***
Минхо раскидывает бумаги в разные стороны, пытаясь найти этот чёртовый контракт, который гласит о том, что совсем скоро ему придётся взять в мужья этого выскочку, сыночка одного из крупных бизнесменов страны — Кан Лиëна. Отец снова напоминает об этом. Неужели он настолько зазвездился, что уже не ставит человеческое мнение и жизнь людей во что-то, что считается ценным. Чёрт. Но Минхо совсем не хочет идти у него на поводу. Но тогда этот поехавший старик высосет из него все соки, ещё и понадкусает, чтоб на теле живого места не осталось. Альфа просто не понимает, почему два человека из влиятельных семей должны узаконить свои, на минуточку, чисто деловые отношения и ставить штамп в паспорте. Даже не так. Вопрос неверно поставлен. Почему дети влиятельных семей должны жениться по прихоти родителей? Это же неправильно. К тому же, если один из детей совсем не питает никаких любовных чувств, а другой только пыль в глаза пускает, показывая какой он любящий, то из этого союза действительно навряд ли получится что-то нормальное. Громко выругавшись, Минхо сжимает в руках тот самый чёртовый контракт, он ругается и чуть ли не проклинает листок с напечатанными словами. Будь они неладны эти помощники, которые все бумаги свалили в одну кучу и даже не проверили, вдруг там что-то важное. К тому же, если бы отец сам его принёс, то он непременно заглянул бы к сыну «на огонёк», значит договор принёс кто-то из его подручных. Наглый старик. Всё скинул на молоденьких парней. Всё. Минхо мог бы сказать, что ненавидит его, но язык его просто не повернётся, ведь этот человек помог ему с бизнесом как-никак, поднял на ноги. Конечно, он не устроил и не подарил маленькому Минхо того, что хотят и что нужно детям, но он втянул его в свой бизнес и довольно хорошо устроил. Всё же, без него Минхо не смог бы добиться всего того, что у него есть. Минхо откладывает лист с договором в отдельный файл, прячет в ящик стола, откладывает до лучших времён. Он вообще не понимает, зачем и почему отец пытается быть хорошим. Дэхви же давно всё решил, тогда зачем сейчас это проявление доброты? Зачем быть наигранно правильным, если он понимает, что Минхо просто не сможет пойти против него? Ах, море вопросов. И ноль ответов. Чёрт. Почему у Дэхви всегда есть способы воздействия на Минхо? Это… это неправильно. Ни один родитель так не знает своего ребёнка, как он знает Минхо. — Минхо? Эй, ты что решил пропустить дебют Граната? — кажется, Ли пропустил приход Хëнджина, который сейчас стоит на пороге его кабинета и выжидающе смотрит. Хван чуть осуждающе смотрит, качает головой и хмыкает. Он смотрит на время и тычет в экран электронных часов, выгибает бровь. Дебют Чонина через какие-то жалкие двадцать минут, а Минхо тут чаи гоняет. Неужели ему совсем не интересно, как поднялся Чонин? Хотя… да, наверное, не интересно, ведь омеги у Ли ассоциируются только с чем-то ужасным. Из-за одной женщины, из-за одной омеги, которая разбила жизнь маленького Минхо на тысячи осколков, он теперь всех омег пускает под одну гребёнку, и слушать нравоучения Хëнджина совсем не желает. А ведь Хван такие умные вещи говорит на самом деле. И главное: правильные. — Едем, Хëнджин-а, — выдыхает Ли и поднимается из-за стола. Он хватает свой телефон, убирает его тут же в карман и выключает в кабинете свет. Когда помещение остаётся пустовать, Минхо хлопает дверью и закрывает её на ключ. Довольно спешно альфы спускаются с третьего этажа здания на первый. На ресепшене Ли отдаёт миловидной девушке ключи, подмигивает ей и уходит в сторону двери, а Хëнджин поклясться готов, что она готова была упасть в обморок. Что ж. В этом нет ничего удивительного. В Минхо всё же есть что-то человеческое, что-то что тянется к омегам. Выйдя из здания, Хëнджин спешно снимает машину с блокировки, позволяя Ли усесться на пассажирское сиденье. Минхо сегодня без машины. Он совершенно не рассчитывал на то, что с самого утра и чуть ли не до позднего вечера будет сидеть в офисе, проверять месячные отчёты поставщиков и просматривать акции. Ли надеялся ненадолго закопаться в бумажки, но потом ещё произошёл вот такой неприятный инцидент с