Милош, потирая глаза, вышел из каюты. Солнце еще не поднялось над горизонтом и в сумерках все казалось серым: море цвета стали, взъерошенное короткими волнами, небо с медленно тающими зеленоватыми пуговицами звезд и даже сам воздух, наполненный легким туманом. Милош сделал глубокий вдох, огляделся. Пустота и тишина, лишь над головой чуть поскрипывают снасти. Вокруг — только море. Столько воды, что ему поневоле сделалось тревожно. Заподозрив неладное, торопливо пересек палубу и остановился у борта. Позади корабля в серой дымке виднелись очертания земли, в которых безошибочно угадывался Сойген. Милош мог рассмотреть маяк на конце вытянутого мыса, и высокую почтовую башню в порту, и шпили с флагами на здании городского правления. Он зарычал от ярости и метнулся к капитанскому мостику, потому что где еще быть Лиаму в такую рань, как не на своем проклятом мостике?
Он не ошибся, капитан действительно стоял у штурвала и спокойно созерцал натянутые ветром крепкие паруса. Почувствовав приближение Милоша, он обернулся к нему с улыбкой. Но она тут же сошла с его лица, когда он заметил, в каком настроении архимаг.
— Какого черта, Лиам? Почему мы в море?
— Даже не знаю, что тебе сказать, — пожал тот плечами. — Мы ведь собираемся на Юг. Я подумал, что погружаться во Тьму прямо в порту на глазах у сотен людей будет несколько… вульгарно.
— Ты меня не мог предупредить, что мы так сразу отплываем? Я бы хоть вещи свои забрал.
Лиам беспечно махнул рукой:
— Нет ничего такого, чего ты не сможешь купить, когда вернешься. Я обещал тебе треть добычи и мое предложение все еще в силе. Видишь, я прекрасно помню свои обязательства. А тебе следовало бы быть аккуратнее с вином. Это ведь ты вчера заставил меня отчалить и прямо в ночи покинуть порт, как будто я какой-то жалкий разбойник!
— Я тебя заставил? — искренне изумился Милош.
— Именно! И был очень убедителен. Тебе так и не терпелось поскорее попасть в Южную Империю.
Что ж, с этим Милош не осмелился бы спорить, хотя совершенно не помнил, как оказался на корабле. С сомнением посмотрел на Лиама.
— Мне теперь даже переодеться не во что, — проворчал он, отворачиваясь.
— Если проблема только в этом, я дам тебе ключ от своего сундука, — примирительно сказал Лиам. — Там полно всего, можешь брать, что понравится.
Он потянулся к висящей на поясе связке ключей, но Милош не слушал его. Его внимание привлекло нечто совершенно невообразимое. На палубу неподалеку от них вышли несколько матросов. Какое-то время они стояли безмолвно и без движения, словно глазели на море. И хотя они просто стояли и смотрели перед собой, что-то в их поведении показалось Милошу неестественным. В конце концов один из них отделился от группы и двинулся в сторону капитанского мостика. Милош пригляделся и замер, не веря своим глазам: покачивающейся, но все же довольно твердой походкой к ним приближался оживший мертвец! Инстинкты сработали мгновенно: Милош подобрался и потянул черный меч из ножен, но тут Лиам крепко схватил его за запястье.
— Тц-тц-тц, тиш-ше. Не надо!
— Что ты творишь? — процедил Милош. — Как он здесь оказался?
— Это… член моей команды, — голос Лиама дрогнул, в нем чувствовалась горечь. Неужели у него есть важная причина держать такого «члена команды» на судне?
— Твоей команды? Как же… Неужели ты рискуешь перевозить поднятых мертвецов вместе с живыми людьми? А если он вырвется из-под контроля? Не боишься, что сожрет кого-то? А они сами разве не боятся? Или… — Милош замолк, надеясь, что его страшная догадка не подтвердится.
— Или. — Сухо ответил Лиам.
Он выпустил руку Милоша и жестом велел ожившему мертвецу встать у штурвала. Затем чуть наклонился к нему и что-то прошептал. Кивнул Милошу и спустился на палубу, громким свистом собирая свою команду. Подвел архимага к выстроившимся в неровную шеренгу мертвецам.
— На моем корабле нет ни одного живого человека, — проговорил он мрачно. Оглянулся и добавил: — Только ты и я.
Милош нервно засмеялся. Вытер со лба испарину, откинул волосы назад. Ему не было страшно, лишь противно. Он вспомнил, что с этим человеком разговаривал и пил всю ночь, и стало совсем тошно.
— А я-то думал, как провести корабль с экипажем через Тьму? — сказал он ядовито. — Решил уж, что ты какой-то ритуал знаешь или особые защитные техники. А оно вон как просто!
Нет живых, нет соблазнов для Тьмы. Живые — самая желанная добыча. С мертвецами на борту идти через Тьму будет проще — они не испытывают страха, у них нет фантазий, их мысли пусты и подчиняются хозяину.
— Лиам, как же это так получилось? — спросил он нарочито спокойно.
Тот передернул плечами, словно вдруг замерз на ветру.
