Сделка Призрака и Сатаны

      Лошадь скакала как безумная, пришпоренная седоком. Грязь разлеталась из-под копыт брызгами.       Эрик нёсся на площадь Вогезов. Он понятия не имел, что он собирается делать. Убить Сатану? Пригрозить Сатане? Логика точно не работала. Он знал одно — его разрывает неостановимая, кипящая ярость. Он готов разнести особняк по кирпичам.       Около здания он спешился. Громко хлопнув дверью, он вошёл внутрь и поднялся на второй этаж. Дверь квартиры со скрипом открылась. Его ждали.       Он прошёл через холл в наполненную светом гостиную. Гелла, Коровьев и Бегемот рубились в карты за столиком в углу. Воланд сидел в большом кресле посреди комнаты. За его спиной пылал камин. Возле спинки стоял Азазелло, что-то обсуждая с мессиром.       Призрак влетел, как вихрь. Он с ноги снёс приготовленный для него стул. Тот полетел было в свиту, но, столкнувшись с невидимой преградой, обиженно скрипнул, развалившись в двух шагах от Коровьева. Троица даже бровью не повела, продолжая игру.       Вторым в стену полетел каменный бюст. Расколовшись, уже бесформенные каменные глыбы осыпались на пол. Эрик тяжело дышал, волосы его растрепались. В глазах горел маниакальный огонь.       Мессир смотрел на него, безразлично сложив руки на поясе. Как мать, которая ждет, когда трёхлетка перестанет истерить на полу и выпрашивать конфеты.       — Как вы посмели! — взревел Призрак, приближаясь к Воланду. Азазелло было шагнул, но мессир одним жестом остановил его. Мужчина подошёл почти вплотную в намерении вцепиться в наглую шею, ударить в лицо, бить, бить, душить. Но невидимая преграда остановила его руки. Он «застрял» в пространстве, не в силах пошевелиться.       — Уважаемый, вы забываетесь, — встал Воланд, оглядывая руки нападавшего, который трясся от злости, — не кажется ли это вам абсурдом, господа?       — Да какое уж! И нападали, и стреляли, и гранату кидали, — кивнул Коровьев, — всё без толку.       — Я вообще примус починял, никого не трогал, — заныл Бегемот, — а они вон, с винтовками! Столько казённой мебели попортили, а она нынче дорогая!       — Так что же вас так огорчило, позвольте спросить? — Воланд сел обратно и махнул рукой. Сломанный стул собрался на прежнем месте, и Призрака пригвоздило к седушке. Вся нижняя часть оказалась заблокирована намертво. Он попытался надавить руками, чтобы выбраться — бесполезно.       — Это пока истерика не закончится, — издевался Фагот, — нервные они, эти артисты, ей-богу.       — ВЫ! Посмели тронуть Кристин! Я бы удушил вас прямо сейчас, если бы не этот чёртов стул и ваши чёртовы фокусы!       — Что ж, — криво улыбнулся дьявол, — фокусы действительно чёртовы. По поводу дамы же скажу — не будьте в обиде. Видела она вас. Чувствовала она вас. И мысли её были о вас. Фраза «совращена дьяволом» придумана именно для этого. Ничего же предосудительного я не сделал, — он наклонился чуть ближе и процедил сквозь зубы, — не успел.       Эрика разорвало. Он в два раза яростнее начал возиться на стуле, пытаясь добраться до Воланда. Пока наконец не выудил из складок плаща свой кинжал.       — Ох, он до сих пор не понял, — Азазелло закатил глаза и потянулся к пистолету. Мессир остановил его, подняв к потолку указательный палец.       — Не стоит, мой друг. Мы не закончили, — Воланд встал и щёлкнул пальцами, рассеивая сдерживающую магию. Троица перестала играть и повернулась, чтобы оценить действо. Освободившись от пут и кресла, Эрик в один прыжок оказался около Сатаны, держа лезвие у его горла. Тяжело дыша, он щурил глаза, готовый полоснуть по шее. Спокойствие мессира бесило его ещё больше. Кровь кипела.       — Безумец, — улыбаясь, томно сказала Гелла, — вы были правы, мессир, он безумен.       По её игривому настроению и флирту складывалось ощущение, что это её типаж.       — Глупец, — спокойно, холодно отметил Воланд, — ты всё ещё не понимаешь, с чем столкнулся? — с этими словами он сделал полшага вперёд и резко дёрнул головой. Горло мягко поддалось, и из разрезанной глотки кровь плеснула в лицо Эрику. Выражение лица мессира при этом не изменилось. Лезвие было внутри его горла, кровь заливала его пиджак и пол, а ему было всё равно. Глаза призрака наконец протрезвели. Он потупил взгляд, осознавая ошибку. Он оцепенел.       — Моя очередь, — мессир поднял руку, сжимая пальцами пустоту. Призрак выронил нож и схватился за горло, задыхаясь. Тело взмыло над полом, ноги болтались в воздухе. Он хватал ртом воздух, пытался руками скинуть невидимую верёвку, но тщетно. Лицо начало краснеть, в глазах появились звёздочки.       — Как ощущения? — глумился Воланд, — не это ли чувствовали ваши жертвы, попавшись в путы вашего лассо? Безысходность, отчаяние и… страх. Страх смерти, неизвестности. Как думаете, куда вам путь выстлали ваши поступки? Только в моё царство. Таких отъявленных негодяев, как вы, ещё поискать, — он опустил руку. Призрак рухнул на пол всем телом, откашливаясь. Оторвавшись от карт, Коровьев достал платок из нагрудного кармана, подошёл к мессиру и «счистил» с него всю кровь. Порез тоже исчез.       — Вы позволите, мессир? — спросил Фагот, приклоняя голову. Воланд кивнул. Коровьев сделал поклон и повернулся к Призраку.       — А теперь моя любимая часть, — залихватски начал он, — заточение в комнате пыток!       Эрик, в глазах которого ещё прыгали звездочки, не мог отдышаться. Когда он наконец пришёл в себя, гостиной не было. Он лежал в зеркальном лабиринте, на полу которого была вода. Вскочив на ноги, Призрак огляделся. Звук одной единственной падающей капли, который нельзя прекратить. Холодная вода под ногами. И зеркала вокруг. Один из первых прототипов комнаты пыток, которую он создавал во дворце султанши ради её развлечения.       Человек метался в комнате, бился о стены. Если же он пытался смириться, его сводил с ума шум капающей воды. Человек отмокал и замерзал, изолироваться от жидкости было некуда. В особо интересных случаях можно было повышать уровень воды, и тогда история становилась веселее. Эрик расхохотался, глядя на свои отражения. Он знал: чтобы открыть комнату изнутри, нужен рычаг. И прекрасно знал, как его найти.       Вдруг мимо него пробежал огромный чёрный кот и скрылся в повороте зеркального коридора. Опешив, Призрак попытался было пойти за ним, но врезался в зеркальную стену. Чёртовы фокусники!       Он начал идти вдоль зеркала в поисках небольшого зазора. Прошарив полкомнаты, он не нашёл даже стыков. Зеркала были цельной, литой системой. Это пугало.       Запоздало пришло осознание, что рычага может и не быть. Это магия, а не наука. Животный страх жертвы липко пополз по позвоночнику. Этот мерзавец отплатил за его труды вот так, заперев его в одной из им же придуманных ловушек? Он попытался воспользоваться черномагическим артефактом, чтобы попасть в зеркало.       — Не-а, наши игрушки против нас не работают! — мурлыкнул Бегемот из глубин зазеркалья.       Призрак застыл. Он пытался не терять самообладания, но накатывающая паника брала своё. Больше всего отвлекал и бесил звук падающей капли, который, казалось, становился громче с каждой минутой. Эрик схватился за голову.       — О, это только начало, мой друг, — послышался голос Коровьева, разносимый эхом. Клетчатый вышагнул из-за поворота, его отражение появилось во всех зеркалах.       Призрак Оперы вертел головой, пытаясь понять, кто настоящий. Фагот довольно поправлял пиджак и смахивал с плеча пыль.       — А теперь продолжим, уважаемый, — снова множился эхом его голос, — вы доделаете то, что обещали, и получите то, чего хотели, только и всего.       — НЕТ! Не ценой обмана Кристин. Вы обманываете Маргариту, хотите, чтобы я поступил так же?       — Вся ваша жизнь — это ложь, — Коровьевы сделали шаг и все перешли на одно зеркало вправо, — не вы ли прикидывались покровителем, великим АНГЕЛОМ МУЗЫКИ? — Коровьев смеялся демоническим смехом, — а теперь, теперь вы боитесь лжи? Вы уже в ней по уши!       — Да, я врал ей, я заворожил её! Но никогда, слышите, никогда не позволю кому-то прикидываться мной, чтобы завладеть ей! Слышишь?! Ни за что!       — О, нюансы работы здесь вряд ли рассматриваются. Мы получим свою королеву, вы получите свою певичку, все в выигрыше, — он повернулся вокруг себя и оказался ровно перед Эриком в одном единственном зеркале. Призрак подошёл ближе. Бросаться на фигляра он предусмотрительно не стал, хотя безумие начинало поглощать его. Он не понимал, чему можно верить, а чему нет.       — Не ценой её тела и души! Она должна принадлежать мне! Я заключил сделку, а не она! — он кричал так, что Коровьев в зеркале слегка поморщился, качаясь с носка на пятку.       — Тогда выполняйте, любезный, выполняйте! И получите то, чего желаете… — Фагот отшагнул внутрь зеркала, пропуская вперёд Кристин. Она была в том же платье, как в тот день, когда он забрал её из гримёрной.       — Это ложь, это ложь, это ложь… — зашептал себе под нос Призрак, пытаясь держать себя в руках, — не смейте трогать её! Кристин! — он всё-таки рванул к ней и ударился о зеркало. Она прислонила ладонь к стеклу, улыбаясь.       — Я заберу тебя, слышишь? Кристин, я вернусь за тобой!       — Весьма милая дама, — Коровьев подал руку Кристин, и она взяла его за ладонь, — сколько нежности, наивности, — он встал с ней в позицию для танца, и они стали делать неторопливые повороты.       — Не тронь её, жалкий мерзавец! — кричал Призрак, колотя в зеркало.       — Сколько прощения, жалости… — продолжал рыцарь, кружась в танце. Он наклонил её, она откинула голову, тряхнув кудрями, — и милосердия, — он поднял её обратно и, сделав реверанс, проводил в темноту. Глядя ей вслед, он вздохнул, — вы её недостойны.       — А он? Он достоин Маргариты?! Да она душу продала, чтобы Мастера вернуть, это ли не жертва? А он обманом хочет оставить её себе?       — Ну-ну, в чужом глазу соринку, как говорится… — Коровьев усмехнулся, вспоминая старую поговорку. Эрик его намеков явно не понимал и вины в своих действиях не видел. Для него его поступки были НОРМОЙ. И доказать обратное было практически невозможно. Ох уж эти грани человеческого сознания!       Зло является самым тёмным как раз в руках безумцев, которые считают свои плохие поступки повседневной рутиной. Попробуй, докажи живодёру, что мучить котят — плохо, садисту — что у людей есть чувства, а психопату — что врать, угрожать и делать пакости ради своей цели совсем моветон.       — Ну, так что? — Фагот нервно потёр ладони. Он начинал терять терпение. Последний козырь был в его рукаве.       Из темноты зеркала вышел мальчик. Оборванная простая одежда висела на нём из-за его худобы. На лице был холщовый мешок, а в руках он держал игрушечную обезьянку.       Внутри всё похолодело. Только. Не. Это.       — О, как жаль, такой малыш. Он же не сделал ничего плохого! — цокал языком Фагот, — за что с ним так?       Сверху послышались голоса:       — Урод!       — Дитя дьявола!       — Посмотрите на него! Выродок!       Малыш сжался в ужасе, прижимая к себе игрушку. Голоса пугали его.       — Хватит! Хватит, ПЕРЕСТАНЬТЕ! — заорал Призрак, закрывая уши. Он не мог оторвать взгляд от перепуганного ребенка, — я всё сделаю, не мучьте его, прошу! — он сдался. Тот стальной трос, что был внутри всё это время, надломился.       — Достаточно. — Холодный, проницательный голос Воланда послышался сверху.       — Как скажете, мессир, — спокойно кивнул Коровьев, смахивая с зеркала изображение мальчика. Голоса исчезли. Стало тихо.       Фагот вышагнул из зеркала, вставая на пол рядом с Призраком. Поднял его за плечи, отряхивая.       — Ну, ну, вот и всё. Всего-то и надо было сказать, что готов сделать всё. Ерунда, не так ли? — пенсне подскочило на его носу.       Измученный, Эрик почти рухнул на него. Сбитые руки саднили. Ноги и всё тело промокло. Он чувствовал, что опустошён изнутри. Был ли Коровьев эмоциональным вампиром или комната, было непонятно. Ясно одно — силы покинули его. Фагот дружески закинул его руку себе на плечо, помогая удержаться. В следующую секунду он уже усадил его в кресло у камина.