Они провалялись так пару часов, заснувшие в объятии друг друга. Рядышком устроившийся рыжий кот примял белую хризантему, чьи лепесточки уже начали терять былую свежесть без воды.
За окном снова лил несильный дождь, тучи заслоняли собою солнце, погружая комнату в приглушенный холодный естественный свет.
Юрка вдруг дернулся во сне и, прежде чем окончательно очнуться, ткнулся носом в волосы Володи, дабы убедиться в его реальности. И он не исчез. Рука нежно поглаживала его спину.
Через короткое время уже проснулся и кот. Лениво потянувшись, он уставился на Юрку.
— Я его так и не покормил, — осведомил Юра лежавшего на его груди Володю, зная, что тот уже давно не спит.
Володя молча встал, надел очки и взял цветок.
— Пойдем, рыжий, — обратился он к коту и направился на кухню.
Кот тут же бросился по его пятам, а Юра остался в комнате. Кровать скрипнула, когда он устроил свое тело в сидячем положении.
По возвращении в комнату от внимания Володи не ускользнул его задумчивый вид. Усевшись рядом, тронул его плечо и попытался встретиться глазами. А Юрка же без стеснения вдруг проворно сорвал с его губ поцелуй. Володя даже неожиданно для себя вскочил и ступил от него на шаг.
— Юр, не надо, — смущенно произнес он.
Но тот ничего не ответил, лишь перевел взгляд на окно. Выражение его лица было нечитаемым, и это молчание дало Володе прийти в себя.
— Ты голоден? — буднично поинтересовался он.
— Да! — вдруг воскликнул Юрка и блеснул глазами на него. — Но не еды мне хочется. Я по тебе соскучился!
Володя приподнял уголки рта.
— И я скучал.
Юра встал и предусмотрительно закрыл дверь в комнату, лишив кота возможности им помешать. Отступать от своего он не намерен.
— Володь, мы с тобою «особенные» друзья, но я к тебе не дружить приехал.
Теперь молчал Володя, хотя сам понимал, что разделяет это чувство с Юркой. И для него сейчас оно так же пленительно, как вкусить запретный плод.
— Неужели ты не хочешь этого? — с искренним удивлением спросил Юрка и взял чужую руку в свою.
— Хочу, — еле слышно признался Володя, опустив смущенный взгляд в сторону.
Скулы обдало стыдливое жжение.
— И я хочу, — прошептал Юрка и оставил невидимый след губ на тыльной стороне ладони.
Это был окончательный аргумент, который привел Юра. И, несмотря на внутренние сомнения, Володя ему безоговорочно доверился. Ведь друг друга они точно не обидят.
Руку потянули к кровати, и он безропотно последовал за ней. Володя сел на край и тут же принял легкий поцелуй. На плечи повелительно надавали, и Володе ничего не оставалось, кроме как откинуться назад и опереться на вытянутые руки. Юрка, раздвинув его ноги, присел на колени перед ним.
Они посмотрели друг другу в глаза. На лицах был невинный румянец, а во взглядах озорное мерцание. И взирая сверху вниз, Володе показалась собственная поза лишка надменной. Он уверял себя, что унизительного по отношению к Юрке сейчас ни на йоту не совершает. Тот сам хотел его, и Володя тоже был голоден без его касаний.
Юрка, прежде чем начать, оттянул край кофты Володи и направил к его рту.
— Чтобы снова не запачкать, — пояснил тот, намекая на их первый раз под ивой.
И Володя покорно прикусил кофту, оставляя свой торс оголенным для дальнейших поцелуев Юрки. Тепло и щекотно. Приятно и желанно.
Зазвенела металлическая бляшка ремня. Прозвучала раскрывающаяся молния в ширинке.
Волнение Володи теснило грудь, сердце забилось чаще.
Осторожно, так не смело
Изучают губы тело
Чужие руки легонько дернули пояс его штанов, и Володя приподнял таз, чтобы с него могли спустить брюки. Юрка снова наклонился к его животу и кроткими поцелуями направился вниз. Володе казалось, что чем ниже было прикосновение, тем горячее оно оставляло за собой отклик. Он внимал всякому шороху. Ловил чужое движение.
Юрка с осторожностью стиснул Володю в свою руку и повел ею по длине, повторяя неспешно эту манипуляцию. Тот момент, когда Володя почувствовал теплое дыхание Юрки, приближающееся к отвердевающему телу, заворожил. Первое мокрое облизывание посылает вибрации прямо по позвоночнику, отчего Володя чуть было не прогнулся в пояснице, но успел не дать этому произойти. Однако начал забывать дышать.
Юрка заключил Володю губами в кольцо. Нечто горячее и приятное разливается вдоль и распространяется повсюду, то поднимаясь, то опускаясь. Постепенно самозабвение, влажность и стеснение погружают разум и тело в эйфорию.
Изучают губы тело
Осторожно, так не смело
Володя снял очки, потому что если он четко рассмотрит то, что делает Юра, крышу у него сорвет мгновенно. А допустить этого он не мог. Но лишь пока.
Вниз не смотреть
Иногда языком Юрка вёл неуверенно, но решался вобрать в себя глубже, удосуживаясь даже не закашляться. Он ловко соблюдал баланс между ручной стимуляцией и оральной лаской.
Юра будто ваял, и вовсе речь здесь не о руках. «И где он только такому мог научиться?» — задавался вопросом Володя, следя из-под опущенных ресниц за движением чужой головы. С последующими мгновениями мысли упрощались, и единственное, о чем он мог думать — имя того, кто доставлял ему наслаждение.
Сердце билось не в груди, а уже где-то в охвате губ Юрки. Володя чувствовал приближение конца.
— Юрочка, я… мне надо, — выпустив изо рта край кофты, он пытался сформулировать то, что сказать было неловко, — уже всё!..
Но Юра словно не слышал, не дрогнул и не отпрянул. Только крепче сжал бедра Володи, давая понять, что прекращать не собирается.
Володя ухватился за его плечи, крепко сдавил их пальцами и, не в силах больше сдерживаться, согнулся в удовольствии над ним, рвано выпуская воздух из легких. Пальцы на ступнях поджались.
И только затем Юрка отодвинулся, присел и высвободил из-под себя свои затекшие ноги. Володя сразу же приметил, как тот, слегка поморщившись, сглотнул.
— Юра! — ошеломленно прикрикнул он.
Но Юрка лишь довольно улыбнулся. Володя дернул на свой еще не отошедший от неги пах покрывало и пал ниц перед ним.
— Ну зачем же ты так? — не унимался он.
— Я приму тебя любого, Володь, — снова улыбнулся тот и обхватил чужое лицо горячими ладонями.
Вкус поцелуя был солоноватым, отнюдь не противным. И Юрка не был противен ему, а Володя — Юрке.
— Мы, — начал Володя, но запнулся при виде раскрасневшихся чужих коленок, — так хороши.
И каждую коленку покрыл прикосновением губ.
