Аня
30 декабря. ночь. номер. подарки «03:24» я сижу и упаковываю подарки ребятам, потому что какой новый год без подарков? я упаковала почти все, оставался только один. подарок для Глеба. я всем задала четкий вопрос: «говори сразу, что ты хочешь в подарок?». ответили все, кроме самого Глеба. он сказал что главное, чтобы я пришла. большего ему не надо. я не поняла его ответа. будто он звучал двусмысленно, или это я себя накручиваю? без подарка я не могла его оставить, поэтому в голову мне пришла идея расписать для него худи. все это я делала еще вчера. просидела за этим весь день без перерыва, но результат даже более, чем оправдал. помимо худи, я заказала подвеску ручной работы, в виде электрогитары. с передней части гитара была вся в стразах, а сзади была гравировка «ТДД». мной был также сделан альбом с памятными моментами с начала нашего знакомства и по сей день. я закончила упаковывать подарки около пяти утра и легла спать. праздновали мы в клубе вечером, в вип ложе, поэтому я могла поспать до обеда и далее уже спокойно собираться.***
нас всех забрал Сережа Слем из отеля в восемь вечера. заведение находилось не так далеко, поэтому уже через двадцать минут мы переступали его порог. мы со всеми поздоровались и сели за стол. за долгими разговорами прошло часа три, и вот пришло время обмениваться подарками. все получали то, что хотели и это действительно не могло не радовать. видеть искренние улыбки, чувства своих друзей — это самое дорогое. пять минут до нового года. в моих руках всего лишь один подарок. я уже думала подарить его, но Глеб встал из-за стола и подошел ко мне. — мы можем выйти? — да, конечно. выйдя на крыльцо клуба, мы подкурили сигарету. — слушай, я не хотел тебе при всех дарить подарок. Ань, за эти несколько месяцев ты стала для меня очень дорогим человеком. будто только ты меня понимала, больше никто. ты выслушивала мои истерики, загоны. не только выслушивала, но и решала все проблемы, поддерживала. пыталась что-то донести до моей никчемной головы. за эти три месяца ты стала мне дороже, чем люди, с которыми я знаком несколько лет. спасибо тебе. слушая его речь мне и правда стало очень тепло на душе, а слезы все так и наворачивались. я действительно не понимала, как я решила его проблемы. честно, это было уже не столь важно. главное, что сейчас все хорошо. — и, в общем, держи. с новым годом! — Глеб протянул мне достаточно большую коробку. открыв ее, я увидела точно такие же Rick Owens’ы в коллабе, как у Глеба. они даже сейчас были на нем. но это были еще цветочки оказывается. дальше я увидела барабанные палочки от самого Джона Долмаяна с его автографом. — Глеб… я надеюсь, ты сейчас шутишь? — нет, совсем нет, — после этих слов из моих глаз полились слезы и я кинулась в объятия к парню. — ну, теперь, судя по всему, моя очередь. я не хочу тупо повторять твои слова, просто потому что думаю аналогично, поэтому просто держи. Глеб начал аккуратно вскрывать оберточную упаковку, будто это ценный экспонат в Лувре. когда он увидел все, что я подготовила, его удивлению не было предела. — ты че, этот альбом сама делала? — да. худи тоже сама разрисовывала. — блять, это настолько все так, что ли, аккуратно, с душой, — еще минуты две он рассматривал альбом, а после натянул на себя худи и нацепил подвеску. — Ань, ты не представляешь какие во мне сейчас эмоции. это просто разъебищно! — он начал прыгать и кружиться как маленький ребенок, на что я просто стояла и давила лыбу. когда он немного успокоился, то подошел и обнял меня с такой силой, что у меня чуть ребра не раскрошились в его хватке. в ту же секунду на улице начали пускать салюты, жечь бенгальские огни и взрывать петарды. как только мы хотели вернуться к ребятам, они