Лично в руки

Дорогой господин Панталоне, Легко заявлять о халатности, связанной с отношением к денежным средствам, со стороны вашего человеческого возраста и опыта. Уверяю, я никогда не тратил мору назло и не отказываюсь разбираться в этом из-за обострённого чувства собственной важности. Вы не привыкли мыслить в таких категориях, но я попробую объяснить доступно, если эта тема всё ещё так вас задевает. После нескольких десятков лет, проведённых в лаборатории с неограниченным запасом моры и ресурсов, за ненадобностью я утратил способность здраво оценивать цены. Вы, в отличие от меня, постоянно следите за инфляцией, рынком услуг и предложений, и, конечно, осознаёте, что и сколько может стоить, учитывая критерии значимости самого товара, работу изготовителей и поставщиков и местную наценку; я же в свою очередь не вступал в прямые рыночные отношения уже около сотни лет – только в Сумеру мне пришлось снова вспомнить, что необходимые материалы могут быть ограничены. Но даже сейчас я не могу представить, какая сумма за тот или иной товар может считаться неоправданно высокой. И, если говорить честно, не вижу смысла пытаться восстановить остальной утраченный опыт. В этом плане должность Предвестника, непомерный оклад и сегменты, которым можно поручить все покупки, «избаловали» меня, вынужден признать. И разве не для таких целей у нас есть вы – Делец – человек, действительно разбирающийся в тейватских ценах? Не забывайте золотое правило нашей Царицы. Как давно я не бывал на собраниях и не слышал это одобряющее «Все ранги работают хорошо, только если работа совместная!»... Надо же, в отношении вас оно действительно работает. Нужно было использовать это как аргумент в прошлой дискуссии с госпожой Арлекино... Какая жалость, что она рассмеётся мне в лицо, если я напомню ей о споре полугодовой давности. Впрочем, ваши советы на тему умения торговаться бесполезными я счёл слишком поспешно. Не уверен, что они соглашались с более низкой ценой из-за вашей тактики, а не из-за моего внешнего вида и пробежавших по этой деревне слухов, но стоимость сбить мне действительно удалось. Без ваших попыток научить чему-то коллегу, возраст которого в пятнадцать раз больше вашего, я бы даже не стал пытаться. Так что, должно быть, здесь я могу выразить благодарность за новые знания. И, конечно, за ваше небезразличие к моим бедным, несчастным сегментам, которых я мучаю голодом, запираю в подвале и бью, вымещая свою злость на коллег. Вы не знали, что к Альфе всегда приклеена ваша фотография? Я, как настоящий злобный и сумасшедший психопат, представляю, что вы – это он, и швыряю его по всей лаборатории. Кого волнует, что любой из них – это, грубо говоря, и есть я... Говоря серьёзнее, очень надеюсь, что ваш вопрос о том, применяю ли я насилие к своим творениям – шутка, ровно как и мои прошлые утверждения. Прекрасно понимаю, что моя репутация и редкие, при этом деловые встречи могли заставить вас полагать, что я имею садистские наклонности, но признайся вы мне, что считаете так даже сейчас – я счёл бы это личным оскорблением, господин Панталоне. Вы и сами Предвестник, которого можно упрекнуть за сомнительные моральные принципы, так что не стоит делать подобные намёки. ...Значит, я был не единственным, кому всё это время докучал господин Тарталья. Нужно будет попросить Капитано дать ему больше служебных миссий, раз у него хватает времени шататься по чужим кабинетам и набираться «опыта» от старших Предвестников. Кончина Розалины всё же повлияла на него: мальчик нашёл себе новую «маму», а теперь чувствует себя потерянным птенцом. И всё же он продолжает утверждать, что смерти для него – уже давно привычное дело... Ребёнок. Телом – ладно, но и головой тоже. Пульчинелла не рассказывал вам, под каким предлогом он уговорил Пьеро взять двадцатилетнюю тушку в предвестники, за одним из ваших деловых чаепитий? Кстати о деловых вопросах... Вас всё-таки не посвятили в детали сумерского плана. Я полагал, что вы знаете о цели, к которой стремится Шестой... Но если Пьеро счёл, что эта информация не несёт для вас ценности, то я не буду нагружать вашу голову. Скарамучча действительно уже прибыл, и при этом, к моему сожалению, в полной целости и сохранности. И вынести мозг он успел не только мне – все сотрудники Академии бросают на меня косые взгляды. Почти ностальгично. А насчёт моей догадки о Ли Юэ вам удивляться не стоит. Можете считать, что я лишь отыгрался за связь с Сумеру, которую вы постоянно мне приписываете... Однако с логикой в этом моменте у вас проблемы. Если я родился в Сумеру и знаю его от и до, то зачем мне выбирать для жилья место, которое не окажется для меня самым подходящим на текущий период времени? Я не бездумно выбрал условия своего проживания. Не стоит волноваться за мой комфорт – он не входит в перечень моих приоритов. Считайте, что я сэкономил, если такая мотивация покажется вам более обоснованной. И, позвольте уточнить, чем вы обоснуете решение побрызгать письмо одной из ваших бодяг? Я не один из чиновников других регионов – нет нужды пытаться произвести на меня хорошее впечатление правильным ароматом... Это осознанный выбор, или я невольно ассоциируюсь у вас с лечебной травой и ядом, господин Девятый Предвестник? (На середине письма Панталоне схмурился, переводя взгляд на пламя высокой свечи, и искренне попытался вспомнить, какой оборот речи заставил Доктора полагать, что Регратор в оскорбительно-обвинительном ключе намекал на его садистские наклонности. Он долго прокручивал формулировку собственного вопроса, а потом вдруг улыбнулся – вышло скорее нервно, чем победно. Панталоне наконец удалось задеть Дотторе за что-то живое; ещё не отмершее, но всё ещё отравляющее весь организм. Обычно Дельцу нравилось это ощущение некого превосходства; понимание того, что ты узнал то, о чем не должен был даже догадываться... Но в этот раз стало некомфортно. Добираться до чего-то тёплого и трепыхающегося в самом Докторе казалось странным, почти неправильным. Панталоне снова ощутил на себе это неприятное осознание – свои игры он вёл с живым человеком, и почему-то этот факт смущал его только тогда, когда дело доходило до проклятого Второго Предвестника)