***
Первое погружение во Тьму с новым «учителем» заставило его еще больше увериться в своей правоте. Какое-то время после погружения они просто стояли рядом, глядя друг на друга. Милош — выжидающе, Кисама — оценивающе. В конце концов демон небрежно взмахнул рукой и велел: — Обернись. Милош сперва не понял, что от него требуется. Только открыл рот, чтобы спросить, как кожа по всему телу зазудела и пошла буграми. Бугры превращались в волдыри и тут же прорывались острыми черными иглами, которые росли и росли по мере того как само тело архимага как будто съеживалось, и, наконец, раскрывались, распушаясь жесткими блестящими перьями. Поняв, что происходит, Милош напряг всю свою волю, сопротивляясь, но, конечно, он не мог ничего сделать против власти своего учителя. Унизительное понимание, что он вновь, как в детстве, не хозяин своему телу, и кто-то другой может менять его на свое усмотрение, прорвалось из груди яростным вороньим криком. — Вот так лучше, — безгубый рот Кисамы растянулся в самодовольной улыбке. Длинный палец предупреждающе поднялся вверх, пресекая дальнейшие возражения, и Милош захлебнулся возмущением. — Это обычная практика в мире демонов. Первые годы обучения ученик проводит в подобной унизительной форме. Он должен наблюдать за учителем, слушать и запоминать, вместо того чтобы пререкаться и переспрашивать. Обычно на этот этап уходит не одна сотня лет, тебе же предстоит всего один год. Да и то только во время занятий во Тьме, я ведь еще собираюсь принять тебя в свою свиту. В таком виде ты, конечно, гармонично смотрелся бы рядом с Акари… Но тогда не всем будет ясно, кто ты. А иметь такую экзотическую игрушку и не выставлять ее напоказ… хах… так нельзя. Если Милош и хотел что-то ответить на это, он не мог. Он переступил с лапы на лапу, чувствуя, как стучат друг о друга тяжелые неудобные когти, и расправил крылья. Несколько перышек на левом крыле встопорщились, и он сперва потянулся к нему правым, чтобы поправить, но тут же понял, что это бесполезно и, немного поколебавшись, пригладил их клювом. — Привыкай-привыкай, — мерзко рассмеялся Кисама. — Чем быстрее смиришься, тем легче будет. Ты сможешь в этой форме ходить через Тьму сам или проводить других, так что я не нарушаю наше соглашение. Милош мысленно выругался. Конечно, демон нашел, как его обмануть. Провести такую трансформацию, да еще и во Тьме, он сам на себе не мог — это не иллюзию наложить, тут требуются более глубокие изменения. Выходит, и применить знания, которые он получит за этот год, он никогда не сможет. Идиот. Сам не подошел достаточно серьезно к соглашению с демоном, так что и злиться можно только на себя. Впрочем, отступать Милош все равно не собирался. Пусть Кисама учит, раз взялся. Может быть, что-то из новых знаний все-таки можно будет использовать. Милош хлопнул крыльями, надеясь, что его поймут без слов. И демон в самом деле понял. — Раз ты так настаиваешь, — проговорил он, кажется, немного разочарованный тем, что ученик не стал возмущаться. — Давай начнем. Смотри и запоминай. Техники демонов по работе с Тьмой сильно отличались от привычных Милошу, но во многом показались ему удобнее. Во всяком случае, он действительно мог освоить их даже без человеческого тела. Они не требовали ни знаков, ни пасов, только развитого воображения, а этого у архимага всегда было в избытке. В какой-то момент он даже пришел к выводу, что превращение ученика в бессловесное создание — очень разумный ход. Не привыкшие сдерживаться и подчиняться молодые демоны наверняка доставляли бы своим учителям немало лишних хлопот. Но когда ты лишен возможности что-то сказать вслух, а выразить возмущение или недовольство способен лишь нелепыми подпрыгиваниями и птичьими криками, это быстро приводит в чувство и