Танцуй, танцуй, танцуй!

Дело было в том, что Илай Кларк вовсе не бездельничал и не исчез без причины, а был в процессе расследования, увлеченный сильнее, чем раньше. Купив без тени колебаний билет на поезд, детектив мчался в неизвестное себе ранее место, пересаживаясь несколько раз в процессе: сначала на другой поезд, потом на служебный автомобиль полицейских. Ему чисто повезло, что в окрестностях была патрульная машина на вызове и за рулем оказался давний знакомый, Хосе Баден, закаленный в боях офицер, раньше служивший в морском флоте, а позже переведенный сюда, в город. Волею судьбы, через общих друзей, оба были известны друг другу и имели приятное впечатление, именно поэтому Баден и не смог отказать старому приятелю в просьбе подбросить до участка. И вот, спустя два дня, Илай, наконец, достиг места назначения, слезно прося разрешения посетить архив полицейских у местного начальника, в надежде, что весь его путь не был проделан зря. - Да послушайте вы, упрямый человек, запрещено нам дозволять такое! - глава участка явно не был рад нежданному гостю, уже десять минут споря с вторженцем настолько эмоционально, что не заметил даже когда успел встать, уперевшись ладонями в столешницу. - Вы частный детектив, да еще из другого города. Не лезьте в наши дела! - Господин Уцзю, послушайте, мое дело касается и вашего давнего подсудимого, если бы не... Резкий удар по столу кулаком прервал быструю речь Илая, так и не дав закончить, а следом последовало и едкое замечание: - Все дела в архиве - закрыты! Мы что, просто так тут, по-вашему? - было видно по пульсирующей венке на виске, что начальник начинал злиться, хоть и честно пытался сдерживаться. Длинные светлые волосы, закрученные в тугой пучок, растрепались от яркой жестикуляции, отчего весь образ высокого мужчины смотрелся угловато и дико. Кларку было не по себе в компании этого странного человека. - Мы расследуем преступления. Не суйте свой нос и лучше идите отдохните, пока мое терпение не иссякло, господин детектив. Дверь за спиной с неохотой захлопнулась, и Илай застыл у порога, запуская в карман бежевого пальто ладонь и нащупывая пачку сигарет. Жутко хотелось курить, чтобы поскорее забыть резкого мужчину, подарившего ему неудачу и сведшего на нет все его попытки узнать о прошлом Субедара побольше. Ну вот и куда теперь податься? Хосе все еще был тут, сидя в приемной и, увидев раздраженный силуэт, поднялся со стула, демонстративно пожав плечами. Кларк уже успел поделиться своей проблемой по пути сюда с товарищем, оттого офицер и мог лишь посочувствовать, прекрасно зная характер своего начальника, строгого и вспыльчивого китайца Фан Уцзю. Тот был слишком принципиален, поэтому ни за что не позволил бы чужаку копаться в бумажках своего отдела. Ни южного, принадлежавшего ему, ни северного, за который был ответственен его брат, Се Биань. - Что будешь делать дальше? - Илай все еще стоял в раздумьях, когда Баден заговорил, но именно это помогло очнуться и выкинуть из мыслей обиду. Вопрос звучал сухо, непривычно, но детектив на подкорке сознания помнил, что и в прошлую их встречу, и в позапрошлую - он всегда был таким, говоря четко, когда разговор касался дела. - Не знаю. Видимо, брать билеты на обратный поезд. - Тогда как на счет заночевать у меня до утра? - офицер вырвал из ближайшей стопки листов один и, склонившись над столом, что-то быстро начиркал, пихая в руку Илая, тихо по-доброму усмехаясь. - Скоро вечер, так ты доедешь домой лишь к утру, лучше останься на день тут. В словах Бадена был толк: спать, подскакивая от каждого шороха соседей, было просто невозможно, учитывая то, насколько тревожными были ночи у детектива обычно. Бумажка была принята и осторожно изучена пальцами, скованными тонкой тканью перчаток, и, заметивший это полицейский, тут же спохватился, поясняя: - Роудс стрит, 12. Это бар, куда я заезжаю всегда после работы. Как человек с повязкой на глазах будет искать нужное место - уже сотню раз возникал вопрос в голове всех, знакомых с Кларком, но ни один все же не смог найти ответ, принимая как данность удивительную способность. Он приходил, не опаздывая ни на секунду и был сосредоточен и спокоен. Детектив всегда находил то, что хотел, наверное, оттого и успел прославиться в узких кругах, то и дело получая мелкие заказы. Именно, всегда находил, что искал. А потому Илай задумался и, вежливо откланявшись, вышел из полицейского участка, обещав обязательно появиться сегодня по указанному адресу. Та маленькая хрупкая женщина Зелле не сдалась, не смотря на все, что с ней приключилось, так разве может сдаться он, предав доверие заказчика, а еще важнее - своего друга, Дакса. Нет, обязательно должна быть еще лазейка, еще хоть одна зацепка! Прогулка по смеркающемуся городу привела в неожиданное место, и вот, Кларк, не совсем понимая что именно делает, шагает за порог здания, внутрь, и тут же натыкается на белокурую девицу в голубом пиджаке и клетчатой юбке. Издательское агентство не было таким уж популярным, но не только архив полиции помнит все, но и газеты тоже. - Господин, мы закрываемся, приходите завтра, - кажется, работница только недавно стояла за тяжелым столом, заваленным кипой бумаг, но вот та уже мягко толкала незваного гостя прочь, недовольная столь внезапным продлением рабочего дня. - Начальство уже ушло, вам некому помочь. Ошарашенный Кларк стал сопротивляться не сразу, не ожидая такой рьяной борьбы в ответ от улыбчивой журналистки, но все же сумел обойти ту, вытаскивая из внутреннего кармана плаща переписанную листовку с всем, что было известно о таинственном Субедаре. - Мне не нужно начальство. Простите за вторжение, но я готов предложить свою историю - за вашу, - осознание плана пришло чуть позже, отчего детектив сам поразился своей сообразительности, но догадался, что рассказать ему есть что лишь о том самом инциденте, а это уже не то, что не входило в договор, Илай и сам этого не хотел. Но сказанного было не воротить. Видимо, журналистка, и сама не ожидала такого предложения, привыкнув к тому, что каждую новость необходимо было цедировать по чуть-чуть, но наглость вторженца оценила, прикладывая к подбородку сложенные в кулак пальцы и хитро улыбаясь. Правила игры были приняты успешно. - Хорошо. Зовите меня Алиса, - она протянула руку, и детектив пожал ее, а после женщина схватила с вешалки тонкое пальто и накинула на плечи, выходя на улицу и выпроваживая Кларка. Все же закрываться было действительно пора. - Что за история вам нужна?

