Доля демонов. Том 2

Свой последний визит в Идалор Милош помнил смутно, как в бреду или во сне. Он и Наставник шли в солнечный день мимо ярких лавок, мимо разносчиков безделушек, мимо торговок украшениями и сладостями, в шумной веселой толпе. Сегодня один из тех редких дней, когда Наставник в хорошем настроении и еще ни разу не обругал и не ударил своего подопечного. Даже не замахнулся. Мидзу-сенсей, как всегда, безупречный, в парадной темно-синей накидке без рукавов с серебряным шитьем, да в кои-то веки в белой рубашке, точнее, в кимоно с широкими рукавами. На отвороте вместо привычных золотых цепочек с рубинами — несколько булавок, усыпанных драгоценными камнями: цветы, листья и райские птицы — перышки такой тонкой работы, что кажется, ветер подует и они разлетятся. Глубокий вырез подчеркивает красивую длинную шею, пояс с тремя нефритовыми подвесками туго перехватывает тонкую талию. На поясе два меча: черненый, в простых лакированных ножнах и тут же рядом собственный меч Наставника — Речная гладь, узкий серебристый клинок, а ножны темно-синие с серебряным орнаментом. И, хоть Милошу и больно видеть свой меч у другого человека, все равно что руку отдать, сейчас он не злится из-за этого. Наставник сегодня не просто красив — блистателен. И черный меч ему к лицу. Мидзу-сенсей идет впереди, Милош за ним на почтительном расстоянии в два с половиной шага. Руки заложены за спину, спина слегка ссутулена. Он сегодня тоже при параде — верхнее кимоно светло-голубого цвета с белыми узорами на подоле и рукавах. Кто бы мог подумать, что черноволосому темноглазому мальчишке пойдет такое нежное сочетание! Но Мидзу-сенсей в таких вещах не ошибается. Кимоно сидит идеально, широкий пояс темно-синего цвета делает несуразную фигуру ученика немного стройнее. Длинные волосы частью забраны вверх и скреплены нефритовой заколкой с протянутой сквозь нее тонкой шпилькой. Милош знает, что как только они покинут Идалор, Наставник заберет и одежду, и украшение. Но сейчас ему так приятно знать, что даже по меркам Мидзу-сенсея он выглядит «приемлемо», а значит — почти красиво. На боку у Милоша меч — не свой, учебный. Курои-сенсей уже разрешает носить его при себе и даже брать в Идалор. В этом году Милош закончил Младшую Школу и перешел в Высшую. Теперь оружие ему положено по статусу, правда, его потом придется вернуть Мастеру мечей. Если сможет, после окончания Девятого Магистрата выкупит меч, не сможет — пойдет в мир безоружным. Все равно ему в деревню возвращаться, оружие там без надобности. Вероятность того, что Наставник сам отдаст ему черненый меч, настолько мала, что Милош уже и не верит в такой исход. Вдруг пеструю толпу демонов словно раскаленный нож масло прорезала шумная процессия. Все одеты в яркие одежды, и без того страшные рожи размалеваны краской — синей, зеленой, желтой, черной, а в волосах и на рогах, у кого рога есть, повязаны ленты, бусы, звонкие колокольчики, все танцуют на ходу и подвывают-подпевают сами себе. Мидзу-сенсей тут же схватил опешившего ученика за руку, и отступил с ним в тень под навес какой-то лавки. — Смотри не потеряйся, — сказал он строго. — Что это такое? — Милош завороженно смотрел на яркую процессию и только что рот не раскрыл от восторга. — В Идалоре праздник, — с улыбкой ответил Мидзу-сенсей, — сегодня отмечают день рождения Осоро-дай-о. Милош кивнул, не придавая значения словам Наставника, и не в силах оторвать взгляд от потрясающего действа. Ряженые текли рекой, завлекая в свои ряды все больше и больше демонов. Тут же для каждого находилась краска, и ленты, и колокольчики, и легкие разноцветные накидки — прикрыть обычную одежду. Вот уже вся торговая улица превратилась в бесконечный пестрый рябящий в глазах парад. То и дело к ним подскакивали демоны из процессии, хватали Милоша за рукава, за пояс, за полы кимоно, за длинные волосы, шутливо уговаривали присоединиться и пытались утянуть с собой. Но