заставляет волей-неволей сконцентрироваться на учебе. Не имея возможности задавать вопросы, он вынужден был внимательно наблюдать за действиями Кисамы и слушать объяснения. Демон оказался требовательным и жестким учителем, но даже ему до Мидзу Кагами было далеко. В отличие от бывшего Наставника, демон не поднимал руку на него и не злоупотреблял ограничивающими печатями, даже когда Милош в чем-то переступал черту. А делал он это часто, так как уже давно вырос из роли ученика и держать глаза долу и не высовываться ему было очень нелегко. Демона его реакции скорее забавляли, но Милош с отвращением к себе понимал, что к нему относятся так же, как к любой другой игрушке. Хуже всего было то, что Кисама действительно постоянно таскал нового ученика с собой в качестве свиты то вместе с Акари, то пренебрегая услугами последнего, из-за чего телохранитель ревновал и злился все сильнее, отыгрываясь на нем в тренировочном зале. Милош, конечно, понимал, что Кисама красуется перед теми, кто так или иначе знал о том самом позорно закончившемся для демона поединке, и находил эту маленькую месть закономерной и даже забавной. Но для Акари, который боготворил своего хозяина, подобное объяснение было оскорбительным. С чего бы могущественному демону даже помнить о таком досадном случае, не то что пытаться реабилитироваться в глазах недостойных его внимания остальных? Часы бессмысленного стояния в почетном карауле во время приемов во дворце Кисамы, изматывающие тренировки с Акари, вытягивающие остаток сил уроки во Тьме, подкрепленные неизменным и неприятным во всех отношениях превращением в ворона, незнакомые, непривычные техники — все это требовало сил и мастерства, превышающих скромные человеческие возможности. Если поначалу Милоша еще посещала мысль остаться в услужении у демона подольше в обмен на продление жизни Идзуми, то теперь ему стало очевидно, что это просто невозможно. Такой сложный темп жизни не оставлял ни малейшей надежды на то, что он сможет остаться здесь надолго и при этом не сойти с ума и не умереть от физического и умственного истощения.***
Акари прохаживался по тренировочному залу неспешно, уверенной походкой хозяина. По лицу Милоша ручьями струился пот. Выбившиеся из пучка на макушке волосы неприятно липли к щекам и шее, мешая сосредоточиться, но убрать их не было времени. Уже полтора часа как не было. Новая молниеносная атака. Милош увернулся, позволяя противнику проскользнуть мимо, и лезвие черненого меча почти достало его, но только почти — Акари, разгадав маневр, тут же ушел в сторону, чтобы ударить со спины. Серьезный бой не о приличиях и благородстве, упади — и противник с удовольствием наступит тебе на шею, чтобы послушать хруст позвонков. Милош развернулся, почувствовав за плечом резкое движение, ударил не глядя. Мечи зазвенели, сталкиваясь со страшной силой и скоростью. Противники снова разлетелись в разные стороны, неотрывно глядя друг на друга. Вдруг Акари выпрямился и откинул волосы с лица: — Думаю, хватит. — Как жаль, я только разогрелся, — ответил Милош, с трудом ловя ртом воздух. — Узнаю школу Курои, — светлая бровь едва заметно дернулась вверх. Удивление? Презрение? Недоверие? Акари почти нечитаем, его язык тела слишком непохож на человеческий, хотя свойственные людям эмоции он определенно испытывает. Скука. Вот что это значит. Акари знакома техника Курои-сенсея, он узнает ее даже у тех, кто думает, что давно выработал свой стиль, и вроде бы больше не имеет отношения к искусству Мастера Мечей. Ему просто неинтересно, хотя за сегодняшний бой достать Милоша он смог всего дважды и то едва-едва. Впрочем, сам Милош вообще не сумел его достать. И кто знает, дрался ли Акари в полную силу? Скорее всего, нет. — Разогрелся, значит? — словно отвечая на его