— А какую команду ты ожидал увидеть под командованием некроманта, а? Храбрых закаленных в боях бейлингов? Да я по их меркам был сопляком, когда вернулся из Девятого Магистрата! Плевать на Золотой браслет, двенадцать лет жизни потрачены зря, если ты ни разу не ходил в море. Иди самым младшим матросом, делай самую грязную работу. А твои ровесники будут мимо ходить, да плевать тебе на макушку. Я долго продержался, Милош. Я скрывал от них, что я некромант, прятал Браслет, чтобы никого не смущать, даже самые простые бытовые чары старался не применять! Да я бы скорее откусил себе язык, чем сознался, чему меня научили в Старшей Школе. Я терпел, и меня терпели, только потому что это судно моего отца, потому что я сын ярла. Но никто не пожалел меня, даже отец, когда я случайно проболтался. Своему троюродному брату, вроде как в шутку, что могу и мертвого поднять. А он растрепал всем. Я не виню его, он просто испугался. Испугался меня. Испугался, что если вдруг это выяснится, то его накажут. А потом, когда меня схватили ночью, спящего, и потащили на палубу, я уже не стал разбираться. Не стал дожидаться, пока меня вышвырнут за борт. Убил одного, и тут же поднял, чтобы он меня защищал, потом еще одного, потом третьего, — Лиам шел вдоль шеренги мертвецов, небрежно взмахивая рукой, словно показывал, в каком порядке отправил их на тот свет. — Тяжелее всего, конечно, было с ним.
Он приобнял широкоплечего высокого мужчину с густой черной бородой и заплетенными в растрепавшиеся косы волосами. Посмотрел ему в лицо, улыбнулся.
— Верно говорю, отец? — Лиам потрепал безучастного мертвеца по впалой щеке, хлопнул в ладоши и сложил руки на груди. — Никак не хотел умирать. Все пытался убедить своих мертвых товарищей его не трогать. И они даже почти послушались! Ничего подобного я в жизни не видел! Даже подумал, что у меня рука не поднимется. Но нет, получилось.
Лиам сделал еще пару шагов, ткнул пальцем в грудь последнему в ряду мертвецу.
— А на тебя я все еще сержусь, Стефард, — строго сказал он. — так что иди-ка ты, займись уже делом.
Милош посмотрел на того, кого Лиам назвал Стефардом. У бедняги вся голова во вмятинах, сухая сероватая кожа плотно обтягивала каждую неровность, пучки жидких выгоревших волос торчали во все стороны. Сломанная челюсть отвисла и свободно болталась на остатках связок. Язык отсутствовал — разложился от времени или был вырезан специально? Ноздри вспороты, словно его за них подвешивали. Да уж, не повезло парнишке. И, похоже, еще при жизни не повезло.
— Это он меня выдал, — кивнул Лиам вслед удаляющемуся нетвердой походкой Стефарду. Мечтательно закатил глаза: — Как он меня умолял его пощадить, ммм… До сих пор приятно вспомнить. Но нет, Стефард, с такими как ты у меня разговор долгий, ледяные ванны мне не по душе.
— Плавать не умеешь? — хмыкнул Милош, которому уже надоел этот спектакль. Ни удивить, ни напугать его ходячими мертвецами Лиаму не удалось, как он ни старался.
— Не умею, — поморщился тот.
— Как так? Вы же, бейлинги, прирожденные мореплаватели! Или ты не удался?
Лиам рассмеялся.
— Как раз потому и не умею, что удался! Наши плавать не учатся. В Северных морях, если ты попал за борт — это в любом случае верная смерть. Вопрос только в том, насколько мучительная. Или ты сразу идешь ко дну, или болтаешься в холодной воде несколько часов, пока все равно не сдохнешь. Даже если тебя вытащат и повезет оказаться в шлюпке, смерть от лихорадки и холода — все, что тебя ждет. Чувствуешь разницу?
Милош кивнул, разницу он прекрасно понимал.
— Я тоже не умею плавать, — сказал он просто чтобы что-то сказать.
— Пойдем в каюту, нужно обдумать маршрут, — голос Лиама, кажется, стал мягче. — Тебе ведь понадобятся координаты?
— Координаты — да. И завтрак.
— Понял! Тогда я раздам указания и приду.
— И они без тебя будут работать? — Милош кивнул на матросов.
— Не сомневайся, — на лице Лиама снова появилась улыбка превосходства. — Еще как будут! Иди в каюту, располагайся.
Милош понял, что Лиам хочет зачем-то спровадить его, но спорить не стал. Какой смысл спорить, если ему все равно некуда деваться? Возможно, уже сегодня он сумеет переправить корабль в нужное место, и они расстанутся.
В капитанской каюте было тепло и сумрачно. Серый свет скупо освещал придвинутый к самому иллюминатору письменный стол, на котором в идеальном порядке были сложены несколько свитков на специальной подставке (Милош решил, что это карты), толстые тетради в кожаных обложках и квадратная шкатулка, которая при ближайшем рассмотрении оказалась доской для игры в коги. Остальное убранство составляли закрытая кисейным пологом от насекомых койка, большой сундук, на котором Милош спал этой ночью, еще один стол с тремя стульями, шкаф с запертыми дверцами и короткий узкий диван у стены. Пожалуй, даже для капитанской каюты здесь слишком много мебели.
Милош присел за широкий стол, чтобы Лиам не подумал, будто он трогал его записи, и попытался осмыслить то, что только что увидел и услышал. Он успел прекрасно рассмотреть ходячих мертвецов Лиама и понимал, что они — результат искусной и кропотливой работы. Сохранность и внешний вид тел указывали на то, что они прошли через бальзамирование. У них остался какой-никакой интеллект, который позволял им продолжать справляться со своими обязанностями, пусть и не без помощи Лиама и, скорее всего, не слишком расторопно. Они не выглядели агрессивными, не пытались напасть, во всяком случае сам Милош никакой угрозы не чувствовал, да и вообще не узнал бы об их существовании, если бы они сами не показались!
