***
Сейчас большая перемена и Арсений искал нужную презентацию для восьмого класса на ноутбуке, совсем забыв, в какую папку ее добавил. Он уже хмурит брови, готовясь высказать свое недовольство, когда в класс без предупреждения влетают, захлопывая дверь, и поднимает взгляд строгих, голубых глаз, но натыкается на кудрявого девятиклассника, у которого чуть ли ни паническая атака, судя по состоянию. — Арс, блять, Арс! — пытается вкратце разъяснить всю ситуацию школьник, но это не удается, потому что нервы и адреналин, бушующий внутри адским ураганом, туманят разум, и мальчишка мечется по классу, размахивая руками. — Антон, что случилось? — Арсений в миг оказывается рядом, но поймать буйного подростка становится трудно, — Ты можешь мне объяснить?! — альфа хватает чужие плечи и держит их крепко, чтобы ученик не выскользнул из рук. — Меня вырвало, Арс! Я беременный! — выкрикивает омега и смотрит в голубые глаза. Подросток в панике сейчас. Он не знает, что делать и как быть. Он так не хотел, чтобы это произошло. Арсений в секунду замирает, смотря на напуганное лицо. Он серьезен и строг, но в глубине души у самого таится страх. — Этого не может быть, Антон. Расскажи мне по порядку, что случилось. — он сажает истинного за парту, кладя его рюкзак рядом, после быстро идет к двери и закрывает ее на ключ. Мало ли, кто еще догадается войти или бежать, снося всё вокруг. Брюнет возвращается к Антону, которого заметно потряхивает. Прям буквально. Он бледный, серьезный и руки не лежат на столе, а судорожно перебирают друг друга, и нога крупно дергается под столом. Школьник смотрит куда-то в одну точку, будто придумывая план, потому что если не он, то кто? — Антош, успокойся. Расскажи, — просит старший, присаживаясь на корочки возле Шастуна и беря его руки в свои, нежно поглаживая и касаясь губами, привлекая внимание к себе. — Бля, Арс, — тихий всхлип, — меня вырвало сейчас, и утром я себя плохо чувствовал, все время хотел блевать, — пелена слез мешает сосредоточиться на собеседнике напротив, и одна капля все же скатывается по щеке. Антон незаметно для себя начинает плакать, не в силах это остановить. Попов честно пытается думать рационально, как-то успокоить распереживавшегося омегу и придумать ситуации хороший конец, но как это можно сделать, когда перед тобой заплаканный мальчишка, что нуждается в помощи и успокоении, а еще является твоим истинным и, возможно… Беременным? Арсений просит Антона встать и придерживает его за талию и плечи, боясь отпускать от себя или хоть как-то навредить. Он отводит его в лаборантскую, где укладывает на диван и вновь опускается на корточки, заглядывая в лицо. — Сейчас как себя чувствуешь? — тихо спрашивает он. — Плохо, — спустя пару секунд отвечает младший, чувствуя непонятный ком в животе и головную боль. — Арс, что делать? — жалостливо и безнадежно, со страхом в голосе и мелкой дрожью в руках. Арсений встает и начинает ходить по небольшому пространству от окна к двери, складывая руки на груди и смотря себе под ноги. — Я не думаю, что ты беременный, ведь прошла всего неделя с твоей течки и запах бы… — Какой к черту запах, Арс?! — начинает кричать омега, не смея и слушать подобной чепухи. — У меня была течка, мой первый секс с альфой, узлы! Мы оба здоровые, а сейчас меня вывернуло, что это может значить?! — он порывается встать с дивана, но силы ясно дают понять, что сделать он этого не сможет, так что валится обратно на диван. У Арсения никогда не было детей и беременных омег. Отношений много, да, но до такого ни разу не доходило. И, даже будучи биологом, он не знает о беременности ничего, кроме такой банальщины из сериалов и фильмов, как тесты для беременности и круглый живот, месяце на последнем. — Тебя нужно отвезти домой, — спустя пару долгих минут раздумья, объявляет мужчина и садится около Антона. — А ты?.. — Я поеду с тобой. Отменю все уроки, а девятый класс отправлю в кабинет информатики писать пизу, пусть готовятся, — Арсений говорит четко, быстро, будто заучивал этот план в голове несколько дней, а не составил его только что. — Мама дома? Шастун отрицательно мотает головой. Арсений просит подождать его пару минут, пока он разбирается с классом, и Антон старается не думать ни о чем сейчас, лишь бы вновь не заплакать, только поджимает ноги ближе к груди, снимая кеды и забираясь с ногами на диван. Он обнимает себя руками, смотрит в окно и считает время до прихода учителя. Он же такой маленький, такой молодой. Сам еще ребенок, которому нужны шоколадки, поцелуи и забота. А еще свобода. Он совсем не готов к постороннему