мысли, лениво протянул Акари. — Тогда попробуем всерьез. Телохранитель демона сделал неуловимый пасс и метнул в Милоша какие-то затейливые плетения, непохожие ни на боевые заклинания, ни на привычные печати. Милош, уже немного освоившийся с боевыми техниками демонов, легко развеял их на подлете, вот только отвлекся и пропустил удар мечом. Загнутое лезвие вспороло рукав и оставило глубокий порез на предплечье. Милош в долгу не остался. О первую незаметно поставленную ловушку Акари лишь слегка запнулся, а вот вторая задержала его на несколько ударов сердца и, если бы он мог испытывать боль, доставила бы немало неприятных ощущений. Но вот боли как раз он не чувствовал, что роднило его с ожившими мертвецами, демонами и доброй половиной тварей из Тьмы. Зато Милош сумел подобраться на расстояние удара, только ударить не сумел — Акари отшвырнул его такой мощной волной густой первородной Тьмы, что чудом кости не переломало. Милош перекатился по каменному полу, едва не поранившись о собственный меч, и вскочил на ноги, готовый отразить следующую атаку. Но Акари снова ударил магией с расстояния. Тонкие усеянные острыми шипами нити полетели в сторону архимага, на лету сплетаясь в смертельную Сеть. Милош прикусил губу, стараясь сосредоточиться. Наскоро сплетенное Отражение сорвалось с кончиков пальцев. Тонкая пелена Темного Зеркала на мгновение прикрыла Милоша — и вот уже Сеть вернулась к своему создателю. Только расстояние в несколько шагов между ними спасло Акари, и он успел развеять свое заклинание. Сеть рассыпалась по усеянному каплями крови архимага полу и растаяла без следа. Акари в одно мгновение оказался рядом с Милошем, и вновь зазвенели, сталкиваясь, клинки, засверкали печати, заструилась жадная до крови Тьма. Акари был намного быстрее не только обычного человека или мага, но и большинства темных тварей. Его тело изгибалось и извивалось под невозможными для человеческого существа углами, позволяя уходить даже от самых хитрых атак, а удары тяжелого меча казались невероятно сильными для такого хрупкого на вид тела. Он больше не играл и не щадил противника, и Милош понимал, что долго ему не продержаться. Акари — совершенный инструмент для убийства, противостоять ему невозможно. Поединок завершился быстро. Милош лежал на полу. На его груди, упираясь коленом в ребра и приставив к горлу тяжелый меч, сидел Акари. Одного движения его колена или кисти хватило бы, чтобы архимаг расстался с жизнью. — Акари-о! — раздался вежливый голос Дафаня за его спиной. — Акари-о, позвольте этому ничтожному слуге напомнить, что сегодня день Арены и бойцы ждут вас. Телохранитель демона вздохнул с сожалением, легко поднялся на ноги и убрал оружие в ножны. Обернулся к Милошу и протянул руку: — Пойдем, нэнли, поможешь. Милош замешкался, но принял помощь. Несмотря на ожесточенный бой, рука Акари была холодной и сухой, и кожа на ощупь не имела ничего общего с человеческой. Телохранитель демона одним движением поднял его на ноги и пошел вперед. «Похоже, быть готовым убить, а в следующий миг протянуть руку — фамильная черта рода Катто», — подумал Милош с иронией и последовал за ним. — Что за Арена? — спросил он Акари. — Увидишь, — ответил тот. — Если мне будет позволено пояснить нэнли, — услужливо зачастил семенящий рядом Дафань, — Арена была построена Кисамой дай-о для услаждения взоров знатных семей Идалора. Это излюбленное развлечение князей демонов. Семьи соревнуются в силе и искусности своих бойцов. — Демоны сражаются на арене? — уточнил Милош. Не то чтобы он не поверил, но для знатных семей Идалора подобные занятия едва ли характерны. — С ума сошел? Нет, конечно! — возмутился Акари. Но пояснять ничего не стал. После небольшой паузы, когда стало понятно, что Акари больше ничего не скажет, низенький