Наставник держал его руку крепко. Благосклонно улыбался ряженым, посмеивался над шуточками, коротко отвечал на какие-то из них, но Милоша не выпускал. Так они и смотрели на это необыкновенное шествие, стоя рядом и держась за руки, пока оно не иссякло. Торговая улица после этого почти опустела, и они без препятствий продолжили свой путь. — Здесь каждый год так? — потрясенно спросил Милош, все еще глядя вслед самому хвосту процессии. — Нет конечно, — скривил губы Наставник, выпуская его руку и незаметно отирая вспотевшую ладонь о полу накидки. — Демоны живут долго, отмечать каждый год — лишняя морока. Но раз в столетие, вроде как принято. Раз в столетие, вроде как принято. Последняя фраза, которую Наставник в своей обычной манере дважды повторил нараспев, надолго засела в голове у Милоша и он сам не заметил, как повторял ее на все лады все время, что они шли по Идалору. И шли они, что самое странное, вовсе не к замку Осоро. Несколько раз свернув с центральных улиц в узенькие переулки, они оказались на окраине города. Милош с удивлением рассматривал жмущиеся друг к дружке низенькие замызганные дома, которые выглядели необитаемыми, и вывески редких лавок, которые зачастую представляли собой простые необструганные доски с написанными кривыми знаками названиями, а то и вовсе схематичными картинками. Многие даже не были подвешены, а просто прислонялись к стенам у входа. И Милош очень удивился, когда в дверь у одной из таких вывесок они вошли. Внутри их тут же укрыла приятная прохладная полутьма, пахнущая чистотой, мылом, ароматными маслами и почему-то — мокрой шерстью. Несколько обитых кожей стульев с низкими столиками между ними стояли вдоль одной стены, а у стены напротив выстроились в ряд горшки с растениями, большинство из которых Милошу даже не знакомы. Мидзу-сенсей прошел к дверному проему в дальней стене и отдернул занавеску, за которой оказалась еще одна комната, побольше и посветлее. Остановился на пороге, непринужденно прислонившись к косяку. — Тоффа, ты как сегодня, свободен для меня? — весело позвал он. — О-о-о! Кагами-о! А я вас как раз жду со дня на день, думаю, давно не заходили, пора бы уже! — послышался из соседней комнаты радостный высокий голос, так с ходу и не понять даже, мужской или женский. — Вы не обессудьте, у меня сейчас клиент, я уж с ним сперва закончу. Пока присаживайтесь, я быстро управлюсь. Кофе выпьете? — С удовольствием, — широко улыбнулся Мидзу-сенсей, — и ученику моему тоже налей, не будем его обижать. — Одно мгновение! — с готовностью ответил голос и тут же крикнул кому-то: — Мару, два кофе поживее! Для Кагами-о как обычно, а ученику… А ученику? — А ученику — сладкий, — с улыбкой сказал Наставник и лукаво покосился на Милоша. Тот, смутившись, опустил глаза: за пристрастие к сладкому Курои-сенсей на него страшно сердился, а Наставника оно как будто забавляло, и он время от времени баловал ученика, разумеется, чтобы у Мастера мечей потом был повод для наказания, — и сахара побольше положите. — Будет сделано! Слышишь, Мару? Сахара не жалей! Наставник и ученик сели на стулья в узком коридоре. Мидзу-сенсей с наслаждением откинулся на спинку, прислоняясь затылком к стене и ловя еще больше долгожданной прохлады. Обычно ему не приходится так много ходить по улицам. Милош сел на самый край стула, смиренно сложив руки на коленях, и украдкой оглядывал комнату. Кофе принесли действительно очень быстро. Мару оказался демоном, похожим на огромное пятнистое яйцо с воткнутыми по бокам руками-палками, вокруг которых, как вокруг оси, вращалось его тело, перекатываясь по полу. Но тонкие блюдца с небольшими кофейными чашками он нес на удивление аккуратно — ни одной капли не пролилось. Остановившись перед ними, он с вежливым движением, напоминающим поклон, подал каждому угощение: — Кофе для Кагами-о, — пропищал он откуда-то словно изнутри яйца, протягивая Мидзу-сенсею чашку вместе с блюдцем. — Кофе для