О цветных галстуках и красивых девочках

Сынмин с каждым своим походом в кафе все чаще видит там Чанбина. То он просто сидит где-то в зале, занимаясь своими делами, то беседует о чем-то с хозяйками, то в открытую флиртует с Хенджином на кассе. Они каждый раз вежливо здороваются друг с другом и перекидываются парой дежурных фраз. Интересуются, как дела, будто это действительно так уж интересно. Каждый раз, когда он смотрит на взаимодействия Чанбина с Хваном начинает казаться, что он нарушает чьи-то личные границы. Видит что-то особенное и сокровенное, что должно остаться за запертой дверью подальше от чужих глаз. Они так легко держатся за руки, говорят друг другу глупости только им понятные и целуются в щеки, не боясь осуждения, что Сынмин завидует. Хочется также касаться и разговаривать с кем-то, чтобы другим было неловко. Точнее не с кем-то, а с одним определенным человеком. Чувства к Крису не угасают и, видимо, даже не планируют. Поэтому Сынмин перестает сопротивляться и просто наслаждается влюбленностью. Думать о том, что Чан старше и ему скорее всего не нравятся парни нет желания. Зачем лишний раз портить себе настроение? Оценки и баллы за тесты медленно продолжают катиться вниз. Ким почти молится, чтобы отец не узнал. Классный руководитель тревожно смотрит на своего лучшего ученика, а Сынмин лишь притворяется, что не замечает. Непонятно, ухудшению успеваемости поспособствовала сахарная вата в голове или элементарное выгорание. Он утомился. Парень действительно стал меньше проводить время за книгами, уделяя время себе и своим мыслям. На телефон приходит новое уведомление и Сынмин тает от чувств, когда видит пожелание хорошего вечера от Криса. Парень закусывает губу, пытаясь спрятать улыбку. Как радостно, что он снова пишет. Палочки летят на стол и забываются, потому что теперь в голове не ужин и попытки уловить смысл монолога мамы, а список вариантов, как ответить старшему. Госпожа Ким мгновенно замечает смену настроения сына и тактично переводит свое внимание на сериал, который шел по телевизору. Глава семейства затерялся где-то в своем кабинете, решив не удостаивать родных своим присутствием. А Мин и рад. Сынмин отсылает сообщение и, выдохнув, вновь принимается ковырять палочками в ужине. Женщина переводит на него внимание. – Минни, кто тебе пишет? – все же интересуется она. – Неважно, – отвечает парень, улыбаясь и переводит взгляд на телевизор. Не скажет же он, что ему пишет парень, который ему нравится. Это явно не то, что она хочет услышать. Телевизор был включен ради фонового шума. Обычно это были научные передачи или музыкальные программы, по желанию отца, а сегодня, из-за его задержки госпожа Ким включила какой-то иностранный сериал. Сынмин ставит пятку на стул и опускает подбородок на колено. Удобно. Мама ничего не отвечает. Она молча продолжает есть ужин, иногда поглядывая, то на сына, то на телевизор. На лестнице слышатся тяжелые шаги. Отец залетает в комнату с каким-то нервным настроем. На нем старые растянутые пижамные штаны и выцветшая футболка. Всегда непривычно видеть его не в идеально выглаженном костюме и белой рубашке. – Сынмин, сядь ровно и убери телефон со стола, сколько раз говорить? – он отодвигает стул и садится. Парень молча делает то, что ему сказали. – Извини. Госпожа Ким заводит с ним какой-то бытовой диалог, но атмосфера спокойного семейного ужина уже нарушилась. Сынмин продолжил ковырять палочками еду в тарелке. Из динамиков слышится нарастающий конфликт двух персонажей и Мин заинтересовывается. Они ссорятся, обвиняя друг друга в чем-то. Сынмин не вникает. Актеры очень успешно передают эмоции и переживания. А потом на экране случается то, чего он совершенно не ожидал. После напряженного молчания они целуются мимолетно. Отчего-то становится неловко и Мин вновь переводит взгляд в свою тарелку. Наверное, это смущение появилось из-за присутствия родителей. – Ну, что вы смотрите?! – мужчина схватил пульт и выключил телевизор, – не хочу видеть, как прямо перед моим салатом лобызаются два мужика. Сынмин вновь и вновь прогоняет сцену в голове. Поцелуй такой чувственный, мягкий и аккуратный. В мыслях сами