слуга осторожно произнес: — Мне жаль, если мои слова ввели нэнли в заблуждение. Если мне будет позволено пояснить нэнли, на Арене сражаются вовсе не демоны. Семьи, которые желают соревноваться, содержат бойцов из числа смертных или полукровок. Бои проводятся сезонами. Победитель каждого сезона получает большую награду, а содержащая его семья — особое расположение Осоро дай-о до следующего сезона. — Интересно, — пробормотал Милош, — и давно в Идалоре эта Арена? Никогда не слышал о подобном развлечении. — А как давно ты бывал здесь? — равнодушно спросил Акари, но короткий взгляд через плечо выдавал любопытство. — Когда мне было лет пятнадцать, — уклончиво ответил Милош. Акари насмешливо закатил глаза и ответил: — Тогда Арены еще не было. Эти слова заставили Милоша задуматься. Неужели Кисама таким образом решил реабилитироваться в глазах Осоро после своего унизительного проигрыша? Князю демонов такое развлечение явно по душе, недаром он тогда настаивал на поединке, и Кисама не мог не обратить на это внимание. Построить Арену и устраивать бои на потеху местной знати, да еще и дать возможность самому Осоро награждать победителей — поистине блестящее решение. Неспроста князь демонов так высоко ценит Кисаму и оставил его своим телохранителем, хотя должен был выгнать. Арена располагалась за городским рынком. Сам рынок Милош неплохо помнил — не раз и не два он проходил по нему следом за Наставником, торопясь во дворец. Но высоких стен из гладкого серого камня, возвышающихся над лепившимися друг к другу лавками, в то время здесь действительно не было. Милошу подумалось, что ради этого сооружения пришлось разрушить добрую треть свободного от дворцовых комплексов Идалора. Акари шел впереди, как будто не заботясь, следует за ним архимаг или нет, но Милош то и дело ощущал на себе цепкие взгляды аквамариновых глаз. Какое-то время полавировав по узким улочкам, Акари провел Милоша к небольшой деревянной двери. Постучал затейливым стуком и состроил рожу показавшемуся в решетчатом окошке демону, который тут же поспешно зазвенел ключами, отпирая и пропуская высокое, судя по его подобострастному лицу, начальство. — Бойцов Кисамы дай-о уже подготовили, Накр? — строго осведомился Акари. — До начала боев меньше часа. — Все готовы, Акари-о. Ждут только вас. Было странно видеть, как огромный широкоплечий демон с клыкастой пастью склоняется в вежливом поклоне перед хрупким Акари, который даже демоном не являлся. Накр повернулся и с интересом посмотрел на Милоша. Прищурился. — Акари-о привел нового бойца? — Нет, — Акари покосился на архимага и рассмеялся. — Если нэнли Кисамы дай-о выйдет на арену, бой закончится непозволительно быстро. Это прозвучало крайне двусмысленно, но во взгляде Накра промелькнуло уважение. — Не узнал нэнли Кисамы дай-о, — он поклонился Милошу. Не найдя, что сказать на это, Милош лишь молча ответил на поклон. В Идалоре уже все знали об ученике Кисамы, и многие узнавали его в лицо. Судя по всему, учеников демоны брали редко и это событие вызывало у местных естественный интерес. Накр проводил их в большую комнату, где бойцы дожидались своего выхода на Арену. Кто-то дремал на длинных лавках, кто-то полировал оружие, кто-то беспокойно ходил из угла в угол. В комнатке воняло потом, свежей кровью и сталью. При появлении Акари все бойцы почтительно замолкли. Лежавшие и сидевшие на лавках тут же поднялись, приветствуя его поклоном. Первым опомнился здоровенный боец неведомой Милошу расы. — Я первый! — возвестил он и быстро подошел к Акари. — Акари-о, сделай что-то с этими проклятыми наручами, кожа горит под ними, сил нет терпеть. Здоровяк протянул телохранителю демона обе мускулистые руки, от запястий до локтей закрытые наручами из кожи с металлическими вставками. — Каким