Годжо Сатору
Он сожалеет, что вы проводите так мало времени вместе. С вашей работой тяжело найти время друг на друга. Какого-то стабильного графика у вас обоих нет — могут выдернуть на миссию в любой момент дня и ночи, а вам остаётся только спешить со всех ног, ведь от этого зависят человеческие жизни. И если у тебя ещё было какое-то свободное время, то у Сатору с этим всё было плохо. Сильнейший же! Звучит титул, естественно, гордо, но имеет за собой огромную кучу последствий в виде странствий по всему миру и огромной ответственности. На его плечах лежит судьба всего мира. Он не может взять и вдруг отказаться от очередного задания по устранению проклятья особого уровня. Он должен быть там. Каждый раз, когда ему приходится оставить тебя одну в вашей квартире, Сатору испытывает прилив вины. У вас были совместные планы на этот вечер-день… В очередной раз пришлось о них забыть. Обычно он делает всё возможное, чтобы выкроить время, которое мог бы провести только с тобой, но этих стараний всегда недостаточно. На его плечах мир, за его спиной ученики. Он как-то должен совмещать работу шаманом, учителем и личную жизнь… Получается откровенно плохо. Он искренне считает себя виноватым за то, что не может уделить тебе достаточно времени. Всегда старается компенсировать собственное отсутствие деньгами — дорогие, эксклюзивные подарки, от которых у тебя глаза на лоб полезут. Стоит уже привыкнуть к тому, насколько он на самом деле богат! Хотя никакие деньги на свете не заменят его присутствия. Даже дакимакура, сделанная на заказ с его прекрасным телом, не способна заменить тебе его. На самом деле Сатору считает вполне справедливым, если ты будешь обижаться на него, ибо часть его обещаний так и остаётся невыполненной. А всё из-за этой работы… Иногда он может напоминать виноватого щеночка. Хотя со временем начнёт раздражать его поведение, характеризующееся не иначе как «королева драмы». Он всегда будет преувеличивать проблему настолько, что тебе останется только истерически смеяться или закатывать глаза. Пожалуй, именно его навязчивость в моменты, когда вы всё же вместе, способна наполнить тебя энергией. Он как твоя личная зарядка. Благодаря его тактильности можно пережить то долгое время, пока он находится на задании… Да и к тому же он не забывает звонить тебе, отправлять миллиард сообщений чуть ли не о каждом своём вздохе, лишь бы ты не волновалась о нём. Хотя он в какой-то мере считает забавным тот факт, что ты волнуешься о нём — Сильнейшем шамане современности. Мало что способно ему навредить! Ты такая милашка, что волнуешься о нём! — Любовь моя! — он обхватывает тебя руками со спины. — Ты ведь скучала по мне, да? Ты дёрнулась, чувствуя, как сердце выпрыгивает из груди. Он обожал так делать! Неожиданно появляться за твоей спиной, когда ты совсем не ждёшь его возвращения, вырывая из тебя полузадушенный писк и сердечный приступ. В первый раз ты вообще упала в обморок. Ну разве это не очаровательно? Твой парень остаётся такой дразнилкой даже в самые ответственные моменты, с чем тебе придётся смириться, если ты хочешь сохранить эти отношения. Он просто ничего не может сделать со своим умилением, которое охватывает его при виде тебя. Скорее всего ты не сможешь различить его истинные сожаления от наигранных. Сатору самая настоящая актриса. Грань между истиной и ложью настолько тонка, что разглядеть это — настоящее искусство. Нужно быть настоящим знатоком психологии и самого Сатору, чтобы отделять актёрскую игру от правды. — Прекрати так делать! Просто прекрати! — Ты ругаешься на меня? — он расстроенно нахмурился, тут же отпуская тебя и слишком наигранно хватаясь за сердце. — Да! Ты это заслужил! — ты топнула ногой. — Ох, моё сердце… — Я похороню тебя под ближайшим кустом! — пообещала ты. Поверь, он постарается сделать всё возможное, чтобы ты никогда не сходила с ума во время его отсутствия. Наиболее вероятно, что от его присутствия ты через пару минут полезешь на стену. Или в окно выпрыгнешь.Гето Сугуру
