Neither Can You

Пепита стремительно летела над городом, огибая гондольные дорожки, балконы и других летающих алебрихе. Имельда едва замечала их, её разум был полностью сосредоточен о находке единственного скелета. Поначалу она улетела, не задумываясь о том, где они начнут поиски, зная только, что должна найти Гектора до того, как с ним что-нибудь случится — при условии, что с ним уже ничего не случилось. Нетрудно было представить себе эти обстоятельства. В то время как средства массовой информации уже давно перестали приходить в «Ривера zapatería» (благодаря нескольким десяткам снарядов для обуви и безупречной меткости Имельды), журналисты иногда преследовали Гектора, когда он шёл по городу, и набрасывались на него, когда он этого не ожидал. В то время как ему удавалось выкручиваться из ситуаций, в по крайней мере, в половине случаев ей не раз приходилось приходить ему на помощь, а иногда появлялась Пепита, чтобы отогнать репортёров. Но чтобы какие-то журналисты или репортёры вскакивали посреди ночи? Абсурд. Вряд ли. У неё мелькнула мысль, что они всё ещё не поймали этого человека — того ужасного, омерзительного человека, который разрушил их жизни и чуть не погубил их самих, — но, конечно, он не настолько глуп, чтобы преследовать Гектора? Не после того, что Пепита с ним сделала. Возможно, произошло что-то ещё. …Или, возможно, вообще ничего не произошло. Возможно, он потерял счёт времени и задержался на улице дольше, чем намеревался. Возможно, он немного перебрал с выпивкой и где-нибудь заснул. Это не было полностью за гранью возможного, и хотя это ни в коем случае не было чем-то хорошим, Имельда скорее сама навлекла бы неприятности на Гектора, чем обнаружила, что его нужно вытаскивать из неприятностей. Пока они летели, Имельда внезапно поняла, что им действительно нужна своего рода отправная точка, поскольку к этому моменту след Гектора уже остыл бы. Она знала, что он отправился навестить свою «другую» семью в трущобах, так что это было такой же хорошей отправной точкой, как и любая другая. Казалось, Пепита всё равно уже направлялась туда. «Как ты думаешь, мама, с ним всё в порядке?» Имельда стряхнула с себя эти мысли — она на мгновение забыла, что она не одна. Оглянувшись через плечо, она поймала встревоженный взгляд Коко и тщательно подбирала слова: «Если кто-нибудь попытается выкинуть какую-нибудь глупость с Гектором», — сказала она, — «им придется иметь дело со мной и Пепитой». Пепита зарычала в знак согласия. Хулио (которому в какой-то момент, должно быть, удалось взобраться на спину алебрихе с её хвоста и теперь отчаянно цеплялся за Коко), крепче обнял свою жену: «Всё будет хорошо, Сокорро». Когда Коко оглянулась на своего мужа, Имельда воспользовалась возможностью снова посмотреть вперёд, чтобы ей не приходилось скрывать своё беспокойство. Вскоре Пепита приземлилась на полпути вниз по каменным ступеням, ведущим в трущобы, но не смогла приземлиться прямо в городе из-за большого количества воды. Выпрямившись во весь рост, она позволила Имельду, Коко и Хулио спешиться на шатком деревянном лестнице и отступила назад. Она начала подниматься по старым ступенькам, громко шмыгая носом, когда пыталась найти запах Гектора. Довольная тем, что её проводник духов не терял времени даром, Имельда немедленно начала спускаться по лестнице. Коко и Хулио обменялись смущёнными взглядами, прежде чем последовать за ними. «Почему мы не следуем за Пепитой?» — спросила Коко. «Если она не учуяла его запах сразу, значит, он уже выветрился отсюда», — сказала Имельда. — «Она будет искать сама, пока мы зададим несколько вопросов «семье» Гектора…» — Она никогда не привыкнет называть это так. «Это здесь жил папа?» «Да, mija. Именно здесь живут многие из почти забытых людей.» — Теперь они приближались к воротам, за которым лежал болотистый городок. Смех и тихая музыка доносились из ворот, когда они проходили мимо них, а впереди небольшая группа людей сидела вокруг костра. Там было много пустых мест (надеюсь, они только что легли спать, подумала Имельда, вспомнив сцены, с которыми она столкнулась здесь несколько месяцев назад), но души, которые всё ещё были там, были радостными и шумными. Обувь Ривера