JJK Boys

      — Ты такая узкая, чёрт… — прошипел он сквозь зубы, с силой сжимая жир на твоих бёдрах.       Где-то в отдалённой части твоего мозга вспыхивает мысль, что от такой болезненной хватки обязательно останутся синяки. Но ты лишь откидываешь голову назад, срываясь на стоны. Такие громкие, такие развратные…       Он смотрит на тебя пронзительным, ледяными глазами, — под толстым слоем виднеется мрак бездны морской, — растягивая губы в улыбке-ухмылке. Он разводит греховно розовые губы, показывая чуть желтоватые зубы.       — Моя хорошенькая, грязная шлюха, — шепчет тебе в губы.       Это так унизительно…       Ты всхлипываешь, сжимая его в себе сильнее.       От этих слов ты разваливаешься, — на его члене, — а по бёдрам течёт. В его руках подобна ты тряпичной кукле, которую он может подбрасывать, вертеть, сжимать, как ему хочется…       И ты на всё согласна.       Он оставляет на твоём теле поцелуи нежные, ласковые, но это так не вяжется с его грубыми толчками и сильной, безумно сильно хваткой. Он кажется ангелом — ярким, светлым и божественным. Белоснежные волосы, голубые глаза и нежная, ничем не испорченная кожа. В твоём мутном от слез взгляде он выглядит как настоящий ангел — ты даже способна узреть нимб над его головой.       — Сатору…       Ты стонешь сладко-сладко, пока по твоим щекам бегут горячие слёзы.       Так хорошо, так хорошо…        Ни о чём не думать, просто окунуться в миг наслаждения, позволяя себе побыть просто безмозглой шлюхой, так яростно охотящейся за чужими членами.       Он бьёт тебя по щеке наотмашь, вырывая из тебя крик.       Его бёдра двигаются яростно, наполняя комнату звуками громких, быстрых шлепков. Он двигает бёдрами с такой силой, словно хочет раскрошить твои тазовые кости в муку. Этот мальчик — всего восемнадцать ему — не замедляется, даже когда ты молишь о пощаде, отчаянно царапая его спину ногтями.       Головка его члена болезненно ударяется о твою шейку матки, вырывая из тебя крики. Твои мышцы горят, твоя щека горит от удара…       Это так потрясающе!       У тебя внизу стягивается тугая спираль. Оргазм наступает, неумолимо накрывая тебя волнами сумасшедшего удовольствия, но… Он останавливает движения бёдрами, вырывая из тебя болезненный скулёж.       — Неправильно, грязная шлюха, — он сжимает пальцами твою челюсть, удерживая в одном положении, прежде чем плюнуть в твой открытый рот. — Глотай.       Ты послушал смыкаешь уста, мучительно медленно глотая его слюну.       Он ухмыляется дико, отпуская твою челюсть и оставляя целомудренный поцелуй на твоём лбу.       — Как ты должна меня называть?       — Папочка…       Ты выдохнула, двинув бёдрами в попытках получить такое необходимое трение.       Сатору почти мурлычет, жестко удерживая твои бёдра на месте руками.       — Из этой киски точно вышел Сугу?       Ты сжала его в себе сильнее от унижения, опалившего твою грудную клетку. Дышать стало тяжелее.       Ах, какая ты мерзкая, грязная шлюха… Трахать лучшего друга своего сына.       Какой позор.       Когда твой муж умер, рядом был только твой сын. Твой милый Сугуру, который взял на себя такую огромную ответственность в столь юном возрасте… Он обещал позаботится о тебе, защитить от этих грязных «обезьян», именуемых мужчинами.       Он считал, что каждый окружающий тебя мужчина мечтает забраться в твои трусы.       У тебя так давно никого не было…       А тут он — такой красивый, высокий, забавный… Такой мужчина. Кокетливый, заботливый. Так беззаботно он бросался комплиментами в твою сторону, как и приносил дорогие подарки. Ребёнок из богатой семьи.       Ты не могла не поддаться его прикосновениям, особенно когда он прижимал тебя спиной к своей груди, томным шёпотом овевая твоё ухо.       Для своих лет ты действительно была привлекательной женщиной. Ах, отказ от отношений не пошёл тебе на пользу…       — Я буду хорошим папочкой, — он провёл языком по твои пухлым губам.       В его голубых глазах ты видела вожделение, жажду владеть твоим телом, твоим сердцем, твоей душой… Сатору столь отчаянно влюблен в тебя — мать своего лучшего друга и собрался получить тебя, как только ему исполнилось восемнадцать лет.       Он вновь яростно толкается в тебя, выбивая из тебя столь желанный оргазм. Комнату наполняет твой крик, под веками у тебя вспыхивают звёзды. Это настолько ярко, что, кажется, ты способна ослепнуть.       Сатору заполняет тебя до отказа. Внутри тебя растекается тепло; он кончил с громким стоном, окрашивая твои стены в белый.       Из тебя он не выходит, когда падает на твою грудь.       Он хрипло посмеивается, не сдерживая своей радости:       — Думаю, Сугу будет рад сестрёнке. И новому папочке.

***

      Сугуру терпеть не мог мужчин, которые окружают тебя.       Он видел, какими грязными были их помыслы. Какие грязные взгляды они на тебя кидали, словно мечтая оскорбить чистоту его матушки. Он не мог позволить всем этим обезьянам осквернить его маму. Ни за что.       Раньше он приводил в свой дом приятелей, в которых хотел видеть друзей… И от этого Сугуру отказался, когда эти мерзкие обезьяны пихали его локтём в бок и шептали, какая у него горячая мать. Самая настоящая милфа.       Сугуру дрался.       Сугуру ломал кости.       Ты плакала.       Мужчины отвратительны.       Друзей у Сугуру было не так много, да и в основном они были женщинами. Сатору — исключение.       Сугуру доверяет Сатору.       Сугуру игнорировал все сигналы и намёки, которые Сатору подавал в их доме.       Он думал, что всё будет хорошо.       А потом он вернулся домой со своего собственного свидания, обнаружив тебя в мужской рубашке и спортивных домашних штанах вместе с Сатору без рубашки, который готовил еду.       Сатору приветливо махнул ему рукой, беззаботно ухмыляясь.       — Какого… — Сугуру буквально замер в проходе между кухней и гостиной.       — Можешь звать меня папой, сынок.