Моё лицо и имя

      1934 год, 2 марта. Тифлис       Этой ночью Алексей хорошо выспался. По крайней мере, только это спасет его от перспективы весь день провести в состоянии средней выжатости. Потому что утром поспать не удастся и без такого фактора как ранний армейский подъем. Разбудит князя.. белка? Ну или что-то ещё, что может удариться об окно. Юноша проснулся. Где-то с минуту он просто глядел на стену, подперев голову рукой, раздумывая над событиями вчерашнего дня. Вновь вспыхнувший интерес об этой загадочной книжке, про которую говорил Иосиф, хорошо так взбодрил едва отшедший от сна организм. Посмотрев на окно, а потом на часы, он почти повеселел: через полчаса должны подать завтрак.       После приема пищи должны пойти теоретические занятия по географии, а во второй половине дня он отправится на тренировку. А пока юноша подготавливал стол, убирая с него всё лишнее и доставая со шкафа карты.       Тем временем в Зимнем дворце.       В покоях царила серость и даже бордовые пятна кресел не спасали ситуацию. В помещение не мог проникнуть ни один лучик света. Но виной тому был не плотный тюль, а обыкновенно пасмурная в Петербурге погода. Собственно, она была под стать жильцу. По комнате бродил, потирая глаза, невысокий мужчина с ухоженной бородой. Непривычно ссутулившись и положив руки за спину, Николай размышлял о предстоящим разговоре, иногда нервно дергая плечами. Великий князь был до одури раздражен ожиданием визитёра, но ничего необычного в этом нет, хотя бы потому что он, в отличие от двоюродного брата, этой ночью почти не спал. Наконец, двери открылись и в покои прошёл мужчина, подергивая усами от напряжения.       —Николай Александрович,–он неловко пожал протянутую в ответ руку.–доброе утро.       —Рады вас видеть, Вячеслав Константинович,–Николай опять положил руки за спину и выпрямился,– вы писали, что есть неотложный повод для встречи с нами, имеет место быть страшное происшествие?       Плеве обвел пол взглядом и жеванул губу, думая над тем, как подать новость.       —На данный момент о происшествии говорить не представляется обязательным,–интерес в глазах Николая потух и министр продолжил,–но я никак не мог оставить без внимания главный его предвестник.       Великий князь дёрнул голову вверх и уставился в лицо собеседника.       —Мы вас слушаем.       Вячеслав Константинович сглотнул ком в горле и выдохнул.       —Прошлым вечером я был вызван на приём императрицы, –в процессе разговора его кадык ходил ходуном, –нами была обсуждёна нынешняя внутриполитическая ситуация, –он поправил галстук,–но суть не в этом, я заметил на краю рабочего стола Её Величества письмо,–Николай нахмурился, – из обращения я понял, что оно адресовано господину Бранденбургу.       —И что же там написано? –князь сжал сложенные руки.       —Точного содержания я Вам процитировать не сумею, –недолгая пауза, –но самое важное в том... Что после вступления князя Алексея Фёдоровича в совершенные лета... Её Величество.. лишит Вас титула Великого князя.       В, и без того неуютной, комнате повисло тягостное молчание. Николай напряженно смотрел в пол, а Плеве растерянно оглядывал собеседника, поджидая момент для того, чтобы покинуть помещение. Вскоре Великий князь поднял голову и положил руки на плечи мужчины, вкрадчиво смотря в глаза.       —Мы благодарны Вам, Вячеслав Константинович,–Николай переместил правую руку с плеча на щеку собеседника, –Мы никогда не забудем ваши заслуги и оплатим своею благосклонностью. Только..