О цветных галстуках и красивых девочках

Сынмин резко захлопывает дверь и хватается за сердце, когда прямо перед собой видит лицо матери. Госпожа Ким смотрит на него удивленно, в одной руке она держит пальто, а в другой пачку сигарет. Юноша бы сказал ей сейчас что-то по этому поводу, но голова занята совершено другим. Сердце неистово бьется от страха. Мгновение паники охватило все тело, от неожиданной ситуации. Было чувство, что его секрет раскрыт и парень ощутил волну стыда и тревоги, не зная, какая от женщины последует реакция. Начнет ли она кричать, осуждать своего ребенка? Он судорожно выдыхает, пытаясь унять нервы. Пока госпожа Ким ничего не говорит, можно надеяться, что она ничего не видела. На женской щеке полоска от подушки, говорящая о недавнем сне. Лицо блеклое, без макияжа, а волосы немного растрепаны и пряди забавно выбиваются из некогда идеальной прически, но Сынмин отмечает, как приятно смотреть на такую простую, домашнюю, без вычурности маму. Она моргает, глядя на сына и двигает губами, пытаясь подобрать слова. Краем глаза Мин замечает, как движется тонкое запястье, пряча мятую упаковку в карман домашних штанов. Парень отводит взгляд и медленно начинает снимать свою верхнюю одежду, без резких движений, будто боясь спугнуть женщину напротив. – Сынмин, – говорит она холодным, словно стальным голосом, от чего по телу юноши пробегают мурашки, – время видел? – Еще и девяти нет. Он смотрит на маму и видит на ее лице хмурое, строгое выражение. Неважно из-за чего она злится, главное, чтобы не оказалось, что она видела сцену перед домом, которая случилась несколько минут назад. Он произносит это про себя как мантру. – Чего? – Я писала тебе и просила вернуться домой побыстрее, – она кидает пальто куда-то в сторону без особого переживания за дорогую вещь и уходит вглубь дома. Непривычно видеть ее, обычно мягкую и спокойную, сердитой и слышать льдинки в ее голосе. Что ее так выбесило? Неужели действительно то, что он поздно пришел? Проигнорировал сообщения? Сынмин вздыхает и тянется за пальто, чтобы поднять и повесить на крючок, изображая хорошего сына. В мессенджере на телефоне действительно оказывается несколько непрочитанных сообщений. В них госпожа Ким говорит о каком-то серьезном разговоре и просит долго не гулять и вернуться раньше. Со стороны кухни слышится женский голос, просящий подойти. Сынмин съеживается. Путь от коридора до кухни кажется бесконечным. По коже проходятся мурашки и тело передергивает. На столе лежит табель с оценками. Мама стоит рядом и смотрит печально. В ее взгляде не чувствуется разочарование или злость. Лишь сочувствие. Внутри что-то рухнуло. Тело сковал страх, будто он осознает, что проживает последние минуты жизни. Парень смотрит, как завороженный на лист и пытается заставить себя дышать. – Минни, – голос звучит отрезвляюще и юношу передергивает, – мышонок, сядь, пожалуйста. Руки касается чужая и мягко подталкивает к столу. Он и не заметил, как женщина подошла к нему. Цифры в табеле рябят в глазах. Как он мог так прогадать и не додуматься, что неравнодушный классный руководитель сообщит родителям об оценках? А знает ли отец? От возникшего вопроса нервы нарастают еще больше. – Учитель Кан просил сегодня встретиться, – начинает говорить госпожа Ким, – я думала ничего особенного, но он показал твои оценки. Он переживает. И я переживаю. Что случилось, Минни? Тебя что-то тревожит? Почему оценки так упали? Сынмин пытается открыть рот, чтобы что-то ответить, но ничего не выходит. – Я не ругаю тебя... Просто дай мне понять, мой хороший. Она проводит рукой по волосам юноши, убирая выбивающуюся прядь за ухо. Нежно и аккуратно. По этому жесту сразу становится понятно, что она не сердится. Просто переживает. – Мам, – горло пересохло, – ты отцу говорила уже? – руки трясутся и он пытается спрятать ладони. – Нет, не говорила. Но скажу. Куда я денусь? Не переживай так, пожалуйста, он же тебя не съест. – Съест. – Сынмин... – Я