***
После непродолжительной истерики и разборок, в ходе которых был расколочен и повторно собран один раритетный стул и расколочен, но не собран бюст великого писателя Виктора Гюго, Призрак Оперы был прикован к сидушке кресла. Он метался, мечтая добраться до Воланда. К этому моменту игра в карты, которая по кругу повторялась много сотен лет, была отложена ради более интересного зрелища. Эрик выхватил кинжал. Гелла восторженно подняла бровь. Коровьев и Бегемот переглянулись. «Он что, серьезно? Я понимаю, по незнанию, случайности, но тут… Он же в курсе кто мы, разве нет?» — мысль Коровьева была обращена к коту. Свита телепатически могла общаться и без слов, но пользовались они этой функцией не часто. От постоянного телепатического шума у мессира начинала болеть голова, и можно было отхватить магический подзатыльник. А то и чего похуже. «Мммможет он начитался литературрры, и сейчас начнёт изгонять нас заклинаниями и святой водой, или начертит ррруну?» — промурлыкивая в голове буквы М и Р, без слов ответил Бегемот. «Он влюблён, ревнив и страстен. Вот это мужчина» — приосанившись, подумала Гелла. «Да, безумие довело человечество до самоуничтожения. Неудивительно, что мессир выбрал его» — Коровьев покачал головой. Пока они общались, Воланд решил снять опоясывающую магию. Свита почувствовала, как воздух вокруг заискрил. Дьявол явно был не в настроении, и магическое поле создавалось нешуточное. Эрик приставил кинжал к его горлу. — Безумец, — улыбаясь, томно сказала Гелла, — вы были правы, мессир, он безумен, — она почувствовала лёгкое увлечение этим мужчиной. Немало страстных сумасбродов повидала на своём веку вампирша, но она любила только отъявленных негодяев с чёрной душой. И гениев, да. Поэтому Эрик был вполне в её вкусе. — Глупец, — спокойно, холодно отметил Воланд, — ты всё ещё не понимаешь, с чем столкнулся? Воланд позволил горлу поддаться, и кровь начала заливать пол. Коровьев довольно хмыкнул. Он обожал подобные жестокие фокусы, очень схоже с трюком в Варьете с отрыванием головы. Всё удовольствие было в том, что это был не совсем трюк. Кровожадности слугам сатаны было не занимать, и когда им удавалось пролить немного крови или напугать кого-то до полусмерти (ох, и досталось же в своё время директору Варьете и Варенухе от Геллы и Азазелло!), они упивались этим, потому что в остальном вечность была довольно скучна. Дьявол разошёлся не на шутку, пытаясь придушить Эрика в воздухе с помощью магии. Значит, уровень его злости и ярости был высок настолько, что он решил действовать своими руками. — Мессир, позвольте, — Азазелло всё же вытянул пистолет, предлагая свои услуги. Воланд качнул головой, кидая задыхающегося мужчину на пол. Еще не время. Коровьев аккуратно выбрался из-за стола, подходя к господину. Он слегка нервничал, но его главной задачей сейчас было сделать всё для довольства хозяина. «Мессир, он сделает всё, что вы скажете, я гарантирую», — Фагот счистил с фрака Воланда кровь, порез исчез сам собой. «Никаких промахов, Фагот, я не хочу рисковать Марго из-за приступов безумца» Сложная человеческая натура жутко бесила Воланда. Зачем договариваться, если можно подчинить? Зачем пытаться вникнуть в суть проблемы, если быстрее всё взорвать к чертям? Ему нравилось взаимодействие со своими слугами. Подчинение, благоговение, обожание. В какие-то моменты, они действительно давали дельные советы, делали грязные делишки и даже могли успокоить гнев Сатаны. Но сделка, проводимая сейчас, должна была проводиться на «доброй» (если что-то в присутствии мессира можно было назвать таковым) воле. Потому что свет любви, сиявший в Маргарите, не мог быть погашен тьмой — это мы уже проверяли. А вот другой свет, искаженный, извращённый, вполне мог потянуть её за собой. По сути, в этом и заключалась вся сложная магия тьмы — не погасить внутреннее благородство, честь, любовь. А развернуть всё так, чтобы человек сам отказался от того, что у него есть. По своей воле. Может, чуточку с подсказкой. В таких случаях тьма побеждала безапелляционно. Это был контракт, подписанный собственной рукой. Если бы не это дурацкое правило, любой демон для работы сошёл бы. Но нет — нужен был человек, близкий к тьме настолько, чтобы пойти на необдуманные поступки. Но с частичкой, хотя бы крупицей, внутреннего добра. Кристин и его безумная к ней любовь удерживали Призрака на плаву между тьмой и светом. Поэтому он был выбран. Поэтому он был здесь. Он — та самая дорожка в ад, которая поможет Маргарите пройти к Воланду. И только поэтому Призрак Оперы был еще жив. Но терпение Мессира было на исходе. — Вы позволите, мессир? — спросил Фагот, приклоняя голову. Воланд кивнул. Коровьев сделал поклон и повернулся к Призраку. — А теперь моя любимая часть, — залихватски начал он, — заточение в комнате пыток! — мужчина развёл руками, и за его спиной появилось зеркало в полный рост. Один хлопок в ладоши — и оба