человеку в семье, пускай и родному. Он не готов проходить беременность и рожать. Как там говорится? Антон выбирает карьеру вместо семьи, да. Хочет учиться и готовиться к экзаменам, а потом поступать в колледж, но никак не сидеть дома с карапузом на руках. Нет. Пожалуйста, нет. Арсений приходит спустя десять минут уже одетый, со своим портфелем и рюкзаком парня на перевес. Минут пять как в школе идут уроки, так что коридоры относительно пустые, поэтому альфа придерживает парня, перекинув его руку через себя, и они быстро добираются до знакомой машины. Попов явно превышает, выехав на трассу, но он делает это не специально, от нервов, переживая за омегу, сидящего рядом, хоть и пытается это скрыть — ведь они истинные и один может чувствовать перемену другого. Прямо как сейчас — альфа чувствует, как переживает его омега. — Антош, ты как? — не отрываясь от дороги спрашивает преподаватель, наощупь находя руку подростка и сжимая её, пока не пользуется коробкой передач. — Нормально. Меня немного тошнит, но рвать нечем — я ничего не ел, — пальцы Антона холодные и Арсению это не нравится. — Может, поэтому и тошнит? — аккуратно уточняет он, но тут же чувствует на себе прожигающий насквозь взгляд, как умеет смотреть только Антон — будто хочет убить или унизить. — Понял, — Попов сглатывает и паркуется недалеко от нужного подъезда. Они выходят из машины и Антона начинает несильно знобить — он покрывается мурашками, обнимает себя руками и инстинктивно прижимается к своему альфе, потому что тот старше и опытнее, а значит сможет хоть как-то помочь. Арсений в ответ обнимает его, разрешая притиснуться ближе, если парню это нужно. Зайдя в квартиру оба разуваются и Шастун проходит в комнату, садясь на край двуспальной кровати. Он все время до дома молчал и был погружен в какую-то свою реальность, так что у Арсения сердце находилось не на месте. Он не знает, как своему омеге помочь, хотя должен, потому что альфа из них двоих именно он, он и старше, и Антон ждет от него помощи и поддержки. К тому же, он в случившемся виноват. — Так. Давай ты посидишь здесь, а я быстро сбегаю в аптеку и куплю тест на беременность и мы все выясним, хорошо? — расстилая постель и кутая притихшего мальчишку, предлагает учитель. В ответ от Антона он получает слабый кивок и быстро целует его в щеку, после чего уходит, а школьник продолжает смирять взглядом потолок. Арсений ушел. Он дома один. Сейчас выяснится очевидное — он беременный, — и что потом? Антон никогда не хотел стать звездой проекта «Беременна в 16», он вообще эту хрень никогда не любил. А теперь что? Тяжелый живот, постоянные боли и неудобства, человек внутри тебя, а дальше пеленки и распашонки и… Развод родителей? Другую мысль омега и не предполагал, ведь его семья развалилась именно так, а значит развалится и их с Арсением. Из мыслей вырывает раздражающая вибрация телефона на другом конце кровати. Кажется, Арсений туда его положил, чтобы быть на связи, если что. На экране высвечивается «Мама» и Антон вздрагивает всем телом, потому что это очень-очень не вовремя. — Да, мам? — сглотнув, выдавливает из себя младший. — Антон! — голос злой, обеспокоенный и громкий. — Почему тебя нет в школе? Мне звонила твоя классная, тебя нигде нет! Что происходит?! Голос матери, что явно настроена на большую ссору, выбивает из колеи окончательно. У Антона вырываются всхлипы и текут слезы из глаз, которые он безуспешно пытался давить в себе. Он все еще маленький, беззащитный омега, совсем один, а уже с такими большими проблемами не только для себя, но и для всех. Он просто не может молчать. Не может больше врать или недоговаривать маме правду. Вообще больше всего сейчас хочется не оставаться одному, а чтобы кто-то был рядом. — Мам, мам… — слова даются через частые вздохи, и Антон снова дрожит, вдыхая воздух. — У меня истинный есть… И, и в течку он был со мной. Мы спали… И я забеременел… — дальше его прорывает окончательно и он захлебывается в своих же слезах, пытаясь поймать ртом воздух, а сопли и слезы намочили джинсы и толстовку, в которых он сидел. Парень будто только сейчас осознал всю проблематичность, весь ужас ситуации, и теперь ему ничего не остается, кроме как плакать. Мама что-то говорит в трубку, вроде, что все будет хорошо, что не надо переживать и она сейчас же выезжает к нему. Антон не понимает ни слова из-за шума в ушах и сбрасывает звонок случайно, когда ложится на кровать, что бы носом уткнуться в подушку и продолжить плакать и громко кричать, пока эмоции давят изнутри, не в силах выйти наружу. Арсений приходит домой и