серьезно, – говорит Сынмин чуть повышая голос, – если ты не замечаешь, он шугает меня и по делу и без дела. – Он же как лучше хочет. – А мне воздуха мало, мам, от его "как лучше", – юноша чувствует, что вот-вот от перенапряжения начнет плакать. Он не справился со своей задачей быть примерным сыном. Оценки снизились. Родители им разочарованы. Он действительно сожалеет о том, что сделал. Точнее о том, чего он не сделал, чтобы достичь хороших результатов. Женщина видит нарастающую панику и спешит обнять ребенка. Мин хочет запротестовать, ведь понимает, что, если окажется в материнских объятиях, расклеится окончательно. – Ну, тише, тише, мышонок, – она говорит тихо, поглаживая по макушке трепетными движениями, – я вижу, что у тебя в жизни сейчас что-то происходит. И ты не представляешь, как я радуюсь, когда вижу тебя, возвращающимся домой с хорошим настроением, или как ты улыбаешься, глядя в телефон. Ты иногда улыбаешься даже когда просто сидишь и задумываешься о чем-то. Я не прошу тебя мне рассказывать, я подожду, пока ты сам не захочешь и я не буду осуждать тебя за плохие оценки, – он хватается за ее одежду пальцами, и с каждым словом сжимает все сильнее, – я поговорю с отцом, чтобы он был с тобой помягче. Не бойся, мышонок. Госпожа Ким отстраняется и берет лицо сына в ладони, большими пальцами мягко стирая дорожки слез. – Но пожалуйста, – говорит она шепотом, строго глядя парню прямо в глаза, – не забрасывай учебу, это действительно важно. – Я просто устал. – Да, Минни, – она кивает, – я вижу, мышонок. И по-моему я говорила тебе больше отдыхать, разве нет? Диалог переходит в комфортное шутливое русло и Мин расслабляется. К сожалению, на время. Что госпожа Ким имела ввиду под "в твоей жизни что-то происходит"? Неужели она замечает всю эту влюбленную глупость в голове сына? Пора заканчивать думать о Крисе. Заполнять голову неуместными картинками и мечтами. Сынмин переживает различные мысли и эмоции в отношении Чана. Он чувствует сильную привязанность и не может перестать размышлять о старшем. В его влюбленных глазах Бан является идеальным и восхитительным человеком, который приносит радость и счастье в жизнь. Когда Ким думает о Чане, он испытывает огромное чувство благодарности и умиления. Каждая черта его вызывает восхищение и трепет. Его улыбка, голос и жесты невероятно манят, заставляя сердце биться быстрее. Когда Мин вместе с Крисом, юноша чувствует себя защищенным и любимым. Он видит в этом человеке поддержку и опору, с ним безумно хочется делиться всеми радостями и трудностями жизни, хоть не всегда и получается. Бан оказывает непонятное влияние на парня. Ким меняется и со стороны это заметнее, чем от первого лица. Однако, вместе с этим, из-за непонятных, скомканных отношений, Сынмин изо дня в день испытывает сомнения. Он боится потерять Криса, беспокоится о том, что сможет испортить его ожидания, есть ли у них маленький шанс на отношения. Иногда юношу одолевают сомнения в том, достоин ли он такого прекрасного человека рядом с собой, что только усиливает его волнение и беспокойство. Не думать о Кристофере не получается и пару дней. Как только Сынмин садится за уроки, телефон звенит новым сообщением. В нем дата, время и адрес, где будет проходить концерт старшего и какие-то уточняющие мелочи. Например то, что их с Джисоном заберет Минхо. В день выступления хочется выглядеть как-то по-особенному. Не быть похожим на себя обычного и выделиться хотя бы на несколько часов из толпы. Сынмин смотрит на себя в зеркало. Челка отросла и теперь смотрится глупо, почти доходя до глаз. Он приходит к решению уложить волосы так, чтобы открыть лоб. Но понимает, что делать это самостоятельно было не лучшей идеей только тогда, когда видит вместо себя в зеркале растрепанного цыпленка. Ким мысленно извиняется перед Феликсом за подшучивания за сходство с цыпленком из-за цвета волос. Парень уже начинает паниковать, как в голову приходит одновременно гениальная и