ручной работы неслышно ступала по полусгнившему дощатому настилу, который тянулся через весь город, и один человек повернулся на своём сиденье лицом к ним. «О, похоже, у нас сегодня ещё гости». Музыка резко оборвалась, и остальные скелеты повернулись лицом к вновь прибывшим. В то время как некоторые души проявляли любопытство, большинство из них выглядели довольными посетителями. «Hola, Tía Имельда!» — крикнул один из них, указывая на одно из кресел. Имельда вежливо покачала головой — хотя с местными жителями обычно было приятно поболтать, она была здесь не за этим: «Где Гектор?» — спросила она, напряженно скрестив руки на груди. Часть ее надеялась, что они сообщат ей, что он был без сознания в одной из лачуг, но… Души в замешательстве посмотрели друг на друга: «Кузен Гектор ушел больше часа назад», — сказал один из них. — «Или два часа?» Первая заговорившая душа кивнула: «Да. Он ушёл задолго до одиннадцати. Я думаю, он беспокоился о том, чтобы вовремя вернуться к вам домой.» Имельда закрыла глаза, пытаясь не обращать внимания на ощущение, как у нее метафорически скрутило желудок. «Неужели…» — Коко шагнула вперед. — «Он говорил что-нибудь о том, чтобы остановиться где-нибудь по пути?» Души снова посмотрели друг на друга: «Нет, хотя он действительно немного выпил.» «Может быть, он заблудился?» «Кузен Гектор пробыл здесь дольше, чем ты, prima! Он нигде здесь не заблудится, пьян он или нет.» «Никто из вас не знает, где он?» — выпалил Хулио, прерывая болтовню. Прежде чем кто-либо успел ответить, оглушительный рёв сотряс город. В то время как несколько душ соскочили со своих стульев, одна дрожащей рукой указала на небо: «Н-нет, но похоже, что кто-то знает!» Конечно же, Пепита кружила над ними высоко над городом, ожидая, когда они её заметят. «Пепита!» — позвала Имельда, и ее охватило облегчение. — «Мы встретимся с тобой наверху лестницы!» Повернувшись, она подобрала подол своего платья и бросилась обратно через ворота, Коко и Хулио следовали за ней по пятам. «Удачи!» «Adiós!» «Скажи кузену Гектору, чтобы в следующий раз не пил слишком много текилы, ладно?» Ривера уже поднимались по лестнице, их продвижение немного замедлилось, так как им приходилось остерегаться прогнивших досок: «Пепита уже нашла его? — спросил Хулио, споткнувшись, когда одна из его сандалий прорвалась через поврежденную ступеньку. «Она бы не позвала нас, если бы не знала». — Имельда перевела взгляд вверх, где Пепита начала спускаться вниз, чтобы встретить их. Очевидно, дух-проводник была слишком нетерпелива, чтобы они добрались до верха лестницы, и тяжело приземлилась на каменную ступеньку рядом с деревянной платформой, приподнявшись, чтобы они могли запрыгнуть на неё. Имельда и Коко сделала это без колебаний, Хулио — с некоторыми. Как только её пассажиры оказались на спине, Пепита взмыла в воздух и снова взлетела над зданиями. В то время как Имельда была рада, что Пепита поняла, где Гектор и шла по следу так быстро, но она не могла игнорировать болезненное ощущение в животе. Она также не могла игнорировать тревогу, исходящую от её алебрихе; в то время как Коко и Хулио не обратили на это внимания, Имельда чувствовала напряжение в мускулах Пепиты, резкие повороты её крыльев, когда она летела. Что-то было не так. «Ты можешь его где-нибудь увидеть?» — Коко наклонилась над городом, пытаясь заглянуть за спину Пепиты, в то время как Хулио крепче прижимался к ней. «Подожди, пока она приземлится, mi amor!» Всего через минуту или около того Пепита приготовилась к посадке. Ей потребовалось некоторое время, чтобы сделать это — улицы здесь были неподходящими для больших алебрихе, и ей нужно было найти место, где можно приземлиться, не врезавшись в стену. Но когда она это сделала, её пассажиры спешились, и она повела их в узкий переулок, в который сама не смогла протиснуться. Ривера заглянули вниз, в переулок, который был плохо освещен — слишком темно, чтобы они могли видеть весь путь вниз: «Ты уверена, что он здесь, внизу?» — Коко протянула руку, чтобы погладить Пепиту, наклонив голову, не отводя взгляда. В ответ алебрихе огорченно взвыла, вцепившись лапой в стену одного из зданий. Имельда с трудом подавила дрожь — она