ученика Кагами-о. — Спасибо, — сказал Милош, принимая угощение. — Ваш покорный слуга, — Мару слегка повернулся в его сторону и повторил похожее на поклон движение. — А ты ему понравился, — улыбнулся Мидзу-сенсей, провожая взглядом Мару, который стремительно укатился обратно. — Да, наверное, — Милош не знал, как можно определить, что ты понравился гигантскому яйцу, и стоит ли считать это хорошим знаком. Он перевел взгляд на свое угощение и увидел, что на блюдце рядом с чашкой кофе лежит прямоугольный кусочек медовых сот. Небольшой, но к такой порции много и не надо. Аккуратно взяв тонкую чашку двумя пальцами, сделал глоток. Напиток оказался горячим, но не обжигающим — ровно настолько, чтобы можно было пить его, не опасаясь, а еще пряным, густым и сладким. В Девятом Магистрате ученикам иногда давали кофе, их вообще знакомили понемногу с кухней и столовым этикетом разных стран, но тот напиток ни в какое сравнение не шел с чудесным нектаром, что находился в его чашке сейчас. Мидзу-сенсей, беззвучно посмеиваясь, пил свой горький кофе, с удовольствием вдыхая бодрящий аромат. Милош осторожно откусил кусочек сот и сделал еще глоток. Ему никогда не приходило в голову, что такое сочетание может быть настолько приятным. Мед сделал кофейную горечь мягче и подчеркнул вкус специй, которые Милош сначала не почувствовал. Теперь же стало понятно, что в кофе добавили кардамон и корицу. Получилось неплохо, но чистый вкус напитка ему больше нравился. Впрочем, вероятно, здесь кофе тоже очень дорог и таким образом хозяева заведения пытались хотя бы немного сэкономить. Милош никак не мог понять, куда его привел Наставник и зачем. На лавку непохоже, хотя в лавке тоже могли угостить и кофе и чаем. Для борделя слишком чисто и скромно, в Идалоре такие заведения обычно выглядят вычурно-роскошными. Для бани — чересчур тесно и мало посетителей. Пока он раздумывал, не имеют ли цветы в горшках какое-то отношение к цели их визита, из комнаты, в которую пару минут назад заглядывал Мидзу-сенсей, откинув белоснежную занавеску в дверном проеме, вышел высокий толстый демон. Из сходства с человеком было разве только то, что он ходил на двух ногах. Большие висячие уши, похожие на вырезанные в форме неровных полукругов застиранные куски ткани, морщинистое тело, завернутое вместо одежды в легкое белое покрывало, плоское лицо с крупными серыми глазами и длинными ресницами. Вместо носа у него был длинный закрывающий рот гибкий отросток, который Милош поначалу про себя назвал щупальцем, но потом вспомнил, что у такого органа есть свое название — хобот. И сам демон вдруг показался ему похожим на животное с южных островов, которое он видел в энциклопедии. Только животное было не то серого, не то оливкового цвета — на гравюре сложно было разобрать, а кожа стоящего перед ним демона была бежевой, как у человека. — Простите за ожидание, Кагами-о, — тон существа был таким жизнерадостным, что невозможно было не улыбнуться, услышав его. «И к Наставнику он обращается по имени, но при этом формально, значит, отношения между ними давние, но скорее деловые, чем дружеские», — подумал Милош. Тем временем Мидзу-сенсей встал, привычным движением поправил полы накидки и улыбнулся: — Ради твоего мастерства я готов ждать хоть весь день, Тоффа. Позволь представить, — он плавно повел рукой: — мой ученик, Милош. Милош, Тоффа — лучший парикмахер Идалора. И не только Идалора, поверь мне. Милош мгновенно проглотил угощение, поднялся и склонился в среднем поклоне. — Да что вы, Кагами-о, вы слишком добры, — отмахнулся демон толстой рукой-обрубком без пальцев, при этом щеки и хобот у него слегка покраснели, что выглядело мило и почему-то немного непристойно. «Парикмахер?» — Милош с трудом удержал на месте собравшуюся отвалиться челюсть. «Да как же он стрижет? У него же такие руки… да это и руками-то не назовешь: ни кистей, ни пальцев. Как он ножницы-то держит?». Милош знал, что Наставник