собой появляются воспоминания о том, что губы Чана казались ему очень мягкими. Что, если бы он его поцеловал? Слова отца доходят как-то запоздало. Мин выдыхает, чтобы унять нарастающие тревогу и злость. – Но они же тебя не трогают. Какая разница? – утомленным голосом произнес парень. Мужчина окинул сына строгим взглядом. По телу юноши пробежались мурашки. – Мне, как минимум, неприятно на них смотреть, – произносит он как можно спокойнее. Когда отец высказался, Мин почувствовал себя нехорошо. Внутри образовался комок тревоги. Он понимает, что его отец не одобряет такие предпочтения в вопросах отношений и сексуальности, но именно сейчас было сложно и неприятно это воспринимать. На языке крутились грубые ответы, которые еще немного и прозвучат вслух. Но портить и без того напряженные отношения с отцом – не лучшая идея. Госпожа Ким кидала взгляд то на одного, то на другого, надеясь, что они обойдутся без конфликта. Сынмин редко перечил отцу, предпочитая отмолчаться лишний раз. Но сейчас что-то подсказывало, что молчать он не хочет. – Пойду к себе, – Сынмин резко встал из-за стола, кинув на стол палочки. – Но ты почти ничего не съел, – обеспокоенно произносит женщина, не скрывая облегчения того, что спора не будет. – Ничего страшного. Сынмин быстро добегает до своей спальни, громко захлопывая дверь. Нужно отдышаться, чтобы тревога прошла. От чего существовать с каждым днем все труднее? Жизнь пугала из-за всех проблем и трудностей, которые на него свалились. Приближающиеся экзамены, отношения с отцом, с друзьями, Кристофер. Ким очень устал от учебы. Ежедневно, ему надо было учиться, делать задания, готовиться к экзаменам, и все это было очень изматывающим. Почему-то он чувствовал, что не видит смысла в занятиях, и в продолжении идти по этому пути. Но он знал, что не может этого изменить, и что ему просто нужно смириться. Сынмин чувствовал себя в ловушке и не знал, что с этим делать. Отношения с отцом были очень сложными и требовали много усилий и терпения. Господин Ким строгий и требует от него много, юноше было сложно это выносить. Отец решил его судьбу за него, и это было совсем не то, в чем парень хотел бы продолжать свою жизнь. Он чувствовал, что его не слышат. Вокруг выстроились сложные рамки, которые будет сложно пробить еще многие грядущие годы. Сынмин хотел, чтобы отец понимал его и поддерживал, но это не было легко. А сейчас эта реакция отца на сцену из сериала. Да, могло быть и хуже, но все равно неприятно до ужаса. Мин только начал мириться со своей влюбленностью в Чана, как отец мгновенно сеет в сына новое зерно сомнения. Что, если он узнает? Узнает, что сын оторвать глаз не может от мужчины и задыхается от его шепота. Все было так сложно, и Сынмин не видел пути к изменению и улучшению, чтобы наладить свою жизнь и чувствовать себя лучше. Чтобы отвлечься парень решил позвать кого-то близкого на встречу. Выбор сразу пал на Джисона, ведь их встречи сократились до редких переговоров в школьных коридорах. Нужно как-то реабилитироваться. Он садится на пол, у кровати, быстро набирая нужный номер. Гудки неприятно звенели в ухе, заставляя поморщиться. – Хен, ты занят? Нужно срочно увидеться. – И тебе привет. Я в студии, – звучит приглушенный ответ, будто человек на громкой связи, – насколько срочно? – В какой студии? – Сынмин смотрит на экран телефона и понимает, что позвонил не тому человеку. Почему контакты Джисона и Чана стояли рядом во вкладке "Последние"?! – В той же, где и обычно... А что? – Черт, Чан-хен... Я номер случайно не тот нажал, извини. Я хотел другу позвонить. – Эй! Я тоже твой друг, – в голосе слышится улыбка и нотка наигранной обиды, – давай заеду за тобой? Что случилось? – Нет, хен! Не стоит. Все в порядке, просто хотел с другом увидеться. – Точно? У тебя голос грустный, – Ким промолчал, не зная, что ответить. Ну, если он буквально слышит, то зачем врать? – Сынмин? Мин начал взвешивать в голове все за и против. Уйти на время из дома в любом случае хотелось. А какая разница отвлекать от дурных мыслей будет Хан или Крис? Ну, по крайней мере при Джисоне сердце не пытается пробить ребра при каждом чужом прикосновении