–князь наклонил голову вперед так, чтобы взгляд стал исподлобным,–Узнайте, что была прежняя Родина моего дорогого брата.– мужчина вновь убрал руки за спину и поднял голову. –Можете идти, Мы дадим знать, когда возникнет необходимость нашей встречи.       Плеве медленно кивнул и вышел за дверь. Напоследок оглянувшись, он пошёл по коридору, раздумывая над тем, как достать нужные сведения. Зачем эта информация нужна князю, министр выяснит позже.       В покоях остался один Николай.       А нет, не один.       Из-за ширмы, закрывающей вход во вторую часть комнаты, вышла высокая женщина в белом платье и с короткой причёской. Александра Фёдоровна подошла к неподвижно стоящему супругу и, обхватив его плечо, усадила в кресло, сама села в соседнее.       Николай, оперевшись на подлокотники, прикрыл глаза одной рукой.       —Она лишилась рассудка, Алиса, –проскрипел он трагично, –хочет сделать наследником малолетнего юношу!       —Не стоит так беспокоиться, Ники, –женщина взяла его за руку, проникновенно смотря в лицо, – мы не можем знать-ничто не имеет возможности подтвердить серьезность намерений Её Величества.       —Это было письмо Бранденбургу! Это и есть подтверждение!       —Ники, –княгиня сжала его руку, –не стоит безоговорочно верить всему, что говорит Плеве, он вполне мог ошибиться.       Вкрадчивая речь всегда холодной супруги столкнула князя с ледяной стеной, вынуждая пресечь поток мыслей и подумать, примерить её слова к их ситуации.       После этих мыслительных махинаций речь показались ещё убедительнее.       —Возможно.. Ты права.–Николай помассировал виски и вопросительно глянул на жену.       —В любом случае, пока очень рано делать выводы, а уж тем-более что-либо предпринимать, –она встала и прошлась по комнате, –стоит подождать, когда Алексей приедет в столицу, надо узнать, что он из себя представляет. На крайний случай... многим известно о состоянии здоровья Её Величества после обострения давней болезни...       Спустя 2 дня, Тифлис.       Смахнув пот со лба, Алексей всматривался в глиняную даль, стоя рядом с тем самым магазинчиком. Немного выдохшийся,–сегодня он на своих двоих, а не на лошади,– был рад, что пришёл пораньше и можно немного...       —Алеко!       ...передохнуть.       Когда князь обернулся, его тут же сжали в теплых объятьях. На лице Иосифа сияла широкая улыбка.       Рыжий удивился такому настроению друга:       —Ты чего развеселый такой? Неужто так нашей встрече рад?– он легко пихнул в плечо грузина,–Иль чего узнал?       —И то и то,–после секундного раздумия ответил юноша,–пошли давай.–схватил князя за руку и волоком потащил того в глубь города.       Прямо.. поворот.. подворотня.. лавка.. ещё лавка.. От быстро мелькающих улиц и переулков у Алексея зарябило в глазах.       —Э! Я потом из города-то выйду?       —Выйдешь! Я тебя, как сейчас, за ручку выведу!       Очень скоро друзья стояли напротив многоэтажного здания.       —Идём.       Пройдя через испытания,–так учащиеся называли пост пытливого консьержа, который сегодня, что странно, отсутствовал на своем рабочем месте,–юноши поднимались по лестнице на чердак семинаристского общежития.       Заметив, что, кроме них в здании нет никого, Алексей поинтересовался:       —Слушай, а ты не знаешь, мы тут одни?       —Одни! Все на парах!       Рыжий смутился:       —А ты?       —А я прогуливаю!–задорно, словно смеясь, ответил грузин и остановился.–Во-о-от, пришли.       