неловкая идея. Госпожа Ким просьбе помочь с украдкой удивляется, но с радостью соглашается. В итоге выходит даже лучше, чем Мин мог себе представить. Видеть себя с открытым лбом непривычно, но он не может не отметить, что выглядит довольно привлекательно. Выступление проходит вечером субботы, что для Сынмина является просто самым удобным вариантом. Лишних объяснений родителям не надо. Отец молчит и ни разу не заводит тему оценок. Сынмин думал, что он будет беседовать с ним почти сразу. Но либо старший чего-то выжидает, либо госпожа Ким забыла рассказать, что маловероятно. Джисон приходит ровно за десять минут до того, как за ними должен заехать Минхо. – Здравствуйте, госпожа Ким, не хотите быть моей плюс один сегодняшним вечером? – говорит Хан женщине, когда та открывает входную дверь. – Нет, спасибо, Джисон-а, – она вежливо отказывается, прощается с сыном и уходит. – Почему говоришь ты, а стыдно мне? – спросил Сынмин, зная, что ответа не получит. Джисон смеется и удивленно смотрит на внешний вид друга, но ничего не говорит. В машине с Минхо Хан молчит, потому что Ли незнакомый ему человек. Это позволяет Киму расслабиться и не бояться, что тот снова что-то ляпнет. Заходить в бар с черного входа немного неприятно. Мусор, сырость. Но, как сказал Крис, это самый удобный и быстрый способ попасть в гримерку. На входе стоит Хенджин. Его немного трясет из-за холода пасмурной погоды. Джисон что-то фырчит, когда видит Хвана, и Сынмин непроизвольно закатывает глаза. Их глупые и необоснованные препирания начинают надоедать. Хван тепло приветствует их, словно они уже сто лет дружат, обнимает Минхо и без лишних сцен входит в здание. Сынмин искренне надеется, что там не будет противного запаха сигарет и алкоголя. Первой навстречу вылетает Ханна. Видеть ее не в школьной форме чрезвычайно непривычно, но ей определенно идет. Она искренне удивляется, когда видит одноклассников, но быстро меняет шокированное выражение лица на веселое и радостное. Они с Ханом начинают прыгать, держась за ручки, словно дети. Минхо хихикает, глядя на них, и Джисон смущается. Сынмин ощущает что-то странное. Будто кто-то внимательно смотрит на него. Он оглядывается, пытаясь понять, что происходит. Чан стоит в дверном проеме, его глаза сияют ярко-ярко. Ким замирает. Он почти физически чувствует восхищение, исходящее от старшего. Весь мир будто застывает вокруг них. Ханна и Джисон больше не шумят, Минхо перестает смеяться и обычно громкий Чанбин, который только что зашел в комнату, кажется самым тихим человеком в мире. Чтобы люди в помещении не начали думать о них что-то странное, младший спешит отвернуться. Сердце от неловкости быстро стучит и тело бросает то в жар, то в холод. Около стены стоит потертый диван. Парень подходит к нему и садится, вновь начиная искать глазами Криса. – Привет, – ухо обдает теплое дыхание, по коже проходятся мурашки, от чего парень головой вжимается в плечи, – ой, извини, напугал? – Чан улыбается, немного отсаживаясь. Но взгляд не отводит. – Привет. Они смотрят друг на друга еще какое-то время. Взгляд Чана нежный и наполнен любовью. – Ты очень красивый, – говорит старший полушепотом, так, чтобы только Мин услышал его. Он протягивает руку и пальцами аккуратно убирает выбивающуюся на открытый лоб прядь. Сынмину хочется запищать от переполняющих чувств. Он только собирается что-то ответить, как между ними садится Минхо. Становится тесно и приходится двигаться. На лице Ли коварная улыбка. Он смотрит сначала на одного, потом на другого. – Вы ужасно палитесь, – говорит он, чем заставляет обоих покраснеть и отвернуться. Чертов Минхо и чертова его проницательность. Но он прав – трудно не заметить со стороны их особые отношения. Хан неловко разговаривает с Чанбином, Ханна о чем-то беседует с Хваном и, кажется, никто, кроме Минхо, ничего не заметил. Либо все решили тактично проигнорировать. Сынмин не справляется с любопытством и выглядывает в зал, где будет проходить