Осколки, что искрятся на солнце

      Свет в комнате был мягким, приглушённым. Сугуру развалился в твёрдом широком кресле с низкой спинкой и лениво курил, ожидая, когда слуга выполнит его просьбу. Мужчина прислушался, но никаких звуков, кроме тихого потрескивания тлеющего табака, не различил. Он знал, что там, в комнате за зеркалом, лежит полуживой парнишка, которого его девушка по ошибке называла своим лучшим другом. Наверное, Гето мог бы простить его за тот инцидент, извинись он. Ну и, конечно, родись магом, но глупая мартышка своей неправоты в упор не видела. Желание разозлить Джеро было глупым, даже немного детским, но Сугуру уже научился потакать всем своим хотелкам.       Она проскользнула в помещение, тихо прикрывая за собой дверь. Окинула обстановку взглядом – стол, два табурета, софа с тёмно-синей обивкой, на которой устроился Сугуру. Стоит немного наискосок, лицом к отражающей неяркий свет стене. У окна с задёрнутыми шторами обнаружились высокие готические подсвечники. Если бы их не было, то комнату, наверное, назвали бы рабочим кабинетом.       – Господин, – тихо окликнула вошедшая. – Вы хотели меня видеть?       Сугуру потянулся к столу, утопил сигарету в пепельнице и скользнул по своей супруге взглядом. Она уже успела сменить своё праздничное кимоно изумрудного цвета на юбку в складку и простой джемпер на пуговичках. Гето тоже сменил традиционные куртку хаори и штаны хакама на чёрные брюки и рубашку – сегодня утром они всей семьей отмечали начало Золотой Недели, поэтому принаряжались. Мужчине нравилось видеть девушку в любой одежде, но, конечно, лучше, когда она соответствует статусу. Впрочем, сейчас то, что она надела более домашний вариант, ему только на руку.       – Я один, родная. Можно без формальностей. Закрой, пожалуйста, дверь.       Она немного растерялась, но просьбу, конечно, выполнила. Щёлкнул замок, и Гето, как по команде, почувствовал горячий спазм в животе. Он предвкушал всё, что сделает с ней сейчас.       Нежные пальчики дотронулись до ладони, которую Сугуру поднял ей навстречу, и переплелись с его. Мужчина приподнял запястье на уровень лица и аккуратно прикоснулся к нему губами. Он обожал это делать, высказывать своё почтение, обозначать, как она дорогá ему. Губы скользнули выше, потом ещё немного, и вот уже Гето усадил девушку на колени, мягко, но настойчиво потянув на себя.       – Всё в порядке, милый? Ты же собирался немного поработать…       – В полном. Просто соскучился по тебе, моя госпожа.       Руки легли на бока, массирующе сжали, двинулись выше, к талии. Это была его любимая часть тела, хотя, наверное, так можно сказать про неё всю. Вся она – один большой его фетиш.       Девушка поёрзала, устраивая колени по бокам от мужских бёдер удобнее. Огладила плечи, грудь, прижалась носом к носу и запечатлела маленький поцелуй в уголке рта. Сугуру поймал сладкие губы и захватил их, не позволяя прервать ласку. Горячий острый язычок пощекотал чуть обветренную тонкую кожу, сплёлся с его языком. Сердце застучало быстрее. Гето не мог сдержать улыбку.       – Что это за место? – полюбопытствовала она, немного отклоняясь, чтобы повертеть головой.       Сугуру усмехнулся. Он пару раз пользовался этим помещением, чтобы встретиться с богатенькими прихожанами культа, но в основном почти сюда не заходил. Однако было здесь кое-что любопытное, а именно зеркало, прозрачное с одной стороны и непроницаемое с другой. Кажется, бывшие старейшины были фанатами дешевых детективных фильмов или же любителями устраивать допросы. Сейчас с другой стороны перегородки располагался приглашенный гость, специальный зритель, и Гето очень надеялся, что шоу ему понравится.       – Здесь я иногда провожу переговоры с инвесторами. Знаешь, такая скукота… – Сугуру постоянно бегал глазами то вверх, то вниз, потому что хотел видеть свою любимую полностью. – И я подумал, может быть, ты подаришь мне приятные воспоминания? Чтобы потом, слушая якобы мудрые рассуждения этих мартышек-толстосумов, я вспоминал тебя, и мне не было так тоскливо?..       Девушка покраснела, слегка прикусила губу. Гето заметил, что линия ключиц в вырезе джемпера начала приподниматься чаще, а красивые глаза чуть затуманились. Она сразу же уловила его настроение. Гето Сугуру был каблуком и всегда показывал это с гордостью, но сейчас ему хотелось первым получить удовлетворение и самому задавать тон происходящему.       – Подумал, – широкие шершавые пальцы принялись медленно расстёгивать маленькие пуговички на груди. – Может быть, тебе будет хорошо, если я распахну твою кофточку и потрогаю твои соски через этот полупрозрачный топик?       Голос мужчины был вкрадчивым, низким, неторопливым. Он настраивал на неспешное получение удовольствия, на размеренную, немного ленивую близость. Жена Гето едва выгнулась у него на коленях, склонила голову, наблюдая, как большие ладони касаются груди, взвешивают её, оглаживают выступившие сквозь ткань точки большими пальцами.       – Обожаю… Всегда такая чувствительная для меня… Вот так, поёрзай немного… Только оставайся спокойной, ладно? Просто будь спокойной и послушной, хорошо?       Она кивнула, сбивчиво выдыхая. Гето наклонился поближе, провёл носом от ложбинки между холмиков до ключиц, пощекотал кожу языком в яремной ямочке.       – Не спеши, моя госпожа, – протянул он, видя, как желанное тело подаётся навстречу. – У нас с тобой столько времени, зачем же торопить события, правда? Может быть, ты хочешь опуститься передо мной на колени?       Она кивнула, упёрлась ладонями в плечи, чтобы встать, ведь ножки уже дрожали от возбуждения. Сугуру тоже было тяжело пошевелиться лишний раз, но он смог найти в себе силы помочь и поддержать её за пояс.       – Вот так… Не спеши, ладно? Дай мне насладиться моментом… Ты такая красивая, насмотреться не могу…       Девушка опустилась на колени. Посмотрела на него преданно, облизнула губы, сверкнула в полумраке глазами, затянутыми поволокой. У Сугуру сердце закололо от любви. Он знал, что нужен, желанен, и это было всё, что ему требовалось в данный момент. Смотри на меня, идиот. Ты бы хотел очутиться на моём месте, не правда ли? Ну, тогда тебе нужно было родиться мной. Только я могу быть её достоин.       – Хочешь расстегнуть мой ремень, да? Что ж, давай… Ты же знаешь, госпожа, я не могу тебе отказать…       Металл тяжёлой бляшки тускло отразил свечение ламп. Горячие подушечки задели низ живота, пока расстёгивали ширинку и доставали заправленную рубашку – пресс мужчины задрожал. Он дёрнул тазом, приподнимаясь, чтобы ей было удобнее стянуть с него брюки и бельё. Напряжённый член появился перед женским лицом, скулы которого подёрнулись румянцем. Тонкие пальцы уже обвились вокруг него – большой потирал тёмно-красную головку, а основание ладони чуть скользило вверх-вниз, распределяя смазку. Сугуру вплёл руку в мягкие локоны, нежно оттянул, срывая с красивых губ тихий сладкий вздох. Влажный язычок касался разгорячённой плоти раздражающе-короткими движениями, словно облизывал мороженое. Этот миг ожидания перед тем, как упасть в пропасть – самый волнительный.       