О цветных галстуках и красивых девочках

Сынмин сидел за партой, глядя в одну точку, и пытался понять: что происходит в его жизни? Он испытывает некий ступор, невнятность и противоречивость мыслей. Это вполне естественно, ведь каждый периодически задает себе подобные вопросы. Жизнь может быть загадкой, полной сложностей и неожиданностей. Иногда появляется нуждаемость во времени, чтобы разобраться в мыслях и эмоциях. Переломный момент явно настал тогда, когда в класс перевелась Бан Ханна. Именно она привела за собой все эти изменения. Юноша будто получил обновление. Его персонажу добавили новые квесты и возможность вести романтическую ветку. Теперь он не терялся где-то на фоне более ярких личностей, а сам начал обретать краски и привлекать внимание. Правда у каждой цветной картинки есть черно-белая сторона. Если на обложке остаются все идеально вымеренные детали, приятные глазу, то на обороте оказываются все изъяны. В случае Сынмина это нервные срывы, выгорание и вечное чувство тревоги. Он переводит взгляд в окно, пытаясь уловить там что-то, что поможет отвлечься хоть на немного. После того, как Мин вышел из квартиры Кристофера он думал, что умрет. Его сердце взорвется от бесконечного стука и его уже холодное тело найдут где-то в подворотне. Зачем он это сделал? Зачем поцеловал? Ким не мог понять, какую цель преследовал Чан, когда спрашивал разрешение на поцелуй, когда касался своими губами губ младшего. Просто, чтобы тот запомнил свой первый раз особенным? Не так, как это было у Криса. Интересно, было ли ему странно или неприятно целовать парня. Сынмин вздрагивает, когда перед глазами кто-то начинает раздражающе щелкать пальцами. – Ау-у, – тянет Хан, помахивая ладонью перед лицом младшего, – Земля вызывает Ким Сынмина. Ким Сынмин, ответьте. Прием? Мин в раздражении одергивает руку Джисона, на что тот смеется и удобнее усаживается на столе друга. Ким только сейчас замечает, что парень бессовестно залез на его парту и сидит, весело болтая ножками. – Я тебе не мешаю? – Нет, а должен? – как ни в чем не бывало спрашивает Джисон, все же вставая с насиженного места. – Что ты хочешь, Сонни? – Сынмин натянул милую улыбку, обращаясь к другу. – Ты. Я. Кафе. Сразу после уроков. – Зовешь на свидание? – Ха-ха, как смешно, – наигранно произнес Джисон, – ну, а что? Ликс сегодня остается сдавать долги, а мне скучно. Тем более мы давно не гуляли с тобой. Сынмину не приходится долго думать. Он в полной готовности и с неожиданным энтузиазмом соглашается на эту идею. Мин выражает свою заинтересованность, спросив у Джисона о подробностях и деталях сегодняшнего похода в кафе. И Джисон заводится, начиная тараторить что-то про кофе и новую видеоигру. Все надоедливые размышления уходят на второй план. Оставшиеся уроки проходят быстро и легко. Непонятно, это из-за ожидаемого отдыха или сегодня правда выдался легкий учебный день. Школьники группами выходят из здания и шум исходит со всех сторон. Сынмин вспоминает, что оставил Ханну где-то в школе и даже не попрощался с ней сегодня, хотя хотел. Парень стал замечать, что она и ее брат совершенно не похожи друг на друга. Возможно, это из-за того, что девушка начала с каждым днем все больше открываться. Он не мог перестать восхищаться ей и радоваться, когда узнавал о Ханне что-то новое. Хан тащит под руку, чтобы Сынмин точно-точно никуда не сбежал. Последний притворно кривит лицо в отвращении, хотя самого на самом деле очень забавляет поведение друга. Джисон рассказывает вполголоса о том, какая все же учительница по английскому нудная и то и дело оглядывается по сторонам, будто боится, что она выскочит внезапно из-за угла и осудит за сплетни об учителях за их спиной. – Сынмин! Оба парня вздрагивают и останавливаются. Мин поднимает голову в сторону, откуда слышался голос. Кристофер уже привычно стоит, облокачиваясь на свою машину. На нем спортивные штаны и обтягивающий мышцы лонгслив. Сынмин засматривается и сглатывает. Чан машет ладонью для привлечения внимания, подзывая, после чего