исчезли из комнаты. Его вместе с Эриком «утянуло» в зеркало. Запоздало сообразив, кот сунул в рот недоеденную сосиску и, встав на четыре лапы, торопливо забежал в след за ними. Гелла, притихшая на какое-то время (она знала, когда бурю лучше не трогать, а когда можно действовать) встала из-за стола и, виляя бёдрами, подошла к Воланду. Она провела ладонью по его плечам, обошла его (он внимательно следил за её передвижениями), встала за спиной. Прижалась лицом между его лопаток, сдавливая руками плечи. Она чувствовала, как дрожащая вокруг магия становится спокойнее, перестаёт искрить. Мессир, поддаваясь своей музе, сделал глубокий вдох, выдохнул и успокоился. Повернулся к Геле, поцеловал ей руку и сел в своё кресло. Она села на пол у его ног, поглаживая колено. Он запустил пальцы к её затылку, поглаживая шею. Они наблюдали за пыткой через зеркало. Мессир, успокоившись, даже снова наколдовал себе вина. Чужие страдания его успокаивали, напоминая о «доме». У него были мысли оторвать наглецу голову, или пригвоздить к стене на время, а может, обескровить. Но жестокие методы Коровьева ему нравились больше — изощрённые пытки не внешне, но внутренне. Хитрец считывал все страхи человеческого подсознания, превращал сомнения в убеждения, раздувал боль до предела — при этом, не проливая ни капли крови. Вспомним его ухищрения над Иваном Бездомным — шедевр, да и только. Про Берлиоза говорить не будем — он попал под трамвай случайно, вы же знаете. Вот и сейчас, видя все грани великого Призрака Оперы, Фагот мастерски играл на этом. Азазелло, Воланд и Гелла ждали. Ждали того самого надлома, когда «хватит». Оно должно наступить за секунду до того, как человек решит умереть или сойти с ума. Учитывая нестабильный разум нашего подопытного, много времени не понадобилось. Всего около часа, и поехавшее сознание Эрика дало трещину. Злость и сопротивление сошли на нет, уступая место мольбам. — Ммм, детские травмы, — обнажая клык, улыбнулся Азазелло. Гелла только томно вздохнула. Эрик ей нравился, и его мучения не доставляли ей явного удовольствия. Она бы с восторгом помучила его сама. Но и методы у неё были свои. — Достаточно, — видя рыдающего, молящего о пощаде Призрака, спокойно и холодно сказал Воланд. Фагот, весьма разыгравшийся, даже грустно сдвинул брови. — Как скажете, мессир, — он очистил зеркальную комнату от наваждений, подошёл к Эрику. Поднял его, говоря что-то успокаивающее и, буквально таща его на себе, вышел из зеркала обратно в зал. Мужчину он скинул в мягкое кресло. Сам же, отряхнувшись, коротко кивнул господину и сел обратно за стол. Замешкавшийся Бегемот бесшумно вышел из рамы, и большое высокое зеркало пропало. Теперь товарищи снова были в сборе. Последующая беседа была спокойной, даже светской. Вся спесь Призрака ушла, он был разбит и измотан. Когда Воланд пообещал Эрику певичку, Азазелло вскинул бровь. Нужны были новые методы. Полувампир посмотрел на Геллу, передавая ей идею. Она стояла около Призрака, потирая ему плечи. Какое-то время они с Азазелло переглядывались, как-будто споря о чём-то одними только глазами. Гелла оставила страдальца и вернулась к Воланду, продолжая обсуждение с клыкастым. Наконец, она кивнула и мысленно обратилась к мессиру. Он кинул взгляд через плечо. «Мессир, доверьте девушку мне. Есть идея, которая не нарушит сделку и оставит нас в выигрыше. При любом раскладе.» Он кивнул. Гелла поклонилась и отправилась к окну, испарившись возле него легким туманом. Клубящийся, невесомый дымок выпорхнул в форточку.Часть 13. Тьма, свет.
29 ноября 2023 г. в 21:32
Вернёмся снова в предыдущий вечер.
Гелла, Коровьев и Бегемот играли в карты за столом, перекидываясь фразами.
— Болван, ты не туда идешь, — Гелла кинула карту наперерез ходу Коровьева.
— А мне плевать, что хочу, то и ворочу, — он гоготнул и подкинул еще, оставляя себе на руках только шваль.
— Ты давно остался без козырей, а против пикового туза с таким набором не попрёшь, — Гелла обнажила белоснежные клыки. Она покрыла карту, которую кинул Фагот. Теперь был её ход. На стол лёг козырной пиковый туз.
— Против туза с любыми картами не попрёшь, — мужчина вытянул из воздуха чёрного джокера, — разве что, прикинуться дурачком.
— Но, но, шут это моя деятельность, давайте без самоуправства! — Бегемот достал из воздуха с десяток чёрных джокеров.
— Дуралеи! — хохотнула Гелла, кидая оставшиеся карты на стол, — если бы не ваше колдовство и шулерство, остались бы без штанов.
Коровьев и Бегемот томно вздохнули, показывая, что рядом с такой дамой можно и без штанов остаться, и даже карты не нужны. Гелла, уже привыкшая к таким закидонам, даже не повела бровью. Только слегка прислушалась.
— Он идёт, Мессир.
Воланд ухмыльнулся.
— Уууух, сейчас будет зрелище, — Бегемот довольно потёр лапы, раскладывая новую партию. Свита взялась за карты, а Коровьев лёгким жестом распахнул входную дверь в коридоре. Гость был на подходе.