***
Первый учебный день после недели пропуска даётся с трудом. Приходится быстро вникать в новые темы и списывать конспекты у друзей, которые не успел написать в выходные, но, стоит шатену только зайти в класс биологии в понедельник на перемене, что бы подготовиться к уроку, и как обычно положить рюкзак и выйти, — его тут же сжимают в крепких объятиях и целуют. Антон сначала пугается, не понимая, что происходит, но потом отвечает на поцелуй, чувствуя запах цитрусовых по которому чуть-чуть, но уже успел соскучится за выходные. — Привет. Арс, ты чего? — Антон, насторожившись, не зайдёт ли кто в кабинет и не увидит их, сделал шаг назад, но приветливо улыбаться не перестал. — Я соскучился и переживал. Думал, что ты зайдешь ко мне на одной из перемен раньше. Антон лишь коротко пожал плечами. — Прости, не было времени. Я пойду? Мне лучше не попадаться с тобой лишний раз на глаза, а то все думают, что я жмот — общаюсь с учителем и не могу выведать ответы на самостоятельные. — подросток тихо смеётся, немного краснея, понимая, что сдал одноклассников с потрохами, хоть и не специально. Арсений тепло улыбается ему. Его мальчик очень красивый, когда смеётся, и ещё красивее, когда смущается. Его омежка. Его истинный. — Пойдём погуляем сегодня? Я могу заехать за тобой. — предлагает неожиданно старший. — Блин, Арс, у нас завтра лабораторная по физике, давай… — парень поднимает голову, но натыкается на строгий взгляд голубых глаз. Упс. Он забыл, что, кажется, в отношениях, партнёру обязательно уделять внимание. А физика что? Она подождёт. Лабораторных еще много будет, а истинный — он один. — Ладно, пойдём гулять. — Антон на секунду оборачивается, видя перед собой лишь закрытую дверь, и быстро чмокает альфу в губы, касаясь руки его ладони. Шастун хочет так же быстро уйти, но как бы не так. Теперь Арс, на правах парня, перехватывает его за кисть руки и тянет на себя, от чего подросток, не ожидая, падает в чужие объятия, чувствуя как его пальцы переплетаются с чужими. — Не пущу. — поднимая чужое лицо, в губы шепчет Арсений и целует, свободной рукой оглаживая худые бока. Он сминает влажные от слюны губы, проталкиваясь языком и изучая чужой рот, уже бесцеремонно залезая под большеватую, как для Антона, толстовку, и гладя тонкую кожу. Антон тает, как сырок на бутербродах с колбаской. Он знает, что ещё чуть-чуть, и он захочет продолжить, точнее, не он — его тело захочет альфу, а сам Антон — подросток, который к сексу не сильно привык. Девятиклассник пытается отстраниться и показать, что хватит, не надо перебарщивать и ему лучше уйти, но учитель так не хочет отпускать ученика, что в конце концов они просто целуются — без языков и лапанья, переплетая пальцы, и так Антону нравится больше. Звенит звонок и парень садится за родненькую вторую парту у окна, поправляя толстовку и волосы, что немного растрепались, пока они обнимались. Урок проходит интересно, даже слишком, и так первый раз. Арсений всегда рассказывал чётко и по факту, серьезно подходя к своему предмету и лишь редко шутил, когда считал это уместным, а тут болтал без умолку, обо всём на свете, и ладно бы это, но он глаз не спускал с Антона, смотрел на него и улыбался ему. Омега, как мог, старался этот взгляд не замечать. Как, например, все другие в классе, что только и рады не состоявшейся самостоятельной, которой их напугала параллель, и такое настроение биолога им всегда на руку, а как и почему оно — действительно не их проблемы.***