не терпит, когда прикасаются к его волосам, и это одна из причин, почему он носит короткую стрижку. Но он никогда не задумывался, что для этого Мидзу-сенсей должен пользоваться услугами парикмахера. Тоффа тем временем проводил их в соседнюю комнату. Большое окно и напротив него — огромное зеркало, хоть и немного мутноватое. Перед зеркалом — высокое кресло с низкой спинкой. Под креслом суетился Мару со щеткой, выметая черную лоснящуюся шерсть, очевидно, оставшуюся после предыдущего посетителя. Его руки-палки с крючковатыми пальцами так и мелькали в воздухе. Демон-парикмахер тем временем аккуратно обеими руками вынул из шкафа у стены большой кусок зеленой ткани и протянул Мидзу-сенсею. От ткани пахнуло приятным запахом мыльного корня и лаванды. Наставник с благодарным поклоном принял ее и сделал нечто совершенно непонятное — обернул ткань вокруг шеи, закрыв всю одежду почти до пят. Мару закончил выметать шерсть, быстро протер пол тряпкой и отступил, пропуская посетителя. Мидзу-сенсей сел в кресло и повернулся лицом к зеркалу. — Ваш ученик может сесть там, — Тоффа небрежно махнул рукой, и Милош увидел в той стороне невысокую скамеечку у самого окна. Наставник благодушно кивнул в зеркало. Милош сел на указанное место и раскрыл глаза пошире, готовый увидеть самое поразительное зрелище, которое ему только доводилось. Тоффа хоботом поднял со стола возле зеркала опасную бритву, ловко раскрыл ее и принялся быстрыми движениями срезать кончики волос на затылке Мидзу-сенсея. Его действия поражали своей точностью, он не касался клиента ничем, кроме лезвия бритвы. Милош не один год видел результат его работы ежедневно, но никогда не мог себе представить, что за ним стоит такой кропотливый процесс. Волосы Мидзу-сенсея слегка завивались, поэтому, убрав часть длины, демону пришлось сменить бритву на мокрую расческу и тщательно расчесать их, чтобы они выпрямились. И снова он касался волос клиента только своим инструментом. Во второй раз взяв бритву, Тоффа придал стрижке окончательную форму, укоротив пряди так, чтобы волосы ровно закрывали шею и не лезли в лицо. После этого одним движением демон сдернул с шеи Мидзу-сенсея зеленую ткань, и все срезанные волосы осыпались на пол, не запачкав одежды. Милош мог только мысленно восхититься такой практичной идее. — Как всегда, безупречно, — похвалил Мидзу-сенсей парикмахера, оглядев себя в зеркале. — Вы слишком добры ко мне, Кагами-о, — снова смутился тот. Но на этот раз Милош не разделял его смущения: такое мастерство действительно было достойно самых высоких похвал. В этот момент Тоффа неожиданно спросил: — Мальчика нужно подстричь? — Да, сделай как у меня, — небрежно махнул рукой Наставник. Милош вскочил, в отчаянии наматывая волосы на запястье. Отрезать их — только вместе с рукой. — Так ты только облегчаешь ему задачу, — Мидзу-сенсей усмехнулся, медленно сделал шаг к ученику. Милош с трудом сглотнул слюну. Быстро огляделся. Демон еще не выпустил из хобота опасную бритву, Наставник в любую секунду может выхватить меч и оказаться рядом с ним. Мару, хоть и не выглядит опасным, может владеть какой-то хитрой магией. Да и если просто кинется под ноги Милошу и собьет на пол, они быстро его стреножат. Он сделал шаг назад и предупреждающе положил руку на рукоять меча. Тоффа медленно поднял обе руки, впрочем, бритва так и осталась при нем. Почему-то он больше не казался Милошу ни забавным, ни милым. — Я просто пошутил, — ровным голосом проговорил Мидзу-сенсей. Взгляд синих глаз потемнел. — Не нужно так реагировать. Никто тебя не тронет. Ты ведешь себя неподобающе. Милош убрал руку от меча, выпустил свои волосы, откинул их назад. Жаль, так хорошо все было поначалу, а теперь Наставник точно разозлился. Милош выставил руки вперед в вежливом полупоклоне и обратился к Тоффе: — Прошу прощения, мастер Тоффа. Ваше искусство поразительно, я никогда не видел ничего подобного и ни в коем случае не хотел