JJK Boys

      Ты моешь посуду, пританцовывая под тихую песню из старенького радио.       По какой-то необъяснимой причине тебе нравилась такая старая техника, передающая какую-то необъяснимую атмосферу прошлого. Было в этом что-то… Успокаивающе. Как будто ты вернулась в ту светлую пору, когда ещё была ребенком, твоя матушка что-то готовила на кухне, а отец сидел в кресле, читая газету.       Твой муж спокойно пил кофе, кидая на твои плавно влияющие бёдра с какой-то мягкостью, присущей только ему.       Из окна били яркие, ослепляющие лучи солнца, от которых ты недовольно жмурилась.       — Давно пора повесить шторы, — раздражённо бросаешь ты, прекращая вилять бёдрами.       Он умиротворённо мычит. Его мягкий смешок скрывается за шумом бегущей воды и тихой музыкой из радио, как, впрочем, и глухой стук керамической кружки о деревянную поверхность стола.       Ты несколько раз позвала свой любимый комок шерсти. Даже намеренно пошумела её любимыми вкусняшками, но в ответ была лишь тишина.       Странно, что твоя кошка ещё не прибежала. Она обычно всегда реагирует на какие-то звуки шевелений в кухне, надеясь получить какую-нибудь вкусняшку. Хотя твоему мужу эта кошка никогда не нравилась…       Хотя у неё иногда бывают периоды, когда она тебя игнорирует. Ничего страшного.       — Сходим за шторами как-нибудь, — муж подходит и наклоняется, щекоча открытые участки твоей кожи своими длинными волосами. — Вместе.       — Это хорошая идея… — ты улыбаешься, когда его холодные губы касаются твоей шеи.       Он задирает твою юбку, массирует своими сильными пальцами жир твоих круглых бёдер. Ты прижалась спиной к его груди, наслаждаясь мягкими, нежными движениями. У тебя спираль внизу живота скрутилась, когда его член упёрся в твои пухлые ягодицы.       — Ты хочешь этого, милая? — он опаляет горячим дыханием твоё ухо.       От этого томного голоса у тебя мурашки ползут по спине. Ты инстинктивно сжимаешь бедра, вызывая у него новый нежный смешок.       — Хочу, — ты закусываешь нижнюю губу.       — Хорошая девочка, — он кусает мочку твоего уха.       У твоего мужа по истине великолепный голос.       Он раздвигает твои бедра, спуская твои трусики, позволяя своим пальцам проникнуть внутрь твоей влажной вагины. Ты сжалась вокруг его пальцев, вызвав у него довольный вздох. Но тебе нужно было больше!       Ты опёрлась руками в раковину, игнорируя всё также текущую воду и грязную посуду, пока его пальцы медленно входили и выходили из тебя.       — Тебе хорошо?       — Мне нужно больше… — ты стонешь, начиная подмахивать бёдрами.       — Такая нетерпеливая… — он оставляет на твоей шее засосы.       Прекрасное начало утра!       Ты любишь своего мужа. С самой первой ваши встречи, когда он только начал с тобой флиртовать и до сих пор, когда его пальцы покидают твои жадно сжимающиеся вокруг пустоты стенки, только чтобы наполнить своим членом.       Эта была любовь — ты уверена.       Пока он двигал бёдрами, вырывая из тебя стоны, ты пыталась удержаться на ногах, жалко опираясь руками о раковину. Тебя не беспокоило, что раковина может обвалиться под твоим весом. Тебя ничего не беспокоило сейчас.       Мутный взгляд блуждал по кухоньке, выцепляя лишь размытые цвета. Ты срываешь голос от стонов и криков, вслушиваясь в его сбитое дыхание, неровные вздохи… Лишь изредка прорывались тихие, приглушенные стоны.       Ты могла бы их и не услышать. Где-то в другой вселенной всё ещё течёт вода из под крана и играет музыка, время от времени прерываемая какими-то историями от диктора. Всё это сейчас казалось таким далёким, чуждым…       Ты вслушивалась только в пошлое хлюпанье и ваши вздохи со стонами.       Он так идеально тебя наполняет…       — Ещё… — жалобно просишь ты.       — Ты такая милая, — он хихикает тебе на ухо между рваными вздохами.       Ты хнычешь, когда он ускоряет движения бёдрами.       У тебя дрожат ноги, руки, голос… Ты вся сейчас такая маленькая и слабая в его руках.       Твой взгляд упирается в твои руки. Ты моргаешь, позволяя слезинкам удовольствия скатиться по твоим щекам. Тогда ты и заметила свои собственные пальцы… Смотрела, как будто видишь их в первый раз.       «Странно», — думаешь ты. — «А где кольцо?».       Твой муж сделал резкое, грубое движение бёдрами, выбивая из твоих лёгких весь воздух. В глазах снова стали скапливаться горячие слёзы, от которых размывается зрение, но… Голова от этого движения не опустела.       Подожди…       Ты судорожно вздыхаешь, смаргивая слёзы.       Какой муж?       Ты судорожно пытаешься вспомнить, как вы вообще с ним познакомились и сколько прожили вместе, но вспомнить можешь только его мягкие улыбки, соблазнительные смешки, этот лисий прищур золотых глаз и шрам.       Внутри тебя всё холодеет.       Ты не можешь вспомнить, как вы познакомились.       Ты не можешь вспомнить ничего.       Ты сжала его в себе сильнее, но уже не от удовольствия, а от чистейшего страха, растекающегося под рёбрами лютым морозом. Мысли внутри черепной коробки панически заметались, пока он вбивался в тебя, продолжая вырывать из твоего тела стоны и вздохи…       — Ты так сжалась… — выдыхает он тебе на ухо.       Кто это? Что это?       Ты позволяешь ему закончить. Кричишь, когда он заполняет тебя до предела горячей спермой, лишь на мгновение успокаиваясь… Или путаясь в ощущениях, застряв между плотским удовольствием и страхом.       Где твоя кошка? Где твоё кольцо? Что тебя сейчас трахает?       Утро уже не кажется тебе таким приветливым, как раньше. Музыка из радио кажется совсем неинтересной, а солнечные лучи — бледными, холодными, совершенно неприветливыми. Реальность — или то, что тебе навязали — потеряла все краски.       Удовольствие от оргазма спадает, оставляя только страх и отвращение от его объятий. Каждое его прикосновение, казалось, обжигает твою нежную кожу.       Ты вспоминаешь, где оставила кольцо. В ванной.       Ты поворачиваешься к нему лицом, изображая блаженную улыбку. Не знаешь, насколько хорошо у тебя вышло изображать беззаботность, но он спрашивает:       — Всё в порядке?       Ты внимательно рассматриваешь его.       Это красивый мужчина с длинными, черными волосами, притягательными золотистыми глазами и рассекающем его лоб шрамом. Он был красив, но ровно столько же опасен, словно ядовитый цветок.       — Мне просто нужно в туалет, — ты высвобождаешься из его объятий.       Кольцо из железа так и находится на раковине в ванной. Ты спешно натягиваешь его на свой палец, облегченно выдыхая, а когда спускаешься вниз — никого уже нет.       Как, впрочем, и твоей кошки.       Которую они ненавидят.       Ты вздыхаешь.       Радио, кстати, ты никогда и не любила.