не могла представить, что отсюда может выйти что-то хорошее, особенно когда Пепита так расстроена. Возможно, она просто была расстроена из-за того, что не смогла пройти по переулку, но… Сделав глубокий вдох, Имельда шагнула вперед, готовясь схватить свою туфлю, если что-то пойдёт не так. Коко и Хулио двинулись за ней, первая выглядела обеспокоенной, а второй готовым к драке, но она отмахнулась от них: «Оставайтесь с Пепитой», — сказала она. — «Я разберусь с этим». Коко собиралась возразить, но Хулио схватил её за руку. «Будь осторожна, mamá», — сказал он. Имельда сделала ещё несколько шагов, ожидая, пока её зрение привыкнет к темноте: «Гектор?» — она позвала. — «¿Estas ahí?» Никто ей не ответил. Пройдя дальше, она заметила, что остальная часть переулка была завалена мусором — похоже, в основном старыми ящиками, — который почти полностью загораживал путь. Этого не могло быть. Где был Гектор? «Пепита!» — Она снова повернулась ко входу, где могла ясно видеть своего духа-проводника благодаря светящемуся меху. — «Ты уверен, что это то самое место?» Пепита только издала ещё один огорченный крик, снова вцепившись лапами в стену одного из зданий. Очевидно, это было подходящее место, и это вкупе с тем фактом, что она ещё не нашла Гектора, означало, что что-то было очень, очень не так. Мог ли он быть по другую сторону мусорной кучи? Имельда на мгновение задумалась о том, чтобы взобраться на неё, но с другой стороны, зачем бы это Пепита привела их на эту сторону переулка? Глядя на мусор на земле, она подумала, не мог ли он прятаться под чем-нибудь… возможно, без сознания. Или по частям. Крики Пепиты становились всё настойчивее, её царапанье — всё неистовее. «Тише, Пепита», — крикнула в ответ Имельда. Она подняла обломок разбитого ящика только для того, чтобы обнаружить под ним ещё больше мусора. «Мама!» Оглянувшись, Имельда увидела, что Коко указывает на Пепита, которая все еще выла и царапала стену здания слева от неё. …Подождите. Прищурившись, Имельда направилась обратно тем же путем, каким пришла. На этот раз она подошла ближе к зданиям с той стороны, которую трогала Пепита, и обратила на них более пристальное внимание. В некоторых зданиях были дверные проемы, которые выходили в переулок, и до сих пор она не обращала на них внимания. Но это было так трудно разглядеть- Что-то шевельнулось в тени одного из дверных проемов, и Имельда в одно мгновение сняла туфлю. Фигура испуганно ахнула, съежившись, и, защищаясь, натянула что-то на лицо. Имельда на мгновение задержалась в атакующей позиции, прежде чем узнала стройную фигуру и соломенную шляпу, которую он прижимал к лицу. «Гектор!» — воскликнула она, напряжение покинуло её тело, когда она вернула туфлю на место. — «Что, чёрт возьми, ты здесь делаешь?!» Когда он не сразу ответил, она нашла свой прежний гнев возвращается с удвоенной силой: «Мы повсюду тебя искали! Что, по-твоему, ты делал, доводя нас всех до окончательной смерти?!» — Она в отчаянии всплеснула руками — «Что ты делал, прятался от нас всё это время? Ты меня слушаешь?» Имельда подождала, пока он ответит, затем помолчала. Коко и Хулио уже шли по аллее, но Пепита всё ещё кричала от отчаяния. Протянув руку, чтобы остановить дочь и зятя, Имельда отступила на шаг, пытаясь получше разглядеть Гектора в темноте. Теперь он отвернулся от неё, всё ещё держа в руках поля своей шляпы, и… теперь, когда она нашла время посмотреть, он, казалось, тяжело опирался на стену позади себя, перенося вес на больную ногу. Его свободная рука — правая — была крепко прижата к грудной клетке, ладонь засунута под жилет. Его грудь вздымалась, а его дыхание было прерывистым. «…Гектор?» — сказала она, и ее голос прозвучал тише, чем она намеревалась. Почему он не ответил ей? Нахмурив брови, Имельда протянула руку, накрыв его ладонь своей и не обращая внимания на то, что он вздрогнул от её прикосновения. Она осторожно направила его руку вверх, убирая шляпу с его лица. Гектор, наконец, встретился с ней взглядом, предприняв отважную попытку изобразить одну из своих извиняющихся улыбок. Темные пятна от слёз на его лице и боль в глазах мало что значили для утешения. «Lo… Siento…» Его голос был напряжённым и почти