уже выходили на улицу с пиротехникой. — мы вас уже потеряли. три дня спустя вот я в своей квартире в Питере. наконец-то. я так скучала по своей любимой кровати. первое, что я начала делать — это уборка. когда я уезжала, оставила после себя лютый срач, который мне сейчас предстояло убрать. включив свой любимый плейлист на полную громкость, тем самым оповестив своих «любимых» соседей, что вернулась, я приступила к расхламлению. прошло около пяти часов. хотя, может, меньше. в общем я уже сбилась со счета. я успела приготовить себе еду, так как в мое отсутствие вся еда, что была в холодильнике, давно испортилась и от нее воняло какими-то трупами. вот реально. я будто на помойке находилась, а не в своей квартире. сейчас же на кухне пахло вкусной едой, а в комнатах — благовонием с ароматом имбирного печенья. после проделанной работы я свалилась на кровать и уснула. разбудила меня ебучая дрель соседей. видимо, это была месть. часы, стоявшие на прикроватной тумбе, показывали «18:57». я приняла сидячее положение, потерла свои глаза и засела в телефоне. в голову пришла мысль написать Никите и встретиться. давно мы с ним не виделись. друг ответил не сразу, что было странным для него. особенно, по отношению ко мне. я все смахнула на то, что он, возможно, занят. получив положительный ответ о встрече, я пошла собираться. заморачиваться я не стала. одела первые попавшиеся джинсы, худи, накинула куртку и завершила свой невъебический образ обувью, которую мне подарил Глеб. провернув ключ в замочной скважине, я выбежала из подъезда. на площадке уже сидел Никита и залипал в дисплей своего телефона. — привет! — мг, — даже не подняв свой взляд на меня, промычал светловолосый. — че с тобой? что-то случилось? — со мной? со мной все, вроде как, нормально, а вот с тобой что? — ты о чем? — я тебе каждый день писал и звонил, интересовался, а от тебя ни слова. я гадал, жива ли ты вообще. спасибо твоему Глебу, что в историях иногда тебя показывал, — после этого он изобразил поклон. — Никит, ты же знаешь, что мне было некогда. я постоянно на репетициях и концертах, которые выжимают из меня все соки. ты сейчас устраиваешь истерику, хотя прекрасно понимаешь, как мне тяжело! — этот разговор уже выходил за рамки и какие-либо грани. я не понимала, почему он так бесится, ведь раньше такого не было и меня можно было понять! — хмм, некогда, говоришь. а я вот видел на просторах интернета, как вы мило гуляли, в снежки играли. даже, блять, новый год вместе отмечали, а меня ты даже по переписке не удосужилась поздравить. сука, ты хоть вообще помнишь, что у меня в этот день еще и др был? — помню я. почему ты так негативно настроен, почему ты, блять, сейчас кричишь на меня, блять? — да потому что я устал уже. сколько раз я тебя из говна вытаскивал? а из ментовки? про наркушку и психушку я вообще молчу. где твоя благодарность? — за все перечисленное тобой ранее я тебя отблагодарила, и ты помнишь это! — ты очень изменилась. где та Аня? тебя испортил этот Глеб. — да откуда ты знаешь, кто меня испортил-то? как ты можешь говорить об этом, не зная его лично? — в инете полно написано. — сука, а если в инете напишут, что я чмо ебаное, ты тоже поверишь? — уже. мне надоело все. катись к своему Глебу «три дня мефа», не спейся только. я больше не буду тебя доставать из всякой хуйни. удачи. пиздец. что это, нахуй, было? что, блять, за поведение маленького мальчика? я хотела написать ему, но тут же оказалась в черном списке. класс. столько лет дружбы проебано, а все из-за чего? настроение было уебашиться об стенку, но пока рано. я шла, вся зареванная, в неизвестном направлении. черные следы от туши заполняли все больше участков моего лица, а слезы все не кончались. я