Лично в руки

(Омега даже не успел полноценно шагнуть в кабинет. – Почему ты считаешь меня предателем? – Регратор спросил первым делом, а потом добавил мягче, – добрый вечер, Омега. Панталоне пытался выглядеть невозмутимым, но в каком-то плане всё же был приятно удивлён; Делец потерял всякую веру в то, что ожидание ответа впринципе имеет смысл. Что уж и говорить о том, что видел перед собой он сейчас не какого-то запуганного мелкого фатуи, а одну из самых доверенных копий, отношения с которой при этом были крайне специфичными. – Будете спорить? – сегмент спросил с нескрываемым скепсисом. Он, как и тогда, в пару шагов достиг стола, но остался на месте, дожидаясь ответа. Делец выбрал верную тактику: Омега не собирался брать свои слова назад, а гордость не позволяла ему замять начатую тему. – Не могу сказать, Омега. Я всё ещё не знаю причин, – Панталоне мягко кивнул в сторону стула и немного понизил громкость, – иногда люди говорят глупости, когда знают недостаточно. Я извинился перед Дотторе. Тебе тоже нужны извинения? Вкрадчивый голос, ослабляющий повисшее между двумя напряжение, был весьма действенен, но сегмент отмахнулся от любимых Дельцом тактик очарования, словно приклеенный к определённой паре дощечек на полу. Это расстраивало: Панталоне очень надеялся вывести одну из копий на откровенности, но переоценил свои шансы. – Нет, – угрюмо скрипнул виолончелью Омега, – вы знали более чем достаточно. «Упрямец» – беззлобно подумал Панталоне, позволяя себе выдержать паузу чуть дольше, чем нужно. Дотторе напоминал ежа во всех ипостасях... Может, Гамма позволил бы себе сказать больше, но «Мастер» явно предусмотрительно отправил того, кто скорее надерзит так, что отправится из банка с охраной, чем действительно сболтнёт что-нибудь полезное. – Хорошо, – Регратор дипломатично согласился, – тебе виднее. Но мне жаль, если тебя тоже как-то задели мои необдуманные поступки. Омега несколько секунд молчал, замерший на месте, как замеченный дикий зверёк, которому некуда было спрятаться, а потом опустил нос маски и развернулся, зашагав прочь из кабинета. – В голове не укладывается... – он шикнул, прежде чем захлопнуть за собой дверь) Дорогой господин Панталоне, Вам крайне полезно будет ознакомиться: Дурак — бранное слово, скрывающее под собой некую форму глупости, нелепости или непонимания человеком своего места. Эгоизм – жизненная позиция, в соответствии с которой удовлетворение человеком личного интереса рассматривается в качестве высшего блага и, соответственно, каждому следует стремиться только к максимальному удовлетворению своего личного интереса, возможно, даже игнорируя и нарушая интересы других людей или общий интерес. Инфантилизм – это понятие из области психологии, характеризующееся определенным поведением и образом мышления у взрослых, подобным поведению и мышлению детей; неспособность развиваться и адаптироваться к социальным и интеллектуальным требованиям, что не свойственно взрослым. Психологи‌ческая манипуля‌ция — тип социального воздействия, представляющий собой деятельность с целью изменить восприятие других людей при помощи скрытой, обманной, насильственной тактики в интересах манипулятора. Популярным способом манипулирования является непрошеный подарок. Сорняки — особенно живучие и легко распространяющиеся дикорастущие растения, обитающие на землях, используемых в качестве сельскохозяйственных угодий. Они заполняют своими корнями всю плодородную почву, пролезая из любого доступного места, и из-за этого сорняки, как и вы, господин Панталоне, не могут спокойно существовать в культурном обществе. (Регратор сделал глубокий вздох, не выпуская из рук мятый листок бумаги. Письмо Доктора неприятно укололо, но Делец был бы глупцом, если бы не ожидал чего-то подобного после такого яркого конфликта... И всё же Панталоне надеялся на ответ хоть немного понятнее. Дотторе требовалось больше времени и уничижительных извинений, или Второй Предвестник не слишком тонко намекал на то, что больше не видит в Реграторе достойного собеседника? Какую тактику Доктор ожидал от Панталоне... И ожидал до он её вообще? Одинокий тёмный кабинет теперь казался Дельцу непривычно чужим, выталкивающим его из своего спокойствия куда-то прочь, в бурлящую ледяную реку или суровую метель... Делец угрюмо перечитывал данные Доктором определения и старательно пытался рассчитать следующий ход, пока вечерние сумерки всё сгущались, размывая строки в своей синеве. Время поджимало, и Омега совсем скоро должен был явиться за ответом, а Панталоне всё не мог решиться на ещё хоть несколько слов. Было ли Дотторе всё равно на то, чем он поделился в прошлый раз? Счёл ли он это наглой ложью или глупостью, достойной лишь жалости? Каждый заданный самому себе вопрос всё больше приближал Регратора к полной потерянности, причины которой он нащупать не мог; по странной причине именно общение с Доктором казалось ему не шахматной доской, а настоящим минным полем, на котором он совсем недавно опрометчиво потерял бдительность... Представляется ли возможным рассчитать действия на минном поле? Ведь тогда, когда каждый твой шаг может стать последним, тебе не остаётся ничего, кроме как довериться самому себе и слепо двигаться вперёд?.. Панталоне наконец позволил себе легко улыбнуться, вынимая из стола чистый листок. Что же, раз реакцию Доктора не предугадать, то он просто напишет то, о чём действительно думает)