Он попытался представить, каково было Лиаму в одиночку готовить к посмертию собственного отца, братьев и других людей, с которыми несколько лет прожил бок о бок. Мыть, потрошить и бальзамировать тела. Сливать кровь, зашивать раны и разрезы, избавляться от неподходящих трупов, от запаха… Даже если он поднял одного или нескольких мертвецов, чтобы они ему помогали все это проделать, работа все равно требовалась титаническая. Только что на палубе перед ними стояли человек двадцать, и Милош даже представить себе не мог, чего стоило привести в нужную форму и поднять из мертвых такое количество людей, да еще почти разом. Подумав об этом, Милош вспомнил слова Лиама о долгом разговоре со Стефардом, и решил, что некоторых он убил не сразу. Что он с ними делал? Пытал? Заставлял помогать? Вести корабль, пока он сам занимался мертвецами? Использовал, как корм для своих подручных, которые не прошли через бальзамирование и поэтому требовали подпитки жизненных сил и испытывали чувство голода? Ставил эксперименты? Страшно подумать, до чего должен дойти человек, чтобы совершить такое. И во что он превратится после… Сколько было Лиаму, когда это случилось? Двадцать? Двадцать два? Был ли он готов к чему-то подобному после Девятого Магистрата?
— Ничего удивительного, что он как будто слегка не в себе, — пробормотал Милош.
В этот момент дверь каюты широко открылась и в нее шагнул Лиам, держащий обеими руками круглую корзину со всякой снедью. Сбоку поблескивали горлышки винных бутылок.
— Готов поспорить, ты сейчас сидел и представлял, как я, обливаясь соплями и слезами, сутками напролет бальзамировал своих родственников, чтобы заставить служить мне после смерти! — преувеличенно бодро сказал он.
Поставил корзинку на стол, принялся быстро выгребать из нее содержимое: сыр, сушеные яблоки, сливы и виноград, сухари, вяленое мясо — все легло прямо на столешницу безо всяких тарелок. Последними туда же перекочевали две покрытые пылью бутылки вина.
— Можешь не сомневаться, так оно и было! — продолжил Лиам, быстро выкручивая из них обеих пробки. — К тому же я был ранен, безмозглые первые, которых я поднял, постоянно норовили вырваться из-под контроля и сожрать оставшихся в живых или меня, стоять у штурвала и управлять кораблем было некому, и мы просто болтались по морю суток трое, чудом не попав в шторм и не напоровшись на мель или рифы. Когда мы наконец-то бросили якорь, я вырубился прямо на палубе. А когда проснулся, из живых остался только Стефард, потому что слишком высоко висел. Живым он после этого пробыл недолго. Только учти, жалость твоя мне ни к чему, хоть ты и единственный человек из всех, кого я знаю, который может понять и оценить проделанную работу.
Лиам отшвырнул опустошенную корзинку к двери, подошел к письменному столу, вынул из ящика пару серебряных кубков, украшенных изображениями каких-то зубастых крылатых созданий на четырех лапах. Ополоснул из подвешенного на стене кувшина, бережно переливая воду из одного в другой, воду затем вылил в стоящее там же деревянное ведро. Поставил кубки на стол, тут же наполнил гранатово-красной жидкостью из бутылок.
— В море всегда проблема с пресной водой. Хоть она и нужна только мне одному, я предпочитаю обходиться вином, когда это возможно.
Лиам с улыбкой протянул один из кубков Милошу. Звякнули друг о друга серебряные бока кубков, сошлись не то в схватке, не то в поцелуе морды мифических тварей на них, красное вино смочило горло, обволокло небо мягким ягодным вкусом, взбодрило легкой горчинкой. Милош закашлялся, поставил кубок, прикрывая рот широким рукавом кафтана.
Лиам снял с пояса связку ключей, выбрал один, протянул архимагу:
— Вот, ключ от сундука. Ты переодеться хотел.
— Потом, потом, — отмахнулся Милош, откусывая с трудом от тянущегося за зубами куска мяса. — Это терпит.
— Хорошо. Значит я что-то не так понял, — Лиам закинул в рот пару кусочков сушеного яблока и захрустел черным сухарем. — В общем, план такой. Мы сейчас с тобой прикинем координаты, ты скажешь, когда будешь готов и что тебе нужно, чтобы провести мою «Птаху» через Тьму. В море Бурь хорошо бы не попасть, так что будем метить подальше на юго-восток. Оттуда мы плывем мимо островов к Ланмину, попутно набивая трюм кофе. Брать будем у местных, они охотно его продают. Но даже если неохотно, то для нас это не проблема, — он хохотнул и подмигнул Милошу единственным глазом. — Правда, это может быть довольно долго, тут уж смотря куда нас занесет. В Ланмине я с тобой рассчитываюсь и прощаемся. Идет?
— Звучит неплохо, — отозвался Милош.
Мысль о том, чтобы провести несколько дней, а то и недель в компании Лиама и его «экипажа» не казалась ему особенно привлекательной. Но, во-первых, деваться ему уже некуда, а во-вторых, нужно выведать, что за история вышла у некроманта с демоном, и как он откупился.