концерт. Помещение наполнено волнением и ожиданием, люди шумят. Ким не может определиться: его удивляет количество поклонников музыки Чана и Чанбина, или этого он и ожидал. Зал совсем небольшой, но заполнен полностью. Минхо рядом шутит, что если бы Бан и Со почаще выходили из дома, и не жили расписанием дом-студия-дом, то их бы точно доставали на улицах слушатели с просьбами сделать фото и дать автограф. Все присутствующие смеются, а со стороны Чанбина слышится возмущение, якобы он не такой затворник как старший. Хенджин хихикает и спешит успокоить его. Из зала доносится музыка, которая пронизывает воздух, создавая веселую атмосферу. Ким прикрывает глаза и вслушивается. Чужой смех сливается с музыкой и даже не раздражает. Сынмину хорошо. По телу растекается полное спокойствие и удовлетворение. Он будто знаком со всеми присутствующими уже долгое время. Чан и его друзья так быстро приняли его в свою компанию. Мин думает, что безумно благодарен судьбе, которая привела в его жизнь Ханну. Без нее этого всего бы не было. Они сидят так еще недолго. Ханна много шутит, чем вызывает смех со стороны старших. Сынмин замечает, что все относятся к ней радушно, словно она им приходится младшей сестрой. Из стаканов Хенджина и Минхо тянет чем-то сладким и алкогольным. Ли предлагает попробовать свой напиток Мину, тот в шутку соглашается, за что обоим прилетает от Чана. Первому за то что предложил, второму за то, что согласился. И неважно, что в шутку. Кристофер продолжает кидать на юношу теплые прилипчивые взгляды. Сынмин буквально кожей чувствует, как тот осматривает его с ног до головы. Когда приходит время выступления Чанбина и Чана, Ли произносит какую-то воодушевляющую речь. Чанбин изображает слезливую растроганность, на что Минхо закатывает глаза и почти пинками выгоняет его в зал. На сцене исполнители проявляют себя как настоящие звезды, эмоционально и мощно выступая перед публикой. Они плавно рифмуют строки с точной подачей и ритмом. Их выразительность и способность передавать эмоции позволяют им увлечь зрителей и заставить их активно откликаться на музыку. "Вот черт," – думает Сынмин, с затаенным дыханием, наблюдая за выступлением в закулисье, – "я влюбился в рэпера." Через какое-то время большей части присутствующих надоедает стоять и наблюдать за дуэтом из темного угла. Хван хватает Ханну и Хана под руку, собираясь пойти в зал, но Ли смеряет их тяжелым взглядом. – Я присмотрю за ними, – гордо говорит Хенджин, обращаясь к Ли. Тот совсем не меняется в лице, продолжая прожигать Хвана стальным взглядом. Ханна и Джисон в ожидании смотрят сначала на одного, потом на второго. Их игра в гляделки продолжается недолго. Ханна не выдерживает, подходит к Ли и дергает его за край рубашки. – Минхо, – девушка тянет гласные, состроив невинное выражение лица. Сынмин думает, что она хорошая актриса. – Ну, мы же не с кем попало идем. Хенджин проверенный, – Сынмин вспоминает, как они вместе с ней знакомились с Хваном в кафе. Она тогда поздоровалась очень наигранно и спрашивала какие-то глупые вопросы. Только сейчас Мин понял, что на тот момент они были уже знакомы, а она лишь в шутку притворялась. Ли передразнивает девушку, вызывая смешок со стороны Джисона. В итоге старший сдается и отпускает их. Сынмин с тревогой вспоминает, что он тут вообще-то с целью приглядывать за младшей сестрой Бан, а та в свою очередь уходит в зал, пропадая из поля слежения. Ну, если Ли Минхо сказал можно, то можно, верно? И ей не пять лет, сможет о себе позаботиться. Хван хватает обоих за локти и быстро убегает. Чан на сцене встает за диджейский пульт и Мин слышит знакомые мелодии. – Вы довольно близки с Ханной, – говорит Ким, обращаясь к рядом стоящему старшему, который, кажется, заскучал. – Она мне как младшая сестра! – Оно и заметно. Они оба вновь замолкают, вслушиваясь в музыку Криса. Мелодия на удивление отличается от их взрывного начала. Она сочетает в себе яркость и меланхолию, создавая