***

Нет ни исписанной с обеих сторон бумаги, ни ручки, которой пленница хотела совсем недавно проткнуть себе горло - все отобрал Мортон. Разломанный будильник так и остался сиротливо лежать в углу, а вот шкафы осмотрены досконально все, чтобы танцовщица в моменты просветления не могла найти способ сбежать или навредить кому-нибудь. Именно поэтому та сейчас скучала, остервенело цепляясь сломанными огрызками ногтей за деревяшки, намертво запечатавшие окно. Только маленькие окошки меж досками давали понять о времени суток, но этого все еще было чертовски мало - Зелле будто задыхалась как животное в деревянном ящике без отверстий. Растрепанная и тощая, в съехавшем белом халате, больше похожем на больничную рубашку из-за цвета и пояса, с вечными синяками на запястье от тугих веревок, натиравших из-за того, как та постоянно брыкалась, Маргарет была похожа на призрака, лишь смоляными волосами напоминая о себе былой. Ах, какой она была раньше... Весь зал аплодировал, смотря влюбленным взглядом за точными выверенными движениями, а неравнодушные мужчины стыдливо оставляли у дивы на пороге цветы. Уверенная, грациозная, с сияющей улыбкой, вызывающей только такую же в ответ. Балетные па, быстрые и резкие уличные танцы - это то, к чему и лежала ее душа, требующая выход наружу на сияющей от огней сцене, закиданной розами. Великолепие! Маргарет тихо усмехнулась, до боли впиваясь в доску и ощущая как острые щебни лезут в подушечки пальцев на правой руке. Уже истерла это чертовое дерево, каждый день раз за разом ища призрачный шанс на расшатанный гвоздь. Больно, кровь мгновенно наполняет ранки, но, кажется, пленнице плевать. Картинка в голове... такая сочная, такая близкая. Отойдя от окна, Зелле встает посреди комнаты, скрещивая стопы и опуская руки. Музыка в голове льется сама по себе, и кисти как белоснежные крылья поднимаются вверх, сопровождаемые широкими рукавами халата - легкие, невесомые. Тонкие ноги перебираются одна за другой, оказываясь то у стеллажа с пыльными книгами, то у кровати, то у окна, а в голове лишь блеск ламп и аплодисменты, перекрикивающие тихую душевную мелодию. Да, это именно то, ради чего ей стоит жить. Ради себя, ради этого праздничного шума, наполняющего людей восторгом - ради надежды на хоть еще одно свидание с теплой постелью на свободе. Разве может смерть принести такое же удовольствие, как исполнение своих желаний? Овации! На бис! Аплодисменты совсем рядом, и Зелле испуганно оборачивается, едва удержав равновесие: у стены стоит Мортон, восторженно улыбаясь и хлопая в ладоши. Шаг за шагом, пленница лишь отступает назад. Молчит, замерев как мертвая и лишь сжигая похитителя глазами. Если бы только можно было убить человека глазами - тот был бы уже мертв, но сейчас беззащитная Маргарет может лишь отступать, пока хозяин поместья с широкой улыбкой идет к ней. Схватив за плечи, сжимает их и целует в щеку, едва по ней попадая из-за того, что пленница ловко повернула голову вбок. Непокорство, несомненно, его бесит, но в этот раз Майк даже готов это простить, лишь хватая пальцами за подбородок и разворачивая к себе лицом. - Танцуй! - дрожь пробирает все тело от дружелюбной улыбки и холодного голоса. В тихом омуте водятся не черти, там сидит сам дьявол собственной персоной под личиной циркового шута. Что значит вообще такой маленький клоп как Сердж в сравнении с Мортоном, способным заставить двигаться тело само по себе? Майк отходит к стеллажу, опираясь на него спиной и хлопает вначале медленно, будто бы подбирая ритм, а затем чуть быстрее, пока ноги не слушаются свою хозяйку - а слушаются его, предательски скованные страхом. Словно маленькая игрушечная балерина в музыкальной шкатулке Зелле кружится по комнате под свет едва проникающего солнца через доски. Теперь это ее огни, а вместо роз в ногах старые бинты после перевязок ожога. Такая прекрасная, такая тоненькая - словно и правда кукольная. Тело чертовски ломит, ведь Мортон слишком увлекся пленницей и дозы веществ с обедом сегодня еще не было, но хлопки не дают упасть, словно рычаг сзади ее спины. Безумно хочется упасть, обхватив колени руками и плакать навзрыд, но она не может - слез не осталось, да и толку в них уже не было. Помочь некому. Все, что ей остается, так это быть послушной, отдаваясь во власть этого человека, по крайней мере ценящего ее. По-своему, извращено. А потом напасть из засады и вырваться наружу. Но пока в голове лишь задорный голос, твердящий раз за разом: - Танцуй!