по счету бьешься сегодня, Нгал? — деловито спросил Акари, даже не глядя на наручи. — Третьим. — Потерпишь, — отрезал Акари. — Боль придаст тебе сил, будешь биться яростнее. Следующий! Нгал обиженно фыркнул, но спорить не посмел. Едва он отошел, бойцы все разом кинулись к Акари, наперебой рассказывая о своих бедах с амуницией и оружием. Милош рассматривал предметы, которые вызывали у бойцов недовольство, и все больше недоумевал. Наручи, кольчуги, шлемы, наплечники и даже безобидные с виду повязки и ленты для волос — все излучали такое немыслимое количество Тьмы, что живому существу действительно невозможно было носить их на себе без последствий. Неудивительно, что бойцы испытывали боль и неудобства. Акари слушал жалобы вполуха, приглядывался к предметам, некоторые вертел в руках, некоторые отдавал владельцам с какой-нибудь короткой отповедью. Наконец принял у одного из бойцов шлем, покрутил так и сяк, и позвал коротко: — Нэнли, взгляни-ка. Милош едва успел подставить руки и поймать тяжеленный шлем. Осмотрел его, пока Акари вновь отвлекся. На внутренней стороне заметил печать, состоявшую из незнакомых знаков и контуров. — Тут печать. Развеять? — спросил он, и уже потянулся пальцами, но Акари его остановил. — Да нет же! Зарядить. — Зачем? Акари повернулся к нему лицом и поджал губы. Бойцы тут же замолкли, заинтересованно глядя на них. Похоже, спорить с Акари здесь не принято. — Такое количество Тьмы опасно для живых существ, — пояснил Милош. Акари ответил холодно: — А иначе они не протянут на Арене и минуты! Так что риск оправдан. С этим трудно было поспорить. Милош дотронулся до печати на внутренней стороне шлема, и понемногу влил в нее столько Тьмы, сколько она смогла вместить. — Так пойдет? Акари взял шлем, взвесил на руках, словно по весу можно было что-то определить, и довольно кивнул: — Неплохо, нэнли. Если Валду не разорвет башку, когда он его наденет, будет отлично. — А кто наносил печать? — Я, конечно, — фыркнул Акари. — Как же ты тогда не знаешь, разорвет или нет? — усмехнулся Милош, принимая из рук одного из бойцов пару металлических наплечников. — А тогда этот шлем носил не Валд, — хохотнул Акари. Эта информация заставила Милоша по-новому взглянуть на Акари. Неудивительно, что Кисама приблизил к себе талантливого артефактора. Мидзу Кагами когда-то обмолвился о том, что у Кисамы большая коллекция зачарованного оружия. Теперь ясно, откуда она взялась. Однако Милоша встревожило еще кое-что: способности Идзуми в области чар и заклинательства позволяли ему создавать артефакты и зачарованные предметы. Возможно, не такие совершенные, но, если в посмертии он, подобно Акари, будет развивать свои способности, то со временем сможет составить конкуренцию фавориту Кисамы. И наживет себе опасного врага. «Одна морока с ним, что при жизни, что после смерти», — мрачно подумал Милош, возвращая заряженные наплечники хозяину. Вдвоем они управились очень быстро. Акари, явно довольный этим, любезно предложил провести для Милоша экскурсию. — Раз уж мы все равно здесь, покажу тебе кое-что интересное, — небрежно бросил он. Когда они вышли от бойцов, Милош не выдержал: — Зачем использовать в боях смертных и при этом давать им темные артефакты? Я думал, хорошие бойцы ценятся, но этим вы ведь их убиваете. — Арена подавляет магию, — ответил Акари. — Бойцы в большинстве своем магией и не владеют. Но некоторые достаточно мощные артефакты могут действовать даже на Арене. Так что полагаться приходится на зачарованное оружие и броню. Если хочешь победить, конечно. — Не думал, что бойцы Кисамы жульничают. — Все жульничают, — пожал плечом Акари. — Мы же не выясняем, каким образом другие добиваются побед. И никто не задается вопросом как это делаем мы. — В самом деле, как можно