Перед юношами предстала ветхая деревянная дверь с выломанным замком. Иосиф аккуратно открыл её и ироничным жестом почтения пригласил друга пройти. Чердачное помещение было, как ни странно, запыленным, но грузин его немного облагородил: относительно прибрался, повесил занавеску на единственное не заколоченное окно, организовал чайную зону (табуретка заместо столика и подушка),и импровизированную библиотеку (сложенные в ряд 7 книжек и стопка газет).       Оглядев обстановку, Алексей не преминул похвалить друга:       —Уютненько тут у тебя.       —Я старался.       —Молодец.       Пройдя дальше, Иосиф достал из-за книжек вторую, недавно купленную, подушку и усадил на неё гостя, а сам сел на старую, немного выцветшую. Но тут же встал и из-за тех же книжек вытащил литровую флягу:       —Ты хочешь пить?       —Не отказался бы.–ответил Алексей, вспомнив про сухое горло.       После того как друзья попили, Иосиф спрятал фляжку обратно и, взяв одну книжку и пару газет, вновь уселся на подушку. Разложив всё, как смог, на табуретке-столике, он ткнул в название произведения:       —Карл Маркс, "Капитал".–сказал, улыбаясь гордо, будто выиграл пари,–Тут подробно описан тот самый мир, про который я тебе говорил,–кончиком пальца пододвинул книгу к собеседнику,–посмотри.       Алексей бережно взял книгу в руки и открыл титульный лист."Карлъ Марксъ, Капиталъ, Критика политической экономiи, томъ первый". Рыжий смутился. Как-то не очень "Критика политической экономии" вяжется с "мечтами". Он, руководствуясь выражением "не суди книгу по обложке", начал листать страницы, бегло прочитывая отдельные абзацы: "Процесс производства капитала".. "товар и деньги".. "развитие машинного производства".. Князь уже начал думать, что ему дали не то произведение.              Увидев нахмуренные в непонимании брови друга, Иосиф поинтересовался:       —Что такое?–ухмыльнулся.       —Я немного не пойму,–Алёша поднял взгляд на лицо друга,–"Ухмыляется так, будто травим анекдоты и жуем лимоны."–подумал и состроил схожую гримасу,–ты говорил про книгу, чьё содержание–есть описание иного мира,–грузин медленно кивнул,–но, на сколько я понял, сие произведение–есть экономический труд.       Иосиф деловито сложил руки в замок на коленях:       —Понимаешь.. этот не совсем верно... Нет, ну ты прав, это действительно экономический труд, только,–рукой прижав подушку к сидалищу, грузин перепрыгнул к собеседнику и устроился рядом с ним,–здесь помимо описания экономических процессов есть,–он пролистал страницы в конец,–идея победы рабочего класса.       Рыжеволосый выпучил глаза от ещё большего непонимания. Причем тут вообще это?       —Победы? Рабочий класс с кем-то воюет?–вопрос прозвучал наивно даже для самого себя.       Иосиф с видом человека, чьи ожидания оправдались в полной мере прикрыл глаза и выдохнул. "—Конечно, что он, солдат царской армии, может знать о голодающих от царского гнёта рабочих?" Алексей, вопреки представлениям друга, был хоть и относительно, но осведомлён о положении тружеников предприятий в стране,–нет-нет, да приходили новости о подавлении какой-нибудь стачки или забастовки,–по лицу собеседника понял его мысли. И тут же нахмурился.       —Иосиф, не строй из себя черти что. Мне известно о "проблемах рабочего класса". Я просто не совсем понял формулировку.–заметив, что грузин на него смотрит, попросил,–разъясни мне тогда, будь добр, я никогда не вдавался в детали.       Кавказец от просьбы посветлел.       —Конечно! Тут в начале говорится о формировании капитала...