отсутствующим, и он не смог вымолвить ни слова, прежде чем почти согнулся пополам в рваном приступе кашля, смешанного со всхлипами и судорожными вздохами боли. В ужасе Имельда положила руку ему на спину и потянулась, чтобы взять его за руку, помогая ему снова подняться, когда припадок утих: «Mi amor! Что с тобой случилось?!» — Зная, что ответа она не получит, она подошла к нему слева и положила его руку себе на плечи. — «Vamos, давай отвезём тебя домой…» Его хромота стала намного заметнее, как и несколько месяцев назад, и он не отрывал взгляда от земли. Его правая рука всё ещё сжимала грудную клетку. «Папа…?!» Услышав голос дочери, Гектор вскинул голову. Выражение несомненного облегчения промелькнуло на его лице, и Имельда не могла сказать, был ли звук, вырвавшийся из его горла, смехом или рыданием. Через мгновение Коко оказалась рядом с ним: «Папа, что случилось?!» Гектор нерешительно повернулся к ней лицом, одарив её такой же извиняющейся улыбкой, какую он уже примерял Имельда, на этот раз более нерешительная. «О, папа…!» — Она потянулась, чтобы обнять его, но только для того, чтобы отпрянуть назад, когда он издал сдавленный крик боли. «Осторожнее, mija», — мягко сказала Имельда. — «Он ранен». Но, к удивлению Имельды, Гектор стряхнул её с себя, чуть не упав, когда наклонился, чтобы обнять Коко. На мгновение Коко испугалась, но только на мгновение; она быстро и нежно обняла его в ответ, уткнувшись лицом ему в плечо. Его тело сотрясалось в приглушённых рыданиях, но Имельде почему-то показалось, что это были рыдания облегчения. Имельда отступила назад; какова бы ни была причина этого момента, она не стала его прерывать, хотя от этого у нее что-то заболело внутри. Но, услышав вздох, она подняла глаза и поймала взгляд Хулио. Он молча перевел взгляд с неё на Гектора и Коко — или, точнее, на, что-то за спиной Коко, на что он в ужасе уставился. Имельда осторожно прокралась мимо этих двоих, стараясь не потревожить их, и её метафорический желудок скрутило. Руки Гектора были обернуты вокруг его дочери, но только к одной из них была прикреплена кисть. Когда она оглянулась на Хулио, он кивнул ей, прежде чем направиться к дверному проёму, в котором стоял Гектор, осматривая землю. Бросив ещё один взгляд на Гектора и Коко, Имельда направилась обратно к груде хлама, перегородившей переулок, в надежде найти недостающие кости. Не было ничего необычного в том, что кости Гектора расшатывались или даже терялись на короткое время; каким бы почти забытым он ни был, у него было мало воспоминаний, которые удерживали бы его кости вместе. Опустившись на колени, она ощупала землю; было слишком темно, чтобы хорошо видеть, но она смогла бы отличить кость от булыжника можно только на ощупь. Но она не могла не задаться вопросом… За последний месяц Гектору стало лучше. Он стал реже разваливаться на части, и его кости, которые оставались сломанными в течение многих лет, наконец-то срастались. Даже если бы он оторвал свою руку, что помешало бы ему просто призвать её обратно? Брови Имельды нахмурились, когда она перевернула ещё одну сломанную коробку (во второй раз, с раздражением осознала она). Ей не нравилась картина, которую рисовали эти намёки. Наконец она встала и направилась обратно к Хулио, чтобы узнать, повезло ли ему. На мгновение её метафорический сердце подпрыгнуло, когда она увидела, как он что-то поднимает, но снова упало, когда она поняла, что это была не рука, а футляр для гитары. Вздохнув, он поставил его обратно. «Это неправильно, mamá», — прошептал он, оглядываясь на Гектора и Коко; рыдания его тестя перешли в неглубокие хрипы, и Коко что-то шептала ему. — «Он не мог просто так потерять свою руку». «Я знаю.» — Она крепко скрестила руки на груди, оглядываясь на хлам, в котором рылась. Наступила пауза. Хулио переступил с ноги на ногу: «Ты думаешь, кто-то…? Челюсть Имельды сжалась, кулаки сжались по бокам. Судорожный вздох вернул её к текущей ситуации. Она вернулась к Гектору, который изо всех сил пытался снова встать, а Коко помогала ему сохранять равновесие, несмотря на больную ногу. Имельда протянула ему руку, и через мгновение он позволил ей вернуть его в вертикальное положение. «Lo