Они быстро покончили с принесенной Лиамом снедью, и некромант, быстрым движением смахнув со стола крошки и огрызки, развернул на нем один из свитков с картой мира. Милош с интересом всматривался в знакомые с детства очертания материка и окружающих его островов. Когда-то он планировал побег из Девятого Магистрата, разглядывал старые карты, искал путь к Дарнице, и строил маршруты то через Южную Империю, то через пустыню, то через скалистые берега западного побережья. На побег он так и не решился, но интерес к географии с тех пор не угасал. Карта Лиама оказалась очень подробной, заметно новее и качественнее тех, что были доступны ему в библиотеке. На ней были отмечены крупные города, торговые пути, морские течения, направления сезонных ветров и еще многие вещи, которые Милошу были незнакомы.
— Сейчас мы здесь, — Лиам ткнул заостренным кончиком ногтя в карту, и на этом месте появилась крошечная красная точка.
Милош кивнул. Почти на уровне точки на побережье был отмечен Сойген, из которого они отплыли ночью. Где осталась его комната в доходном доме и голубоглазая красавица Ида. И о первой он сожалел немного больше, чем о второй.
— Сперва доберемся до Глента, там пополним запасы, — Лиам провел пальцем от точки обратно к побережью, обвел кругом отметку крупного портового города.
— А в Сойген ты зачем заходил? Таверну сжечь? — съехидничал Милош.
— В Сойген я заходил за тобой, дорогой мой, — Лиам посмотрел на него серьезно и снова уткнулся в карту. — Просто в тот момент я об этом не знал.
Милош фыркнул и они оба засмеялись.
— А после Глента я надеюсь с твоей помощью попасть сюда, — палец Лиама прочертил извилистую линию, обогнул полукруг Красной пустыни, и дальше мимо Ланмина и вдоль побережья Южной империи на восток, остановился около одного из крупных островов, обвел его кругом.
— В гости к Торн? — деловито спросил Милош.
— Торн умерла, — напряженным голосом ответил Лиам. Милош увидел, как он медленно сглотнул, словно собирался что-то еще сказать, но передумал.
— Правда? Я не знал.
Лиам откинул с лица волосы, пожал плечом, словно маскируя истинные чувства небрежностью.
— Ничего другого нельзя было ожидать. Она — совсем девчонка, выпускница. Что она могла против взрослого мужчины? Да, она готовилась к этому поединку, да толку? Ее противник был еще молод, полон сил и с реальным боевым опытом, в отличие от нее. Я говорил ей, что надо действовать хитростью. Она додумалась намазать нож ядом, но, прежде чем яд подействовал, он успел вспороть ей живот. Торн умерла в страшных мучениях, пытаясь запихнуть обратно собственные кишки.
— Жаль, — тихо сказал Милош просто чтобы что-то сказать. Он не испытывал к Торн теплых чувств. При упоминании ее имени его словно снова опутывала незримая паутина, а в глазах темнело от гнева и ужаса. Жалости к ней он точно не чувствовал.
— Жаль, — отозвался Лиам. — Она была такая красивая… Что хотелось смотреть на нее, пока не ослепнешь.
— Ну, у тебя почти получилось, — хмыкнул Милош.
Лиам поглядел на него укоризненно своим единственным глазом, но Милош уже думал о другом.
— Постой. А откуда ты знаешь такие подробности? Про яд и про кишки? Ты был там с ней?
— Нет, конечно, — фыркнул Лиам. — Я все это придумал только что. Я понятия не имею, что с ней. Даже не знаю, на каком она острове. Просто, если ее соперник действительно такой, как она рассказывала, у нее не было ни малейшего шанса.
Они помолчали. Потом Лиам вздохнул, свернул карту.
— Дальше ты сам знаешь. Отвезу тебя в Ланмин, и разойдемся, — сказал он.
Милош рассеянно кивнул. Лиам вернул карту на письменный стол, позвенел связкой ключей, словно в раздумьях, затем подошел к книжному шкафу и вставил ключ в замочную скважину. Когда он отнял руку, ключ остался торчать из дверцы.
— В море с непривычки бывает очень скучно. Можешь брать книги. Только запирай шкаф, а то они выпадают.
— Я не читаю на бейлю, — покачал головой Милош.
— Там почти все на эльфийском, — отмахнулся Лиам. — Что-то на беллатском, его ты, я думаю, неплохо знаешь. У меня скромная библиотека, но, может быть, найдешь что-то интересное для себя.
— Спасибо. А жить я, выходит, буду с тобой?
Лиам пожал плечами:
— Я не могу выделить тебе отдельную каюту. На корабле все помещения, кроме этого, нежилые, сам понимаешь. Поставим вторую койку. Я сейчас велю принести.
— А есть ширма? — живо поинтересовался Милош.
— Ширма? Зачем тебе?
— Не люблю спать на виду.
— Ширмы нет, да и при качке она бесполезна. Но можно сделать полог. Вот, как у меня, — Лиам махнул рукой в сторону своей койки.
Милош подошел и присмотрелся. К потолку приделана короткая штанга, через нее перекинута тонкая газовая ткань. Если расправить и затянуть шнурки по краям, можно полностью закрыть кровать со всех сторон.
— Это от насекомых, — объяснил Лиам. — На Юге от них никакого спасения. Только полог немного и помогает. Можно взять ткань поплотнее. Что-нибудь темное. Будет не хуже ширмы. У меня где-то была подходящая. Только под таким пологом будет жарко, особенно на Юге.