сплетение интенсивных эмоций и вызывая посещение разных чувств в душе слушателя. Звуки кажутся яркими и пронзительными, но в то же время Сынмин испытывает нотки грусти и тоски. Эта музыкальная композиция занимает особое место за счет способности перенести слушателя в другой мир, наполнив его ностальгией и мечтательностью. – Можно я поделюсь секретом? – спрашивает Минхо, вырывая младшего из своеобразного кокона собственных мыслей. – Эм... Конечно, хен. – Я и Чан встречались, – смысл слов не сразу доходит до Кима, но когда он осознает сказанное, то ничего не чувствует. Ни удивления, ни грусти, ни радости. Он просто принимает это как факт. Из положительного можно только вынести то, что Крису нравятся парни и чувства к Сынмину, если они, конечно, есть, как размышляет парень, это не просто эксперимент или минутная слабость. – Мы даже хотели его родителям рассказать, – вот теперь Ким удивляется, – и Чан сказал мне для начала наладить отношения с Ханной. По нему не видно, но он очень зависит от ее мнения. И она от его зависит. Поэтому и чушь всякую творит иногда, чтобы он отвлекся от работы и на нее хоть какое-то внимание обратил. Они любят друг друга, но никогда не признаются вслух. Я к ней очень привязался и продолжал общаться даже тогда, когда мы расстались с хеном. – У вас отношения, как у тех самых идеальных брата и сестры из рекламы хлопьев, – Сынмин наблюдал сегодня за ними. Минхо смеется и кивает. – Есть такое. Когда она... – он пытается подобрать слова, чтобы не рассказывать в подробностях историю, которую Сынмин на самом деле уже знает, – она сделала кое-что нехорошее, чем очень сильно расстроила меня. Я на нее накричал тогда и после очень себя винил. Сегодня мы впервые встретились с того дня. Сынмин смотрит на старшего и понимает как много для него значат Бан. Чан, хоть и был когда-то партнером, с которым они зашли достаточно далеко в отношениях, судя по рассказу, остался очень близким другом, а Ханна стала младшей сестрой. – Почему ты мне рассказываешь это? – Песня атмосферная. Хотелось как-то соответствовать, поэтому рассказал. Да и самому хотелось еще с первой встречи про Криса сказать, – Минхо переводит на младшего хитрый взгляд и только сейчас Мин замечает, что глаза Ли напоминают кошачьи и в синем неоне помещения кажутся ледяными. По телу приходится мороз. – Почему вы расстались? – Просто решили остаться друзьями, такое бывает. Мы и встречаться начали, потому что дружили и думали, что из этого что-то может выйти. Не вышло... – Оу... Музыка наконец-то начинается меняться на более энергичную и парень надеется отвлечься от диалога, вслушиваясь в слова и мелодию. Сынмин наблюдает за Чаном, за движениями, мимикой, словами и в животе начинает приятно теплеть. А когда взгляд старшего сталкивается с его, Бан решает подмигнуть и ярко, в своей манере, улыбнуться. Теперь Ким понимает, что чувствуют поклонницы известных исполнителей, когда те на них просто посмотрят. – Ты ему нравишься, – говорит Ли, повышая голос. – Что? – из-за громких звуков расслышать сказанное не получается и парню приходится переспросить. Он наклоняется к Минхо, ожидая, что тот повторит, но вместо этого старший тянет его обратно в гримерку, – эй, куда ты меня ведешь? Я хотел послушать выступление! В помещении звук приглушенный и, кажется, будто ты находишься под водой. Сынмин рассерженно смотрит на Минхо, который прошел дальше и сел на диван у стены, закинув ногу на ногу. – Ты нравишься Чан-хену. Внутри все рушится. В голове сразу возникает вопрос: зачем Минхо это говорит ему? – Ты шутишь? – Что? Нет! Я что похож на шутника? Ты правда ему нравишься. Не как друг. В сердце заводится моторчик и оно начинает биться быстро-быстро. То есть его чувства действительно взаимны? Чан не просто так добр с ним и все те поцелуи не просто развлечение. – От него трудно будет дождаться признания. Советую тебе сделать первый шаг, – говорит Ли, – я вижу, что это у вас двоих взаимно. Да в