Он сожалеет о том, что сломал тебя. Ты была его забавной, милой обезьянкой, болью которой он наслаждался, как хорошим вином. Честно говоря, отношение к тебе было куда хуже, чем к питомцу. Знаешь, домашних животных хозяева обычно любят и заботятся о них, в то время как Гето держал тебя в клетке на цепи и по собственной прихоти подвергал разным… Испытаниям. Наказаниям, если быть точнее. Ему даже повод не нужен был для того, чтобы наказать тебя… Поэтому его поведение даже нельзя было назвать «дрессировкой». Было очевидно, что он просто издевается над тобой. Для Гето Сугуру жизнь какой-то обезьянки, пусть и такой милой, не стоила ничего. Ну или он так считал когда-то… Если в начале у тебя ещё был какой-то дух к сопротивлению, воля к жизни, то со временем они стали разрушаться, оставляя тебя наедине с отчаянием, болью и страхом. Твой собственный мир был ограничен лишь прутьями клетки, стенами его комнаты. Воспоминания о прежней, счастливой жизни на свободе тлели подобно углям в камине, оставляя для тебя лишь нынешнюю реальность с крайне жестоким хозяином. Тебе приходилось приспосабливаться к окружающей действительности… Но этого было мало. Ему всегда было мало твоих стараний. Ты всегда была ничтожна, чтобы не делала и не говорила. Обезьяна. В его отношении к тебе не было никакой справедливости и логики, но возмутиться ты не могла. Только покорно склонить голову для собственного выживания. Всё что в тебе со временем осталось — это набор определенных действий, призванных сохранить жизнь твоему собственному телу, но не рассудку. Твой разум давно пошатнулся, исключая нормальные, адекватные мысли. Нет, в твоей голове осталась лишь звенящая пустота. Вся твоя жизнь теперь — это киноплёнка, за которой ты теперь наблюдаешь со стороны. Нет ни боли, ни страха, ни обид. Лишь кукольное тело и хозяин, за которыми ты наблюдаешь, как за плохим фильмом. А он всё не заканчивается. Пять минут превращаются в пять часов. Пять часов в пять месяцев… Ты была достаточно сломлена, чтобы не видеть в этой «кукле» своё собственное тело. В какой-то момент твой хозяин начал вести себя странно. Привычного набора правил внезапно стало не хватать, поэтому тело твоё замирало как старенький компьютер, долго-долго пытающийся грузиться. Мозг не знал, как реагировать на непривычную обстановку, слова, действия. Клетка и цепи исчезли. Вместо них появилась мягкая, тёплая кровать, на которую тебе раньше запрещалось ложиться. Вместо побоев — нежные прикосновения. Вместо злых, жестоких слов, полных яда — спокойное обращение. Больше Гето не называл тебя обезьяной, нет. Теперь он обращался к тебе по имени. Боже, твой мозг даже не был способен понять, что он обращается к тебе. Ты не была способна осознать происходящее. Не была способна понять его изменившееся поведение, даже если в каждом жесте, в каждом взгляде, в каждом слове прослеживалась горечь сожаления. Тебя теперь одевают в красивые, дорогие одежды, хорошо кормят… Но только смысл в этом? Хоть он и дал тебе в итоге свободу действий, всё что ты можешь — это смотреть в одну точку в ожидании новых приказов. Открытая дверь и открытое окно в купе с отсутствием клетки и цепи больше не способны тебя соблазнить. Ты не способна жить без приказов. Каждый раз Гето возвращается в свою комнату с надеждой, что тебя там не окажется. Что ты сбежала. Он бы даже не стал тебя наказывать! Но каждый раз он разочаровывался. Ты всегда была там. Вечное напоминание о его ошибке. Его вечное сожаление.Фушигуро Тоджи