***

      Безусловно, разбор такого объемного и сложного труда как "Капитал" займет много времени и сил (мозговых, конечно). Вот и сейчас мальчишки провозились с ужасающими и леденящими душу экономическими терминами,—а для прочтения книги полностью потребуется обложиться словарями по самую макушку,—до вечера.       —О, Боже..–Алексей бросил взгляд на краснеющее окно и поспешил "сворачиваться" (ибо обратно ведь придется добираться пешком, кабы до темноты успеть?),–Иосиф, спасибо тебе, но мне уже давно пора было бы вернуться, только зайду в книжный и куплю этот "Капитал".–рыжий, погрустневший, закрыл книгу и отдал такому же грузину.       —Увы, но не получится,–взял произведение и поймал вопрос в серых глазах,–здесь такая не продается.. Ах да, ещё это многотомник.       —Где же ты тогда её взял?       — ...Тот магазин, в котором мы встретились.. я обычно в него не хожу, я хожу в частную библиотеку Каланадзе. Он мой хороший знакомый, вот, когда он в Москву ездит, то покупает мне такие книжки... Ай!–Иосиф хлопнул себя по лбу и развернул лежащие на столе газеты,–и там,–тоже я прошу,–берет газету, "Искра" называется. Её основали преследователи идей Маркса, наши, русские. Ленин.. Мартов.. У них и партия есть... Если хочешь, я тебе дам и "Капитал" и "Искру"..       Заинтересовавшийся Алексей горячо поблагодарил друга:       —Спасибо!       Аккуратно сложив газетки и книгу в Лешину сумку через плечо, парочка спустилась на выход из общежития. Клятвенно пообещав одолженное вернуть, князь собрался искать выход на главную улицу, как его остановили:       —Погоди!–семинарист схватил рыжего за руку, хоть тот даже не успел сдвинуться с места,–Я же обещал проводить тебя. Шли они вдвоем (слава Богу, не ручку, как то обещал грузин) теперь говорили на отрешенные темы: о погоде, о том, когда в следующий раз увидеться, о том, что летом стоит вдвоем сходить в лес или на речку. Так и вышли на эту злополучную улицу. Внезапно Иосиф встал как вкопанный.       —Что случилось?–спросил князь, на что ему указали пальцем вперед. Теперь застыл рыжий.       Посередине улицы стояли, грозно переливаясь в закатных лучах, трое скакунов с всадниками на спинах. Те вертели головами, оглядываясь. В "главе" была женщина в костюме-тройке.. до боли знакомая женщина..       Анастасия.              Чёрт.       Наконец, заприметив знакомую рыжую маковку, она подъехала к юношам. Тем временем оба поняли, что Лёша.. очень опоздал. Женщина спрыгнула с коня и подошла к мальчикам.       Грозно оглядев обоих, остановилась на князе:       —Тебе было велено вернуться до семи часов.–без крика, с расстановкой, заискивающе,–Где ты был?       Всё это время она говорила и смотрела на рыжего и он решил хоть как-нибудь оправдаться:       —Я..       —Я показывал ему книги из семинаристской библиотеки.–Иосиф вступился неожиданно. С него спроса не было, за эти минуты он мог преспокойно уйти, но не сделал этого, и более, даже пытался оправдать друга. Чем заставил женщину удивиться. Причем, приятно.       —В библиотеке?–на её светлое лицо наползала улыбка, но брови были всё ещё нахмурены,–Чем докажите?       —Я дал ему книгу.–грузин старался говорить смело, несмотря на то, что боялся "злую тётю", ввиду отсутствия хотя бы малейшего представления о том, что за человек перед ним стоит.       —Книгу?–блондинка скептически подняла одну бровь,–Посторонним не могут выдать и журнала из семинаристской библиотеки, не то что книгу.       —Так мы не из семинаристской,–глаза проще некуда, а рыжий тем временем забыл как говорить,–нам там ничего не понравилось, зашли книжный и купили там.       —И что же за произведение?–женщине уже самой начал нравиться этот разговор, гнев окончательно сошёл с её лица.       —Она про экономику.–Иосиф почти не врал.       С минуту Анастасия оглядывала юношей, попеременно переводя взгляд то на одного, тот на другого.       В конце концов она спросила у грузина:       —Как тебя звать, находчивое дитя?–женщина более не злилась. Спокойно, улыбаясь, ждала ответа.       —Иосиф.–юноша гордо выпрямился.       —Чей по роду и батюшке?       —Иосиф Виссарионович Джугашвили.–улыбнулся и пользуясь милостью, сменившей гнев женщины, поинтересовался,–А можно ли нам вскоре ещё увидеться?       В мыслях похвалив смелость юноши, Анастасия благосклонно разрешила:       —Можно. Когда вы того пожелаете.–перевела взор на князя,–А пока надо вернуться домой.       Юноши смущенно переглянулись между собой. Женщина развернулась и пошла в сторону других всадников, призывая Алексея идти за собой.       —Это твоя тётя?–тихо спросил у пока стоящего на месте рыжего.       —Да..       —Я думал, она будет страшнее.       Оба хохотнули. Быстро обнявшись, князь поспешил к ожидающей его тройке. Он пристроился за одним кавалеристом и все трое рванули в сторону крепости, так, что рыжему пришлось плотно прижаться к спине впередисидящего, дабы не свалиться.       Вскоре князь уже перешагнул порог комнаты и устало плюхнулся на кровать.       Если говорить в общих чертах, то в итоге больше хорошего, чем плохого. Вопреки ожиданиям, ему не запретили выходить в город, хоть и немного пожурили за опоздание. А Алексей слушал и радовался, что за ним приехала Настя, а не Вольфганг, ибо в этом случае мужчина всю книжку перекопал бы на наличие чего-то "вредящего" уму князя (хотя в идеале именно это и надо было сделать). Тогда с Иосифом они вряд ли когда ещё увиделись бы... А так даже разрешили по желанию выходить в Тифлис..       "—Может, Насте он понравился?"–думал князь, перекатываясь на другой бок,–"Как она его там назвала? Находчивое дитя. И впрямь находчивый.. "       Наказав самому себе прочитать завтра с утра газеты, юноша начал медленно засыпать.

