сказал, что скоро вернется, и ничего о… — Бобби прерывает разговор и пристально смотрит на Михаила. — Вы хотите, чтобы я скрыл свою истинную сущность? — спрашивает Михаил, и Кастиэль слышит, как в его голосе нарастает раздражение. — Притвориться, что я… — Именно так я и видел в своём видении, — поспешно вклинился Чак. — Остальные — охотники — они не пойдут ни за кем, кроме Дина. Они никому не доверяют, особенно ангелам. Они винят вас в том, что вы начали весь этот… апокалипсис. Кастиэль ожидает дальнейшего недовольства и протеста, но Михаил шокирует его, когда просто кивает. — Если так предсказано, значит, так и будет. Бобби хлопает глазами, а Чак выглядит изумлённым. — Это не будет сложно, — осторожно говорит Чак. — Ты ведь можешь подключиться к воспоминаниям Дина, верно? — Да, — говорит Михаил, и тут же его голос становится более грубым. — И Кас уже рассказал мне, как стать человеком, так что, думаю, я смогу разобраться с остальным. Глаза Бобби и Чака расширяются, а Кастиэль делает шаг назад. На мгновение создаётся впечатление, что Дин вернулся: руки в карманах, поза свободная и непринуждённая. Но затем Михаил выпрямляется и превращает черты лица Дина в карту спокойного безразличия. — Пойдёт? Кастиэль не ждёт ответа.