Он сожалеет о том, что не может дать тебе жизнь, которую ты заслуживаешь. Ну знаешь… Стабильности. Он не может быть мужем, который работает в офисе, который смотрит на фотографию своей семьи и стремится побыстрее вернуться домой. Не может дать тебе детей, потому что не хочет быть отцом. Такая ответственность не для него. Получая от тебя заботу и внимание, Тоджи каждый раз испытывал этот прилив вины. Ведь, в конце концов, тебе нужна нормальная семья. Хороший муж. Дети… Тебе нужно то, чем он никогда стать не сможет. Даже ради тебя Тоджи не сможет сломать себя, вывернув наизнанку душу. Он прекрасно понимает, что если будет пытаться сломать себя, то сделает только хуже. В таком случае рано или поздно он станет монстром, которого ты начнёшь бояться. Никто из вас не будет счастлив. Но при осознании этого Тоджи не может отказаться от тебя. Ты восполняешь пустоту в его душе, которая образовалась на месте детской потребности быть признанным и любимым своей семьёй. Ты даёшь тому маленькому мальчику внутри всё то, о чём он когда-то давно мечтал. Просто быть кому-то нужным… Фушигуро Тоджи эгоист до мозга костей. Даже понимая, что не может дать тебе то, чего ты хочешь и заслуживаешь, он всё равно останется с тобой до самого конца — пока ты ещё дышишь, пока ещё его сердце полнится любовью, пока ещё он нужен тебе. Ведь где-то внутри этого чудовища — человек. Человека который нуждается в любви. — Я люблю тебя, — говоришь ты, поглаживая ладонями его щёки. Тоджи хмурится, поворачивает голову в сторону, целуя твои ладошки и кидает хитрый взгляд зелёных глаз на твоё очаровательное лицо. Тебе он напоминает большого, хищного кота в процессе охоты. — Я тоже себя люблю, — ухмыляется мужчина. Но вы оба знаете, что он не любит себя. Зенины вбили его в глубокое подсознательное, что он — бесполезный кусок дерьма, рождение которого — ошибка. Эта глубокая неуверенность идёт из самых глубин его естества. Побороть её невозможно. Поэтому он так цепляется за тебя, давясь собственным сожалением, как дешёвым пойлом. Лишь бы быть рядом с тобой.Рёмен Сукуна
Сожалений нет. Ха-ха, как будто могло быть иначе! В самом деле, о чём ему вообще сожалеть? Милая, страдания — это не для него. Рёмен Сукуна находится на самой вершине. Нет ничего, о чём он мог бы сожалеть, когда вся его жизнь заключается в бесконечном получении удовольствия. Весь его путь вёл к этому моменту, когда другим остаётся лишь преклонить колени. Всё что он сделал, всё что он делает — необходимо, правильно. Раньше это имело смысл, потому что вело его на пути к трону. Сейчас это имеет смысл, потому что приносит ему удовольствие. Нет ничего, что Сукуна сделать не может. В конце концов даже твоя смертная жизнь не столь тревожит его. Пока ты с ним никто не посмеет тебе навредить. Будучи его королевой ты доживёшь до глубокой старости, не зная никаких бед и страхов. Но даже когда твоя смертная жизнь подойдёт к концу — ты не уйдёшь в мир иной. Он тебе не позволит. Ты принадлежишь ему. Он обратит тебя проклятьем, лишь бы оставить тебя рядом.Чосо
Он сожалеет, что вы никогда не сможете понять друг друга полноценно. Вы слишком разные. Ты — человек. Для тебя вполне естественно опираться на человеческую мораль и законы своей страны при принятии какого-то решения. Для тебя было естественно слушать голос разума и выстраивать последовательную логическую цепочку. Чосо — картина смерти. Ему чужда человеческая мораль, законы и вовсе не знакомы ему. Он привык слушать свой внутренний голос, который подсказывал ему заботиться о младших братьях. Который подсказывал ему заботиться о тебе. Для него вполне естественно убить кого-то, если ему мешают. В это же время для тебя убийство — это крайняя мера, после которой ты ещё долгое время мучаешься виной. Для него отбирать чужую жизнь легко. Он не задумывается об этом. Конечно, странно