Сугуру выругался, когда она насадилась на его возбуждение жарким ртом. Погружала его в себя медленно, так, что мужчина успевал отслеживать скорость, с которой он проваливался в темноту. Пришлось сдерживать порывы толкнуться глубже, грубо отыметь её в горло, ведь сам велел не спешить. А она такая послушная, тоже терпит… Гето знает – она обожает делать ему минет. Обожает, когда ноги медленно затекают, обожает вставать после того, как довела его до края и разглядывать свои покрасневшие коленки. Гето знает, потому что чувствует по отношению к ней то же самое. Он любит располагаться меж её бёдер, долго и мучительно ей отлизывать, задыхаться её запахом, шипеть от боли, что появляется в корнях волос, когда она тянет их в порыве судорожного удовольствия. Они пара, помешанная друг на друге.       Мысли сбились – головка упёрлась в мягкое нёбо. Сугуру всё-таки надавил на затылок, и девушка покорилась, но лишь на минуту, а потом приподнялась обратно. Непроизвольно сполз ниже по дивану, устроил шею на самом краю спинки, чтобы суметь полностью расслабиться и наблюдать за покачиваниями головы у своего паха. Джеро, представлял ли ты себе нечто подобное? Гето Сугуру добьётся от тебя правды, и ты пожалеешь, если твой ответ будет «да».       Тягучая горячая ласка заставляла выдыхать сквозь зубы, прикрывать веки. Женская ручка то гладила основание, то нежно сжимала яички, то царапала тазовую косточку. Сдавленные звуки, прерывистые втягивая воздуха через нос усиливали наслаждение, ласкали ухо. Сугуру положил большой палец второй руки на щёчку и застонал, хорошо ощущая, как член скользит внутри. Язычок прошёлся по набухшей вене, чётко очерчивая её узор, показывая, как хорошо он её знает. Губы касались лишь головки, посасывали, а спустя мгновение почти соприкасались с рукой, что обхватывала плоть внизу. Гето не мог пошевелить ни одним мускулом, и только бёдра едва-едва дёргались навстречу, и только ладонь бережно давила на макушку.       – Тебе нравится, как я трахаю твой хорошенький ротик, правда, госпожа?       Согласное мычание отозвалось вибрацией по телу. Сугуру плавился под её касаниями, хрипло постанывал, чертыхаясь про себя в моментах, когда ему было особенно хорошо. Её губы, язык, ладошки словно были повсюду, словно ласкали его изнутри. Так изнурительно, так неторопливо, так идеально.       – Потрогай себя, милая. Вот так, да… Запусти свои пальчики между складочек и потри свой клитор… Ведь он уже так разбух и ноет, правда? Ты ведь хочешь меня так сильно, верно?       Кивает, играясь с его кончиком, заглядывая прямо в глаза, а затем вновь принимает член в себя почти полностью. Она держится одной рукой за бедро мужчины, а вторую руку просовывает себе в трусики, чтобы выполнить приказ своего господина. Прикрывает веки, скользя пальцами в промежность. Влажные хлюпанья, что раздаются от этих движений, показывают, насколько сильно она течёт.       – Вот так, моя малышка… Да, насаживайся ртом на меня… Постарайся, хорошо? Распредели свои соки равномерно, чтобы я смог легко в тебя войти. Я уже так близко, но не буду кончать на твоё личико, ты знаешь? Я собираюсь заполнить тебя своей спермой… Да, да, тебя, милая… Буду кончать в тебя снова и снова, пока не увижу красивый округлившийся животик…       Это была свежая фантазия Гето, но она будоражила ум так сильно, что он не мог перестать говорить об этом. Когда молодые супруги поняли, что оба хотят ребёнка, Сугуру стал ещё более жадным до тела своей госпожи. Она часто просыпалась утром от сладкого ощущения между ног или от рук, играющих с сосками, и непременно получала несколько оргазмов. Гето же с лицом маньяка следил за тем, как его семя вытекает из сжимающейся дырочки и пытался затолкнуть его обратно. Они повзрослели так рано, взяли на себя ответственность за приобретённую семью, так почему им не пойти дальше? Мужчина сразу же твердел, когда представлял свою жену беременной, размышлял, в каких позах они будут заниматься сексом и как усилится её и без того высокая чувствительность.       – Ну-ка, дай посмотреть, как ты поработала… Подними свои пальчики. Ох, они так блестят, правда?       Мужской кулак потянул шелковистые пряди вверх; девушка выпустила член изо рта с невероятно пошлым причмокивающим звуком. Она задрала подбородок, жадно втянула в лёгкие воздух; губы её распухли и раскраснелись, а под веками блестели росинки слёз. Тяжесть, нетерпение тут же тугими кольцами заныли в паху Сугуру, но он сумел удержать контроль.       – Иди ко мне…       Она залезла сверху ещё до того, как он успел договорить. Выражение лица было умоляющим, жалобным и при этом донельзя довольным. Гето обхватил в кольцо хрупкое запястье, оставил поцелуй на тыльной стороне кисти и направил её к женскому ротику.       – Облизни.       Он продолжал засовывать в неё её же пальцы, пока придерживал за талию другой рукой, помогая медленно опускаться на член. Девушка специально причмокивала, сверкала язычком, но чуть не подавилась, когда её бедра плотно устроились на мужских. Её стеночки податливо раздвигались под напором Гето, так приятно обволакивали, что продержаться ещё чуть-чуть было невыносимо трудно. Он столько раз испытывал это чувство, и оно по-прежнему оставалось самым лучшим, что было в его жизни.       – Тебе нравится твой вкус? Ну же, похвали себя.       Гето мягко двигал её вперёд-назад, давая привыкнуть и заставляя запинаться. Смазка стекала на его пах и яички; зрачки мужчины расширились до предела, чтобы иметь возможность лицезреть нервно вздымающуюся грудь, запрокинутый в экстазе затылок и сложенные домиком брови.       – Мне… Мне нравится, – шепчет почти неразборчиво. – Но твой вкус я люблю гораздо больше.       Сугуру перемещает ладонь на шею, притягивает жену к себе для поцелуя. Она не выдерживает, начинает двигаться, привставая и тут же опускаясь на напряжённую пульсирующую плоть, помахивает задницей. Вторая рука мужчины залезает под юбку, сжимает ягодицы, срывая сдавленные всхлипывания в свои губы.       – Я тоже хочу, – жарко шепчет он, прежде чем, наконец, сплестись с ней губами. – Поделись.       – Бери, Сугуру, – просит она. – Бери меня всю, бери всё, что у меня есть…       Её рот мокрый, распухший, его – требовательный и жадный. Маг просто выедает её, манипулирует языком, подчиняет каждым жестом, а она покорно принимает всё, что он может ей дать. Кольца похоти, удовольствия ползут от живота вверх и вниз, стягивают все внутренности Сугуру, грозясь раздавить, а он только насаживает свою сладкую госпожу на себя, приближаясь к финалу. Она так старается, так стремится сделать ему хорошо, и Гето не может это проигнорировать – обхватывает локтем за шею, сжимает ягодицу до синяков, замирает глубоко-глубоко внутри и изливается, дёргаясь и рыча. Девушка хватается за его плечи, обнимает лицо ладонями, ёрзает, пытаясь продлить его оргазм, выдоить его как можно лучше. Сугуру падает и падает, но не выпускает её из своей железной хватки – никогда не отпустит, и никогда никому не отдаст. Его. Она только его.       – Госпо… Госпожа… Только моя, только моя госпожа…       – Да, Сугуру… Я принадлежу только тебе и хочу принадлежать только тебе.       