Милей тебя только ты, Когда с улыбкой на лице Я посчитаю родинки: Их больше сотни на тебе
Юра, словно домашний кот, мирно посапывал на кровати, расположившись рядом с Володей. Он лежал на животе, подобрал под себя свои руки, что позволило второму мужчине откровенно разглядывать его обнаженный торс. Сперва Володя и правда читал книгу, но вздымающаяся поблизости спина затянула посильнее сюжета культового детектива. Положив раскрытую книгу на свои бедра, Володя свободной рукой, легонько касаясь пальчиками, проводил по коже в местах россыпи родинок, чувствуя подушечками их незначительную фактуру. Он, будто астроном, выводил новые созвездия на этом полотне. От лопаток, вдоль позвоночника, вниз до поясницы. Он обводил, оглаживал каждый сантиметр, увеличивая площадь прикосновений. Пальцы вырисовывали незатейливые узоры, уводили Володю всё дальше к исследованию чужого тела, что вконец заставило его отложить книгу на прикроватную тумбочку, оставляя Эркюля Пуаро разгадывать тайну в одиночестве. Аккуратно, чтобы не разбудить Юру, он оперся уже своей исследовательской рукой на матрас, чтобы другой дать вывести следующие уникальные орнаменты. И все началось по новой: лопатки, позвоночник, поясница. Но на этот раз исследования зашли чуть дальше: пальчики вырисовывали кружева, понемногу оттесняя простынь вниз к оголенным ягодицам. Перед астрономом предстали ямочки Аполлона, такие притягательные впадинки на мышцах, и кисть скользнула по ним. Плавные изгибы, упругие мускулы, мягкая кожа. Володя довольно улыбнулся от осознания, что такое тело, хоть и не принадлежало ему, но зато оно овладевало им. — Не спится? — вдруг приглушенно раздался голос Юры. Володя не заметил, как тот проснулся. — Разбудил? — ответил вопросом Володя, на что Юра лишь улыбнулся и повернулся корпусом к нему. Володя уже успел убрать руку, но ее тут же перехватили. На ладони остался легкий поцелуй чужих теплых губ. — Поцелуй меня, — попросил Юра и положил его руку себе на грудь, позволяя тому наклониться и на нее опереться. И Володя поцеловал.Я заберу тебя с собой Целоваться до утра. Отключаю телефон
За окном летняя ночь. Комнату освещал лишь теплый свет от настольной лампы, а стены отражали шелест постельной простыни. Володя целовал и целовал, а Юра также отвечал на эти нежные поцелуи, попутно зарывшись пальцами в его волосы на затылке. То, как становилось жарко, заметил даже раздетый Юра. Притянув Володю за шею на себя, он разорвал поцелуй и взглянул тому в глаза. Володя же, воспользовавшись ситуацией, удобнее уселся на Юре, чувствуя под собой его напряжение. — Расстегивай, — шепотом сорвалось с его губ, и Юра послушно принялся за пуговицы его пижамной рубашки. Дождавшись, когда Юра расправится с сорочкой, Володя снова прильнул к нему, ощущая собственной кожей разгоряченную плоть под ним, которая все больше и больше дурманила разум. Теперь уже по его нагому телу блуждали чужие хищные руки. Мимолетом останавливались, сжимали, затем снова продолжали рыскать то, за что можно было зацепиться. Поиски не заставили себя долго ждать. — Привстань, — тихо, но с ноткой власти выдохнул Юра в губы напротив. Он стянул штаны лишь до половины бедер, как резинка безобразно треснула. Володя недовольно простонал, но снимать штаны полностью не стал. Вместо этого он остался в этом нависшем над Юрой положении и ухватился одной рукой за изголовье кровати, а второй нырнул под простынь, которая уже не особо хорошо скрывала чужое возбуждение. Они ласкали друг друга в одном ритме, на одном дыхании. Ноги Володи слегка дрожали, а пояс штанов неприятно впивался в кожу, но весь этот дискомфорт отходил даже не на второй план, а на четвертый или пятый. Юра под ним не стеснялся стонать, когда начал ощущать приближение разрядки. На мгновение он замер, сжав Володю, и тот почувствовал в руке еще больше влаги. Закончили они почти одновременно.Я растворяюсь от тебя И собираюсь для тебя. Я ненавижу ре минор, Он повторяется всегда
Даже под душем они не прекратили дарить поцелуи. Руки снова изучали тела друг друга, смывая с себя сегодняшний день. Володя улыбался, и Юра тоже. Позже он снова будет слышать его тихое сопение, любоваться его россыпью родинок, обводить каждое созвездие, рисовать незамысловатые завитушки. И целовать, целовать, целовать.Милей тебя только ты, Когда с улыбкой на лице Я посчитаю родинки: Их больше сотни на тебе