— Это не страшно. Я люблю, когда тепло.
Лиам снова кивнул, не глядя на него. Казалось, его мысли сейчас были где-то очень далеко. Он машинально позвенел связкой ключей, вернул ее на пояс и пошел к выходу.
— Мне можно выходить? — спросил Милош. Все эти приготовления почему-то его смущали.
— Конечно, — Лиам нахмурился. — Весь корабль в твоем распоряжении. Я просто думаю, ты сам не захочешь.
В Глент они прибыли ночью. Едва корабль был пришвартован, Лиам собрал всю свою команду в одной из кают и запер, для верности запечатав еще и заклинанием.
— Вот теперь все готово, — улыбнулся он Милошу. — Есть желание оценить ночную жизнь города?
Архимаг посмотрел на берег. В порту кое-где горели огни факелов и магических фонарей, да окна таверн и других заведений, которые охотно принимали моряков со всего света в любой час. Город недружелюбно темнел позади порта. С борта «Птахи» была видна только одна освещенная улица, и на веселый квартал она не походила.
— Там есть что оценивать? — с сомнением спросил Милош.
— Поверь моему опыту, Мил, — бодро ответил Лиам.
Милош отвернулся, надеясь, что тот не заметил, как его передернуло. Сейчас Лиам как никогда напоминал Наставника. Тот точно так же любил куда-то исчезнуть на всю ночь и перед этим излучал точно такое же нетерпеливое возбуждение, и любая проволочка, любая помеха предстоящему веселью мгновенно приводила его в ярость. С собой он Милоша, конечно, не звал. Да и тот едва ли мог быть хорошим компаньоном в таких развлечениях. А вот Лиам составлял Наставнику компанию не раз.
Милош побарабанил пальцами по перилам.
— Не хочу.
— Ладно, тогда я тоже не пойду. — Лиам сказал это так спокойно, что Милош удивленно посмотрел на него.
Некромант стоял, сложив руки на груди и улыбался. Ни тени раздражения или разочарования на лице.
— Думал, я разозлюсь? — засмеялся он, увидев выражение лица Милоша. — Брось, чего я там не видел? Мне просто хотелось повеселиться в хорошей компании. Одному идти никакого интереса. Я не Мидзу-сенсей, в конце концов.
Милош смотрел на него, раздумывая. Лиаму ведь наверняка хотелось сойти на берег, не нужно особенной проницательности, чтобы понять, как ему осточертел корабль. В Сойгене он провел меньше суток. Неизвестно, сколько они пробудут в Гленте, но, судя по всему, Лиам спешит на Юг, так что едва ли больше пары дней. И тратить одну из свободных ночей на «хорошую компанию» в лице Милоша? Скорее всего, просто не хочет оставлять архимага одного на своем корабле. Или опасается, что сбежит.
— Вы с ним очень похожи, — сказал он наконец. — И раньше были и сейчас особенно.
— Я так и понял. Видел бы ты свое лицо! — Лиам засмеялся. Покачал головой и добавил презрительно: — Мидзу-сенсей полукровка, он даже на бейлинга не похож. Но меня постоянно принимали то за его брата, то за его сына. Это раздражало. А сейчас, выходит, за него самого можно принять.
— Ну, не считая мелких деталей, да, — пробормотал Милош, отворачиваясь.
Лиам хлопнул его по плечу и увлек за собой в каюту.
***
Милоша разбудил легкий звон и негромкое шуршание, словно кто-то протирал грубой тканью и небрежно расставлял чайную посуду. Он сел и откинул полог из плотного темно-синего шелка — на «Птахе» ничего попроще не нашлось.
Лиам сидел на письменном столе у самого иллюминатора и, глядя в небольшое зеркальце, усердно брился опасной бритвой. Тонкая белая рубашка светилась на солнце, и казалось, будто у него вовсе нет тела. Фарфоровая миска с водой, полотенце и мыльница лежали у его затянутого в черные кожаные штаны бедра на самом краю стола, норовя свалиться от неосторожного движения. Но свалиться они не могли — вокруг поблескивала удерживающая печать. Качка нисколько не мешала Лиаму: его движения были так точны и изящны, что невозможно было даже представить, будто он может порезаться. Милош невольно тронул свой подбородок, который уже покрылся заметной щетиной. Волосы на лице у него росли редкие и жесткие, и, даже если бы он решил отпустить бороду или усы, из этого ничего бы не вышло. Поэтому он предпочитал от них избавляться, но бритвой никогда не пользовался — для этого существовали простые чары. Странно, что Лиам обходится без них. Некромант заметил движение, скосил на Милоша глаз, чтобы не поворачиваться изувеченной стороной лица, и улыбнулся.
— Составишь мне компанию в городе? Я сегодня, в основном, по делам, и это ужасно скучно. Но обещаю, после всего мы пойдем в баню, бордель и еще в пару мест… они, правда, не слишком отличаются от бани и борделя, но это единственное разнообразие, которое можно позволить себе в Гленте.
— С удовольствием составлю компанию, — кивнул Милош.
Лиам отложил бритву, снял с пояса связку ключей и кинул ему.
— Самый маленький — от сундука. Желтый такой. Можешь переодеться. Бриться будешь?
— Я чарами, — ответил Милош, перебирая связку ключей в поисках нужного. — А ты почему так?