или приятном слове. Но побыть лишний раз с Чаном безумно хотелось, хоть совсем недавно он и пытался его выбить из головы. – Ладно, так и быть. Можешь заехать за мной. – Не делай мне одолжение, – динамик зашуршал, после чего голос стал звучать более четко, – ты уверен? Что насчет твоего друга? – Я и так с ним каждый день вижусь, ничего катастрофичного. – Хорошо, – он немного замялся, – мне подъехать туда, где обычно я тебя высаживаю или могу к прямо к дому? Вопрос заставил Мина улыбнуться. Это сейчас такая мелочь. – К дому. – Уверен? – Абсолютно. – Хорошо, тогда я напишу, когда приеду, – они попрощались и Бан сбросил трубку. Сынмин судорожно выдохнул. Встреча с Крисом сильно тревожила. Но сейчас он казался лучшим вариантом для того, чтобы отвлечься от беспокойных мыслей. Госпожа Ким заглядывает в спальню к сыну, чтобы проверить его состояние и, когда видит, что с ним все хорошо, но на общение он не настроен, удаляется. Сынмин ходит из стороны в сторону по комнате, протаптывая пол. Занять себя до приезда старшего нечем абсолютно. Он вздрагивает, когда на телефон приходит новое уведомление. Быстро же Чан приехал. "Я приехал, выходи!" – а следом за ним второе, – "Если ты не выйдешь в течении пяти минут я начну сигналить и пугать твоих родителей." Сынмин усмехнулся и побежал в прихожую. Все же не хочется, чтобы родители что-то сказали. Улица встретила приятным свежим и холодным воздухом. Парень вдыхает полной грудью, напитываясь воздухом, прежде чем сесть в машину. Поездка комфортная и спокойная, как всегда. Они почти не разговаривали, уделяя время наслаждению присутствием друг друга. Из колонок привычно играло лоу-фай радио, из-за которого почему-то клонило в сон. – Рассказывай, что у тебя случилось? – спросил мужчина, когда они вошли в квартиру. Сынмин сразу начал высматривать глазами маленький шерстяной комочек. А потом он вспомнил, что Берри должна сейчас быть у родителей Чана. Это немного опечалило. Хотелось бы провести время с этим чудом. – Устал безумно просто. – А еще? Они прошли в гостиную и уселись на диване. В комнате царила какая-то мертвая атмосфера, неприятная Мину. Наверное, это из-за отсутствия собаки. Да и сам хозяин нечасто в доме появляется. Чан взял ладони Сынмина в свои руки, пытаясь как-то подбодрить и замотивировать на общение. – Холодные какие. – А у тебя горячие, как кипяток, – они сидели и держались за руки какое-то время. Сердце Сынмина удачно сделало кульбит из-за нежных прикосновений. – Как у тебя с учебой? – Ну... Не сказать, что хорошо. – Правда? Почему? – Чан выглядел очень заинтересованным, что трогало. Во вставшем вопросе Мин сразу решил быть предельно честным. Ему врать отчего-то не хотелось, было желание лишь говорить правду. – Мой отец хочет, чтобы я поступал в медицинский. Он все за меня решил уже давно, а я только недавно осознал, что мне вовсе не нравится такой расклад событий, – слова давались как-то тяжело, – он вроде и прав. Хочет, чтобы было, как лучше... Не хочу его огорчать. У меня оценки вниз пошли. Не знаю, что он сделает, когда узнает. Он очень строго относится к моей учебе. – Ох, Минни... – Я вообще не знаю, чего хочу от жизни. – Нужно жить так, чтобы ты сам был для себя самым непредсказуемым человеком, – сказал Чан, мягко улыбаясь. Чужие ладони он не выпускал из своих рук не на секунду, все еще пытаясь их согреть, – знаешь, у меня есть один друг. Ли Минхо. Мне кажется вам стоит пообщаться. – Почему? – Поймешь. Только сначала надо забрать Берри... – А где она? – Ханна украла. Сынмин поднял на него свои уставшие глаза. Крис напротив такой чудесный, добрый, переживающий, пытается помочь, подобрать слова. А внутри парня что-то треплется безумно, желая вырваться наружу. Мужчина ведь специально ради него с работы сорвался, приехал и забрал к себе. Делает ли он это потому, что просто такой человек или именно из-за Сынмина? Пытался бы он помочь кому-то другому, с кем знаком чуть больше месяца? Ким думает об этом и в глубине души надеется, что нет. Хочется верить, что он настолько же особенный для старшего, как и тот стал для него. Почему Ким не мог влюбиться в какую-нибудь одноклассницу? Жилось