принципе только слепой не видит. – Почему? – Потому что он нервный дурак, а ты школьник. Он считает, что ты делаешь все это лишь из-за интереса, а не из-за чувств, – то есть Чан все рассказывал Минхо? Не одному Сынмину, видимо, нужна помощь в таких вопросах, – но если ты действительно не заинтересован в нем, то не смей ему туманить мозги, понял? – Ли звучал очень строго, чем испугал парня. Сынмин не знал как ответить. То, что только что прозвучало от старшего было похоже на обвинение. Единственное, что понял для себя Ким – его чувства к Чану взаимны. И это было самое главное. – Спасибо, хен, – Сынмин поклонился и на ватных от шока ногах пошел обратно в закулисье наблюдать за Чанбином и Чаном. Все оставшееся время концерта Мин не мог сосредоточиться на музыке. Он витал где-то в своих мыслях, думая как лучше поговорить со старшим. А как он хотел говорить с ним до этого? Наверное, теперь ему труднее, потому что он уже знает исход, что заставляло расцветать где-то в груди теплый комок чувств. Но в сердце все равно трепеталось сомнение, потому что доверие к Ли еще не построено и непонятно, какую цель он преследует. Сынмин не замечает, как заканчивается выступление и им с Джисоном приходит время возвращаться домой. Хан продолжает трещать без умолку и на улице, распинаясь в благодарностях старшему за возможность побывать на живом концерте. Бан в ответ лишь отмахивается, якобы в этом нет ничего такого. Джисон восторгается вплоть до того момента, когда перед ними останавливается такси и настает момент прощаться. Сынмин замечает, как потряхивает руки друга, когда тот вежливо жмет ладонь Чана. Он кланяется несколько раз и, выпрямляясь, кидает странный взгляд-намек на Мина, после чего садится в машину. Ким остается на месте и моргает в непонимании: что это было? Чан напротив стоит и жмется неловко. Внутри Сынмина что-то таять начинает, когда он видит его таким. Мужчина по-привычному тепло улыбается и в глазах виднеется пьяная пелена, хоть он даже не пил. Мин быстро хватается за одежду старшего, осторожно притягивает и оставляет на щеке быстрый поцелуй, который ощущается на коже ожогом. Лицо Криса в момент краснеет и юноша улыбается, глядя на него. Ким искренне надеется, что Джисон, сидя в салоне такси, сейчас хотя бы ради приличия отвернулся и не смотрит на них. Позади Криса слышится скрип двери и из здания вываливается веселый Хван, который, кажется, выпил достаточно для этого вечера. Он спрашивает Чана о том, почему тот так задерживается, ведь сказал, что уходит всего на пять минут, чем окончательно рушит сложившуюся атмосферу. Сынмин прощается и быстро убегает. – Как школьник... – Он и есть школьник, хен, – Хенджин хихикает, глядя на старшего. – Да не он, как школьник, а я. Хенджин хмурится. Затуманенный от алкоголя разум не позволяет понять смысл сказанных старшим слов. С того момента как Ким сел в такси, вплоть до следующей пары дней парень продолжал ощущать окрыленность. Хорошее настроение держалось с ним с момента как он увидел яркие глаза Чана, смотрящие на него в ответ. Даже Джисон, подшучивающий над ним в такси не смог ничего испортить. Когда он вернулся домой, мама лукаво улыбнулась, понимая, что время он провел удачно. Она разворошила его и без того растрепанные волосы, но ничего не сказала. Да и не надо было. Он хорошо провел время с друзьями. Госпожа Ким просто счастлива за своего ребенка и не может скрыть удовлетворения и радости. Сынмин просыпается с улыбкой на лице. Энергия пронизывает всего, и он чувствует, что готов принять любые вызовы, которые новый день мог накинуть на него. Отца не видно с вечера, а мама смотрит с легким удивлением на сияющее лицо. От завтрака не мутит и полы в доме не кажутся такими холодными, как обычно. Мин ощущает, что даже многие обычные и рутинные задачи приобретают новое значение, будто положительное настроение добавляло к ним дополнительный смысл. Он неосознанно находил радость в каждом мельчайшем моменте, будь