***

      Сразу после завтрака князь кинулся вытаскивать из сумки заветные бумажки,–сегодня ему устроили небольшой выходной и до обеда можно вместо занятий провести время по собственному усмотрению,–грузин дал ему первый и четвертый выпуск газеты. Раскрыв первый, начал читать: большими буквами напечатано название,– ИСКРА,– чуть ниже дата выпуска,–декабрь 1929,–справа партия,–Российская социал-демократическая рабочая партия,–а слева.. цитата.       "Из искры возгорится пламя!"... –Ответ декабристов Пушкину. Всё казалось знакомым и Алексей принялся ворошить извилины.       "..14 декабря на Сенатской площади под командованием,–Анастасия прищурилась, ища нужную строчку в своих записях,–Пестеля, Муравьёва-Апостола, Бестужева-Рюмина, Рылеева и Каховского произошло само восстание. К слову, один из организаторов, Трубецкой, не появился на Сенатской, струсил, что и смягчило его приговор. Ту пятерку повесили, а его в Сибирь отправили. Князь тем временем читал учебник с более подробным описанием действий. И обратил внимание на сносочку после фамилии Рылеев. Опустив глаза вниз страницы, прочёл: "Кондратий Федорович Рылеев (18 сентября 1795-13 июля 1826)-русский поэт, общественный деятель.."       —Поэт?–спросил, ткнув пальцем в микроскопический текстик,–Разве поэт может что-то смыслить в политике?       От вопроса женщина посмеялась.       —Может быть,–Настя закатила глаза,–все эти поэты в политику и лезут, и Рылеев, и Пушкин, и Одоевский, и Кюхельбекер... Сходят в какой-нибудь кружок, понаслушаются там речей заумных, вдохновятся и давай строчить сказки про свержение самовластья и лучшую жизнь для крестьян. А потом за ними жандармы приходят.       —Смелые, наверно, люди..–сказал тихо, в надежде что его не услышат. Но Анастасия быстро потемнела лицом и ответила.       —Наглые. Все они,–женщина наклонилась, ложа тыльную сторону ладони на текст,–были дворянами, жалованье дворянское получали, всеми привилегиями пользовались, коими их царская власть наделила. А они кормящую руку кусали, защищая крестьянство и восстания устраивая.–она поднялась и начала ходить по комнате,–Ежели уж так любите ваших крестьян, так отказались бы ото всех даров царских! А тут устроили..       —А что, они и после подавления восстания так и продолжили писать?–Алексей решил вернуть родственницу в русло разговора.       —Да какой там!–она махнула рукой,–Одного повесили, а других по ссылкам распределили.       —И Пушкина?       —Его в 1824 отправили..."       Память освежилась и стало понятно, причем тут поэт с цитатой. Рыжий принялся читать текст самой газеты.       Авторы пишут, что ближайшей задачей движения является "ниспровержение самодержавия, завоевание политической свободы", но несмотря на то, что это заявляли больше 15 лет назад, вопрос о политических задачах стоит до сих пор. Ещё про то, что нужно объединить рабочее движение с социализмом и перейти от мелких политических кружков до агитаций в массах, только тогда борьба возымеет результат.       С растерянностью в глазах и ими же хлопая, князь отложил первый выпуск и потянулся к четвёртому. Там поднимается вопрос "С чего начать?". Говорится уже о "крепкой боевой организации" для прямой атаки, для штурма на самодержавие, о "широкой революционной политической агитации в массе", о "неустанном призыве к уличному протесту"..       «О, боже..»       —Детский лепет!–прошептал князь и отложил газету. Конечно, мысли про объединение очень даже верны, ибо по отдельности ничто не сумеет добиться желаемого. Но вести разговоры про штурмы, агитации в массах сейчас, когда самодержавие прочно стоит на ногах.. глупо.       А ещё глупее было, если бы Алексей всерьёз проникся идеей.. В конце концов, он сам будущий... самодержец?       —"Я ведь здесь не просто так..."–в груди всплыла горечь. Опять мысли о будущем.       Опять..–"Надоело!"–князь тихо прорычал и вновь постарался отвлечься на что-то. Например на Иосифа. Рыжий взял в руки "Капитал",–"Пусть, всё это глупости.. Но это интересно Иосифу.. ..а значит можно и просто беседовать об этом."–глотку неприятно резануло,–"Пока наши пути не разошлись.. Да и нельзя совсем не думать о грядущем.. это ведь про экономику, а про неё будет полезно почитать..."       Князь взглянул на часы, стрелки показывали 11 утра.       —"До обеда ещё 2 часа."–он открыл книгу и, устроившись поудобнее, с головой погрузился в чтение.