договором. Минхо немало времени потратил на поиски этого треклятого листа. Кажется, он обматерил весь свет, отца и этих нерадивых помощников. Когда автомобиль отъезжает от здания компании, выезжает на нормальную дорогу и вклинивается в поток других авто, Хëнджин заводит непринуждённый разговор, который Ммнхо охотно поддерживает. Они даже на несколько мгновений улетают в прошлое, вспоминая свои годы в университете. Их дружба началась именно там, на первом курсе. Кажется, это было довольно давно, но оба парня помнят это как сейчас. Было весело, к тому же они нашли общий язык чуть ли не в первый день. Позже их отношения со ступени «просто знакомые» перешли на ступень «друзья». Это случилось очень скоро, кажется, спустя три месяца после знакомства. И вот, их дружба существует по сей день. Когда темы для разговора, казалось бы, закончились, хотя на самом деле их ещё очень и очень много, в салоне автомобиля повисает тишина. Тишина эта наполнена спокойствием, даже радостью. Всё хорошо, всё прекрасно. Осеннее солнце вот-вот уйдёт за горизонт, небо окрашивается в розовые, красные и оранжево-жёлтые тона. Скоро и звёзды зажгутся на небе, может быть выйдет луна из-за облаков. Всё хорошо. Всё было хорошо, пока Хëнджин не завёл разговор об отце Минхо и его припадках с женитьбой. От бывалого спокойствия не остаётся и следа. Кедровый аромат сразу же перекрывается ароматом вина, Минхо втягивает воздух сквозь зубы и даже тихо рычит. Хëнджин прикольнуться решил? В такой час начать этот разговор. Издевательство, чёрт возьми! — Кажется, всё плохо, верно? Что этот безбашенный старикашка опять придумал? — Хëнджин усмехается самыми уголками губ, но на самом деле ему совсем не смешно. Дэхви действительно помешан на деньгах и, кажется, он готов отдать или же продать своего сына, лишь бы сорвать побольше бабок и устроить себе пир на весь мир. — Наверное, хочет чтобы я продолжил его дело, а так же он хочет забрать себе часть прибыли компании отца Лиëна, чтобы у того ничего не осталось потом, — Минхо хмыкает и слегка ëжится, морщится. Дэхви странный. Он слишком многого хочет. И в основном он хочет денег, но как все знают всех денег не соберешь и не получишь. А вот бизнесмен Ли Дэхви считает по-другому и упорно пытается забрать себе большие части прибыли других крупных компаний. — Слушай, давай не об этом. Сейчас начнётся кое что поинтереснее, чем обсуждение моих отношений с отцом, — Минхо закатывает глаза, потирает переносицу и усмехается. В голове вспышками появляются картинки вчерашнего вечера. Чонин, который оправдал все ожидания Минхо, его загнанный и даже слегка испуганный вид, слёзы. Минхо вспоминает, как хорошо смотрелись и ощущались чужие губы на его члене, от того вздыхает нервно и хмурится. Надо будет всё это повторить, но конечно же не сегодня. И не завтра. Позже. Чонину нужно привыкнуть к этому всему. А ещё нужно всё-таки купить некоторые интересные вещи и игрушки, чтобы Минхо мог потешить своё самолюбие и помучить омегу как полагается. Как мучил остальных. Огромная неоновая вывеска клуба встречает альф. Минхо негромко сглатывает, уже предвкушая, и усмехается. Сегодня здесь соберутся все самые важные шишки Кореи. Не только Сеула, конечно. Например, из Пусана приедет один очень давний знакомый Минхо, до которого тоже дошли слухи о красавчике-стриптизëре. Неудивительно, что это действительно так, ведь за пределами этого клуба все секреты вмиг перестают быть таковыми. Минхо и Хëнджин немедленно покидают автомобиль. Они спешат в здание, где уже собираются толпы альф с толстыми кошельками, готовые отдать все свои деньги, чтобы облапать новенького красавчика, а в последствии, может быть, провести с ним ночь. Но «плата» за Чонина огромная. Джемин все же ещё не выжил из ума и задрал планку выше некуда. Даже самые богатые и толстые кошельки не потянут такой суммы. Наверное, Джэмин слишком переживает за такую ягодку, как Чонин, поэтому делает всё, чтобы он не достался никому из этих самцов. Странный, но довольно добрый мужчина. Когда Ли проходит в зал он отмечает, что музыка приглушена и её в общем-то перебивают воодушевлённые шепотки и вздохи. Он