то прохладный воздух на улице или лица незнакомцев на автобусной остановке. Стремясь сохранить чувство радости и оптимизма, Сынмин активно продолжал наслаждаться тем, что его окружает, и делиться своим настроением с другими. Феликс и Джисон нервно переглядывались каждый раз, когда Ким улыбался на их глупые шутки. Неистово хотелось поговорить с Чаном. Обсудить все наконец-то, расставить точки. На концерте от старшего отчетливо чувствовалось что-то особенное и трепетное. Уроки удачно заканчиваются в одно время с Джисоном. Феликс опять где-то теряется, оставляя их вдвоем. Парни выходят на ступеньки перед школой и Сынмин полной грудью вдыхает воздух. Кепка на макушке сползла и он тянется ее поправить. – Эм, Сынмин, – приглушённо говорит Хан, – это не твой отец? Мин распахивает глаза и смотрит туда, куда указывает рукой Джисон. Машина господина Ким стоит на том месте, где обычно останавливается Чан, а сам мужчина стоит рядом и смотрит прямо на парня. Строго и холодно. Он никогда не заезжал за юношей после окончания занятий. Обычно, он в это время еще на работе, либо дома отдыхает. Вопрос, зачем он сюда приехал, не возникает, потому что Сынмин уже знает на него ответ. Мама рассказала про оценки, а отец хочет поговорить. Машина – лучшее место, ведь из салона он не сможет сбежать. Парень поднимает руку и машет в знак приветствия. В ответ получает кивок головой, указывающий на машину. Сынмин сглатывает и чувствует, как ноги начинают неметь от страха. Джисон под боком что-то говорит, но уловить смысл слов не получается. Ким ладонью тянется в карман пальто, пытаясь справиться с одолевающей тело дрожью. Сейчас не так много вариантов того, как можно убежать от разговора с отцом. Сынмин просто не хочет оставаться с ним один на один. Он боится. И его чувство самосохранения на автомате ищет одно определенное имя в списке контактов. Звонок почти сразу сбрасывается. В груди вспыхивают отчаяние и осознание неизбежности разговора с отцом. Мириться с поражением Ким не намерен, поэтому жмет на имя контакта еще раз и прикладывает телефон к уху, слушая противные гудки. – Чан-хен, – Джисон напротив удивленно распахивает глаза, когда слышит чужое имя, – ты можешь за мной приехать, пожалуйста? – Сынмин-а, я очень занят сейчас, – голос звучит непривычно строго и паника накатывает еще сильнее. – Я... – голос вздрагивает и Сынмин сглатывает, пытаясь унять нервы и настроить себя, чтобы ровно продолжить, – я понимаю. Извини. В голове сразу рождается второй план: просто уйти сейчас с Джисоном. Сбежать, не оборачиваясь, отсидеться где-то некоторое время, а потом мышью пробраться в дом. – У тебя все в порядке? – голос внезапно смягчился и теперь действовал успокаивающе. – Эм, – он занят и его не хочется тревожить сейчас, отвлекать от работы. – Сынмин. – Да, хен. Все хорошо, – Джисон рядом изнает нервный смешок. – Ты весь трясешься, это по твоему хорошо? – Сынмин, я же слышу, что у тебя голос дрожит, – говорит Бан привычно теплым голосом. Мин думает, что хотел бы сейчас услышать улыбку в его словах. – Я приеду. Ты в школе? – Что?! Хен, нет. Ты занят, я отвлек. Извини. Это не так важно. – Если бы это было неважно, то ты бы не звонил мне, Минни. Я сейчас приеду. Скажи куда. – Но твоя работа... – Работа подождет. Куда ехать? Сынмин вздыхает и говорит все таким же дрожащим голосом: – Школа. Звонок сбрасывается. Сынмин вновь смотрит на отца. Тот будто не двигался все время. – Как думаешь, – начинает Ким, – если я не поговорю с ним – он убьет меня? – Откуда мне знать?! – удивляется Джисон, – что происходит вообще? – Да так... Ничего особенного. – Звучит как ложь. Расскажешь мне? – Потом. Сынмин еще раз поправляет кепку, пытаясь настроить себя. Перед разговором с отцом он ощущает смесь тревоги, беспокойства и нерешительности. Его сердце бьется сильнее обычного, и он начинает задумываться о различных исходах этой встречи. Сынмину вспоминаются прошлые разговоры с отцом. Почти всегда