Не то чтобы Антон решает забить на все предметы, нет. Он приходит домой, наскоро ест и делает уроки, забивая на подготовку к физике. Ну правда, хоть раз себе может позволить? Он последний год в школе, а нормально, как все подростки, так и не забивал на предмет, что был задан. Это не дело. Поэтому он, со спокойной душой и приятной теплотой внутри собирается и к назначенному времени спускается вниз на лифте, желая по скорее оказаться в мужских объятиях и приятном запахе. Арсений ждал его около подъезда, рядом со своей машиной. Мама Антона была на работе, а что скажут соседи — по барабану, так что никто из них не переживал. Подросток открывает дверь подъезда, видит своего парня и бежит к нему с широкой улыбкой, запрыгивая на грудь и обвивая руками шею и носиком утыкаясь в воротник осеннего пальто. — Ну привет, малыш. — альфа легко усмехается, а у парня алеют щеки, и вовсе не от холода — на улице еще недостаточно морозно, просто он рад, что теперь может побыть с Арсением. С человеком, который теперь полностью его. Он же говорил, что сейчас не против парня? И кажется, своего парня любит. Омега садится в теплый салон недорогого авто, в котором уже бывал много раз. Попов занимает водительское сидение и треплет парнишку по волосам, — пока тот пристегивается, — а затем переплетает с ним пальцы. — Я просто давно хотел так сделать. — объясняет он, тепло улыбаясь. У мужчины так ярко горят глаза, а за счет их невероятного голубого оттенка это кажется в разы прекрасней. Арсений выглядит самым счастливым человеком на планете сейчас. — Я так и понял. — улыбается Антон. — Куда поедем? — Поехали в парк? Там сейчас очень красиво, можем погулять и купить что-нибудь. — Я только за. — Попов отпускает хрупкую руку, но только что бы завести автомобиль и тронуться с места, направляясь в его любимый парк, что находился неподалеку, но был очень красивым, тихим и безлюдным. — У тебя сейчас последняя неделя и каникулы, рад? — интересуется старший, делая реплику мужчин из радио потише. — Да, думаю, мы все заслужили этого. — вспоминая свой класс, уверенно говорит Антон, рассматривая вид за окном, пытаясь угадать, в какой именно парк они едут. — Я хочу отвезти тебя на неделю загород в коттедж. — Арсений круто паркуется и останавливается, глуша мотор, и в салоне автоматически загораются лампы, ведь на улице было темно. — Арсений, ты шутишь? Нужно быть серьезней. — фыркает Антон, открывая дверь машины и выходя на воздух. Нечего так говорить, у него от таких выходок сердце не на месте. — Я серьезно, Антон. У меня подруга там работает, я договорюсь на неделе. Там здорово, тебе понравится. Я хочу, что бы ты отдохнул и побыл рядом со мной. Как будто я не рядом. Попов догоняет парня, что шел в знакомый им двоим парк, но тот сам вдруг резко останавливается, отчего брюнет чуть не врезается в него, но вовремя тормозит. — Арс, ты серьезно? — в темноте не видно любимых зеленых глаз, но удивление в голосе слышится отчетливо. — Да, Антош. Я знаю, что дома ты не отдохнешь и будешь готовиться, а еще наверняка забудешь про меня, а раз мы пара, я бы хотел быть вместе эту неделю. Антон замирает и Арсений смотрит-таки ему в глаза, для чего приходится немного нагнуться, но видит их почему-то красными и влажными, а губы дрожащими. — Антош? — Арсений, спасибо! — подросток запрыгивает на мужчину, крепко обнимая его. Он поверить не может, что проведет каникулы вместе со своим парнем, за городом, в коттедже, и от этого, на радостях, из глаз потекли слезы. — Я очень рад, спасибо! Конечно, конечно я проведу их с тобой! — Антон обнимает крепко, так что Арсений чувствует тепло его тела и дыхание на шее под воротником. Что ж, он рад, что смог ему угодить. — Блин, Арсень, так классно… — мальчик все же отцепляется, вытирая чуть выступившие слезы рукавом куртки, и они вместе продолжают идти. — А что за подруга, мне стоит ревновать? — с улыбкой спросил он, как человек, состоящий в отношениях. — Скорее мне, — Арсений ловит