складывает руки крест-накрест на груди и ждет, пока Мин к нему подойдет. – О, нет, – почти плачет от досады Хан, – не думал, что когда-нибудь скажу это, но почему опять Бан Чан... Ты снова к нему убежишь? – Сегодня точно нет, не бойся, Джисон-а, – Сынмин ободряюще сжал ладонь друга, чуть улыбнувшись, – куда я от тебя денусь? Я на минутку, – он направился к машине, оставляя Хана стоять на месте. Он направляется к Чану и ноги с каждым шагом все больше подкашиваются от нервов. На лицо натянута вежливая улыбка и Мин надеется, что выглядит не жалко сейчас. Главное не опозориться. Кристофер радушно улыбается в ответ, но, кажется, что-то поменялось. Ким почти кожей это почувствовал. – Привет, хен, как дела? – Привет, – отзывается Чан, – это я хотел спросить. Как у тебя дела? На его лице читалась толика переживания. Видимо, тот вечер оставил непонятный осадок не только у Кима. Сынмину осталось лишь надеяться, что он интересуется его состоянием не из вежливости, а потому что действительно волнуется и хочет знать все ли в порядке у младшего. Все ли в порядке у них, ведь тонкая нить дружеский отношений явно дрогнула. – Как обычно, – Сынмин быстро осматривает взглядом тело старшего, – отлично выглядишь, хен. После этих слов Крис выпрямляется, будто пытаясь спрятать неловкость от сказанного комплимента. – Ам, да... Спасибо... Я в зал собирался. У тебя точно все хорошо? – Да, – будто бы "как обычно" – хорошо. – Просто ты... Убежал так быстро, будто испугался. Сынмин прикрывает глаза на секунду, пытаясь унять нахлынувшее смущение. Да, это так. Он действительно испугался. Испугался непонятной реакции и ожидаемых последствий. Испугался того, что Чан может начать извиняться и сожалеть о содеянном, посчитать поцелуй ошибкой. – Забудь, пожалуйста. – Что? – не понимает Крис. – Забудь. Чан смотрит в ответ непонимающе и видно, что у него на языке крутятся слова, которые он так и не осмеливается озвучить. В воздухе развивается напряжение. – Сынмин-а, в общем... – он замялся, пытаясь подобрать слова, – мы с Чанбином скоро будем выступать. Еще не было официального объявления и даже Ханна еще не знает, – он замолчал, но после того, как Сынмин непонимающе нахмурил брови, прося подробностей, продолжил, – не хочешь прийти? – Сынмин давится воздухом. – Куда? – На выступление. Ты не подумай ни о чем таком, просто... Ханна сто процентов попросится сходить, а я не смогу отказать. Доверие к ней немного хромает, поэтому мне нужно, чтобы кто-то за ней посмотрел. – По-моему ты ее слишком опекаешь. Чан кивнул и лицо приняло какое-то печально-веселое выражение. – О, поверь, ты не первый, кто делает мне замечание о гиперопеке, – он рассмеялся как-то невесело и у Мина сердце сжалось, – там будут, конечно, мои друзья, которым я мог бы доверить сестру, но... Мне уже во-первых неловко их просить, пусть отдохнут, во-вторых ты ее сверстник, а ей полезно общаться с кем-то кому идет не третий десяток лет и с кого пыль не сыпется. – Ты только что назвал себя старым? – Нет? Ладно, возможно, частично, – они оба рассмеялись и Сынмин выдохнул. Наконец-то обстановка разрядилась. Немного, но это уже что-то, – если ты откажешься, я пойму. Сынмин прогоняет в голове идею сходить на выступление старшего. Ему бы лучше остаться дома и подготовиться к урокам, подтянуть те предметы, по которым оценки ужасно снизились. Да и подготовку к экзаменам никто не отменял. Парень оглядывается назад. Джисон стоит на том же месте, где Ким его оставил. Переминает ногами и внимательно следит за другом, ожидая его возвращения. После первого раза, когда Джисон увидел Чана он без конца надоедал Ханне и Сынмину, задавая вопросы. Затем, после нескольких стабильных встреч удивление утихло и Хан начал относиться к нему спокойно. Он стал просто братом подруги, а не одним из любимых исполнителей. – Можно я приду с другом? – задает вопрос Сынмин вновь возвращая внимание на Кристофера. – Другом? Думаю, можно, – Бан кидает взгляд туда, куда секунду назад смотрел Сынмин. Младший