***
— Эш, нам надо поговорить. — Эш лежал спиной к Итану после очередной ссоры. Было грустно и обидно, но после этих слов всё испарилось, вместо обиды пришёл страх, Эш насторожился. — Да? — Пришлось повернуться. Эш видел, как на лице Итана, освещаемого светом тусклой лампочки, дёрнулись губы. — Я… Понимаешь, я… Не знаю… — Видно, что Итан никак не мог сосредоточиться. — Мне так это всё надоело. — Что именно? — казалось, это обычный их разговор, ничего, бывает. Иногда, такое даже нужно. Может, они поговорят и помирятся? — Всё, Эш. Понимаешь… Это глупо звучит, но дело не в тебе… Мне кажется, этот спектакль пора закончить. — Ну, поссорились, бывает… Извини. — Нет, нет, ты не понимаешь… Я… Я имею в виду, что, ну… — Это была инициатива Итана, но, кажется, ему тоже было больно. Он не мог выговорить то, что хотел и, кажется, даже начал жалеть о том, что вообще начал этот разговор. — Подожди. — Эш поднялся, сел. — Ты же не хочешь сказать, что… «Нет… Не надо.» Эша осенило. Он понял, что Итан хочет расстаться. — Да. Извини. Что-то внутри рухнуло. На глаза навернулись слёзы, но он сдержался. Встал, чтобы выйти покурить. — Только, пожалуйста, переночуй сегодня здесь, а утром можешь уехать, хорошо? Эш остановился в дверном проёме. Было больно и смешно. — А что так? — Так будет лучше, безопаснее. Да и такси ночью дорогое. Эш открыл рот, хотел сказать что-нибудь едкое, но так и не смог ничего придумать. По щеке скатилась первая слеза, он понял, что ещё немного и точно разрыдается. Эш не хотел показывать это Итану. — Ладно. — только и смог сказать он. Эш плакал. Тихо, едва слышно. Курил. Много. Штуки три за раз. Никогда бы в жизни столько не осилил, обычно только две влазит. — Ну хватит, зачем ты так… — Эш вздрогнул, когда услышал голос Итана за своей спиной. Он не хотел поворачиваться, потому что боялся показать Итану свои слёзы. — Зачем пришел? — вопрос глупый, потому что Итан тоже был курильщиком. Голос предательски дрогнул. — Проверить, не сиганул ли ты вниз, а то может, тебе скорая нужна уже. А ведь Эш мог… Действительно. У него уже была попытка, он тогда хотел вскрыть вены. На руке остался предательский шрам. Предательский — потому что напоминал ему о прошлом и рассказывал об этом всем окружающим людям. — Зачем мне это делать? — Ну, знаешь… — Знаю. Можешь не говорить. Он не хотел поднимать эту тему вообще никогда, а особенно сейчас.***
Мысли перенесли его ещё дальше, назад на много лет…***
— Что соседи о нас подумают?! Да как ты мог вообще?! Чтобы я тебя здесь больше не видел, педик! Его отчим много пил. Часто. Запоями. Эш гулял на улице со своим парнем, аккуратно, едва заметно взял того за руку. Он не знал, что как раз неподалеку проходил его отчим и всё увидел. — Зай, ну не надо… Прекрати! Он же ещё ребенок, он не понимает! — на защиту Эша встала его мать. Она буквально отгородила отчима от Эша собой. — Какой нахер ребенок?! Ему шестнадцать лет уже! Я в его возрасте на двух работах батрачил, чтобы семью обеспечить, а он?! Ты посмотри на него! А я давно говорил, что он ненормальный, ни разу с девушкой его не видел, одни мужики вокруг! Его отчим кинул в Эша сигарету и даже плюнул напоследок. Не то, чтобы он попал, но было неприятно. Эш молчал, ему было просто нечего сказать. — Ну может тебе показалось? Ну зачем же ты так сразу? — Ты что, меня за идиота держишь? Ты меня ещё за идиота держишь?! — Да нет же, нет! Ну просто вдруг, ну мало ли, Зай! — Это всё ты виновата! Воспитала непонятно кого! Лупить его надо было, а ты жалела! Эш хотел встать на защиту матери, но не мог вымолвить ни слова. Он знал, что его отчиму не показалось и оправдываться было бесполезно. Тем более, что это подобие человека снова пьяное в стельку. Эш был удивлен, как он в таком состоянии вообще смог это увидеть, особенно издалека. — Я на лавке сидел, по телефону общался! А потом, нет, ну ты представляешь себе?! Смотрю — а он другого парня за руку держит, и ещё улыбается так, весело ему! — Ну «имя отчима», мы же можем потом об этом все вместе поговорить! Спокойно! — Я не буду разговаривать с этим отродьем, ты меня слышишь?! И чтобы в доме моём его больше не было, ясно?! На месте прикончу, выродок! Чтобы сейчас же отсюда убрался! Эш не проронил ни слова за всё это время. Его отправили к бабушке с дедушкой на такси, естественно, никому ничего не рассказав. Сказали только, что поссорились между собой. Вещи с собой Эш взял только для вида, на самом деле, он уже заранее четко знал, что они ему, наверное, больше не пригодятся. Единственной действительно нужной ему вещью был нож. Острый, канцелярский. Он сказал, что пойдет помыться, спрятав его среди слоёв полотенца. Слёзы катились по щекам без остановки, однако он сам не проронил ни звука. Воду не включал, зачем? Она ему не нужна. Эш изрезал себе всю руку, было больно, очень, но боль внутри была сильнее. Он понимал, что больше не может так жить. Мало того, что отчим и так его не любил, постоянно пил, орал, в принципе вёл себя крайне опасно, так теперь ещё и это… Линия шла вдоль и была довольно глубокой, но кровь отчего-то не хотела течь. Да и к тому же боль была настолько сильной, что даже как-то отрезвила. Эш видел глубокие слои кожи, кажется, это был подкожный жир… Желтоватого цвета, с красными линиями и точками, как будто бы внутри него был мрамор. В конце-концов, он понял, что ничего не выйдет. Эш лежал в холодной ванне, рука болела, глаза тоже, нос забило. Мыслей в голове не было вообще, зато сердце колотилось, как сумасшедшее. «Это конец…» только и думал он, не в силах что-либо изменить.***
Эш встал, его шатало. Он посмотрел на свою руку. Сейчас на этом месте красовался шрам, успевший побелеть и, кажется, даже слегка разгладиться, за эти годы. Он всё ещё выпирал, возвышался над поверхностью кожи, чем-то даже напоминая горы. Рядом было ещё несколько линий, поменьше, не таких больших и заметных. Они шли одна за другой, по нарастающей и, наверное, это было бы даже красиво, но шли они наискось, каждый по своей оси, а не по одной линии. «Больно» — думал Эш.