оскорбить вас отказом. — Да я бы и сам не решился отрезать такие прекрасные волосы, — проговорил Тоффа, обескураженно переводя взгляд с Наставника на ученика. — Я тоже приношу свои извинения. Сколько я тебе должен? — Мидзу-сенсей по-прежнему смотрел только на Милоша. Тоффа, сообразив, что обращаются все же к нему, ответил: — Как обычно, Кагами-о. Ваш визит всегда честь для меня! Мару! Мару тут же подкатился к Мидзу-сенсею, протягивая одной рукой небольшую колбу из темного стекла. Милош вдруг почувствовал, что маленький демон уже не так хорошо к нему расположен, как поначалу. Мидзу-сенсей закатал рукав на левой руке и царапнул себя по запястью поднесенной Мару бритвой. Темная кровь быстро наполнила колбу. — До следующего раза, — улыбнулся Мидзу-сенсей, все еще не глядя на демона, и кивнул Милошу, приказывая следовать за ним. Милош поклоном попрощался с Тоффой и Мару и быстро вышел вслед за Наставником. Через дверь слева от огромного окна они попали на пустынную улицу, залитую солнечным светом, который заставил обоих одинаково поморщиться и сощуриться. Духота окутала их, словно тяжелое одеяло, сразу забрав из легких весь воздух. Милош был уверен, что Мидзу-сенсей сразу же устроит ему взбучку, но тот шел молча, и ученику оставалось только следовать за ним и по возможности притворяться незаметным. Вернувшись на торговую улицу, Мидзу-сенсей остановился, поджидая ученика, словно хотел с ним заговорить. Но когда тот поравнялся с ним, ничего не сказал и пошел дальше. Дворец Осоро встретил их прохладными богато украшенными павильонами и оживленной, непривычно бойкой атмосферой праздника. Милош только успевал вертеть головой, разглядывая наряженных кто во что горазд демонов, которые сновали туда-сюда с подарками, кушаниями и целыми подносами золота и драгоценностей. Все подарки пройдут строгий учет и список дарителей будет передан самому Осоро дай-о, даже если сам дай-о не осчастливит их личной встречей. Но Мидзу-сенсею нечего опасаться — его обязательно примут, даже если перед этим заставят ждать несколько часов. Вопреки ожиданиям, после первого визита в Идалор Мидзу-сенсей не только не перестал брать с собой Милоша, но и сам стал бывать там чаще и, как правило, именно с ним, а не с другими учениками. «Осоро заинтересовался тобой, — однажды сказал он открыто. — Ты сумел его впечатлить. И я мог бы отдать тебя ему, если бы это впечатление не было таким… глубоким». Синие глаза Наставника сощурились, в них промелькнуло что-то вроде неприятного воспоминания или… ревности? Милош неуверенно посмотрел на него: «Почему нет, Мидзу-сенсей?». «А ты хотел бы?» — вскинулся тот. Тонкая складка появилась между бровями, но почти сразу разгладилась. Наставник криво улыбнулся, отвел глаза. Его взгляд затуманился. «Знаешь, Мил, то, чем ты не владеешь и никогда не сможешь получить, имеет над тобой куда большую власть, чем все то, что у тебя уже есть. У Осоро много игрушек, его трудно удивить. И пока я могу этим пользоваться, я буду продолжать». Сегодня Милошу казалось, что настал тот самый день, когда Наставник все же преподнесет его своему покровителю, что бы это ни значило. В этот раз им не пришлось тереться в приемной с демонами, их отвели в отдельную комнату дожидаться, когда Осоро освободится. Ни еды, ни питья, как обычно, не предложили. Милош, который уже давно изнывал от голода и жажды, с тоской вспомнил гостеприимную парикмахерскую и сладкий кофе со специями. Мидзу-сенсей не обращая внимания на мягкие кресла, остановился у одной из колонн, словно разглядывая причудливый золотой орнамент, но Милош понимал, что тот просто слишком взволнован. Когда Наставник нервничает, он просто не может сидеть, а значит, Милошу тоже придется оставаться на ногах. Его это нисколько не смущало, он всегда был вынослив, и если Мидзу-сенсей и дальше не будет обращать на него внимания, то он не против и постоять. Но Наставник вдруг, не отрываясь от созерцания