все заканчивается тем, что юноша плохо старается. Парень прощается с Ханом и медленно двигается к отцу. С каждым шагом Мин старается успокоиться и собраться внутри себя. Он осознает, что важно быть спокойным и уравновешенным. – Привет, – говорит Сынмин когда подходит к мужчине. – Садись в машину, – он отходит и открывает дверь салона. – Я, наверное, лучше своим ходом, пап... – Я говорю садись, – строго произносит он, глядя на сына, – поговорить надо. – Я не хочу говорить. – Сынмин, не веди себя как ребенок. – Давай потом, хорошо? – Что с тобой не так? Что с тобой случилось, сын? Мин хмурится, пытаясь понять что имеет ввиду старший. – Ничего не случилось? – Ты в последнее время такой рассеянный. Голову забиваешь совсем не тем. Почему твои оценки так упали? Мама показала мне табель. Ну, конечно, она показала. Отец заводится и начинает что-то рассказывать про важность образования. Сынмин стоит и слушает, стараясь не обращать внимания на косые взгляды проходящих мимо людей. – Папа, – пытается отвлечь и остановить его парень, – может не сейчас? Пожалуйста. Давай дома поговорим. – Тогда садись в машину. – Не хочу. – Сынмин, ты... Возле них останавливается знакомая и уже родная машина. Мужчина замолкает, когда водитель сигналит. – Это еще что? – Как он быстро... – Что? – Пап, я пойду... – Куда ты пойдешь? – отец начинает злиться, – Нагулялся уже, все хватит. Куда ты пошел?! Сынмин игнорирует сказанное и направляется прямо к автомобилю. Как только дверь за ним захлопывается, Чан трогается с места. – Кто это был? – Отец. – Замечательно. В машине у Чана спокойно. Тихо. Паника постепенно начинает спадать. Присутствие Криса рядом расслабляет. В груди растекается тепло. Музыка из колонок не играет, слышно только гул колес и нервное сопение юноши. Мужчина заворачивает на какую-то парковку и глушит двигатель. Сынмин чувствует, как направляется на него чужой взгляд и начинает прожигать, выжидая объяснений. Парень переводит взгляд на старшего. У него глаза теплые и бездонные. Хочется в них утонуть. Крис не нагнетает, не давит и Мину так хорошо сейчас. Чан протягивает руку и поправляет козырек кепки. Внутри Сынмина случается взрыв от этого жеста. – Ну? – Извини, что я с работы тебя вытащил. – Все в порядке. Ничего особенного, ты важнее. Вместо меня остался Чанбин. Парень стягивает головной убор и наклоняется, мягко прикасаясь к губам Бана. Тот улыбается и отвечает, нежно сминая губы младшего. – Подожди, – Крис отстраняется, – ты скажешь мне что случилось или нет? Сынмин смотрит на Чана. В его глазах видно искреннее переживание. Ким засматривается на чужие кудри, густые ресницы и небольшую россыпь веснушек. Почему судьба решила подарить парню этого человека? За какие заслуги? Что там говорил Минхо? Сделать первый шаг самостоятельно? – Ты мне очень нравишься, Чан-хен. Слова даются на удивление легко. И все иные мысли мгновенно выходят из головы. – Ч-что? Я же вообще другое спросил, Минни... – он улыбается неловко и щеки начинают краснеть от смущения. – Я так счастлив, что познакомился с тобой. Не знаю, что было бы, если не ты. – Сынмин, стой. Ты серьезно сейчас? Уверен? – Ты правда глупый или притворяешься? – Когда дело касается тебя я, мне кажется, всегда как дурак себя веду... Сынмин смеется и снова тянет за поцелуем. Старший мгновенно отвечает и берет чужие щеки в ладони. Поцелуй нежный и аккуратный, наполненный любовью. – Ты такой чудесный, – говорит Чан, отстраняясь на секунду, – милый, красивый, умный... Самый лучший на свете. Он оставляет на всем лице легкие поцелуи и Мин смеется. С сердца спадает камень и в душе становится очень легко. Наконец-то это произошло. Наконец-то они озвучили вслух то, что было и без этого очевидно. – Чанни-хен. – А? – Мы же теперь встречаемся? – А ты хочешь? Не смущает, что я старше? – А тебя не смущает, что я младше? – Ким пародирует его, чем вызывает смех. – Понял, – говорит Чан, смеясь и вновь притягивает любимого за поцелуем.