бы проще. Ежедневно Мин видит юбки, заколки, длинные волнистые пряди, слышит приторный запах чужих цветочных духов, слышит звонкий смех, но почему-то зацепило и отпечаталось в сердце не это, а небрежные кудри, сильное тело, синяки под темными глубокими глазами, придающие внешности что-то особенное. В голову пришла самая нелепая идея из всех возможных. Быть самым непредсказуемым человеком для самого себя? Ну, сейчас или никогда. Сынмин резко выдыхает и выбрасывает все из головы. Быстро вытягивает шею, приближаясь к лицу Криса. Тот ни на миллиметр не сдвигается с места, глядя прямо в глаза парня. В голову начинают лезть навязчивые мысли. Вдруг он все испортит? А что, если он станет ему противен? Лицо Чана в паре сантиметров и сердце стучит так быстро, что, кажется, вот-вот вырвется наружу. Парень зажмуривается и льнет своими губами к губам Криса, мгновенно отстраняясь. Раздается звонкий чмок и Сынмин краснеет. Лицо старшего не получается прочесть, он замирает, от удивления расширив глаза и не может слов подобрать. Через мгновение к младшему приходит осознание того, что он только что сделал. Паника накрывает с головой и дыхание возвращается, учащаясь. – Извини! – испуганно кричит Мин, – Прости, пожалуйста, – он прячет горящее лицо в ладонях, пытаясь спрятаться от чужого взгляда. Кристофер убирает руки младшего от лица, неразборчиво шепча что-то и нервно хихикая. Он приобнимает парня, немного притягивая ближе к себе. Юноша утыкается носом в мягкую ткань толстовки, пытаясь удержать слезы, накатившиеся от перенапряжения. – Это был твой первый поцелуй? – М-м, – протянул Сынмин куда-то в толстовку старшего. Как же неловко. – Неправильно как-то получилось... – произносит Чан, в голосе слышится теплая усмешка, – тебе стоило поцеловать другого человека, Минни. – Не хочу другого... Ким думает, что ему стоит прикусить язык и закончить уже нести чушь. Крис водит теплой ладонью по спине, успокаивая. Они выдыхают одновременно, что вызывает смешки. Ситуация неловкой вышла. – Ты меня клюнул, – весело произнес Чан, – это даже не настоящий поцелуй. – Хочу настоящий. – Хочешь настоящий? – Да. – Хватит играть в хочу – не хочу, Минни. Чан отстранился от младшего, глядя прямо в его глаза. В груди что-то рухнуло от внешнего вида Кима. Волосы растрепались, а глаза застелила стеклянная пелена от накатившихся от волнения слез. Щеки мило покраснели от неловкого смущения. Сейчас он еще больше похож на щенка, чем обычно. – Ладно, садись. – Что? – не понял Сынмин. Кристофер садится ровно напротив младшего, отзеркаливая позу лотоса. Когда ноги плотно прижимаются друг к другу Сынмин в голове начинает строить план побега. Старший уверенно смотрит в чужие глаза. Ким почти чувствует, как сжимается от неловкости. – Сынмин, можно я тебя поцелую? Ким в ответ тупо моргает. Ему это снится? – М-можно. Чан берет щеки младшего в свои ладони и аккуратно ведет по коже большими пальцами. От этого нежного жеста по спине Мина пробегают мурашки и внутри случается маленький взрыв. Он еще сильнее сжимает толстовку Криса, пытаясь успокоить нервы. – Ты боишься? – в ответ Мин отрицательно качает головой, Бан улыбается, – хорошо. Ким зажмуривается, когда лица касается теплое дыхание. Губы Чана нежно касаются чужих. Сынмин замирает, забывая как дышать. Бан сминает губы, аккуратно и трепетно, не торопясь. Ждет, пока парень немного расслабится, а потом начинает чуть набирать темп. Маленький взрыв начинает расти в геометрической прогрессии становится катастрофой. Парень готов умереть на месте. Неужели, все мысли действительно материальны? Сынмин повторяет движение, сминая губы Чана, настолько аккуратно, как только может. Мягко, как он и думал. Их губы медленно двигались, нежно сомкнувшись. Сынмин таял в сладкой неге, теплые руки Чана, казались горячими на щеках. Момент был наполнен чем-то особенным и сокровенным, что вызывало трепетное чувство беспокойства. Хоть это и был первый поцелуй, казалось, будто не будет поцелуя лучше больше никогда. Было ощущение невинности, сладости и волнения. Этот момент, Сынмин не сможет когда-либо забыть. Поцелуй постепенно начал становиться жарче и сердце