— Полезное упражнение для ловкости рук, — проговорил Лиам, придирчиво осматривая свои щеки в зеркальце. — У некромантов, знаешь, свои хитрости.
— Знаю, работа тонкая, — фыркнул Милош.
Он уже копался в сундуке, который они прошлым вечером перетащили в противоположный угол каюты, чтобы вместилась его койка. Одну за другой он вытаскивал рубашки, камзолы и накидки из тонкого атласа, шелка, батиста, бархата, украшенные изящной вышивкой и кружевами, с сожалением отмечая про себя, что на нем это все будет смотреться как золотая тиара на осле. В конце концов он остановился на самой простой батистовой рубашке с высоким стоячим воротом, стянул косоворотку и переоделся. Штанов подходящего размера не нашлось, придется оставить свои, зато Милош выкопал просторный удлиненный сюртук из темной ткани. Если собрать все вместе, получится не так уж плохо.
Одевшись, он провел по щекам пальцами, снимая черную щетину, как бритвой.
— Одолжишь зеркало?
— Конечно.
Лиам соскочил со стола, не поворачиваясь, надел повязку, расправил ткань на лице. Подошел к Милошу, протягивая зеркальце. Тот не спешил его взять, а вместо этого с интересом смотрел на некроманта. Только сейчас, когда Лиам зачесал волосы назад, чтобы не мешали бриться, стало понятно, что его повязка имеет металлический каркас, и поэтому плотно прилегает к лицу и не сдвигается. Темная ткань крепилась к этому каркасу, образуя аккуратные складки. Лиам, заметив его интерес, с гордой улыбкой повертел головой, показывая всю конструкцию. Узкий кожаный ремень крепился к каркасу с обеих сторон и скреплялся пряжкой на макушке. Так просто не снимешь, зато и случайно не упадет. Если немного растрепать волосы, и ремень и пряжка полностью скрывались в шевелюре, поэтому Милош и не заметил его раньше.
— По моему чертежу, — сказал Лиам с гордостью.
Милош приподнял нижнюю губу:
— Впечатляюще. А стеклянный глаз не пробовал вставить?
— Не нашел подходящего цвета, — отмахнулся Лиам, вручая ему зеркальце.
Милош усмехнулся, понимая, что это всего лишь отговорка. Внимательно осмотрел себя в зеркальце, убрал с подбородка и шеи остатки щетины.
— Я готов.
— Тогда идем. Я знаю отличное местечко, где можно позавтракать. И там подают «Регента». Тебе понравился «Регент»?
— Да, — кивнул Милош.
— Несладкая жизнь принуждает любить сладкое вино.
Изрекши эту глубокую мысль, Лиам подмигнул Милошу, подхватил висящий на открытой крышке сундука синий сюртук, и, не дожидаясь ответа, вышел из каюты.
В порту за ними увязался какой-то человек. Немолодой с виду, держался он уверенно и даже был трезв, что совсем уж не лезло ни в какие ворота. Едва завидев Лиама и Милоша, он подбежал к ним, и без обиняков обратился к некроманту:
— Капитан! Вы же капитан Хольгерн, верно?
— Допустим.
Лиам едва взглянул на него и даже не подумал остановиться.
— Ха-ха, «допустим»! Как будто кто-то не знает капитана Хольгерна! — человек зашагал рядом с ними, вытягивая шею и пытаясь заглянуть в здоровый глаз Лиама, — Я вот что хочу сказать. Возьмите меня на свой корабль! Я двадцать лет во флоте, все знаю, все умею, проплыл от Бейленгерда до Фуяня несколько раз. Примите меня в команду, не пожалеете!
Милош, слушая эту уверенную речь, нахмурился. Этот человек, конечно же, не знает, о чем просит. Но ему все равно странно было видеть такое горячее желание податься в пираты. Хотя Милош никогда не и задумывался, как это обычно происходит.
Лиам выслушал мужчину с явным раздражением и когда тот, закончив, выжидающе уставился на него, усмехнулся:
— Я очень строг к своей команде. Плачу ничтожное жалование и не выпускаю никого на берег.
— И правильно! Нечего перед походом шляться где попало и напиваться до беспамятства! — горячо согласился человек. — Я вот вообще не пью, ни капли, капитан! Возьмите меня.
— Мне люди не нужны, — раздраженно процедил Лиам в ответ.
— Но его же вы взяли! — моряк указал пальцем на Милоша, отчего тот опешил окончательно. — И по нему сразу видно, что он крыса сухопутная!
Лиам резко остановился, схватил его одной рукой за грудки и приподнял над землей так что тот буквально оказался с ним лицом к лицу.
— Только посмей еще что-то сказать о моем штурмане, меретро стад! — прошипел он.
— Ха! Штурман! Да откуда бы он вдруг взялся? В прошлый раз его с вами не было! А я, опытный моряк, тут должен подыхать от голода!
— Шпионишь за мной? — медленно проговорил Лиам, его низкий тягучий голос звучал тепло и почти нежно, но все равно продирал до мурашек. — А ты знаешь, как на моем корабле поступают со шпионами? Их подвешивают за ноздри и оставляют так на несколько суток. А если ноздри не выдерживают и рвутся, то подвешивают за уши, потом за ключицы. А через неделю все, что останется, выбрасывают за борт. Проваливай, и чтобы я больше тебя никогда не видел.