Наконец, он бессильно утыкается лбом в чуть выступающую под кожей ключицу, по-прежнему стискивая женское тело в объятиях. Ему нужно совсем немного, и он снова будет готов повелевать ею, направлять её и исполнять все её желания. Джеро, не думай, что твоя пытка закончится так быстро.       – Ты такая тёплая, госпожа, – выдыхает Сугуру; приятные мурашки разбегаются во все стороны от его губ. – Просто погрей меня вот так немного, ладно? Просто дай мне чуть-чуть отдохнуть, хорошо?       Он вновь выпрямляется, аккуратно расставляет ноги пошире так, чтобы не потревожить девушку. Она кивает, закусив губу, наблюдая за руками Гето, что по-хозяйски ползут к её бюсту.       – Но тебе, конечно, отдыхать некогда, – продолжает мысль, дразняще потирая соски через полупрозрачный топ. – Потому что ты так просишь моего внимания…       Он принимается всасывать и покусывать чувствительные топорщащиеся точки прямо через ткань. Это дарит странные, но приятные ощущения, и девушка знает – когда она уйдёт отсюда, тонкий лифчик какое-то время всё ещё будет влажным от слюны Сугуру. Тихие сладкие поскуливания вплетаются в только-только опустившуюся тишину, наполняют её, а Гето гладит рукой мягкий животик, плавно спускаясь ниже. Тело приглашающе выгибается ему навстречу, кружащаяся голова свешивается набок, и волосы блестящими змейками ползут по плечам.       – Ты такая красивая, милая. Самое прекрасное создание, которое только могли сотворить Боги. И сделали они это специально для меня.       Сугуру сам чуть ли не стонет, когда протискивается между горячих мокрых складочек. Половые губы раздвинуты, потому что она по-прежнему сидит на нём верхом – Гето смотрит на место их слияния, и глаза шокировано расширяются. Их взаимодействия каждый раз так удивляют его. Неужели они и правду вместе?       – Вот так, поиграюсь с тобой немного…       Ей нравится. О, конечно, ей нравится. Она показывает это всеми способами – глядит умоляюще, ёрзает, цепляется за предплечья, издаёт восхитительные звуки, что словно бьют под дых. Гето вновь ощущает напряжение во вставшем члене, а интимные мышцы уже сжимают его, пульсируют вокруг.       – Ты рождена, чтобы быть со мной, знаешь? Не возражаешь, если я оставлю на тебе парочку отметин? Например, здесь…       Разгорячённую кожу чуть пощипывает от его горячего рта. В ямке между ключиц расцветает светло-сиреневый засос, что грозится со временем налиться насыщенным фиолетовым цветом. Мужчина не оставляет следов на шее, чтобы ей не приходилось мучится с выбором одежды, но всё остальное – плечи, грудь, живот, бёдра и поясница принадлежит ему, и отметины там редко успевают полностью сойти на нет.       – Тебе так идёт это…       Покусывания добавляют остроты ощущениям, усиливают удовольствие от нежной ласки. Они будто специя, добавленная в блюдо, будто украшение, идеально вписывающееся в минималистичный образ. Мастер Гето Сугуру действительно хорошо знает своё дело, как и тело своей жены.       – Что ж, госпожа, – вкрадчивый голос ниже обычного, тихий, соблазнительный. – Ты можешь прокатиться на мне. Ты ведь хочешь этого, правда?       Девушка тут же доказывает правоту его слов. Хватается за рубашку крепко-крепко, сжимая кулаки до побеления костяшек, отклоняется немного назад, чтобы было удобнее. Сразу задаёт быстрый темп, принимается скакать на нём, не сдерживая криков. Руки Сугуру везде – перекатывают сосочки, сминают бока, гладят позвоночник под распахнутой кофточкой, указывают направление движениям таза. Кажется, невозможно получить наслаждения, большего, сильнейшего, но вот эти молодожены здесь, вцепились друг в друга, как умалишённые, и пытаются слиться воедино крепко-накрепко, чтобы стать частью одного целого. Гето залезает под юбку, щупает область над лобком. Он чувствует, как его ствол раз за разом надувает выпуклость на девичьем животике, как достает до самого сладкого глубокого местечка, и это в очередной раз сносит крышу. Бедра шлёпаются о бёдра, смазка вязкой плёнкой обволакивает его пах, а влагалище сжимает член так сильно, что сознание мутнеет.       – Маленькая потаскушка так сильно любит прыгать на моём члене, верно?       Куда девался тот спокойный, властный, рассудительный человек? Гето не знает, но точно уверен в том, кто затолкал эту личность куда подальше. Она, его любимая, его супруга. И сделала это так же глубоко, как заталкивает сейчас в себя и его плоть.       – Такая жадина… Остановись.        Не слышит – продолжает свои безумные движения, содрогаясь. Совсем-совсем близко к пику, и обрывать её так – верх жестокости. Но Сугуру жесток. Теперь он хочет командовать сам, и трахать её тоже хочет сам. Ну и ещё он желает показать их приглашённому гостю, как хорошо умеет это делать.       – Я сказал, остановись. Сейчас же.       – Нет, Сугуру, прошу нет… Нет…       Замедляется, но всё равно поднимется и опускается на него, не в силах полностью выполнить приказ. Воет, хнычет, закатывает свои хорошенькие блестящие глазки в экстазе. Так невозможно испытывает его выдержку.       – Давай же, госпожа, – контрастно-нежно после своих безапелляционных приказов тянет в ушко. – Ты не пожалеешь, обещаю.       – Но я… Я почти…       – Не спорь. Встань. Слезь с меня. Застегни кофточку.       Поднимается с трудом, смотрит почти обиженно. Подушечки пальцев дёргаются, и из-за этого пуговички не попадают в выемки. Сугуру вспомнил, какой она зашла сюда – аккуратная, тихая, вежливая, а сейчас волосы растрепались, легкий макияж потёк, глаза затуманены, а юбка съехала на бок. Готова встать перед ним на колени, лишь бы получить желаемое. Точнее, она уже это делала, но, наверное, и во второй раз не откажется.       Гето тоже встаёт, тянет жену за собой к тому самому непроницаемому зеркалу. Щедрый, великодушный – даст этой макаке Джеро увидеть в последний раз любовь всей его жизни. Пусть полюбуется, как Сугуру будет её иметь, и как она будет разваливаться на части от удовольствия.       – Вот так…       Женское тело уже прижато к перегородке – стекло холодит кожу щеки, а пальчики безрезультатно пытаются зацепиться за скользкое покрытие, ведь нужна дополнительная опора – ноги не держат. Сугуру оголяет округлую попку, оставляет на ней след в форме своей ладони, второй рукой поглаживая ноющий член.       – Ты знаешь, что мне хотелось бы услышать, верно?       – Сугуру, пожалуйста, – тут же отзывается, выставляя задницу навстречу его паху. – Войди в меня… Мне так нужно это, прошу, пожалуйста…       Он, конечно, исполняет её просьбу. Сразу же погружается резко, глубоко, попутно складывая локти за её спиной и фиксируя их своими руками. Девушка прогибается в пояснице, помахивает ягодицами; стекло запотевает от её частого дыхания и громких стонов. Сугуру здесь и в то же время нет – ему так хорошо, что душа, кажется, покинула грудную клетку. Хорошо, хорошо, так хорошо…       – Обожаю тебя, моя госпожа, –выдавливает он вперемешку с рычащими вздохами. – Буду трахать тебя каждый день, везде, везде… В каждом кабинете, у каждой стены, на каждом столе… Буду раздвигать твои красивые ножки и вколачиваться в тебя. А потом заливать своей спермой твою сладкую дырочку…       – Да, да…       – А потом всё начну сначала…       – Ох, да, Сугуру…       – Тебе нравится это? Нравится, что я делаю с тобой?       – Очень, очень, Сугуру… Прошу, ещё... Люблю тебя, люблю твой член, твои пальцы…       Гето сглатывает – у него интенсивно вырабатывается слюна. Он бы съел свою жену, если бы только мог. Она такая сладкая, такая горячая, такая красивая, что крышу сносит. Он согласен пройти все свои мучения ещё раз, если в награду Боги опять дадут ему её.       – Ты близко, да? Я чувствую, как ты сжимаешься. Хочешь кончить?       – Без… Безумно…       – Я тоже, я уже так близко. Кончу в тебя, о, я кончу так глубоко в тебя… Твой животик так раздуется, когда ты будешь носить под сердцем моего малыша. Ты будешь такой красивой, когда забеременеешь, я знаю…       Распухшая головка прокатывается по сокращающимся стеночкам мучительно прекрасно, слишком правильно. Сугуру заглядывает в лицо девушки – её рот раскрыт, глаза закатились, кончик языка чуть высунут и касается красных губ. Этот вид ощущается, как удар по затылку – Сугуру почти теряет сознание, когда утопает в оргазме, и его жена тонет вместе с ним, и кричит его имя, и трясётся в конвульсиях, как ненормальная. Изливающаяся сперма горячая, будто жидкий огонь, и усиливает выкручивающее суставы наслаждение. Гето всё ещё держит в захвате покорные руки, ему так не хочется, чтобы всё это заканчивалось. Он готов повторить всё снова, и не один раз. Ему всегда так сложно оторваться от своей возлюбленной, но надо.       Сейчас Сугуру поможет ей прийти в себя, приведёт её в порядок и проводит в комнату, а затем отправится решать незавершённое пока что дело.       Ему хочется услышать аплодисменты от дорогого уважаемого зрителя.       ***       Джеро выглядел плачевно. Вины Сугуру в этом абсолютно не было. Во-первых, он его и пальцем не тронул, во-вторых, мать природа наказала его куда больше, сотворив человеком. Юноша лишился нескольких пальцев, части уха и приличной порции крови, но зато обзавёлся ссадинами, гематомами и переломами рёбер. Честная сделка. Он мог бы приехать в храм в более целом состоянии, если бы не прятался так долго с помощью своих дружков. Сугуру, привыкшего не откладывать дела в долгий ящик и решать проблемы сразу же, такие крысиные бега порядком огорчили. Впрочем, сейчас он вошёл в комнату в очень довольном расположении духа.       – Здравствуй, мой дорогой гость, – Гето уселся на заботливо подставленный его прислужниками табурет и теперь взирал на бывшего друга своей супруги сверху вниз. – Как твои дела?       Давненько он не ощущал такой ненависти в свой адрес. Приятное чувство – похоже на расслабляющий массаж после тяжелого рабочего дня.       – Чего зыркаешь на меня так злобно? Я-то рассчитывал на благодарность. Дал тебе посмотреть на любимую девушку, – треугольник улыбки схлопнулся, как резко закрытая книга. – Перед твоей смертью.       – Мудак, – сплюнул Джеро, играя желваками. Сугуру приметил и ещё кое-что — у него не доставало пары зубов. – Тварь!       Он, наверное, хотел рвануть вперёд, дёрнуться, но магические путы не разбить даже сильному шаману, что уж говорить о какой-то обезьяне. Сугуру посочувствовал бы ему, если бы у него осталась хоть капля сострадания к этим бесполезным созданиям. Влюбиться в его жену – смертельный грех.       – Не понимаю, в чём дело? Я пришёл к тебе в отличном настроении после того, как развлёкся со своей драгоценной женой, а ты вот так сразу стремишься мне его испортить? Ай-ай-ай, как некрасиво…       Джеро затрясся. Сугуру достал сигарету, поджёг, затянулся. Он стал курить гораздо реже после свадьбы, но пачку всё равно носил с собой.       – Я вот курить бросаю, – поделился он, как со старым приятелем. – Планируем детишек завести с любимой, сам понимаешь… Не хочу на беременную жену дымом дышать, да и пример плохой будет. Эх, как же мне повезло мой друг, как же мне повезло…       Сугуру явственно ощущал этот запах. Гнилой, заплесневелый, приторный. Как тряпка, перепачканная в помоях и рвоте, как дыхание самой смерти. Джеро обращается.       – Я счастлив, – честно сообщил Гето. – Безумно. У меня есть призвание, семья, любимая женщина. Ох, знал бы ты, какие вещи она умеет творить своим ртом… Какой влажной она становится только от того, как я её касаюсь…       Они провели целый час в тёплой компании друг друга. Джеро стискивал зубы, кашлял кровью, пытался сбросить оковы и неоднократно материл Сугуру. Тот просто взмахивал рукой, и маленькое проклятье душило истерзанную пытками шею, заставляя слушать дальше. Слушать обо всём – чем они с супругой занимаются на выходных, как она ластится к нему, как послушно выполняет все его просьбы и как он целует её ноги. Гето хвастался коллекцией интимных фотографий, но показать не обещал, обозначая, что это зрелище лишь для его глаз. Рассказал про их самый экстремальный половой опыт, про то, как девушка забавно причмокивает губами во сне и что он читает ей книжки на ночь. Под конец Джеро уже, наверное, не мог адекватно воспринимать сказанное. Превращение в проклятие всегда протекает болезненно, особенно когда это происходит так медленно.       – Человеческие эмоции… Вот что они с вами делают. Заставь ты себя разлюбить её, и я бы даровал тебе быструю смерть. Но нет. Вспоминаешь, надеешься… Ты такой глупец, парень. И как только моя прелестная жена могла с тобой якшаться?       Последний вопрос был задан сгустку вонючей субстанции, что вместила в себя энергию Джеро. Гето поглотил его, и проклятие впервые на его памяти ощущалось на языке сладостью.       Вот и всё, дорогой друг. Ты сам ступил на эту дорожку, и некого здесь винить.       – Господин Гето? – раздался родной голос из-за двери, а следом — тихий стук. – Можно зайти?       – Конечно, милая, – отозвался предводитель культа. – Я один.       «Уже один».       – О, так ты разобрался с делами? – в щель двери просунулась голова. Глаза сверкали любопытством. – А мне Юки письмо прислала. Что-то вроде «поздравляю с бракосочетанием, будьте счастливы и не попадайтесь мне на глаза».       – Ты поэтому меня искала? – встревожился Сугуру. – Расстроилась?        Они вышли в коридор; девушка тут же очутилась в его объятиях. Привстала на носочки, оставляя поцелуй на уголке рта —— успокаивала.       – Не знаю… Вроде бы, нет. Я хотела позвать тебя перекусить. Девочки приготовили тебе сюрприз.       Улыбка тронула тонкие губы. Она всегда так нежно говорила о Нанако и Мимико, что невозможно было не умиляться.       – Правда? И что это?       – Какой же это будет сюрприз, если я расскажу, Сугуру? Ну и вопросы у тебя… В чём у тебя губы? Странный вкус.       – Да так, – обыденно пожал плечами. – Поглотил кое-кого.       – Обычно я не чувствую вкуса проклятий, когда тебя целую, – удивилась возлюбленная. – А это какое-то… Прямо гадкое. Не тошнит?       – Всё хорошо, моя заботливая госпожа. Лучше расскажи, что там за сюрприз.       Вороватый взгляд быстро обследовал длинный мрак коридора. Кругом было пусто.       – Ох, ну ладно, – шёпот обласкал ухо наклонившегося мужчины. – В общем…       Они больше никогда ничего не скрывали друг от друга. Но этот секрет Гето Сугуру, пожалуй, всё-таки сохранит.