слышит громкие всхлипы, а когда заходит в комнату, то видит своего мальчика — заплаканного, сминающего объемную и мокрую насквозь от слез толстовку. Тесты на беременность тут же летят на пол, и альфа садится рядом, чтобы успокоить. — Антоша, Солнце, не плачь, прошу, все хорошо, — он отцепляет тонкие пальцы от толстовки, пытаясь посмотреть в глаза. — Ты виноват, Арс, ты! — подросток сам поворачивается и смотрит на мужчину красными, заплаканными глазами — в них полопались капилляры и было страшно смотреть, пытаясь убедить себя, что все беды именно от него, что без альфы раньше было лучше, что нужно прогнать его прямо сейчас. Но сделать этого, вопреки всему, не получается, потому что он смотрит и видит лишь теплый голубой оттенок глаз, что искренне переживает, черные лохматые волосы и немного отросшую щетину, которую прежде не замечал. Он так уже привязался к этому человеку, что ни за какие грехи не сможет его прогнать. — Тош, прошу тебя, перестань плакать, просто сделай тест, хорошо? — брюнет встает и поднимает с пола брошенные коробочки, в душе надеясь, что там ничего не поломалось и он не испортил все опять. Сейчас его омега в панике и страхе, а злоба (особенно у подростков) — единственный способ защиты. У него и в мыслях нет обижаться — самое глупое занятие сейчас. Антон, от осознания того, что не может прогнать Арсения и он перестает быть ему безразличным уже не в шутку, а в серьез, переключается, уводя мысли в другое русло, и пытается восстановить дыхание, вытирая рукавом толстовки слезы, раздражая тем самым кожу. Он забирает тесты и медленно встает, чувствуя мимолетное головокружение, которое сменяется уже знакомым чувством тошноты в животе. Омега доходит до туалета, закрываясь там и дрожащими от слабости руками пытается открыть коробку, но к горлу резко подкатывает тошнота и его вырывает снова. Арсений приводит комнату истинного в порядок: заправляет скомканную постель, кладет рюкзак и куртку на места, чтобы не валялись на полу, и невольно вспоминает, как они первый раз занимались сексом здесь, во время течки, как Арсений первый раз, под выбросом чувств и инстинктов вылизал течного омегу, как получал потом от него за несдержанность. И ведь не зря получал. Рука в который раз за день крепко сжимает черные волосы и Попов подходит к окну, чтобы успокоиться. На улице серо, противно и неприятно. Погода ничем не радует — ни снега, ни солнца, только начал покрапывать мелкий дождь. Ужас. Вся ситуация ужас, ведь виноват в ней полностью Арсений, поскольку он старше и умнее, он должен знать, как поступать в подобных ситуациях, а не поддаваться любви и чертовым инстинктам. Только он виноват, только он. А получает за это Антон. Несправедливо. В кармане брюк вибрирует телефон и мужчина бы сбросил сейчас любой неизвестный, если не звонили бы с работы. — Да, Павел Алексеевич. — такой звонок ничему хорошему не сулит — это он знал точно. — Арсений Сергеевич, меня крайне не устраивает ваше отношение к работе. Мало того, что вы оставили одиннадцатый биологический класс без часа занятия, так еще и не прислали таблицу с результатами прошлогодних олимпиад, хотя все ваши коллеги уже отчитались. — Павел Алексеевич, я… — Арсений! — прикрикнул директор. Он явно был зол и просил не выводить из себя. — У вас есть час на то, что бы решить свои проблемы и приехать в школу, провести урок и сдать отчет. У нас проверка на следующей недели. Вы всё поняли? — Более чем. — глухо отозвался брюнет. Трубку на том конце бросили и вот сейчас он готов был провалиться сквозь землю. Антон тихо выходит из-за угла, проходя в комнату, и по его лицу трудно понять, какой результат он получил. Но Попову это и не нужно. — Антош, прости меня, — Арсению безумно стыдно. Стыдно, как никогда. Он не должен сейчас выглядеть таким помятым перед своим истинным, он должен обязательно что-то сделать для своей семьи. Разорваться, но сделать. Антон молча подходит и протягивает три сделанных теста. — Одна полоска. Я не беременный. Но ты же знаешь, что это никогда не точный результат? — альфа медленно кивает головой, продумывая дальнейшие свои действия, и смотрит на три теста по одной из красных полосок на каждом. Да, на самой ранней стадии беременности тесты могут врать. — И, что же тогда делать? — задает очевидный вопрос учитель, но Антон на это лишь пожимает плечами. — Я не знаю, — он глубоко выдыхает. У него эмоции закончились и он упрямо старается прийти в себя, но физическое состояние сейчас ощущается не более, чем как ватное. — Арс, тебя пока не было, мама звонила и я сказал ей, что у меня