Он отбросил мужчину с такой силой, что тот упал на спину и проехал по скользкому причалу несколько шагов, едва не угодив в воду. Лиам пошел дальше, шипя ругательства сквозь стиснутые зубы и вытирая на ходу ладонь о полу сюртука. Милош молча поспешил за ним.
— Все настроение испортил, басса реттер, — пробормотал Лиам. — Даже аппетит пропал.
Милош видел, как он на ходу сжимает и разжимает кулаки. Он привел Милоша в таверну, оплатил заказ и оставил архимага там, а сам пропал на несколько часов. Милош подумывал о том, чтобы просто уйти и оставить некроманта с его кораблем мертвецов и тайными сделками с демонами, но любопытство и данное слово пересилили.
Вернулся Лиам все еще не в духе, но в каком-то мрачном удовлетворении, какое бывает у человека, разобравшегося с неприятным делом.
Глядя на мешки, бочки и ящики, бесконечным потоком поднимающиеся на корабль силами портовых грузчиков, Милош не мог не дивиться, как это в трюме еще место для кофе останется. Лиам расхаживал по «Птахе» и давал указания. Архимагу, который ничего не понимал в происходящем, оставалось только стоять в сторонке и делать вид, что так и надо. Наконец капитан подошел к нему. Хлопнул по плечу:
— Почему такой удивленный вид, штурман?
— Не многовато ли запасов на двоих, капитан? — в тон ему ответил Милош. — Я бы с такими спокойно две зимы пережил.
— Не люблю себе ни в чем отказывать, — фыркнул Лиам. И, понизив голос, добавил: — да и подозрительно будет, если слишком мало возьмем. Ладно, команду мою никто не видел — бейлинги все малость тронутые, тут, вроде как, и не к такому привыкли. Но если я их еще и не кормлю… Слухи пойдут.
Милош понимающе кивнул. Указал взглядом на одну из мачт:
— А это… украшение не вызовет вопросов?
Лиам посмотрел наверх, где плавно покачивалось на ветру подвешенное за ноздри тело недавнего портового бродяги. Судя по безвольно опущенным рукам, душа давно уже покинула его.
— Это? Нет, не вызовет, — лениво протянул капитан. — Это только мое дело, как наказывать членов моей команды.
— Выходит, он все же добился своего?
Лиам пожал плечами:
— Похоже на то. Люблю настойчивых.
***
Отчалили они, как обычно, ночью. Пока освобожденная из заточения команда деловито сновала по всему кораблю, Милош и Лиам стояли на носу и смотрели на звезды.
— Как думаешь, когда лучше начать? — спросил некромант.
— Через Тьму? Да хоть сейчас. Отойдем подальше от порта и начнем, — ответил Милош.
— А ничего, что ночью?
Милош пожал плечом:
— А какая разница? Координаты есть. По звездам даже проще будет сориентироваться. Да и время там по-другому идет, сам знаешь. Тьме все равно, ночь у нас тут или день.
Однако только на рассвете Лиам счел, что они отошли от берега достаточно, чтобы исчезновение корабля не вызвало подозрений. Он надежно запер команду и разбудил задремавшего Милоша. Они еще раз проверили расчеты, сверились с картами и наконец Милош сказал, что все готово. Вдвоем они поднялись на капитанский мостик.
— Твои ребята надежно заперты? — уточнил Милош.
— Конечно, — Лиам сцепил пальцы обеих рук, так что кольца тревожно звякнули. — Не выберутся… Если тебе что-нибудь будет нужно, если я могу чем-то помочь… Заем или еще что-нибудь, только скажи.
— Ничего не нужно. Ни о чем не думай. И не оглядывайся.
— Ты не будешь чертить печать?
— Не нужна мне никакая печать, — буркнул архимаг. — Готов?
Лиам усмехнулся. Он стоял, широко расставив ноги, сцепив пальцы в замок, и смотрел, как горизонт разрезает оранжевая полоса рассвета.
— Конечно, готов.
— Тогда держись.
Лиам не успел уловить, что за движение сделал архимаг и сделал ли он вообще что-нибудь. Знакомое с давних пор неприятное ощущение сдавленности в груди заставило его зажмуриться. Он почувствовал, как тело лишилось опоры, а в уши будто налили смолу. Спустя еще мгновение он понял, что не дышит и заставил себя сделать вдох. А вдохнув, осознал, что глаз уже открыт, но все равно ничего не видит. Милош стоял рядом, держа его за локоть — Лиам чувствовал тепло его руки.
Лиам заставил себя повернуть голову к архимагу. Тот сосредоточенно смотрел куда-то прямо перед собой, вытянув вперед свободную руку, как будто держался за невидимый канат. Вдруг он резко дернул рукой, и Лиам почувствовал, как его качнуло и понесло вперед, и тут же, словно наваждение спало, он увидел свой корабль: пустую палубу, повисшие без ветра паруса, шлюпки, привязанные к бортам. Только вместо безграничной синевы нос корабля разрезал черноту.
Лиам не понимал, как Милош ведет корабль через Тьму. Он не использовал ни печатей, ни маяков, не произносил заклинаний. Лиам не видел ничего вокруг, и лишь тело, привыкшее мерить скорость по легчайшим движениям палубы, понимало, что продвигаются они очень и очень быстро. Лиам осторожно покосился на Милоша.
— Как ты это делаешь? Наставник и Торн ходили через Тьму по-другому.
— Меня учили не они, — сквозь зубы процедил Милош.