ожидать от такого как Чосо человеческой логики. Ему не понять, почему ты так убиваешься по жизни незнакомых тебе людей. — Не плачь… Ты всхлипнула, пытаясь утереть слёзы. — Ч-чосо… — Пожалуйста… — он встал на колени перед тобой. Это всё, что он может сделать, чтобы успокоить тебя. Но тебе обычно становится только хуже от этих его попыток… Ты не поймёшь его, а он — тебя. Ты можешь сколько угодно объяснять ему. Чосо всегда с наслаждением слушает твой голос и пытается принять всю информацию, но этих его стараний мало. Этот мужчина просто не поймёт человеческих правил. Знаешь, в этом плане он похож на ребёнка. Ты сидишь, объясняешь несколько часов подряд, а потом спрашиваешь: «Сколько будет два плюс два?». И он не может тебе правильно ответить, потому что не понимает принцип сложения. Вот никак не получается. Только в вашем случае всё ещё сложнее. Уж принцип сложения и вычитания Чосо понять способен, а вот более сложные вопросы вроде межличностных отношений, морали, эмпатии и т.д… Для него это что-то далёкое, непонятное, даже незначительное. Внутренний голос подсказывает ему, как правильно поступать. Ему этого достаточно. Но не тебе. — Почему ты их убил… — твой голос дрожал. Чосо удивлённо моргнул, осторожно беря твои ладони в свои. — Почему? — тихо переспросил он. Ты посмотрела на него слезящимися глазами. Чосо снова ощутил этот прилив вины. Он всей душой ненавидел вид твоих слёз, ибо желал видеть тебя счастливой. Но причину их появления осознать не мог, лишь на каком-то глубинном уровне ощущая, что сам стал причиной их появления. — Это тебя расстроило? — виновато спросил он. Ты утвердительно кивнула. Удивительно, что ты до сих пор можешь состоять с ним в отношениях! Каким бы хорошим и ласковым ни был для тебя Чосо, между вами возникало слишком много недопониманий для выстраивания полноценной, нормальной семьи… Так, конечно, казалось только с твоей человеческой точки зрения. Чосо знал, что проблема есть. Чувствовал это. Однако ему не казалось, что это повод для расставания. — Мне жаль, что я заставил тебя страдать… И хоть извинения его были искренними — этого мало. Чосо даже не понимал, за что извиняется. Ты снова всхлипнула. Вы слишком разные.Зенин Наоя
Он сожалеет, что так и не стал твоим мужем. Ему стоило настоять, когда тебя выдавали замуж за другого мужчину. Стоило не оглядываться на своего отца и положение в клане… Наоя уверен, что смог бы удержать место наследника даже если бы стала его женой. Ему много чего стоило сделать. Но он этого не сделал. Теперь у него даже язык не поворачивается, чтобы как-то прокомментировать твою внешность. Не теперь, когда жуткие шрамы покрывали левую сторону твоего лица. При взгляде на молочную белизну в твоём левом глазу его и вовсе пробирала едва сдерживаемая дрожь. Это не страх, совсем нет. Ему приходилось видеть вещи похуже в силу специфики профессии. Шаманы с удивительной частотой превращались в кровавый фарш, особенно внутри огромного клана Зенин. Конечно, он не признается, что ему жаль. Наоя скорее удавится. Но в тот момент, когда ты вернулась домой — израненная, с поврежденным глазом и разорванной щекой — он ощутил эту глубоко укоренившуюся вину. Ему стоило пойти против решения своего отца… Теперь уже поздно. Хоть ты и вернулась в лоно родного клана почти что с успехом, — теперь ты шаман особого ранга! — однако цена этого оказалась слишком высока. Когда твой больной на голову муж изуродовал твоё лицо, тебе пришлось бороться за свою жизнь. Убить этого психопата. На своих двоих вернуться в клановое поместье. Лучшее, что мог сделать Наоя — это засунуть свои язвительные комментарии как можно глубже в свой задний проход и убедить отца оказать тебе необходимую для выживания помощь. Ты ведь теперь шаман особого ранга. Ты ведь теперь полезна. Каждый раз онНанами Кенто