рассчитывать на честность демонов… Какое-то время они шагали по переходам молча, Акари коротко кивал в ответ на вежливые поклоны встречающихся им служителей и бойцов, Милош глазел по сторонам, хотя особенно смотреть было не на что — голые стены, пустые широкие проходы да глухие деревянные двери. Судя по тому, как долго они шли, здание Арены было огромным. Должно быть, на его строительство ушло много ресурсов и времени. Но и приносить оно должно немало, развлечение для богатых все-таки. А тогда выходит, что Кисама, благодаря Арене, имеет теперь и богатство, и влияние в Идалоре. А раз так, то как скоро он сам сможет претендовать на титул князя демонов? И не опасается ли Осоро держать его так близко к себе, ведь самый короткий путь на место князя лежит через убийство соперника? — Мы на месте, — провозгласил Акари, легко толкнув створку массивной металлической двери. Едва Милош шагнул за порог, его со всех сторон окружил странный смутно знакомый запах, тишина переходов вдруг сменилась какофонией звуков, резких и ни на что не похожих, а самого Милоша сковал дикий животный ужас. Акари обернулся к нему с довольной миной, любуясь произведенным эффектом. Но архимагу не было дела до насмешничающего телохранителя. Он смотрел на клетки, расставленные вдоль стен ровными рядами, и уходящие далеко вглубь кажущегося бесконечным помещения. Часть из них была пуста. Но многие и многие заполняли жуткие создания, порождения самой Тьмы. Некоторых Милош видел на гравюрах в энциклопедии, о других знал только понаслышке, с частью из них встречался во Тьме, кого-то ему доводилось даже убивать. Но помимо известных ему, здесь было множество незнакомых созданий. Они бесновались в просторных клетках под надежной защитой магических печатей, выли, рычали, грызли прутья и скребли каменный пол. Но сбежать не могли. — Хотел бы я взглянуть на того, кто чистит клетки в этом зверинце, — проговорил наконец Милош. Акари рассмеялся. — Чистить здесь клетки — большая привилегия. Клетку кхаддари вообще может чистить только сам дай-о. Акари не уточнил, кому именно из тех, кого он называл «дай-о» положена такая привилегия, но по его тону Милош понял, что это должен быть Осоро. При упоминании темной твари Милошу подурнело. — Здесь есть кхаддари? — Да, Мидзу Кагами преподнес ее в дар Осоро дай-о. Она сразу стала его любимицей, правда, на Арену ее выпускают нечасто… — Мидзу Кагами ее поймал? Как? С кем? В животе вдруг всколыхнулся и поднялся к горлу тяжелый ужас. Перед глазами встала сцена из прошлого: непривычно яркие губы на побледневшем сосредоточенном лице, тонкая струйка крови тянется из-под рукава и стекает по пальцам вниз, заливая печать для перемещений. Наставник стоит прямо перед ним, его спина напряжена так, что кажется, позвоночник вот-вот лопнет, как натянутая струна, правая рука сжимает Речную Гладь. Огромная, похожая на отвратительную сколопендру, кхаддари корчится неподалеку, сражаясь с наброшенной одним из ловцов Сетью, тонкие лапы с острыми ядовитыми крюками смотрят прямо на Наставника, которого она только что ударила. Милош не может пошевелиться, не может даже дышать, словно это ему, а не Наставнику, только что впрыснули парализующий яд. — Кагами! Нужно уходить! — это помощник, тоже из Старших. Милош смотрит на него, пытаясь вспомнить имя, вспомнить, как обратиться к этому человеку. Тот не замечает его умоляющего взгляда, только убирает свободной рукой налипшие на мокрый лоб светлые волосы. — Мы почти ее поймали, — шепчет Наставник тихо, одними губами. Милош даже не уверен, что кто-то, кроме него, может это слышать. — Она слишком умная, — возражает второй Старший, Киллан или Калле, что-то такое, — Сейчас оклемается и порвет Сеть. Выводи нас! Наставник делает едва заметный жест рукой, и