мерцание последней луны

      Жизнь шла своим чередом, казалось бы. Никаких новостей. Совсем никаких. Срочных собраний Совета не созывали, встречались раз в неделю, как обычно, но то и дело сменяли свои рассуждения на соседний клан, где дела до сих пор обстояли неважно. Барон докладывал, что волнения не прекратились, а общая тревога лишь усилилась, но больше никакой информации дать не мог. Оставалось довольствоваться тем, что есть.       Алоис тоже писем не писал. Аделин лишь надеялась, что все не так плохо, раз он не пишет. Мысли о том, что все настолько плохо, что отправить весточку у него просто нет возможности, вампирша гнала как можно дальше.       Все возвращается на круги своя. Размеренные будни, не считая неугасающей тревоги. Аделин исправно посещает больницу, проводит сложные операции, спасает людские жизни. А вечером возвращается домой к семье и проводит время уже с ними. Часто в гости заглядывают и Луиза с Эмили. Видений у подруги не было, и все по-прежнему остается непонятным и без каких-либо прогнозов.       Давящая тишина.       Сегодняшний вечером ее с работы встречает привычная компания: Дима с Люцифером, да Луиза с Эмили. Девочка держит в руках большой букет нежно-розовых тюльпанов, да все выглядывает за забор больницы, ожидая вампиршу. Аделин является к ним со светлой улыбкой, в своем легком бежевом плаще, брюках, да светлой рубашке.              — Привет, — гладит девочку по голове.       — Это тебе, — малышка протягивает букет тюльпанов, смущенно улыбаясь.       — Правда? Спасибо большое, моя хорошая, — наклоняется, обнимая ее. — Приятно, когда встречают вот так.             Дима целует ее в щеку, забирая букет, отдает поводок девочке, и Готье с Эмили не спеша движутся вперед. Люцифер бежит впереди, увлекаясь палочками, кустами и летающими голубями, а после возвращается, виляя маленьким хвостом. Дмитрий не упускает возможности узнать у Луизы, что же все-таки творится внутри клана, ибо любимая женщина молчит, но вновь не получает никаких ясных объяснений. Шатенка тоже не осведомлена в полной мере. Он проклинает эту вампирскую заботу о близких, что выражается в их незнании.       С порога их встречают ребята. Девочки заявляют, что собрались в клуб на всю ночь, и им срочно нужно навести шороху в шкафу Аделин, потому что «у тебя есть очень красивые коктейльные платья, которые ты не носишь, так чего добру пропадать?»       И вот, расположившись в комнате, Аля и Яна шуршат и скрипят вешалками, а юная Эмили сидит на постели в качестве главного эксперта моды, утверждая или ругая тот или иной образ. Луиза и Аделин сидят на диване, только наблюдая.       — Хорошо, когда они маленькие, — вздыхает блондинка.       — Это тебе так кажется.       — Эмили навела шороху в твоем шкафу?       — Очень ей понравилась моя белая блузка, да только велика оказалась, — посмеивается Луиза. — Габриэль пообещал сводить ее по магазинам ближе к выходным. Так Эмили заявила, что ей нужна черная шляпка и пальто, — косит взгляд на подругу, ухмыляясь. — Очень уж вы впечатляете юное поколение, мадемуазель Готье.              Аделин только смеется.       Эмили быстро наскучивает рассматривать платья и блузки. Она подтаскивает стул к стеллажу, встает на него ногами и принимается рассматривать книжные полки, передвигая предмет мебели со скрипом в бок каждые несколько минут.       Вампирша бы хотела, чтобы так было всегда: спокойно, по-домашнему тепло и уютно, в кругу друзей и семьи. Вот только тревога внутри все не утихает, а дрянное предчувствие щекочет солнечное сплетение который день. Не верится, что все разрешится. Не может быть все так легко.              — Все! Мы одолжим это, — улыбается Алия, держа в руках вешалки с платьями.       — Обратно все в шкаф уберите, навели мне беспорядок, — ворчит Готье.              Дверь в комнату открывается, показывается Дима.              — Валентин и Габриэль пришли.       — Валентин! — восклицает Эмили, спрыгивая на пол и уносясь по лестнице на первый этаж.       — Эмили, стул! — кричит вдогонку Луиза, но возглас растворяется в воздухе.       Девочка питает особую любовь к Старейшине. «Дядя Валентин» кажется ей очень добрым и часто рассказывает интересные истории о знакомстве с вампирами из разных сфер и профессий. Эмили часто просит что-нибудь рассказать и внимательно слушает, восторженно на него глядя. Да и сам вампир, кажется, не может устоять перед ребенком, становясь заметно мягче и улыбаясь так тепло, отчего в уголках глаз заметно пролегают морщинки.       Выслушав наставления от Аделин, ребята прощаются и спешат веселиться. Вампиры сидят за столом. Габриэль играется в руках колодой для покера, Эмили садится рядом с Валентином, слушая очередную интересную историю; Луиза ворчит, что не стоит донимать Старейшину, а Дима увлечен разливанием крови по бокалам.       Все идет гладко, и только взгляды, которыми обмениваются члены Совета, говорят о том, что никто из них не спокоен.       Эмили рассматривает карты в руках Валентина, шепотом спрашивая, каковы их шансы победить, а Старейшина сияет, как начищенная монета, говоря, что всех тут сделает. Благородные лишь тихонько посмеиваются, потягивая кровь.              — Вскрываемся, — командует Аделин и выкладывает на стол карты. — Флеш.       — Стрит, — выдыхает Габриэль, мысленно прощаясь со своими купюрами.       Валентин озорно оглядывает всех, кивает девочке, чтобы та открыла карты, и с гордостью произносит:              — Фулл Хаус!       — О-о, — дружно тянут вампиры, аплодируя.       — Эмили, ты прямо счастливый талисман, — улыбается Готье, собирая карты в общую колоду.       — Все, играю теперь только с ней! — сияет Старейшина.       Стук в тяжелые двери прерывает всеобщее веселье.       Улыбка стирается с лица Готье. Синие глаза холодеют. Она протягивает колоду Габриэлю и поднимается на ноги. Открывает тяжелую дверь, выходя на первую ступеньку крыльца. Пред ней предстают трое юстициариев, среди которых улыбающийся Маркус.       Этот парень питает особое уважение и почтение к Благородной, всегда вызывается прийти к ней с новостями. Любит заводить разговоры по дороге, да и сама вампирша относится к нему, почти как к своему потомку. Парень он хороший, очень исполнительный — что важно для юстициария — и ответственный.       — Приветствую, — Аделин оглядывает их.       — Добрый вечер, мадемуазель Готье, — Маркус склоняет голову. — Князь просил Вас срочно явится во дворец Священных Тринадцати.       — Что случилось?       — Пришли вести из Саббата.              Аделин как током прошибает. Была бы жива, ощутила бы холодный пот и мурашки, но чувствует лишь странный тревожный узел в груди, что лишь затягивается. Кивает, говоря, что они явятся, и скрывается за тяжелыми дверьми.       — Что они хотели? — Габриэль провожает ее взглядом.       — Антонин просит явится во дворец. Пришли вести из Саббата.