усмехается, представляя, как вздрогнул от чужого взгляда Хан. – Он, вроде как поклонник твоей музыки. – Оу, – выражение лица Чана сменяется на удивленное, – а что насчет тебя? Нравится моя музыка? – Я помню примерно ноль твоих песен, – честно отвечает Ким, – я соглашаюсь пойти больше для Сонни, чем для себя или Ханны. Чан немного хмурится после сказанного. – "Сонни"? Сынмин не успевает ответить. Его внезапно что-то сбивает с ног и он чуть было не падает носом в асфальт. Благо Крис быстро реагирует и ловит. Щеки Сынмина также быстро реагируют, начиная алеть от смущения. – Ой, прости! – Ханна хихикает, пытаясь выровнять дыхание, – я не хотела тебя убивать, честно! – Ты долго, – недовольно произносит Крис, обращаясь к сестре. Он отходит от машины, чтобы не мешать девушке открыть дверцу салона. – Да препод придурок, снова лекцию по поводу внешнего вида читал, – она закидывает сумку на заднее сидение и поворачивается лицом к собеседнику, – чем ему не нравится моя обувь? – Тем, что она не по форме, – вставляет слово Сынмин. Девушка измученно вздыхает и, выругавшись, садится в салон, при этом громко хлопнув дверью, показывая этим действием все свое недовольство. Чан зачем-то извиняется за ее поведение. Сынмин не обращает внимание, ведь уже привык к рандомным эмоциональным всплескам подруги. Он вежливо интересуется хочет ли Мин, чтобы тот его довез до дома. Младший замечает, как он кидает быстрые взгляды в сторону Джисона и улыбка лезет на лицо сама собой. Интересно, почему Криса так заинтересовал Хан... Ким отказывается, объясняя свое решение тем, что хочет провести время с другом. – Ладно, понял, – он потянулся рукой к волосам младшего и потрепал их, – удачи, щеночек. Еще увидимся. Сынмин остался стоять на месте в ступоре, глядя на то, как отъезжает машина. Мозг напрочь отказался работать. Error! Non-player character Ким Сынмин забаговался и теперь любые взаимодействия с ним бесполезны. Разработчики, сделайте что-то с ним! Парень на ватных ногах разворачивается и возвращается к Хану, пытаясь по пути стабилизировать дыхание. Точнее, в принципе вернуть его. Джисон смотрит хмуро, будто с осуждением. – И что это было? – спросил удивленно Хан, – как девочка смущаешься. Еще бы ножкой водить начал. – А-э... – где-то в мыслях прокатилось перекати-поле. И что отвечать на это? Все ведь так и есть. – Ребят, – от неловкой паузы спас звонкий голос Феликса, который послышался откуда-то со стороны, – рад, что вы не ушли еще. – Чего это ты тут? – Я закончил быстро и меня отпустили. Думал, вы уже ушли, а нет, стоите. Джисон мгновенно забывает о том, что только что хотел узнать у Сынмина. Он переключает все свое внимание на Феликса. Теперь Хан тащил под руку сразу двух человек, направляясь прямо в излюбленное кафе. Возможно, Сынмин был более сдержанным или задумчивым по сравнению со своими друзьями. У него было своеобразное увлечение анализировать и наблюдать за социальными взаимодействиями. Наблюдать за временами детским поведением Джисона и Ликса часто может быть интересным опытом. Ким получал удовольствие, наблюдая, как Джисон и Феликс веселятся и подшучивают друг над другом. Появлялось ощущение, что он смотрит фильм. И не было той дружеской ревности, о которой парень временами слышал от одноклассников. Каждый человек имеет свои предпочтения, и некоторым нравится просто наблюдать за происходящим, не принимая активного участия. Молчаливое наблюдение помогает Сынмину лучше понять динамику и взаимодействие между своими друзьями. Он всегда может вставить слово или шутку в диалог, вызывая положительную реакцию с их стороны. Кафе стало уже почти как второй дом. Оно создает уютную и дружескую атмосферу, которая приветствует с самого момента входа. Они разместились в углу зала, прячась от чужих глаз и ушей. Им было важно сохранить некоторую приватность и иметь возможность свободно общаться без чужих вмешательств. В кафе не оказалось ни Хенджина, ни Чанбина. Ким выдохнул, будто это что-то меняло. Сынмин продолжал молча наблюдать за