Последствия падения

      Именно нелепая, настойчивая мелодия мобильного телефона Руби проникает в сон Кастиэля и возвращает его в бодрствование. На этот раз ему снится не рай или ад, а поездка на импале с Дином Винчестером по зелёному и приятному пейзажу, и в этот момент, когда он чувствует прикосновение прохладного стекла к щеке, вибрацию двигателя, урчащего под ним, и давление ремня безопасности на грудь, он не уверен, что реально, а что воображаемо.       Но мобильный телефон Дина, он абсолютно уверен, никогда бы не включил «Girls Just Wanna Have Fun».       Это был хороший сон. Мирный. Он пытается удержать его, наблюдая за тем, как Руби ёрзает на своём сиденье и роется в кармане в поисках трубки. Он всегда чувствовал присутствие своих братьев, но их общение сильно отличалось от той связи, которая возникла у него с Дином Винчестером до его падения. Он никогда не думал, что будет завидовать Сэму, но какой-то уголок его сердца желает иметь друга, который был бы так же предан, так же защищал и так же принимал (несмотря на ревность, обиды и разочарования), как Дин по отношению к своему брату. Возможно, Уриэль прав, называя Дина собственником по отношению к своему брату, но Кастиэль всё равно не может не позавидовать интенсивности их отношений. Он видел множество человеческих семей и знает, что люди не всегда поддерживают своих братьев и сестёр, не говоря уже о том, что они не пойдут добровольно в ад, чтобы сохранить их. Кастиэль понимает, что такое преданность. По правде говоря, он не уверен, кому завидует больше — Сэму за то, что тот принимает его, или Дину за то, что тот так верит.       Руби находит телефон и вытаскивает его. Музыка становится громче.       — Не стоит отвечать на звонки, не остановив машину, — услужливо подсказывает Кастиэль.       Она закатывает глаза.       — Да, спасибо за совет, Рип Ван Винкль, — говорит она и, нажав на кнопку на телефонной трубке, сбрасывает газ, разрывая аляповатую звуковую ленту. — Это Руби.       Кастиэль напрягает свои неполноценные смертные уши, пытаясь расслышать разговор, но не может разобрать, о чём говорит тоненький голосок. Он потягивается, ощущая натяжение и скольжение незнакомых тканей по коже и чувствуя себя странно и открыто в облегающих джинсах и футболке с длинными рукавами, которые он приобрел с утра. Он скучает по формальности и стройности своей другой одежды.       — Да… Да. Да… Да… Хорошо, — голос у Руби жесткий и деловой, в нём нет той хрупкой язвительности, к которой он привык за последние дни. — Спасибо, — её лицо мрачнеет, когда она откладывает трубку и бросает на него быстрый взгляд исподлобья. — Значит, нам придётся сделать небольшой крюк, — говорит она ровным тоном. Он поднимает брови, и она пожимает плечами. — Ты же говорил, что хочешь стать охотником, чемпион. Вот тебе и шанс.       — Кто это был? — спрашивает он. — Что произошло?       Она не смотрит на него.       — Это, друг мой, был человек, которого тебе не нужно знать, — она выпячивает подбородок. — Многие… люди… не хотят привлекать внимание охотников. Или ангелов. Даже неудачливых, — он вздрагивает от этого. — Есть… виноградная лоза, я думаю, можно так сказать. Сеть.       Он не может понять, лжёт ли она ему. Вполне возможно, что именно в этот момент она предаст его своим сородичам.       — Ты разговариваешь с демонами по мобильному телефону?       Она издала лёгкий полусмех, который он не знает, как интерпретировать.       — Это был не демон. Но — да, конечно. Эй, некоторые из нас приняли двадцать первый век. Я не виновата, если ваши ребята слишком тугодумы, чтобы покупать «Блэкберри» для команды Ангелов.       Он смотрит на неё безучастно.       — Ангелы не нуждаются в таких технологических ухищрениях, — замечает он. Он чувствует себя защитником.       — Да, неважно. Я просто благодарна, что они не догадались подключиться к системе GPS, потому что тогда нам всем пришел бы конец. Главное: у нас есть работа.       — Что это за работа?       — Похоже, какая-то яркая искра собирается воскресить Асмодея, — говорит она. Глаза Кастиэля расширяются. — Было бы очень кстати, если бы у нас сейчас был какой-нибудь парень, который мог бы силой мысли отправлять демонов обратно в ад, — она ничего не спрашивала о Сэме с тех пор, как они оказались в баре, но он не ошибся, решив, что она сдалась. В её голосе невозможно не заметить горечи или разочарования.       — Асмодея? — повторил Кастиэль, облизывая губы. — Это нехорошо.       Руби смеётся.       — Вас, ребята, в школе ангелов учат недосказанности?       — Это одна из печатей.       — Ни хрена себе. Асмодей, Левиафан, Амон, Бельфегор, Маммон, Вельзевул и Люцифер. Может, не в таком порядке, но мы знаем, кто будет последним в списке, — она смотрит на него. — Думаю, не стоит надеяться, что у тебя есть какие-нибудь секретные навыки ниндзя, о которых ты умалчиваешь? Какое-нибудь особое ангельское фу, которое ты можешь применить на практике?       — У меня… ничего нет, — говорит он через мгновение, стараясь не вспоминать об ощущении, когда его душу медленно сжигают. — Я уже не тот, кем был.       — Это я знаю. Но есть ли от тебя хоть какая-то польза?       Он старается не обижаться. Это разумный вопрос.       — Я сохранил большую часть своих знаний о рае и аде, хотя ничего такого, что помогло бы демонам в их битве, если бы меня схватили. И я могу сражаться.       Она скорчила гримасу.       — Так что, полагаю, ты не намного хуже обычного человеческого охотника, — он слегка поморщился, а она просто посмотрела на него. — Чемпион, у тебя нет никакого опыта в качестве бойца без твоего небесного талисмана. Ты когда-нибудь пользовался оружием?       — Мне никогда не требовалось, — возмущённо начинает он, а затем склоняет голову. — Нет. Но я умею владеть клинком и знаю принципы работы огнестрельного оружия. Я могу быть полезен.       Какое-то время они едут молча, и тут Руби заметно осеняет мысль.       — О! И, эй — девственник, да?       Кастиэль хмурится, краснеет и не знает, куда смотреть.       — Очевидно.       Она кивает сама себе.       — Ладно, круто. Ну, это может пригодиться, и это то, на что девушка не может надеяться от обычного охотника. Бонус. Молодец, что не трахаешься с Дином.       Если это возможно, Кастиэль чувствует, что румянец становится ещё глубже, даже когда джинсы загадочным образом становятся теснее.       — Я бы хотел, чтобы ты этого не делала — это некрасиво, — говорит он. — У ангелов не бывает таких желаний.       Руби качает головой.       — Да, но если ты не заметил? Недавно твой нимб как бы слетел.       — И всё же не стоит делать таких — необоснованных — предположений. Мои отношения с Дином Винчестером были совершенно целомудренными. Ты принижаешь нас обоих, думая иначе.       Руби фыркнула.       — Остынь. Я просто говорю, что безбрачие может быть полезным, хорошо? Учитывая, что Асмодей — это «Всё о плотских желаниях», и что они собираются вытащить его злобную задницу из ада с помощью большой оргии, наверное, не помешает иметь в команде девственника. Это был комплимент.       Кастиэль переваривает сказанное.       — О, — неуверенно говорит он.       Какое-то время они едут в молчании, и Кастиэль уже переключился на обдумывание стратегий и приёмов борьбы со смертными, когда слышит, как Руби начинает тихонько напевать себе под нос.       — Тили-тили тесто, Кастиэль и Дин — жених и невеста. Сначала приходит любовь, потом падение с небес, потом сражение с хозяевами ада и сожаление о том, что ты не успел оттрахать свою тощую задницу до наступления чёртова апокалипсиса.       — Замолчи, — говорит Кастиэль, пристально глядя на неё.       Она смеется.       — Чувак. Ты позволил себе стать смертным ради парня. Если говорить о романтических жестах, то это определённо лучше, чем конфеты и розы.       — Я пошёл против своих приказов, потому что считал их неправедными, — сердито говорит он. — Я не бунтовал из-за похоти. Я не настолько мелочное существо, как это. Я не пал из-за эгоизма.       — Как скажешь.       Кастиэль напоминает себе, что это не вина этого существа, что она видит соблазны повсюду. Она не может понять, что значит быть членом небесного воинства, потому что она всегда была только человеком, а потом демоном. Она всегда была подвержена слабостям плоти.       Руби вытерла губы.       — Я просто хочу сказать, что секс — это хорошо. Не осуждай его, пока не попробуешь.       — Я не хочу обсуждать с тобой этот вопрос, — твёрдо говорит Кастиэль. Он отказывается думать о своих недавних исследованиях того, как работает его смертное тело, или о поразительном приливе удовольствия, который потряс его до глубины души.       — Эй, я была права насчёт картошки-фри? И про текилу?       — Ты — демон ада, и я не буду искушён, — говорит он.       — Кастиэль, ты уже практически покончил с ленью и обжорством, и я должна сказать, что для меня это звучит немного как гнев. Что дальше по списку?       — Ты меня искажаешь. Людям нужно спать и есть.       — И напиваться?       — Это была ошибка. Я её больше не повторю.       — Все так говорят.       Кастиэль делает глубокий вдох и считает до десяти, чему он научился, наблюдая за спорами Винчестеров.       — Я не вижу смысла в этом разговоре, — спокойно говорит он.       — Как хочешь, — она всё ещё забавляется, но он не хочет позволить ей снова разозлить его. Сдержанность во всём.       — Так куда мы едем, и когда собираются воскресить демона? — спросил он вместо этого.       — Лос-Анджелес, — чётко отвечает она, и он чувствует облегчение от того, что она оставила этот вопрос. — Мы направляемся в Голливуд, Ангел.