колонны, заговорил: — Тебе приходилось когда-нибудь отдавать другому то, что хотелось бы иметь самому? Вопрос прозвучал очень тихо, как будто он разговаривал сам с собой, и Милош не знал, следует ли отвечать, и поэтому промолчал. Мидзу-сенсей подождал немного и продолжил: — Часто бывает так, что те, кто в детстве не имел игрушек, заваливают ими своих детей. Те, у кого не было братьев и сестер, заводят много детей, чтобы избавить их от скуки и одиночества. Только вот во всех этих случаях люди дают не другому, а себе. Потому что другого не спрашивают, чего он хочет. Смотрят только на себя, и судят только по себе, — Мидзу-сенсей помолчал. — Однажды, когда я был так мал, что меня еще не забрали в Девятый Магистрат, и даже мой Дар еще не проявился, я с родителями отправился на день рождения к одному из моих двоюродных братьев. Моя семья была не очень богата, и с теми родственниками мы не слишком близко общались, я почти не знал именинника. Но так было принято, и от этого визита, вероятно, зависело что-то важное для моих родителей. В тот день я, наверное, впервые попал в магазин игрушек — мы с двоюродным братом были одного возраста, и родители решили, что ребенок лучше поймет, что нужно подарить другому ребенку. Я очень ответственно подошел к выбору. Я перебрал все игрушки, потрогал, попробовал, пофантазировал и в конце концов выбрал калейдоскоп. Ты знаешь, что такое калейдоскоп, Мил? Милош безмолвно покачал головой, но тут же опомнился и ответил: — Нет, сенсей. — Ах, ну да, откуда бы тебе… Представь себе небольшую трубку из дерева или плотной бумаги. Изнутри на стенках — несколько пластинок полированного металла, в самых дорогих бывают даже настоящие зеркала. А в саму трубку насыпаны кусочки цветных стекол или камешки или что-то еще такое… разноцветное. Если смотреть в него и вращать, то из этих камешков складываются причудливые узоры, которые никогда не повторяются. Тот, что я выбрал, был очень простым и невзрачным с виду, но мне он казался настоящим чудом. Всю дорогу к дому дяди я не выпускал его из рук. Торжественно преподнес имениннику, показал, как с ним обращаться. А тот поблагодарил меня, повертел калейдоскоп в руках, даже толком не заглянув в него, и положил в кучу к другим игрушкам, — Мидзу-сенсей вздохнул, — весь день после этого был для меня испорчен. Хотя для гостей были предусмотрены разные забавы и прекрасные угощения, меня ничто не радовало. Тогда я понял, что сделал подарок, который хотел бы получить сам. И именно это, а не пренебрежение именинника, так сильно меня расстроило. Этот человек просто не был способен оценить такую восхитительную вещь как калейдоскоп — какой смысл на него обижаться? — Вы для этого меня привели сюда? Сделать подарок? — резко спросил Милош. Мидзу-сенсей равнодушно посмотрел на него через плечо: — Только если ты сам хочешь. — Нет! Это мерзко. Наставник со свистом втянул воздух сквозь зубы и нахмурился, отчего между бровями пролегла глубокая складка, но бить ученика он не стал, лишь дернул плечом и отвернулся. — Подумай хорошенько. Осоро всегда очень щедр к тем, кто ему нравится, — Наставник пригладил блестящие волосы, пальцы на мгновение коснулись небольшой круглой серьги с сапфиром, которая появилась у него совсем недавно. — Не обязательно даже быть покорным и угождать ему. Он ценит людей с характером. — Нет. — Нет, — тихо проговорил Мидзу-сенсей, и повторил по своему обыкновению: — нет. Знаешь, Мил, бедняк дарит деньги. Богач дарит дружбу. А по-настоящему могущественный человек дарит услугу. Такую, которую никто, кроме него, оказать не может… Неужели ты думаешь, что я настолько ничтожен, чтобы дарить что-то, кроме услуги? Милош опустил глаза и ничего не сказал. Весь этот трогательный рассказ про калейдоскоп, все намеки и разговор о том, чтобы отдать нечто ценное другому нужны были лишь для того, чтобы снова унизить его. А он ведь почти поверил, что Наставник готов им