siento», — одними губами произнес он, и она покачала головой, убирая волосы с его лица. Тем временем Хулио подошёл сзади к Коко и обнял её за плечи. Он мгновение смотрел на свою жену сверху вниз, прежде чем повернуться к Гектору. «Это… кто-то сделал это с тобой?» Гектор медленно моргнул, опустив голову. Это был не кивок, но это сказало им достаточно. Грудная клетка Имельды напряглась; каким-то образом подтверждение того, что она уже знала, только усугубило ситуацию. Ярость пылала в ней, достаточно сильная, чтобы почти взорваться, но у нее был столетний опыт в том, чтобы сдерживать её, когда это было необходимо. Вместо этого она сжала плечо Гектора: «Они всё ещё здесь?» Гектор покачал головой. «Кто это с тобой сделал?» — спросила Коко срывающимся голосом. Она потёрла свои глазницы тыльной стороной ладони. — «Ты знаешь…?» Помолчав, Гектор снова покачал головой, содрогаясь. Остальные трое обменялись взглядами, в каждом из которых читалось другое выражение в глазах собеседника: печаль, гнев и подозрительность. Но они не могли продолжать стоять в переулке. Медленно, помня о хромоте Гектора, Имельда вышла на улицу. Там они встретили Пепиту, которая, не теряя времени даром, обнюхала Гектора и зарычала. «Она не сердится на тебя», — быстро сказала Имельда. — «Пепита, ты чувствуешь от него какой-нибудь запах?» Уши алебрихе прижались назад, и она опустила голову. Значит, их не было какое-то время. Тихо вздохнув, Имельда снова обратила свое внимание на Гектора. Твердо положив руку ему на плечо, она отступила от него, надеясь получше разглядеть его состояние теперь, когда они вышли из переулка и оказались в свете свечения её алебрихе. У неё тут же заболела внутренняя часть грудной клетки при виде его собственных ребер, на которых теперь появилось несколько новых трещин. Два его верхних ребра были треснуты насквозь, щели были видны, когда его грудная клетка вздымалась. Гектор держал голову опущенной, но Имельда начинала подозревать, что это было не только от стыда. Она потянулась вышла, осторожно приподняв его подбородок, и ахнула. У скелетов не было никаких мышц или органов, которые могли бы быть повреждены, но повреждение ближайшей части их костей иногда могло вызвать аналогичный эффект. Она подозревала, что что-то, должно быть, случилось с его верхними позвонками, но не была готова к виду глубоких выбоин в кости, как будто что-то пыталось вырвать его метафорическое горло. Неудивительно, что он не мог говорить. И снова её грудь обожгло от гнева на того, кто бы — или что бы — ни сделало это с ним, но поделать было нечего. Не сейчас — Гектор сказал, что его нападавшие ушли, и у нее не было причин полагать, что он скажет что-нибудь в их защиту. Сейчас самым важным было доставить его домой и оказать ему надлежащее лечение. Убрав руку с его подбородка, она обхватила ладонями его лицо, и он подался навстречу её прикосновению. Но в его глазах всё ещё было это извиняющееся выражение, а губы произносили слова, которые он не мог произнести: Lo sien- «Basta».— Имельда покачала головой, убирая руку. — «Не смей винить себя за это. А теперь пойдём, отвезём тебя домой.» Пепита уже склонилась до земли, ожидая её пассажиры поднимаются на спину. Имельда повернула Гектора так, чтобы он стоял лицом к алебрихе, и она начала помогать ему забраться ей на спину. Это было немного непросто, когда у него была только одна рука, но они справились. Она села позади него, осторожно обхватив руками его живот. Прошло мгновение, прежде чем Хулио и Коко вышли из переулка; пока Имельда осматривала Гектора, они повернулись назад, чтобы что-то забрать. Когда они возвращались, Коко несла в руках что-то большое: «Папина гитара», — сказала она, когда они с Хулио взваливали футляр с гитарой на спину Пепиты. Гектор обмяк в объятиях Имельды. Она на мгновение закрыла глаза, прежде чем подтолкнуть дух-проводник на её каблуках: «Пойдём домой, Пепита» И алебрихе накренилась, уносясь в ночь. Когда они летели обратно к hasienda Ривера, Коко поймала себя на том, что смотрит на футляр от гитары, который держала в руках. Из любопытства она положила его перед собой, расстегнула и осторожно открыла. Гитара внутри была совершенно неповрежденной.