*****

      Тяжелые двери отворяются, пропуская трех советников в зал заседаний. Удивительно то, что никого, кроме Князя, нет. Антонин держит пергамент в руках, перечитывая, видимо, и тяжело хмурится. Оборачивается, замечая их, и лишь приветственно кивает.       — Вести от Барона? Или написал Алоис?       — Алоис предпочитает писать напрямую тебе, Аделин, — отвечает Князь, усмехаясь, чем вызывает у нее раздражение.       — Ближе к делу, — пресекает нарастающую перепалку Валентин.       — Прочтите.       И протягивает пергамент. Готье берет его в руки, разворачивая. Мужчины обступают ее. Чуть неровным, будто бы нервным и спешным, почерком написано:       «…До меня дошли вести. Совет Саббата обеспокоен, потому что Князь Джероен складывает свои полномочия и передает бразды правления Мадесту…»              Готье протягивает пергамент Валентину.              — Когда пришло письмо?       — Сегодня. Барону удалось отправить его только спустя пять дней…       — Пять дней? Значит, Мадест уже вступил в права Князя, — подытоживает Валентин, беспокойно хмурясь.       Ее страшные опасения оправдались. И теперь в голове лишь рой вопросов. Почему Князь Джероен решил сложить свои полномочия и отойти от власти? Связано ли это с давлением и угрозами со стороны второго наследника? Если ситуация стала критичной, почему они не связались с Камарильей?       Вот только ответов никто ей не даст. Готье отходит к окну, нервно кусая ноготь на большом пальце, и даже не вникает в начавшиеся обсуждения мужчин. Новости неутешительные…       — Думаете, Мадест возжелает пересмотреть условия нашего соглашения? Непохоже было, что его устраивает нынешнее положение дел между нашими кланами, — Габриэль сворачивает пергамент, опуская тот на стол.       — Непонятно, чего этот наследник возжелает, — бурчит Валентин, — скользкий он. Молодой, амбиций через край, да и самомнения…       — Его характер нам не так важен, — вклинивается Готье, не поворачиваясь. — Как и его недовольство нынешними условиями сотрудничества. Куда важнее, почему Джероен вдруг передает ему престол, и какими будут действия молодого Князя.       Она поворачивается, пряча руки в карманы плаща.       — Уверен, что Джероен и Алоис не допустят…       — Почему ты думаешь, что он не сможет от них избавиться? — синие глаза внимательно смотрят на Антонина.       — О чем ты говоришь?       — Мадест преисполнен идеей нового мира и существования вампиров. Новыми правилами, традициями, наконец, восхищен властью, что будет в его руках. Не думаю, что Сир и его старший брат станут помехой. Он настроен слишком радикально, за ним немалое количество отступников, которые считают его лидером. Да и сам он, как и сказал Валентин, полон самомнения. Боюсь, ему ничего не будет стоить избавиться от преград в виде бывшего Князя и первого наследника.       — Что ты предлагаешь?       — В его руках будет большая власть. Саббат преклонит перед ним колено, как перед полноправным правителем, — поясняет, словно детям. — Мы должны быть готовы к худшему.       — Под худшим ты понимаешь?...       — Смерть Князя и первого наследника Саббата.       — Зачем же так радикально? — с сомнением спрашивает Габриэль.       — А ты думаешь, Мадест преисполнен милосердия?       Грохот открывшихся дверей прервал разговор. Служитель неловко замер, видимо, не ожидая увидеть здесь советников, а затем несмело прошел к Князю.       — Срочные новости из Саббата.       — Что там опять? — с тихим раздражением Антонин забрал пергамент из рук молодого вампира.       Разворачивает, шурша, и пробегается глазами. Читает раз, второй, третий. Словно не верит. Затем поднимает глаза на Готье, и взгляд его почти на грани испуга вперемешку с чем-то вроде шока. Аделин поднимает бровь вопросительно. Князь читает вслух:       «…Из особняка Князя доносятся неутешительные вести. Между первым наследником, бывшим Князем и нынешним произошел конфликт. На следующий день господина Джероена нашли мертвым в своей комнате. Первый наследник заточен в темницу по подозрению в убийстве.       Также просили передать, что Князь Мадест желает встретится с Вами, уважаемый князь Антонин, чтобы пересмотреть условия вашего соглашения…»