забилось еще быстрее. Сынмин испугался и отстранился, тяжело дыша. Бан, словно опьяненный, смотрит в глаза младшего и не может насладиться сиянием и блеском, которые в них наблюдает. В его мыслях проносится то, что это самые красивые и чистые глаза, которые он когда-либо видел. – Я украл твой первый поцелуй. – Я сам его отдал вообще-то. Чан впадает в легкий ступор. Иногда эти мелкие колкости со стороны младшего выбивали из колеи. А ведь по сути он прав. – Зачем ты поцеловал еще раз? – Не хотел, чтобы ты первый поцелуй запомнил вот так. Мой первый поцелуй был очень мерзким... Слюнявый... Я учился в средней школе. Это было в подсобке с девочкой на класс старше меня. Мы столько раз ударились зубами в процессе, ужас... Сынмин промолчал, вновь прижимаясь к губам Чана. Тот удивленно пискнул, но ответил. Киму оставалось только сцеловывать улыбку с чужих губ. В какой-то момент невинный и нежный поцелуй начал углубляться сильнее. И Сынмин уже был готов отстраниться, но Бан положил руку на затылок парня, зарывая пальцы в волосы. Он не удерживал, лишь аккуратно трогал пряди. По спине пробежали мурашки, вызывая тихий вздох. Мин продолжил целовать, медленно и неумело, но, казалось, Чана это совершенно не волнует. Язык горячий и по телу проходится волна возбуждения, приходится еще сильнее сжать толстовку старшего, чтобы не затеряться в чувствах. Бан целует мягко, без напора и Мин ему безумно благодарен. Он продолжает повторять его действия, надеясь, что тому также хорошо, как и ему сейчас. Сынмин осторожно прикусывает нижнюю губу Криса, вызывая у того улыбку, а затем неуклюже проводит по ней языком, извиняясь. – Щеночек, – мягко произносит мужчина, чуть отстраняясь от губ. Сынмин задыхается от накатившей волны возбуждения. Их перебила внезапная трель телефонного звонка. Сынмин резко отстранился, испуганно глядя на Чана, тот выглядел не лучше. Его щеки покраснели, а в глазах появилась непонятная пелена. Сынмин осознавал, что у самого такая же. Парень трясущимися руками достает телефон из кармана и, не глядя, принимает звонок. – Слушаю, – говорит от все еще тяжело дыша. – Минни, где ты? Я переживаю, – узнав родной голос парень поспешил нормализовать дыхание. При маме неловко. – Я с другом... Все в порядке. – Давай домой. Уже поздно. Твой друг забрал тебя на машине? Чан упал головой назад, на диван, пытаясь успокоиться. Он тяжело выдохнул и сжался в позу эмбриона, чем вызвал смешок со стороны Кима. – Ну да. А что? – она помолчала немного, а потом продолжила диалог. – Да так, отец интересовался, кто это тебя на таких дорогих машинах возит. – Он просто состоятельный и может себе такое позволить. – Ты про меня? – спросил Чан, – да, я состоятельный. Сынмин махнул на него рукой. – Я скоро приеду, мама. – Хорошо, мышонок. Она сбросила трубку и Мин осознал неловкость всей ситуации. Они только что целовались. Он хотел, чтобы все было максимально естественно, как было до этого и не было столь странной атмосферы. Ощущения от поцелуев были смешанными – мягкие и чувственные, но при этом тревожные. Сердце стучало неистово и Сынмин поспешил сбежать. – Мне нужно идти, – он, спотыкаясь, поднялся с места. – М-м. – Что с тобой? – Ничего, все в порядке. Сынмин оглядел лицо Чана. Он был смущен не меньше его самого. Это забавляло. – Я поцеловал одноклассника своей сестры... – сказанное заставило Мина нахмуриться. – Если ты переживаешь из-за возраста, то не думай об этом, хен. Все было по обоюдному согласию, – он вышел из комнаты и последние слова было сложно расслышать, – не жалей ни о чем! – Что? Сынмин, подожди. Я не это имел ввиду. Мужчина вышел в коридор уже тогда, когда юноша заканчивал завязывать шнурки. Лица до сих пор горели у обоих. Оба чувствовали неловкость, когда они стояли друг напротив друга и не знали что говорить. Находиться в молчании было так странно. Телефон в кармане снова зазвенел, оповещая о новом сообщении. Звук выбил обоих из своих мыслей. – Поцелуй со школьником – одноразовая акция, хен! Удачи! Не успел Чан что-то ответить, как Сынмин вылетел из квартиры. Дверь хлопнула, неприятно ударяя звуком по ушам. Теперь Кристофер один среди своих мыслей.