есть истинный… — мальчишка затихает на полуслове, заранее зная, что альфе эта новость не понравится. Арсений замирает, держа ладони омеги в своих, и он мягко говоря шокирован новостью. — Что ты сделал? — он даже не знает, как правильно реагировать. Вроде бы ничего такого страшного не случилось, а с другой стороны это все очень, очень не вовремя. — Я сказал маме, что у меня есть истинный, он был со мной в течку и мы переспали, а еще я беременный, — видя чуть потемневшие не понятно по какой причине глаза, Шастун сел на кровать. — Прости. Альфа, видя беспокойство и искреннее сочувствие в глазах напротив, остывает сразу же, прежде всего понимая, что это его вина. Антон сидит и его пальцы едва-едва касаются руки старшего, он тоже в смятении сейчас, тоже не хочет, чтобы все это происходило с ними. — Не извиняйся, Антош, это я во всем виноват. Я же понимаю, как не хочется скрывать от мамы столько секретов. — запах омеги сейчас более терпкий и ощущается сильнее. Антона хочется прижать к себе и никуда-никуда не отпускать, быть с ним рядом. Проблема только в том, что его морально истощенное состояние сменяется плохим физическим. Все-таки его тошнит и болит голова. Арсений удобно располагает парня на кровати, что бы его тело было максимально расслабленным и не болело лишние разы, а сам встает рядом, поправляя чуть съехавшую светлую прядь с чужого лица. — Антош, прости меня, пожалуйста, но меня вызвали на работу, там что-то очень важное и без меня никак. Отпустишь? — он спрашивает так, будто, если Антон только захочет, то тот правда останется, пускай и потом его могут ждать большие проблемы. — Ничего страшного, езжай, Арс. Все равно сейчас мама должна приехать. — Антон на удивление легко отпускает своего альфу. В данный момент времени ему невыносимо хочется спать, но при этом и не хочется одновременно, странные чувства, но их вполне хватает, чтобы заменить любые другие. Учитель целует парня напоследок в щеку и, видя, как младший начал прикрывать глаза, тихо уходит, закрывая за собой дверь. Попов возвращается обратно в школу, чудом успевая на шестой урок, который как раз с одиннадцатым классом. После него он идет к Павлу Алексеевичу и долго извиняется за такие инциденты, что происходят не первый раз. Это он еще не знает о том, что биолог провел течку с одним из своих учеников и вообще у них отношения — они ведь истинные. Но это директору школы знать не обязательно, а поэтому брюнет лишь еще раз извиняется и обещает, что впредь такого больше не повторится. Но, если у них с Антоном будет ребенок, то вряд ли не повторится…***
Майя заходит в квартиру спустя десять минут после ухода Арсения, проклиная дурацкие пробки на дорогах и час-пик даже в будни днём. Она сразу же направляется на поиски сына и находит его, лежащего на кровати. У Антон так и не смог уснуть, хотя точно помнил, что засыпал, но услышал шум открывающейся входной двери и проснулся. — Антоша, ты как? — мама подходит близко и нежно берёт впалые щеки в свои ладони, когда видит, что её сын не спит. Она выглядит очень встревоженной и обеспокоенной, в её глазах читается страх за своего ребенка, но, главное, чтоб не слезы. Антон не вынесет больше маминых слез, ему хватило злосчастного развода. А ещё в голосе нет прежней злости, только недопонимание и тревога. Видимо, все стадии принятия прошли по дороге домой, и теперь Майя готова делать что угодно, но не злиться на сына. — Мама, всё хорошо. Не переживай, — заверяет её младший, выдавливая для нее улыбку. Ей точно не надо волноваться. Или ему? — Что с тобой случилось? — серьёзней спрашивает она, убедившись, что сын более или менее в порядке. Женщина садится на край кровати и смотрит подростку в глаза. — Мама, у меня появился истинный, прости, что не рассказывал тебе, просто… Мы познакомились с ним в школе, он ухаживал за мной, защищал… — Антон вспоминает всё это и перед глазами Арсений — красивый, с голубыми глазами, с едва заметными родинками на скулах и ямочкой на носу. — А потом у меня началась течка и… Девятиклассник скомкано посвящает маму в свои дела, желая вроде бы и рассказать побольше про своего истинного, а вроде бы и донести всю суть свалившегося. До рассказав лишь вкратце до сделанных тестов, что показали отрицательный результат, он замолкает. Напряжённая тишина длится в квартире минуты две и Антон начинает переживать, а ещё у него немного скручивает живот, но мама, заметив состояния сына, улыбается еле-еле уголком губ, желая показать, что все хорошо, а затем серьёзно говорит, кладя руки ему на колени. — Антон, мы завтра же едем к врачу.