Лиам улыбнулся, подставляя лицо потоку скользящей им навстречу Тьмы. Он не мог знать, что ходить через Тьму Милоша научил демон, поэтому ему и не нужны ни защитные печати, ни заклинания, ни знаки. Но сегодня он впервые в жизни ощутил, что такое мощь архимага. И это чувство было сильным, немного пугающим и при этом очень многообещающим.
— Кажется, здесь, — сказал вдруг Милош, опуская руку.
— Так быстро?
— Кажется, — повторил Милош чуть нервно. — Не знаю, я не уверен. Габариты корабля меня немного сбивают.
— Попробуем выйти и сориентироваться? — с улыбкой спросил Лиам. — Если тебе тяжело, можем попытаться дойти своим ходом.
Милош рассеянно кивнул. Лицо его было бледным, сухие губы пробормотали какие-то слова, но они явно не были предназначены для ушей капитана. Он вцепился обеими руками в перила мостика, и Лиам почувствовал, как Тьма вокруг них покачнулась. Сам корабль при этом оставался неподвижным, ощущалось лишь движение окружающего пространства, как если бы они стояли на берегу и вокруг них поднимались высокие волны. Милош прикрыл глаза. Тьма качнулась снова. И еще раз. Лиам, почуяв недоброе, на всякий случай и сам взялся за перила. В этот момент Тьма резко дернулась, разрываясь, и они вместе с кораблем вывалились из нее.
В лицо ударил обжигающе-холодный ветер, сыпанул ледяными брызгами. Паруса оглушительно хлопнули, надуваясь, словно готовые унести корабль вслед за очередным порывом. Вокруг было темно, но это была другая темнота — не Тьма, а серый влажный и тревожный сумрак шторма. Лиам взглянул на Милоша. Тот стоял, с трудом держась за кренящиеся, мгновенно ставшие скользкими, перила, и ошалело смотрел куда-то вверх. Чувствуя, как палуба медленно уходит из-под ног, Лиам повернул голову и увидел, как над кораблем поднимается застилающая небо серая невероятных размеров волна, от одного взгляда на которую перехватывало дыхание. Еще мгновение и она накроет их вместе с кораблем, поглотит навсегда. Лиам, с трудом хватая ртом разреженный воздух, закричал:
— Милош, топи! Топи!
Он сам не мог потом понять, почему у него вырвалось именно это слово, но Милош вдруг вышел из оцепенения. Лиам уже видел, как белая пена лижет вершины мачт, когда грудь сдавило, а зрение и слух отключились, и он с облегчением понял, что они вновь погрузились во Тьму.
— Милош?
Тот стоял, все еще крепко вцепившись в перила. До Лиама доносилось его тяжелое хриплое дыхание. Бледное сильнее обычного лицо все покрыто каплями — то ли пот, то ли морская вода, не понять. Губы побелели и чуть подрагивают, черные глаза как будто потемнели еще больше, но взгляд осмысленный и сосредоточенный.
— Все нормально, — проговорил тот. — Только теперь я не уверен, что у меня хватит сил нас еще раз отсюда вытащить.
— Конечно, хватит! — воскликнул Лиам. Приобнял его одной рукой за плечи, прижал к себе. — Если тебе нужен Заем, я поделюсь с тобой. Только отведи нас подальше от этого места. Угораздило же попасть прямо в Море Бурь в непогоду.
— Куда двигаться?
— На юго-восток. Иначе попадем прямо на материк, в пустыню. Давай, Милош, совсем немного осталось.
Милош улыбнулся. Уверенность, с которой Лиам говорил о предстоящем переходе, наполняла его силами лучше всякого Заема. Он перевел взгляд вперед и пробормотал: «Юго-восток». Внимательно глядя на ему одному видимый ориентир, подвинул Тьму немного, потом еще раз. Где-то в трюме засвистело и застучало. Тьма хлынула на борт и отступила, собираясь в высокую волну. После только что пережитого им обоим трудно было контролировать свои эмоции и фантазию, а Тьма мгновенно считывала страхи и воплощала их. Лиам крепко схватил Милоша за руку и сказал:
— Не думай ни о чем, веди корабль. И слушай меня. Просто слушай.
И Лиам запел. Он пел старинную песню воинов-бейлингов, отправляющихся в долгий поход. Это была веселая песня, полная боевого запала, радости от предстоящих побед и предвкушения богатой добычи. И не было в ней ничего такого, что Тьме интересно было бы воплощать — ни страха, ни отчаяния, ни малейших опасений. Милош никогда не слышал ее раньше и почти не понимал слов, так как пелась она на устаревшем диалекте бейлю, который был в ходу в тех местах, где родился Лиам. Но слушая ее, он чувствовал, как легче становится дышать, как мысли проясняются, а страхи отступают. Он вел корабль через Тьму, он сам был этим кораблем, он шел, уверенно разрезая ее своей деревянной грудью, наполнял ею паруса, чтобы продвигаться еще быстрее. Почувствовав, что цель близка, он сжал руку Лиама. Тот, не прекращая петь, кивнул. Объединив усилия в Заеме, они сумели раскачать и разорвать Тьму, выпуская корабль на свет, на гладкую поверхность южного океана. Абсолютное безветрие, режущая глаз голубизна неба, переходящая в неотличимую по оттенку гладь океана. Покой и красота, от которых захватывало дух. Милош и Лиам посмотрели друг на друга и, переполненные радостью и облегчением, крепко обнялись.