чужую улыбку, — она альфа и мы дружим со школы, так и поддерживаем связь. Её зовут Оксана. — Здорово. — он принял информацию, кивнув головой. Они вместе проходят в небольшой парк, где не было ни души. Ну, может, пару человек гуляли, но внимание на пару не было никакого, так что Арсений, идя все время рядом со своим истинным, нащупал его руку в полутьме и крепко переплел пальцы. Сам парк состоял из асфальтированной дорожки, пару фонарей, находящихся на большом расстоянии друг от друга, так что в некоторых местах было достаточно темно, что бы видеть лишь силуэт рядом, и много деревьев. По сути это лес, который спилили в некоторых местах, но большую часть растительности оставили, отсюда же голые и пышные ярко-желтые деревья, освещенные фонарями, предавали осени сказочный вид, как в книгах. А еще, благодаря лесу, здесь был чистый свежий воздух, белки и птицы, но увидеть их можно было только днем, отчего мужчина обещает себе привести парня сюда еще раз. Антон идет рядом, прижимаясь плечом к родному плечу и лишь крепче сжимает ладонь, где были переплетены их пальцы. Ему нравится. Ему все очень нравится. — Арсень, а расскажи что-нибудь о себе. — Ты хочешь узнать что-то конкретное? — улыбается старший. — Ну, например… Каким ты был в школе? — он не очень понимает, почему именно этот вопрос, но он кажется ему интересным. Арсений смешно выгибает брови, но вспоминает школьные годы. — Я честно старался хорошо учиться в школе, мама с папой строго следили за этим, но в старших классах они как-то оба ушли в работу, а меня посчитали взрослым и самостоятельным. Зря. — мужчина хихикнул. — Я правда учился на отлично, но лишь первые пару лет. Потом понял, что веселее развлекаться на уроках, чем учить скучный материал, или заниматься любимым хобби дома, чем делать домашнюю работу. Я, скажем так… Немного скатился. — Ого. А какое у тебя было хобби? — Я любил играть на гитаре и очень много читал про истинность, хотя эта тема была слишком рано для меня и ее я проходил только в институте. У Антона стали больше в два раза и загорелись ярче фонарей в парке, когда он услышал про музыкальный инструмент. — А ты сможешь что-нибудь сыграть мне? Помнишь, как это делать? — он спрашивает это настолько восторженно и восхищенно, что Арсений пару секунд теряется. Антон смотрит своими ангельскими зелеными глазенками, и так жалостливо, так мило, что Арсений влюбляется, будто еще раз, а потом улыбается тепло, кладя руку на его щеку. — Я не играл последние несколько лет, но, так и быть, для тебя вспомню. — Антон по голубым глазам напротив видит, чувствует, чего от него хотят, поэтому подается первым вперед и целует, уже более умело, чем в прошлые разы, но все равно разрешает мужчине вести, а после отстраняется. — Научишь меня целовать? — школьник смотрит в глаза и краснеет, понимая, что немного неподходящий момент для такого вопроса выбрал. Для такого вообще бывают подходящие моменты? Арсений на удивление смеется и обещает, что научит, но только не сейчас — на улице довольно холодно для уроков по поцелуям. — А мне мой класс тоже нравится. Знаешь, я долго его искал. — вдруг делится Антон, вытирая нос рукавом. — Я сначала вообще не в этой школе учился, в другой, а потом еще в одной параллели, но… Там было не очень уютно и я боялся переходить в новый класс, но зря. Здесь я быстро со всеми подружился. — они идут и парень поднимает голову к небу, разглядывая мелкие звезды, а потом шмыгает носом, снова повторяя движение рукой. — Тош, ты не замерз? — обеспокоенно спрашивает Арсений, заметив чужое состояние. — не грусти, — ласково произнес он, крепче держа за руку, — сейчас ведь все хорошо. Хочешь, я тебе что-нибудь куплю? Там в центре парка продают кофе и чай. Антон