усмехается и спешит скрыться с глаз людских, уходит за кулисы, чтобы посмотреть, готов ли Чонин. Альфа приоткрывает дверь, ведущую в небольшую комнату, и протискивается внутрь; оглядывает помещение и натыкается взглядом на Чонина, который всё крутится перед зеркалом, поправляет идеально сидящую на нём одежду и волосы. — Готов? — без каких-либо прелюдий спрашивает Минхо. Он хмурится слегка, сканирует Чонина взглядом и хмыкает, подзывая его к себе. Омега безмолвно кивает, вздыхает и подходит медленным грациозным шагом. Он лепечет что-то о том, что готов выйти на сцену и покорить всех своим искусством танца, но также добавляет, что очень волнуется и переживает. А Минхо… А что Минхо? Он хмыкает и закатывает глаза. Ему совсем не интересна вот эта вся информация о том, что страх и волнение завладевает омегой. Какая разница? Обратного пути всё равно нет. И этот же обратный путь был закрыт ещё тогда, когда Ян поставил свою подпись. — Не подведи, — Минхо уходит как раз в тот момент, когда в зале повисает гробовая тишина, а голос Джэмина толкает радостную речь, которая означает то, что обратный путь теперь закрыт семью замками, а новая жизнь подходит стремительно. В комнату вбегает Джисон. Он крепко обнимает Чонина, желает ему удачи и спешно тянет за собой. Пока Джэмин говорит речь, Яна приводят на сцену, ставят чуть дальше пилона, а тот сам принимает нужную позу, ведь движения танца отпечатались в его голове и ещё не скоро сотрутся из памяти. Когда альфа заканчивает свою речь, сцена заполняется блеклой дымкой серого цвета. Из глубины зала на неё направлены лучи прожекторов насыщенного гранатового цвета. Глаза Чонина закрыты, он готовится. Главное не ошибиться, главное не ошибиться — крутится в его голове, но голос разума обрушается словно гром среди ясного неба, уверенно твердя что-то о том, что всё пройдёт прекрасно. Но Чонин его совсем не слушает. Омега открывает глаза, когда лёгкая нежная музыка заполняет каждый уголок зала. На губах его появляется мягкая улыбка, когда он замечает многочисленные взгляды на себе. Эти похотливые самцы чуть ли не истекают слюной, смотря на него и жадно обводя тело масляными взглядами. Но Чонин уже не испытывает бывалого отвращения, а наоборот, наслаждается этими взглядами. Глупые альфы, которые думают только о том, чтобы вставить свой член куда поглубже. Чонин насмехается над ними, ведь он такая важная персона здесь, которую хотят чуть ли не все разом, но никто даже коснуться его не сможет, пока не заплатят. Да, он всё ещё ощущает себя этим чертовым товаром, но так даже интереснее. Товар, который никто не сможет купить. Первые движения танца выходят идеально. Зал воодушевлённо вздыхает и замолкает. Чонин выгибается в спине, ведёт пальцами по своей щеке к шее и оставляет несколько еле заметный красных полос. Ему не больно, нет. Наоборот, приятно и хочется сделать так же вновь, но это всё потом, сейчас нужно делать всё так, как отпечаталось в памяти. Первые пуговки топа успешно расстегнуты и линии ключиц демонстрируют свою красоту. По залу вновь проходит шёпот, Чонин нервно вздыхает, вдруг почувствовав острую неуверенность, но продолжает. Омега искусно и с изяществом избавляется от топа, под рёв этих похотливых альф и вздохи некоторых омег он кидает элемент одежды в зал, за который альфы действительно готовы перегрызть друг другу глотки. На секунду Чонин чувствует тупую боль и лёгкое головокружение, но выдыхает и прикрывает глаза. Ароматы душат, но нужно успокоиться и отстраниться от них. Чонин обхватывает руками пилон, делает изящные движения, выгибается в спине, закидывает ногу на него и крутится. Встав к шесту спиной он обхватывает его рукой и слегка прогибается в спине, слегка опускаясь. Рука скользит по обнажённому торсу, дразнит соски, заставляя приоткрыть рот в тихом стоне, который никто и не слышит. Чонин вдруг ловит дикий кайф со всего того, что происходит и медленно опускает руку к своим шортам, которые переливаются блеском серебра в лучах прожекторов. Он игриво проводит рукой по своему бедру до ягодицы, облизывает губы и откидывает голову. Когда он ловко расстегивает пуговку