пожертвовать. Как будто он представляет какую-то ценность. Но вещь представляет ценность только для того, кто желает ее иметь, разве не к тому клонил Мидзу-сенсей? К счастью, отвечать на вопрос Наставника ему не пришлось. В этот момент дверь отворилась, и низенький слуга в ливрее с глубоким поклоном пригласил их в приемный зал. Осоро сидел, как всегда, во главе огромного стола на возвышении. Трудно сказать, отличался ли праздничный стол от того, что бывал здесь накрыт обычно. Милош вошел в зал вслед за Мидзу-сенсеем и на мгновение замер, когда, подняв глаза, увидел среди стоящих по обе стороны от кресла князя демонов Кисаму. «Выходит, их связывает не только служба, а какие-то еще, более сложные отношения. Осоро не может просто так его выгнать», — понял он. Когда появился Милош, в ряду телохранителей задрожал легкий едва слышный гул, словно вздох или сдерживаемый смешок. Все взгляды обратились на Кисаму. Тот резко вскинул голову, и гул в одно мгновение смолк. Мидзу-сенсей сел подле Осоро, как всегда, пил и ел с ним. Разговаривали они долго, беседа лилась мирная и чуть шутливая, да Милош не прислушивался. Есть ему хотелось ужасно, но он уже по опыту знал, что еда у демонов слишком острая и пряная для него, а фруктов или чего-то подобного на столе не оказалось. Хоть пить на голодный желудок он был не приучен, все равно пришлось поддержать тост Наставника за здоровье именинника, и даже не один. Перед глазами от этого слегка поплыло, но хотя бы проклятая жажда перестала так мучить. Наконец Осоро поднялся, приглашая гостя в свой кабинет. Обвел сосредоточенным взглядом телохранителей, кивнул низенькому толстому демону с коротким кинжалом в ножнах. Милош надеялся, что на его лице не отразилось облегчения. По дороге Осоро и Наставник продолжали переговариваться и перешучиваться, но после вина в голове у Милоша было немного туманно и его больше интересовали картины и статуи, мимо которых они проходили, чем разговор на языке демонов, который он не слишком хорошо понимал. Различил только под конец беседы, как Наставник несколько раз ответил «Нет». Твердо и спокойно, а в последние два раза с едва заметным, но явно читающимся раздражением. У самой двери кабинета, пока телохранитель проверял, не затаилась ли внутри неведомая опасность, Осоро вдруг развернулся лицом к ним обоим и четко сказал на эльфийском, кивнув на Милоша: — Я хочу, чтобы он смотрел. Губы Мидзу Кагами едва заметно дернулись, но тут же растянулись в сладкой улыбке: — Конечно. Все, что ты пожелаешь. Милош почувствовал, как его всего затрясло. Он замер, не в силах сделать шаг. Осоро пропустил вперед Мидзу-сенсея и тот, заметив, что ученик так и остался за порогом, вернулся к нему, ухватил за руку и, прошипев раздраженно несколько ругательств, затащил в кабинет следом за собой. Милош пытался упираться, но Наставник вдруг утратил все свое сегодняшнее благодушие, грубо толкнул его в одно из кресел, наклонился и прошипел: «Сиди и не издавай ни звука». «Я не хочу смотреть!» — тихо сказал Милош, надеясь, что хоть это немного смягчит сердце Наставника. «Тебе велели смотреть, так смотри!» — резко ответил тот. Отвернулся и отошел от него. Милош услышал, как Осоро с громким хлопком закрыл дверь, как повернулся в замочной скважине ключ. В ужасе от того неведомого, что ему предстояло сейчас увидеть, Милош вжался в кресло… — Ты никогда не вспомнишь то, что здесь увидел, — услышал он откуда-то из расплывчатого тумана голос Наставника. Милош моргнул и глаза словно открылись, хотя он их и не закрывал. Лицо Наставника было прямо перед ним, сосредоточенное, но не злое. Мидзу-сенсей понял, что ученик очнулся и резко выпрямился, поправляя едва заметно сбившийся пояс на тонкой талии. С нежной улыбкой оглянулся на вальяжно лежащего на кушетке Осоро. Тот фыркнул, но ничего не сказал. — Пойдем, Мил, — сказал Мидзу-сенсей, не глядя на ученика. — Нам пора возвращаться в Девятый Магистрат.