улыбается и кивает. Его Арсений понимает без слов, и это так здорово. Здорово просто гулять, медленно ходить по парку и наслаждаться холодным ветром и слабому любимому запаху рядом, крепко держа своего парня за руку. Они подходят к небольшому фургончику с горячими напитками. Тут в ассортимент добавилось горячее какао, шоколад с молоком, новые виды кофе, лимонад и хот-доги. Странное сочетание, но это бизнес. — Что будешь? — спрашивает учитель, сам определяясь с выбором. — Можно мне капучино? — Арсений согласно кивает и произносит продавцу заказ в виде двух капучино, потому что крепкий кофе на ночь пить лучше не стоит, а вот кофе, как у Антона, можно попробовать. Пока готовится заказ, а Арсений готовит карту для оплаты, омега берет четыре пакетика с сахаром, стаящие на прилавке, они были бесплатные, после снова поворачиваясь к мужчине. — Ты будешь сахар? — спрашивает он. — Нет, спасибо. Шастун лишь пожимает плечами, оставляя четыре пакетика с сахаром у себя. Им преподносят напитки, картонные стаканчики которых довольно горячие, но парни только рады, можно погреть о них замерзшие руки. Пара отходит за ближайший маленький столик и Антон тут же открывает крышку, высыпая в напиток все содержимое четырех пакетиков и размешивая палочкой, которую тоже успел взять, пока готовился заказ. — Тош, не слипнется? — со смешком, но без упрека, интересуется старший, попивая свой капучино. — Не завидуй. — говорит Антон и наслаждается приятным сладким кофе, прикрывая глаза от удовольствия — вкусный, горячий и купленный любимым человеком. Что может быть лучше? — Можно попробовать? — Только если этот самый человек просит его угостить. — Да. — парень протягивает картонный стаканчик и Арсений, только припав губами и почувствовал жидкость на языке, тут же морщится, ощущая всю приторность напитка. Антон смеется от скорченного лица учителя, заливаясь смехом. — Какая гадость. — фыркает мужчина, замечая, что, над ним, между прочим, смеются, пугая спящих животных в лесу. Он вплотную подходит к согнувшемуся от смеха пополам мальчишке и резко хватает за бока, поднимая наверх, отчего подросток взвизгивает и руками хватается за чужой воротник, размахивая ногами. Он так еще пару секунд висит в воздухе, пока не перестает смеяться, тогда только Арсений опускает его, глубоко целуя. Антон первый раз целуется так страстно, что б с языком, что бы мужчина проникал в рот и по-свойски вылизывал его, одновременно с этим губами сжимая губы и залезая под куртку, чтобы провести прохладной ладонью по теплому животу. И ведь наверняка во рту ощущается привкус этого самого приторного кофе, а он даже не возмущается! — Тебе же не понравился кофе! — отстраняясь и оставляя свои руки на чужой груди, озвучивает свою претензию подросток, но выглядит при этом довольно счастливо. — Ты гораздо вкуснее. — шепчет на ухо Арсений, задевая губами мочку, отчего мальчишку прошибает приятным током и тепло разливается изнутри. — Пригласил меня сюда, чтобы изнасиловать в лесу? — улыбается Антон. А что, Арсений вечно его заводит, а ему нельзя пошутить? Видимо, нельзя. Арсений, чьи руки быстро забежали под чужую куртку снова, начали щекотать тонкую кожу и от этого смех, только что прекратившийся, опять начал расти с удвоенной силой. Теперь Антон, вспотевший и красный, а еще с укусом чуть ниже скулы — это Арсений так не сдержался и наказал, — но до одури счастливый светится, допивая свой «приторный» кофе. — Я сто лет так не отдыхал, спасибо. — искренне произносит омега, восстанавливая сбившееся от чувств и эмоций дыхание. — Блин, ты мокрый весь, пойдем-ка домой. — оглядев мальца взглядом, говорит Арсений, и выбрасывает два допитых капучино в урну, что стояла неподалеку. Он переживает