Лично в руки

(Первое слово подчёркнуто, будто поддевая коллегу за формулировку, употреблённую в прошлом письме) Дорогой господин Дотторе, Несколько сотен тысяч? Я и представить себе не мог, что у вас такая яркая фантазия. Но не переживайте, вам прибавка к жалованию не грозит. На самом деле с такими тратами следующий ваш оклад я бы вывел в минус... Но, конечно, не буду. Куда проще, когда вы финансируете свои эксперименты из собственного кармана, а мне не приходится лишний раз заниматься отчётами об окупаемости вложений. Да и воспитательной функции в этом не будет – ваша самоуверенность избаловала вас неисправимо и очень давно. Я это к тому, что вашу халатность по отношению к море я терплю только из собственных эгоистичных соображений. Сильно обольщаться вам не советую. И, прошу прощения, «вешаетесь на Гамму»? Не нужно приукрашивать факты лишь для того, чтобы они совпадали с вашими больными фантазиями. Я не делал с вашим сегментом ничего настолько непристойного. Не моя вина, что от обычного прикосновения он отшатнулся от меня, как от огня, выбив трость (а под действием вашего чая я и с ней был в довольно шатком состоянии!) из моей руки. А кинуться меня ловить было исключительно его добровольной инициативой.... Вы их бьёте, господин Дотторе? Иначе подобную реакцию я объяснить не могу. Ли Юэ. Вы даже не спрашиваете – уверены, что догадались верно. Но всё же... Учитывая, что это вторая попытка, я не буду называть ваше верное заключение впечатляющим результатом. Однако мне интересно узнать, как вы пришли к этому выводу... Так что прошу вас поделиться логической цепочкой. Как невежливо вы описываете своего коллегу, господин Дотторе. Сказитель затявкал бы, как маленькая дворняжка возле калитки в особенно морозную ночь Снежной. Или нечто подобное вы высказываете ему и в лицо? Вспомнилось, как однажды Господин Тарталья крутился в моём кабинете, жалуясь на то, что хотел подойти к вам, но отказался от этой затеи, когда услышал вашу со Сказителем ругань и летящее лабораторное оборудование. Сам Чайльд отказался находится в гуще событий... Не решаюсь представить масштабы ваших будничных перепалок, которые, вероятно, скоро возобновятся. Скарамучча покинул Снежную два дня назад и наверняка прибудет к вам раньше этого письма. Остаётся лишь надеяться, что ваше раздражение на него не будет задевать и меня. И, позвольте уточнить, почему он стал считать себя богом? Не нужно так остро реагировать на моё искренне желание немного подсобить. Никогда не решился бы заявить, что мне виднее, как вам вести переговоры в Сумеру, с которым вы, по видимому, так хорошо знакомы. Я всего лишь пытался подсказать, как сохранить немного моры – всё-таки это в моих банкирских интересах. Царица с вами, господин Дотторе – поступайте как хотите. И всё-таки в следующий раз предупреждайте, когда оказываетесь в нечеловеческих условиях. Мне представлялось, что вы смогли договориться со знакомым хозяином какого-то постоялого двора, а не сидели в сгнивших руинах все эти несколько месяцев. Боюсь представить, чем вы питались. Выражаю надежду, что сейчас вы проводите своё время в относительном удобстве. (Кроме знакомой отдушки чернил от письма исходил лёгкий, но при этом холодный, почти опасный аромат чего-то землисто-лесного, тонкого и в то же время насыщенного. Второй предвестник сразу узнал ноту дягиля, хоть та и была запрятана где-то ниже, в то время как почти основополагающий для парфюма аконит был распознан сознанием Доктора только под последние строки письма. Дотторе почти успел забыть, какую любовь Регратор питает к парфюмерии)