шорт, альфы начинают реветь громче, кто-то свистит и улюлюкает. Чонину нравится. Омега избавляется от элемента одежды, под которым конечно же нет белья. Зал взрывается оглушительными овациями, кто-то кидает довольно немаленькую купюру на сцену и кричит о том, что этот омега, то есть Чонин, сегодня проведёт с ним ночь. Этот альфа смешон до невозможного и Чонин еле сдерживается, чтобы не расхохотаться. Плавным движением рук омега оглаживает своё тело, сжимает и щипает себя. Он улыбается, выказывая полнейшее удовольствие, и вновь выгибается в спине, повернувшись к залу спиной. Чуть приподняв ногу, на которой красуется милый чулок, он сгибает её в колене и вновь поворачивается к залу лицом. Когда музыка смолкает, он замирает там же, где начал своё выступление. Сердце колотится в груди, лицо слегка раскраснелось, а губы пересохли. Чонин проводит языком по ним, смачивая слюной, и поднимает взгляд на зал, сканирует, в ожидании замерев. Он слегка дрожит поджимает губы, медленно хлопает глазами и улыбается, когда зал взрывается фейерверком аплодисментов и громкими выкриками. Кто-то кидает на сцену цветок белой лилии, который Ян без колебаний поднимает и осторожно вставляет его в волосы. От этого его действия зал только громче кричит, слышатся даже крики на подобии «выходи за меня, Гранат, ты будешь танцевать только для меня!». Чонин усмехается этому и лишь посылает воздушный поцелуй в зал. Сразу же начинается галдëж, в котором альфы кричат друг другу, кому из них этот поцелуй был адресован. — Прекрасное выступление нашего замечательного Серебряного Граната завершилось! И, кажется, кто-то желает немного большего, чем просто глазеть на это чудо! — весело вещает Джэмин. От его слов по телу Яна бегут мурашки, в душе будто что-то противится, но омега отгоняет всё это. Он понимает, что в этом всём его деньги и нужно терпеть. — Итак, смотрим на экран. Самая большая сумма от… — Джэмин указывает рукой на небольшой экран в углу зала и все оборачивают головы. Чонин нервно вздыхает, кусает губы и сжимает руки в кулаки, ожидая. Чёрт. — Семь миллионов вон от Агавы-сан! — восклицает Джэмин и сразу же после его слов к сцене подходит мужчина в годах, он нагло улыбается и что-то беззвучно говорит. Чонин же мысленно готовится бежать от него, но тут же вспоминает, что это клиент и вполне возможно, что он захочет провести с ним ночь. Боже упаси! Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! Этот мерзкий старик лапает омегу везде, куда может дотянуться. Его масляный взгляд похотливо оглядывает тело омеги, и Чонин готов поклясться, что намерения у этого альфы ну совсем не добрые. Ян боязливо и загнанно смотрит в зал, выглядывает знакомые лица, но ничего кроме ухмылки на лице Минхо и сочувствия на лицах Феликса и Джисона не видит. Он лишь еле сдерживает себя, чтобы не дёрнуться и не убежать подальше на сцену, лишь бы не чувствовать эти мерзкие прикосновения сухих и горячих рук старика. А тот, явно увлёкшись, смело сжимает чужие ягодицы, губами проходит по нежной коже бёдер, слюнявит её. Отвращение к альфам внутри Чонина только нарастает, он хмурится и слегка дёргает плечом. Этот самец знатно обслюнявил нижнюю часть тела парня, кошмар. Охранники, которые стоят чуть поодаль сразу же принимают меры и выпроваживают мужчину из зала. Далее всё проходит более мирно. Да, действо на подобии аукциона продолжается, но альфы не ведут себя так, как тот мужчина. Они лапают, даже целуют прекрасное тело, но уходят довольно быстро. Чонин видит как злорадствует и прям светится Минхо, и в который раз убеждается в том, что всё в этом мире построение на деньгах. Деньги. Всё и вся крутится вокруг них. Нет ничего, что могло бы быть построено, получено и сделано без участия людей в денежных отношениях. — Что ж! Три человека попытали удачу! На этом данная… акция закончена. Развлекайтесь, дорогие гости. Совсем скоро вас порадуют другие танцоры, — Джэмин улыбается широкой улыбкой, машет рукой. Зал завывает, альфы кричат что-то о том, что хотят видеть на этой сцене только Граната, но довольно быстро рассасываются и разбредаются кто куда. Чонин удаляется со сцены