за Антона, не хватало еще, что бы он заболел перед каникулами. Они разворачиваются и идут обратно на парковку, к машине. Черное небо стало более звездным, пару ярких белых точек мелькают на темном холсте. Девятиклассник в тайне ждет снега, потому что обожает его. На улице холодно, но он совсем не замерз, однако все равно жмется ближе к Арсению, переплетая с ним пальцы. Он помнит, что его парень любит тактильность и нежности, ну а он, по своей омежьей особе — тоже. Только… — Арс. — он останавливается и поворачивается к альфе, что переводит на него взгляд, показывая, что слушает. — Давай пока не будем метки ставить, ладно? Я понимаю, что мы пара и истинные… Но давай позже, хорошо? — тихо просит он, будто боясь говорить громче — вдруг голос дрогнет. — Да, конечно, Солнце, хорошо. Я сделаю все, как ты скажешь. — альфа прижимает подростка к себе, крепко обнимая, и целует в висок. В этом нет ничего такого — многие пары, даже истинные, не ставят себе метки, тем более в начале отношений, просто это надо было проговорить вслух, чтобы потом не было необратимых ситуаций. Когда парни оказываются в машине, Арсений тут же включает обогреватель, что бы его истинный не замерз, а Антон пристегивает себя ремнем безопасности, продолжая смотреть на темное небо через окно. — Мне так понравилось гулять с тобой, спасибо. — прерывает он тишину, грея руки воздухом из кондиционера. — Да брось, Антош. Мы можем выбираться просто погулять когда угодно и куда угодно. Мне важно, что бы ты отдыхал и чувствовал себя хорошо. — говорит Арсений серьезно. — Можно подумать я сильно устаю. — фыркает мальчик, складывая руки на груди. Он искренне считает, что та еще ленивая задница. У них триместры в школе и они учатся по принципу «один и пять» — это когда пять недель учишься и одну отдыхаешь. К тому же праздники и больничные — тоже как отдых. У него даже дополнительной деятельности нет, например танцев или художественной школы. Антон считает, что многие дети трудятся больше него, из-за чего часто винит себя в мало приложенных усилий, хотя это далеко не так. — Я боюсь, что ты перегоришь. Мы проходили это на одной из лекций в институте. Если не давать себе отдыха, а только работать и работать, то можно устать так, что просто не останется желания делать что-либо и потеряется смысл. — альфа говорит очень серьезно, внимательно следя за дорогой — на часах девять вечера и на улице очень темно — а Антон выпячивает глаза, задумываясь над сказанным. — Я не думал об этом. — в оправдание говорит он. — Мама знает, где ты был сегодня? — меняет тему Попов, сворачивая на знакомую улицу. — Я сказал ей, что гуляю с друзьями. Все еще боишься? — прищуривается омега, отчего в уголках глаз видны морщинки, а улыбка, как у хитрющего кота. Он не перестанет веселиться и шутить на эту тему, пока она актуальна. — Только за тебя. — парирует Арсений, останавливаясь недалеко от нужного подъезда, куда не выходят окна квартиры Шастунов. — Довольно поздно. Тебя не будут ругать? — Я обещал до десяти, если что скажу, что альфа подвез. — шепчет на ухо парень и иногда он такой развратный, прямо как сейчас, что вот зря он про метку сказал, Попов может же его сейчас здесь разложить, на заднем сидении. — Беги уже. — грустно вздыхает Арсений, но на последок они все равно целуются минут пять, не желая отпускать друг друга, а знают ведь, что увидятся завтра, но до завтра еще целая ночь. Антон выходит из машины и еще приличное время разглядывает себя в экране телефона в подъезде, потому что он, весь красный и румяный, лохматый, взъерошенный и до безумия счастливый, а ему важно, что бы мама ни о чем не догадалась. Еще и укус ниже скулы покраснел и теперь не сильно, но выделяется на фоне его лица.