Он сожалеет, что не может защитить тебя. Конечно, Нанами приложит максимум усилий для того, чтобы ты оставалась в безопасности, но этого всегда будет не хватать. Даже Годжо Сатору не может защитить всех, что уж говорить о Нанами? Ваша работа всегда подразумевает риск. Танцы со смертью. Он не может быть всегда рядом, чтобы защищать тебя. Он не может быть уверен, что ты будешь в безопасности. Он даже не может настаивать на том, чтобы ты оставила эту работу. В конце концов Нанами так и не смог сжечь все мосты, всё же вернувшись в эту адскую карусель под названием «шаманство». Разве имеет он теперь право просить тебя об ином? Если всё же ты решишь вести нормальную жизнь… Нанами позаботится обо всех твоих нуждах. Это всё, на что он может надеяться… И чего не случится никогда. Имея возможность спасать чужие жизни, имея уникальные способности… Разве можно отвернуться от тех, кто нуждается в помощи? Нанами не может настаивать, чтобы ты оставила работу. Ему остаётся лишь глотать горькое сожаление каждый раз, когда твоё израненное тело оказывается в нежных руках Сёко. Ведь от просьб лучше беречь себя толку не будет. Каждый шаман находится между жизнью и смертью. Эти сожаления навсегда останутся невысказанными. Он не хочет тревожить тебя настолько… Бессмысленными эмоциями. Не должен подвергать твой выбор сомнениям. Но всё же… Это сводит его с ума.Ураюме
Они сожалеют, что никогда не смогут поставить тебя на первое место. Как бы сильно Ураюме ни любили тебя — душой, телом и разумом они принадлежат Сукуне. Лишь своё сердце они вручили в твоих нежные руки, позволяя себе быть счастливыми в твоих объятиях. Сукуна всегда будет стоять на первом месте. Это то, о чём они тайно сожалеют, боясь признаться даже самим себе. Ведь служить мастеру Сукуне — это большая честь! Что может быть лучшего этого? Но всё же каждый раз, когда им приходится покинуть вашу общую спальню ради исполнения своих обязанностей или очередного каприза своего господина, ядовитая вина заполняет грудную клетку, отравляя их рассудок. Они не смеют посмотреть тебе в лицо, боясь увидеть в твоих глазах осуждение или обиду. Даже если ты ни разу не осуждала их… Насколько велико твоё терпение? Они боятся причинить тебе боль своими приоритетами, боятся получить от тебя осуждение, боятся, что однажды ты из просто напросто бросишь из-за недостатка внимания. Вина и страх терзают их практически каждый день… Но Сукуна всё ещё номер один в их жизни. У тебя нет выбора кроме как смириться с таким положением. Будет ли тебе легче от мысли, что Ураюме действительно любят тебя всем своим сердцем? Просто обет верности стоит выше этой самой любви. От этого зависит их жизнь. Ураюме хороши в актёрской игре, поэтому вряд ли ты заметишь те чувства, которые разрывают их изнутри. Ведь внешне они похожи на прекрасную, ледяную статую без эмоций. Всю жизнь они будут терзаться тем, что ты в их жизни лишь номер два. Из этого нет выхода.Хаджиме Кашимо
Он сожалеет, что убил тебя. Изнутри его разрывают противоречия. Битва с тобой была чем-то захватывающим, да настолько, что на мгновение Кашимо забыл о своём вечном одиночестве, поддавшись азарту битвы. Во время вашей битвы не было ничего, кроме вас двоих. Кашимо был в восторге. Но всё же… Он победил. Ты ушла из жизни настолько быстро, что он сперва не мог этого осознать, полностью находясь под влиянием адреналина в крови. Ты умерла. Ты оставила его. Он ощущал и удовлетворение от хорошей битвы, и злость на тебя, и уважение тебе. И горькое-горькое сожаление. Кашимо считал, что у него нет права горевать о твоей смерти или сожалеть о том, что убил тебя. В конце концов это было бы крайне неуважительно по отношению к тебе, верно? Он должен был уважить тебя в последний раз.