Милош тут же подходит, послушно подставляя голову. Перепачканная кровью ладонь привычно ложится ему на макушку, пальцы судорожно вцепляются в волосы, инициируя Заем. Милош чувствует, как теплая кровь Наставника стекает по шее, струится между лопатками, смешиваясь с его собственным холодным потом. Ему страшно, как никогда в жизни не было. Мидзу-сенсей с шипением втягивает воздух сквозь зубы и резким взмахом Речной Глади выбрасывает весь свой отряд из Тьмы вместе с печатью. Они остаются вдвоем против огромной опасной твари. Милош видит, как Сеть рвется под резкими взмахами тонких коленчатых лап, как одна за другой лопаются магические нити. Наставник, не спуская с твари глаз, убирает меч в ножны, Тьма вьется вокруг его пальцев, гибкая и послушная — у Милоша так не получается. Второго шанса не будет — им нужно поймать ее живой и вытащить из Тьмы в Девятый Магистрат так. Если они это сделают и преподнесут ректору такой роскошный подарок, то награда будет выше самых смелых ожиданий. А если не выйдет — тогда никто не должен узнать, что они вообще выходили на эту охоту. Под прикрытием Завесы они подходят ближе, оставив вместо себя достоверную иллюзию. Кхаддари не замечает подмены и продолжает рваться туда, где все еще стоят их проекции. Наставник свободной рукой сплетает прочную Пелену Тьмы, и в тот момент, когда кхаддари сбрасывает остатки пленившего ее заклинания, набрасывает ее выверенным точным движением и тянется за мечом, чтобы отрубить смертоносные лапы. Но кхаддари в момент броска словно исчезает на миг, чтобы тут же напасть на них со спины… Тогда, после неудачной охоты, Наставник вытащил их в последний момент, выпив из Милоша все силы досуха. Ничем другим, кроме как чудом, невозможно было объяснить то, что Тьма отпустила их. Обессиленный, он рухнул на траву рядом с Наставником, который все еще держался за его длинные волосы. А потом вдруг хватка ослабла, рука соскользнула, и тогда Милош запаниковал. Он наклонился к лицу Наставника, чтобы проверить, дышит ли он, и тут густые ресницы дрогнули, и синие глаза на миг сфокусировались на его лице. — Мил, это ты? — прошептал Мидзу-сенсей, — Мил, не уходи. На берегу пруда, под колышущимися на ветру ветвями плакучей ивы, Милош сидел, безмолвно глядя на Наставника, и у него не было сил ни побежать за помощью, ни прикоснуться к нему. Умом он понимал, что вот сейчас, возможно, Наставник из-за него погибнет. Но разве мог он уйти после прозвучавшей просьбы? К счастью, их нашли очень быстро. Группа охотников, обнаружив отсутствие проводника, тут же догадалась, что самоуверенный Мидзу Кагами решил справиться без них, и принялась прочесывать окрестности. Кажется, их привел поисковый талисман вроде тех, что много позже Милош увидел у Идзуми. Отори-сенсей, не обращая внимания на мальчика, принялся раздевать и приводить в чувства его Наставника. Милош в страшном смущении отвернулся, но все равно нет-нет, да бросал взгляд на происходящее. Несмотря на то, что он прожил с Наставником в одной комнате несколько лет, несмотря на все грязные слухи, что ходили о них из-за этого, Мидзу Кагами ни разу не снял у него на глазах даже верхней накидки, даже не развязал пояс. Ему было стыдно за собственное любопытство, но как еще убедиться, что Наставник жив? Когда Наставник все-таки стараниями целителя задышал и открыл глаза, кто-то начал тормошить и Милоша, требуя рассказать, что произошло, но тот только хлопал глазами да все время косился в сторону Мидзу-сенсея, то ли, чтобы убедиться, что тот в порядке, то ли в поисках поддержки или подсказки. — Оставьте мальчишку, он в шоке, — Отори-сенсей сердито одернул донимавших Милоша Старших. — Помогите мне с Кагами, быстро! Нужно перенести его в лечебницу, пока никто не узнал. Наставника тут же