не заменил любовь другими —
пообещал отказ от белых линий.
но ты решила поиграть в грязные игры
слова так ранят глубоко, как будто иглы
твой взгляд, конечно, он всё тот же —
да, он ясный, не дождёшься
но внутри что-то изменилось..
— глеб? ясюкевич сияет. по-настоящему и искренне даже в тот момент, когда устало плетется к балкону после насыщенного дня, видя там любимый силуэт. с викторовым по-другому быть не может. раньше вся собственная фигура просто кричала о том, как сильно парню необходимо спасание. необходимы руки, что протянут помощь, даже будучи на дне. но ни лишь бы какие, а те, самые тёплые и нежные, которые он так любил. теперь кажется, что все взгляды были не просто так. касания. творчество. чувства. — иду я, иду. спустись без меня пока. успокаивающе ответил викторов, но не собирался выходить. оперевшись на ограждение балкона, в его глазах плясал яркий огонек, а затяжки с каждым разом становились все тяжелее, дольше. пока на улице шумели люди и транспорт на дороге, ничего не мешало ему уйти в свои мысли. — давай, саш. мысли о собственных проебах приводят к саше в любом случае. что-то из реальной серии — « пока ты бесконечно и молча терпишь меня. » ясюкевич молча ехал к нему, когда на душе было ебанно. когда глеб был почти уверен, что не прошел бы и трех шагов, если бы не саша, который шел рядом и, приобнимая его за плечи, легонько прижимал к себе.глеб, ну нельзя же так гробить себя.. —
только саша не мог не заметить, что сегодня в собственном взгляде что-то изменилось. несмотря на все попытки сделать вид, словно этот день ничем не отличается от остальных, ясюкевич прекрасно видел, как изменился его взгляд. обычно сверкающие весельем и азартом глаза сегодня почему-то угасли. и даже несходящая с лица улыбка не могла скрыть этой перемены.глеб, все хорошо? мне кажется, что что-то не то. —
все хорошо, откуда такие мысли? —
хотя глаза все равно оставались потухшими. и саша, блять, видел это. видел всего глеба насквозь постоянно, пробираясь в самые маленькие уголки сознания, заставляя сознаться....не то, ты прав. —
сейчас же, поднеся табак к губам, он сделал очередную затяжку и выдохнул клубок пара. наступило успокоение, которого так не хватало. смотреть на мир в таком состоянии было проще и приятнее. элементарно легче. глеб, честно, не ожидал таких действий от самого себя. никогда бы не поверил, что он бы смог так довериться кому-то. быть так близко. но почему именно саша? саша, который смотрел на него влюблёнными глазами. саша, который до сих пор верил в людей, который прощал и давал второй шанс. саша, который простил всю пустоту и был готов принять со всем ужасным. не испугался. глеб просто никогда не верил, не доверял людям. был эгоистом, говоря прямо. не прощал и уж тем более не давал вторых шансов. сидел в одиночестве, но был гордым. таким был, пока впервые не увидел живые эмоции ясюкевича на их совместном выступлении. он же ведь..такой яркий. еле держит осколки своей души, но сверкает, как единственная звезда на темном небе. безусловно, звезд — миллиарды. но каждый человек выбирает свою, что будет видна в самый трудный период жизни. саша показался викторову слишком добрым и наивным для этого мира ещё при первой встрече. после чего, он сам неожиданно для себя доверил ему все планы на будущее и надежды на их исполнение, ведь что-то заставляло верить ему. во время их работы для собственного альбома, он всегда знал, что на этого человека можно положиться и в конце он подал ему руку, тем самым спасая ему жизнь, лишившись страха быть отвергнутым. все же они планировали разойтись после первого трека, но вместо этого объединились. и вновь глеб не понял, как он впустил сашу к себе в жизнь. но он был рад, что сделал это. рад, что тот помогает ему меняться и был благодарен за то, как уже изменил его в лучшую сторону. викторов, честно, все ещё не понимал, чем заслужил ясюкевича. ведь хороших поступков, которые он совершил в этой жизни, можно было пересчитать на пальцах. сигареты почти не осталось. глеб тушит ее и спускается вниз к саше. в квартире была полная тишина, но она не была напряжённой. скорее — умиротворяющей. тот сидит на кровати, листает, судя по всему, ленту в вк. — ты ещё здесь? подходя ближе усмехнулся викторов, не думая, что саша прождёт его так долго. — да. не хотел уезжать, пока ты не спустишься. ясюкевич разводит руки в разные стороны, в ту же секунду чувствуя нежные-нежные объятия. викторов успевает словить взгляд — смотрел так долго и пронзительно, точно высматривал что-то, а младший же отвечал взглядом гораздо мягче. буквально холод и лед. ясюкевич просто наслаждался бездонными глазами, в которых сейчас полно любви и надежды. их общей любви. противоположности притягиваются. безоговорочно. их двоих устраивает, что они, те самые противоположности, притянулись. и кто знает, что было, если бы все же этого не произошло. этот исход викторов тоже не раз обдумывал, но предпочитал отгонять такие мысли. сам он всегда ставил себя на первое место. только он не умел доверять людям до саши, а может и не умеет до сих пор. верит только ему.без тебя трудно, но с тобой больней.
это медленное самоубийство.