стремительно, мечтая только о душе, чтобы смыть эти ужасные прикосновения альфы. Он юркает в самую ближнюю комнату, где есть душевая комната, и спешит к ней. Он был бы раз содрать с себя кожу, лишь бы не чувствовать эту неприязнь от касаний альфы. Чёрт. Казалось, он за эти недели подготовился ко всему, но теперь понимает, что далеко не ко всему. Он, наверное, просто не переживёт этот прилюдный позор. Альфы гадкие. Гадкие, ужасные существа. Они готовы наброситься на омегу просто из-за животных побуждений. Чонин трëт своё тело мочалкой, добавляет побольше геля для душа и чуть ли не рычит. Неприятно. Ну, думать надо. Но Чонин же понимает на что шёл, когда ставил свою подпись и теперь мирится с этим. Ох. Нужно успокоиться. Омега смывает с себя всю грязь сегодняшнего дня, моет голову, ведь она устала от большого количества лака. Да и в принципе волосы Чонина любят свободу. Закончив с водными процедурами, омега выбирается из душевой кабины, обматывается махровым полотенцем и покидает помещение. В самой комнате его ожидает нормальная, удобная одежда, которую он поспешно натягивает на себя. И вовремя. В комнату проходит Минхо. Выглядит он… наверное, сказать, что выглядит он одновременно и довольным и недовольным будет неправильно, да и прозвучит странно, но Чонин точно видит неподдельное удовольствие в зелёных глазах, а на лице лёгкое недовольство, которое можно понять по сведенным к переносице бровям и поджатым губам. — Ты прекрасно выступил, Гранат. Молодец. Только вот впредь не сбегай так больше. Многие хотели ещё полюбоваться тобой, — Минхо усмехается самыми уголками губ, наблюдая лёгкий протест, который мелькает в чёрных глазах. Мило. — Прими вот такие. мм. аспекты своей нынешней жизни. Ты — товар, который должен устроить не только меня, но и других — а вот это слышать действительно неприятно. Чонин ëжится и поджимает губы. Нет, конечно, он всё понимает, но ведь говорить вот так напрямую не нужно. Ладно, он бы смирился, если бы слышал такое в первый раз, но когда он уже сбился со счëта, ведь такое ему говорят не впервые, то это действительно… обидно? Да, наверное. — Тебя там Хëнджин и Феликс ожидают у барной стойки, — Минхо зачёсывает свои рыжие волосы пятерней назад и вздыхает. Он проводит языком по алым губам и смотрит на время, цокает. — Будь осторожен. Подвыпившие альфы хуже зверей, — хмыкает Ли и покидает комнату, а Чонин думает о том, что альфа, даже если не выпил, всё равно будет вести себя как животное, которое не знает слова «стоп» и совсем не умеет держать себя в руках. Даже сам Минхо не даёт особого представления о том, что он нормальный.***
Чонин пробирается сквозь пьяную толпу людей к своей комнате, мечтая улечься в кровать и заснуть. Время перевалило уже далеко за полночь и парень уже даже ног не чувствует. Эти несколько часов он безостановочно двигался, танцевал и раз за разом вливал в себя алкоголь. Тело желает отдыха, мягкого тёплого одеяла и подушки. Но кажется судьба играет с ним, или же омега сам по себе очень везучий, раз вновь натыкается на Феликса и Хëнджина, с которыми виделся буквально пару часов назад. Парни сидят на одном из диванчиков, Феликс восседает на крепких коленях альфы, что скрыты под тканью кожаных штанов, и разглядывает зал. Хван же перебирает пряди его волос, изредка позволяет себе поцеловать его шею и прикусить её. Интересно, между ними что-то есть? Чонин, подумав об этом, слегка краснеет и отводит взгляд. Он спешно пробегает в коридор и идёт в свою комнату. Он отмечает, что даже коридор кишит людьми и морщится. По секрету всему свету кто-то рассказал о прекрасной жемчужине данного заведения, и все альфы толпой повалили сюда. Чонин негромко вздыхает и подходит к двери своей комнаты, достаёт ключ-карту и уже заносит её над терминалом, как слышит недовольный голос Минхо. Альфа ругается с кем-то по телефону, но уловить суть Чонин не может. Он лишь испуганно вскидывает брови и спешит спрятаться в комнате, когда Минхо переводит на него взгляд кошачьих глаз. Омега захлопывает дверь комнаты и успокоенно выдыхает, прикрывая глаза и мысленно радуясь тому, что этот тяжёлый день наконец-то закончился.