подхватили на руки и унесли, а Милош так и остался сидеть на коленях под ивой. Воспоминание пронеслось в голове за одно мгновение, нахлынуло тяжелой волной и растаяло без следа, оставив только тянущее чувство обиды и ревности в груди. Та охота действительно закончилась крайне неудачно. Но Наставник, выходит, не выбросил из головы мысль о поимке кхаддари. Раз хитрое порождение Тьмы все же удалось изловить, как Кагами это сделал? Неужели все же с кем-то из талантливых учеников? Акари поморщился, не спеша давать ответ: — Откуда мне знать, как он ее ловил? Я этого Мидзу Кагами видел только пару раз, еще когда он со своим Наставником посещал Осоро дай-о. А ты что же, знаешь его? — Я ведь в Девятом Магистрате учился, — пожал плечами Милош. — Он там один из Старших. Акари рассеянно кивнул. Такое объяснение его вполне удовлетворило. Он обвел широким жестом помещение. — Видишь, сколько здесь пустых клеток? Их все нужно заполнить. Кисама дай-о хочет собрать коллекцию порождений Тьмы для более зрелищных боев. Бойцов содержать очень накладно. Темные твари обходятся дешевле и не так требовательны. А в бою намного зрелищнее смотрятся. Поэтому дай-о собирается продать большую часть своих бойцов и заменить их разными симпатичными зверушками. Я сейчас как раз занимаюсь отловом интересных экземпляров. Хотя Акари и не демон, доля самолюбования все же есть и в нем, и сейчас он явно напрашивался на похвалу. Милош изобразил восхищение и уточнил: — Их будут выпускать против бойцов? — Против бойцов, против друг друга. Как ты уже понял, некоторые бойцы и их владельцы могут жульничать. Твари же действуют без обмана и наверняка. Они не покроют голову дай-о позором в случае чего. Что ж, мотивы Кисамы более чем прозрачны. Смертные бойцы против демонов ничто, а вот если удастся приручить хотя бы несколько темных тварей, они могут стать силой, с которой идалорским князьям придется считаться. Поразительно, что Осоро пока оставляет это без внимания, ведь судя по количеству тварей в зверинце, охота поставлена на поток. Кажется, переворот в Идалоре — всего лишь вопрос времени. Милош прищурился, прикидывая количество пустых клеток. Интересно, сколько времени понадобится Акари, чтобы их заполнить? — Сколько охотников в твоем отряде? Сколько загонщиков, сколько ловцов? Кто проводник? — начал расспрашивать он, чувствуя, что телохранитель демона не откажется рассказать о своих успехах. Акари приподнял бровь: — Так говоришь, как будто разбираешь в этом. — У меня есть опыт, — усмехнулся Милош. — Так что? — Сейчас у меня два ловца и два загонщика. Проводником обычно выступаю я, — ответил Акари. — Когда дай-о обучит тебя ходить через Тьму, сможешь тоже попробовать. Милош не выдержал и рассмеялся: — Боюсь, в составе твоей группы я буду нелепо выглядеть! Особенно в качестве проводника. — Почему? Я давно говорю дай-о, что в роли ловца я буду намного эффективнее. Мне просто нужен еще один проводник. — А ничего, если второй проводник будет выглядеть как большая птица? — О. Акари посмотрел на него долгим задумчивым взглядом. — А у тебя действительно есть опыт? — спросил он наконец. — Достаточно большой, — кивнул Милош. — В таком случае, я поговорю с дай-о, — сказал Акари. — Мне нужен проводник, и я рассчитывал на тебя. Дай-о мне не откажет. А до этого момента будешь загонщиком. С оружием ты вроде неплохо управляешься. Старомодно, но уверенно. А в охоте для загонщика главное — аккуратно ранить тварь. С этим ты должен справиться. Когда трехсотлетний живой мертвец называет твой стиль боя старомодным, это звучит довольно унизительно. Впрочем, Милош не стал заострять на этом внимания. — Ваше приглашение большая честь для меня, Акари-о, — вежливо сказал он. Акари смерил его взглядом: — Посмотрим, как ты себя проявишь.