зашла в рандомный круглосуточный магазин и купила разнообразие алкоголя, которое начала заливать в себя уже за порогом магазина. часы показывали «23:14». на улице ни души. я вся зареванная. завтра продолжение тура и самолет в следующий город. телефон сел. такси не вызвать. я плетусь по темным переулкам и слышу как кто-то уже длительное время идет за мной. я сворачиваю в любых направлениях, чтобы узнать, будет ли этот человек и дальше идти за мной. идет. я уже дошла до какого-то ТЦ, но он по-прежнему идет за мной. паника уже давно окутала мое тело с ног до головы. секунда и этот «некто» закрывает мне рот рукой и шепчет на ухо: — куда же ты убегаешь? не рыпайся и не кричи, тогда больно не будет, — эта ужасная ухмылка слышалась в его словах. он разворачивает меня лицом к себе и я вижу ужасного, старого мужика с седой щетиной и пивным пузом. страх значительно увеличился. он силой начинает раздевать меня, пока я пытаюсь выбраться из его хватки. его рука спускается мне на бедро и поднимается все выше. мне удается закричать и из-за его спины я слышу голос: — отпустил ее, живо, блять! я щас тебе ебальник разобью к хуям, блять. — все, все, мужик. я понял, — противный и мерзкий старикан быстро испарился, будто его и не было здесь, а я лишь упала на колени и опустила голову. слезы выступили на глазах. я не понимала, что я сделала не так. за что на меня сегодня упало такое давление. — Аня? это ты? ну-ка быстро вставай, — услышав свое имя я подняла голову. это был Слем. — ты чего так поздно, да еще и одна? ты же вообще на другом конце города живешь. — потом, — все, что я смогла из себя выдавить. — так, пошли. я тебя отвезу домой. — я… я сама могу. — я вижу, как ты можешь. я тебя одну не пущу.***
«00:47» захлопываю дверь в квартиру, даже не запирая ее на ключ. все также разбитая, скатываюсь на пол. слезы перерастают в истерику. голова уже бьется о стену, а моральное состояние оставляет желать лучшего.***
«03:59» она все так же, не щадя, убивает себя. огромное количество бутылок уже давно разбросано по полу, и она тоже на полу. «06:19» каждый раз накатывает по-новой. она не в силах остановиться. кровь капает на пол, а руки уже в мясо. «07:02» она нашла разноцветные таблетки. ее голова уже не соображала. то ли от выпитого алкоголя, то ли от долбежки головой о стену. колеса. запила чем-то крепким. отключилась.тем временем Слем и Глеб
— ну че там? ответила? — нет. «телефон абонента выключен или находится вне зоне действия сети», — перековеркал слова оператора Глеб. — так, едем к ней, значит. время есть еще. может, она забыла, мало ли, — вспоминал Слем события этой ночи. Глебу он не говорил. решил, пусть Аня сама расскажет, если захочет.***
«08:34» Глеб первый поднимался по лестнице к Ане на этаж. — пиздец, они че, лифт не могут сюда сделать? мне не в кайф с похмелья подниматься на 8 этаж пешком. вот они уже стоят около ее квартиры. долбятся руками и ногами, звонят в звонок, но никто не открывает. Глеб со злости пинает дверь и случайно дергает ручку двери, отчего та открывается. встревоженные взгляды Сережи и Глеба встречаются и они с опаской заходят в квартиру, параллельно окликивая девушку. в ответ тишина. тревога внутри усиливается и в голове Глеба начинают появляться не самые лучшие мысли. — так, Серый, ты вот в эти две комнаты иди, а я на кухню и в ванную. тишина с минуту. две. Глеб заходит в ванную. перед ним лежит почти бездыханное тело девушки, с синими губами и в багровой луже крови. везде бутылки и рассыпаны разноцветные таблетки в форме сердечек. — сука, Серый, скорую, быстрее! продюсер вбегает в ванную и видит перед собой ужасную картину, только Глеб уже сидит на корточках, собирает таблетки в ладонь и смывает их в унитаз.