Лично в руки

(Панталоне вежливо разрешил войти и дежурно улыбнулся, ожидая увидеть на пороге знакомого сегмента, однако уголки его губ предательски дрогнули, когда после скрипа перед ним появился Омега – один из легко отличимых копий. Горделивой осанки, вздёрнутого подбородка и будто бы даже презрительного взгляда – пусть Регратор и знал, что по неизвестным причинам Доктор редко оснащал сегментов глазами – было достаточно, чтобы узнать в Дотторе перед ним его конкретную версию. – Где же Гамма? – Панталоне спросил с напускным бесстрастием, тоже вздёргивая нос. – Занят, – коротко и холодно прорезало воздух единственное слово. Омега, в отличие от Гаммы, не передал письмо в протянутую руку, а почти механическим жестом оставил его на углу стола, будто намеренно пытаясь избежать любого хоть немного близкого контакта. Сегмент развернулся на каблуках и, не проронив ни слова, вышагал прочь из кабинета, не удосужившись придержать тяжёлую дверь. Та хлопнула о защёлку со звонким лязгом. Регратору отчего-то стало не по себе. Он нерешительно потянулся к конверту, мысленно готовя себя к ответу столь же холодному, как и маленький ножик в его руке. Омега среди коллег часто считался чёрным котом, точно не сулящим ничего хорошего ни от себя, ни от Создателя) Дорогой господин Панталоне, Радует, что вам хватило ума провести расследование и установить личность и мотив виновного, однако ваши эгоистичные стремления не очернить свой статус это не оправдывает. И не стоит пытаться притянуть к этому меня – я к вашим собственным порокам никакого отношения не имею. Вам было обязательно тратить ваше и моё время на столь подробный отчёт о мероприятии? Мне подобные пляски не интересны, и вы должны были это понять. Очень занимательно, что в тяжёлое для страны время вы находите время танцевать возле ёлочки, но далеко не все поддерживают эту инициативу. И, конечно, очень умно напиваться сразу после отравления, красуясь на газетах с бокалом и демонстрируя всем свою несерьёзность. Разве таким все привыкли видеть Девятого Предвестника? Смело предполагать, что я бы согласился провести с вами и секунду драгоценного времени, растрачивая его и силы на бессмысленные сплетни. В вас говорит ваша самоуверенность? Поумерьте пыл. Предвестники – не кружок по интересам и уж тем более не друзья. А ваша скорбь по госпоже Синьоре тоже вполне прискорбна – голова Банкира должна быть занята финансовым положением страны, как и моя голова должна быть занята поставленной мне задачей. Или всё это – лишь очередная игра кукольника, которому удалось зацепить одну из нитей у меня на носу, лишь бы я обращал на него своё внимание? Не надейтесь переместить эту верёвку на мою шею. У меня больше рычагов давления, чем вы думаете, и я уверяю вас, что рано или поздно мне станет известна каждая ваша ложь. И оправдания не сработают, когда я всё-таки узнаю, кто рассказал вам о моём прошлом и для каких целей вы собираетесь использовать эту информацию. Будете утверждать, что не врали? Мне, как учёному, важны доказательства, а из ваших уст вытекают сплошные манипуляции. Если вы действительно осведомлены, что меня выгнали из Академии за (зачёркнуто, невозможно разобрать). Я всё-таки не буду исключать вашу искренность, пусть шанс её и крайне мал, так что знать вам это не обязательно. Если вы уже не в курсе. Я надеюсь на правду: да или нет. И не смейте юлить. Пьеро уже вас подозревал, и я не постесняюсь написать ему лишнюю весточку, после которой вас вызовут на новый допрос о возможной диверсии по отношению ко Второму Предвестнику. Я спустил вам это с рук в прошлый раз, но не ждите подобного исхода в этот. Распространение прошлого коллег вне круга Предвестнтков – нарушение клятвы, и вы прекрасно знаете, чем это грозит. Если вам рассказали и продолжаете написывать мне – вы планируете что-то. Других ваших причин сохранять эту переписку при таких вводных я не вижу. А ещё вы путаете понятия. «Скрягой» можно назвать вас; я к этому термину не имею никакого отношения. Впрочем, не говорите мне, что ваши пилюли – действительно обезболивающие. И вы глотаете их каждый день? Почти боюсь предполагать, на протяжении какого срока идёт ваше баловство. Я понимаю, что использовать мозг вне рабочих вопросов вы не привыкли, но не готов поверить в неосознание того, чем такой бесконтрольный приём грозит. Не скажу, что удивлён, если узнаю, что такой стратегией «лечения» вас надоумили снеженские врачи, но советую перестать позориться. Хотя бы перейдите на мазь из листьев заоблачного перца до выяснения обстоятельств. Найдёте сами – справитесь. ...И всё же мы оба не подходим для дружбы. Такой человек, как вы, в конце концов останется один, наедине со своими монетками.