***

      Зимний дворец.       Мария Александровна сидела за столом, задумчиво вертя перьевую ручку. Князю скоро исполнится 15, он почти как год находится на воспитании Вольфганга и Анастасии. Императрица последнюю неделю размышляла над тем, что пора бы позвать будущего наследника с его воспитателями в столицу. Посмотреть на результат, так сказать. Долгое время не могла определиться с датой, но сегодня это сделала и решила сразу написать письмо. Женщина пододвинула желтоватый лист к себе поближе и принялась неторопливо водить по нему пером:       "Здравствуй, Вольфганг, мой дорогой друг! Менее года Вы с нашей дорогой подругой Анастасией ведете воспитательную работу с Его Высочеством Князем Алексеем Фёдоровичем. Мы хотели бы посмотреть на проделанную вашим кропотливым трудом работу и на сие Вербное Воскресенье приглашаем Вас, Анастасию Константиновну и Его Высочество Князя Алексея Федоровича в Санкт-Петербург."       Письмо предназначалось близкому другу, поэтому Мария не стала церемониться с его растягиванием, от чего текст был коротким, но содержательным. Этого было достаточно. Женщина упаковала письмо и позвала слугу, чтобы та отправила его. Расправившись с этим делом, императрица приступила к другим, нам неинтересным.

***

      Николай вертел в руках маленький листочек. Записка от Плеве. "Османия. Семья еврейских торговцев."

***

      В Тифлисе день проходил размеренно. Все занимались своими делами.       Браденбург взял в руки конверт, адресованный воспитаннику,–все письма ему должны были пройти через Вольфганга,–нашел строчку с именем отправителя. И испытал дежавю. Жан-Батист Бернард не первый раз присылал письмо князю, но Браденбург писал в ответ, что юноше рано выходить с ним на связь и обещал, что в скором времени ситуация изменится...       Мужчина заглянул к Алексею вечером, держа конверт обоими руками. И застал князя за чтением.       —Добрый вечер, Лёша.       Юноша от неожиданности,–так погрузился в книгу,–вскочил. А мужчина испытал дежавю второй раз. И посмеялся.       —Опять напугал?       —Немного,–Алесей хохотнул в ответ и обратил внимание на конверт,–что-то случилось?       Вольфганг прошел в комнату и присел на диван рядом с ним.       —Я хотел поведать тебе об одном человеке..       —Это отправитель письма?       —Верно..