баловством и шутками Хана и Ли. "Они такие хорошие друзья" – подумал Сынмин. В голову пришла странная идея. Что будет, если рассказать им про свою влюбленность? Как они отреагируют? – Сынмин, что ты опять витаешь где-то? – спросил Феликс, обеспокоенно глядя на младшего. – Хочешь, скажу глупость? – внутри что-то тревожно сжалось, будто предупреждая о том, что с такими вещами следует быть осторожнее. – Я хочу! – сказал Хан, привлекая внимание на себя. Сынмин еще раз прокрутил в голове мысль и выдал: – Мне нравится парень. Тепло разом покрыло щеки, а в горле встал ком. Он действительно сказал это вслух да еще и при друзьях. Они тупо уставились на него, будто ожидая продолжения. Но, поняв, что от Мина больше ничего не последует выражения их лиц поменялись. – Что?! Нет! – Да! – воскликнул Ли, от радости подпрыгивая на стуле, – я так и знал! Хан Джисон, ты проспорил! Сынмин обвел друзей непонимающим взглядом. Джисон схватился за волосы, превращая прическу в небольшой хаос, после чего, порывшись немного в карманах куртки, вытащил несколько смятых купюр. Ликс почти был готов взлететь от переполняющих его эмоций.  – Иди к черту, Феликс, – произнес Хан, небрежно кидая деньги в сторону друга, – ты и твоя проницательность. Феликс взял купюры со стола и с очень довольным лицом спрятал их, даже не пересчитывая. У Сынмина начало появляться все больше вопросов. Джисон продолжает ругаться на Ли и Ким не выдерживает. Он тут нервничает, душу им изливает, а эти двое решили свои разборки устроить. – Так, – он хлопает ладонью по столу, привлекая внимание друзей, – быстро объяснили мне, что происходит? Парни переглядываются и неловко пожимают плечами, не зная с чего начать говорить. Первым отзывается Феликс: – Мы, вроде как догадывались... – Он догадывался, – поправил его Джисон, – я думал это бред и отказывался верить. Но да. Феликс, ты был прав, поздравляю. С плеч будто камень упал. Они не осуждают и отнеслись вполне спокойно. Сынмин выдохнул. В Феликсе он был уверен с самого начала, а реакцию Джисона предугадать было трудно, ведь они никогда на подобные темы не общались. – Я даже знаю кто, – тихо произнес Ли, улыбаясь. Сердце Сынмина остановилось на секунду. Откуда он может знать? Ким, ведь не может так явно палиться, да? – Не знаешь. – Знаю, – он улыбнулся и показал другу язык. – Чего? О ком вы? Почему я вечно остаюсь в неведении?! – Джисон начал шумно возмущаться и Ли поспешил его успокоить, – это кто-то из нашей школы? – спросил Хан уже более тихо. Сынмин не смог сдержать смешка, как и Ликс. Да, из школы, как же. – Можно я ему скажу? – невинно спросил Феликс, обращаясь к Сынмину. Ликс мило улыбнулся и состроил такое приторно-доброе выражение лица, что Ким не смог отказать. Он кивнул, ожидая, что Феликс сейчас ошибется и назовет неверное имя. Парень радостно хлопнул в ладони и повернулся лицом к Джисону. Наклонился к чужому лицу близко-близко и почти шепотом произнес: – Бан Кристофер. – Бан Кристофер?! Сынмин подавился воздухом и, кажется, умер. Одновременно от резкого вскрика Джисона и от внезапно правильного ответа. – Как?! Откуда ты знаешь? – обратился он к Ли. – Сразу понял, еще когда мы вместе тут сидели. Помнишь, еще Чанбин-хен с нами был? – Какой Чанбин-хен?! Когда вы тут сидели? Почему я все всегда пропускаю?! – Ликс поспешил закрыть его рот ладонью. Сынмин сжался от накатившей паники осознания того, что его чувства все время были жутко очевидны для окружающих. Если знал Феликс, то знали и остальные. Как он теперь будет смотреть в глаза Ханне, если она знает, что ему нравится ее брат? А знает ли сам Чан? Хотя, нет. Эта проницательность особая черта Феликса. Он всегда замечал самые мелкие изменения и, видимо, скрытые чувства друга также не стали для него секретом. Ким несколько раз провел по лицу ладонями, пытаясь успокоить себя. – Он же старше тебя! Ему сколько? Тридцать? – Двадцать пять, – ответил Сынмин, закатывая глаза. Разговор начал утомлять, еще не набрав обороты. – Ага, а напомнить тебе, как ты подкатывал к моей старшей сестре? Сынмин внезапно в голос рассмеялся, вспоминая ту сцену. Неловкость сразу забылась. Они пришли в гости к Феликсу и дверь открыла его старшая сестра. Рейчел была очень милой и вежливой с друзьями брата, чем сразу понравилась Хану. Все дошло до того, что Джисон разнервничался и весь вечер пытался всячески намекнуть о своей симпатии девушке. Та либо действительно не замечала комичных комплиментов, либо тактично игнорировала. Феликс и Сынмин не смогли оставить это без внимания и подшучиваний над другом. – При чем тут Рейчел-нуна?! Она студентка! – Это уже звоночек. Не удивлюсь если ты однажды скажешь, что влюбился и покажешь нам фотку женщины в возрасте. – Ага, и ребенок у нее будет, – поддержал шутку Ким, все еще смеясь. – Что вы наговариваете?! Я так и обидеться могу. – А я?! Я не могу обидеться на тебя сейчас что ли? – Что я сделал? – Ничего, – и в этом проблема. Хотелось услышать слова поддержки от самого близкого друга прямо сейчас. Да, он не осудил и не сказал ничего плохого, но все равно толика нервов у Мина оставалась. Он признался им в том о чем в принципе вслух говорить боялся. Винить друзей в отличающейся реакции от той, которую он хотел бы увидеть было глупо и Ким это осознавал. Руки начало потряхивать от снова нахлынувшего переживания и он поспешил скрыть это, пряча ладони в рукава. – Это плохо? – спросил он тихо. – Что именно, Минни? – Ликс сел рядом с другом, приобнимая. "Чертов эмпат," – подумал Сынмин. – То, что мне нравится Чан-хен... Ли и Хан переглянулись. Они не совсем понимали, что должны сказать сейчас, как подобрать нужные слова. Джисон встал со своего места и сел на корточки возле Сынмина. Он крепко взял младшего за колено, призывая посмотреть на него. Ким сделал то, что от него хотели. Взгляд Хана вновь недовольный и строгий. От него у Мина по спине пробегают мурашки. – Послушай сюда, дурак, – Хан начал говорить серьезным тоном, чем теперь пугал не только Сынмина, но и Феликса, – не понимаю, почему должен объяснять это тебе, но пойми, тебе не должно быть стыдно или неловко из-за чувств к кому-то. В рамках разумного, конечно! Если человек твоего пола или немного старше, то в этом нет ничего плохого. Нет ничего странного и тебе не стоит переживать. Пожалуйста, услышь меня и прекращай трястись, тебя тут никто осуждать не собирается, хорошо? Мы адекватные и современные люди. Сынмин кивнул и лицо Джисона приняло привычное по-детски веселое выражение. Он отпустил колено друга, укладывая на него голову и приобнимая ноги, пытаясь поддержать. Ли ярко улыбнулся и тоже крепко обнял Мина за плечи. В какой-то момент от сумасшествия происходящего в голове Кима пронеслась мысль, что он спит. По телу растеклось спокойствие от мыслей о том, какие же у него все же хорошие друзья. – И... Ты собираешься ему признаваться? – Джисон! – возмутился Феликс, отстраняясь. – А что? Мне интересно. Сынмин откинулся на спинку диванчика. – Точно нет. Я даже не знаю, нравятся ли ему парни. Он рассказывал мне как-то о том, как целовался с девушкой. Ну и... – Если он целовался с девушкой, это еще не значит, что ему не нравятся парни. Привет, – Феликс помахал Сынмину ладонью, напоминая, что бисексуальные люди тоже существуют и он тому пример. – При каких это обстоятельствах он тебе такое рассказывал? – задал вопрос Хан, а затем обратился к Ли, – что, черт возьми, это было? – Секрет, – ответили оба синхронно, после чего засмеялись. – Хватит от меня секретов, – пробормотал недовольно, Хан, забавно надув губы и щеки, – не любите меня так и скажите. – Очень любим тебя, Сонни, – Феликс потрепал его по голове, вызывая улыбку. – Не знаю, не хочу портить с ним дружбу. Я уже накосячил, а он еще и поддержал, – уши вновь предательски начали краснеть от воспоминаний о поцелуе. – Что было? – Не хочу рассказывать. – Фу, какой ты вредный. Все трое рассмеялись. Сейчас Сынмин чувствовал полное удовлетворение. Как бы хотелось, чтобы это чувство продолжалось и дальше. – Кстати, Джисон-а, у меня для тебя сюрприз.